- Я знаю, ты не думаешь, что я поступаю правильно, и это моя вина. Может быть, я не хочу нуждаться в тебе. Но мне нужно, чтобы ты приезжал к "Молочной Королеве" за мороженым каждый день, просто чтобы дать мне мгновение, которое было только между нами. Я хотела, чтобы ты подкатывал ко мне, когда я шла домой ночью. Я нуждаюсь в тебе, чтобы понимать, что выбранный путь правильный и чувствовать себя в безопасности. Я хотела, чтобы ты целовал меня перед каждым парнем на игровом поле. Я нуждалась в тебе, поэтому поделилась, что впервые еду на лимузине. Мне может даже нужно, чтобы ты боялся потерять меня, потому что я ужасно боюсь потерять тебя.
- Ты не... так веди себя соответственно, - сказал он, будто слова оставляли неприятный привкус во рту.
- Я не хочу говорить о том, как мы собираемся сделать эту "работу" после того, как это лето закончится, потому, что я не хочу думать об этом. Я просто хочу "работать". Я просто хочу, выяснить это.
Уэстон натянул брови.
- Я никуда не пойду.
- Нет, ты пойдешь. Так же, как и я. Мы собираемся попрощаться на пару месяцев, но я просто сосредоточусь на том, что это не будет вечно. ОСУ станет моим вторым домом, а Даллас будет твоим. Мои новые друзья будут твоими тоже. И даже если у нас нет опыта, быть вместе, это будет чем-то новым, мы можем тратить часы, смеясь по телефону. Мы пойдем в разных направлениях, но сможем всегда вернуться друг к другу. Домой.
Он снял шляпу и взялся за мой подбородок, наклоняя голову и прижимаясь губами к моим. Он не удосужился начать это с закрытым ртом. Он захватил меня, его страх и облегчение очевидны в каждом страстном движении его языка с моим. Он не просил больше обещаний или перейти в другую школу. Ему нужна уверенность только в том, что я была так же напугана, как и он, потому что любовь была удивительно страшной. Уэстон натянул кепку обратно на голову и вдохнул, глубоко и медленно, как если бы это был первый раз, когда он дышал на недели.
- Я сожалею, - сказал он мне. Питер и Вероника вошли, на их лицах читалось облегчение, когда увидели своего сына более спокойным.
- Я сожалею, - сказал он своим родителям. – Меня просто ударило этим утром, пока солнце еще взошло. Но становилось лишь темнее. Чем ближе был день, тем хуже я себя чувствовал.
Он прикоснулся к серебряной цепочке, что выглядывала из моего платья, и пристегнул кулончик с тайником в форме сердца.
- Это начало, не конец, – сказала я. Вероника пощекотала Уэстона кисточкой, уголки ее рта осторожно приподнялись. Я не была уверена, как много из нашего разговора она слышала, но точно могла видеть, что Уэстон был в лучшем настроении.
- Не забудь это, – сказала она, застегивая на верхнюю пуговицу его воротник.
- Все хорошо? - спросил Питер.
Когда Уэстон кивнул, Питер зазвенел ключами.
- Давайте выметаться. Бабушки и дедушки ждут.
Уэстон ехал с родителями к старшей школе, а я ехала со своими. Гейтсы и Алдермены, семьями встретились на стоянке. Уэстон и я пошли на вокальный номер, пока наши родители знакомились, бабушки Уэстона были в зрительном зале. Оказавшись внутри, Уэстон общался с его бейсбольными и футбольными приятелями, держа меня за руку, пока я слушала возбужденную речь всех остальных, заполнявших комнату. Старшие обнялись, и некоторые из девушек приложили к своим глазам платки, осторожно, чтобы не размазать их тушь. Все остались довольные, может быть, счастливее, чем я когда-либо видела. Миссис Пилес подошла ко мне с ее сияющей улыбкой и яркими голубыми глазами.
- Посмотри на себя! - сказала она. – Ты нервничаешь?
- Не очень, - ответила я.
- Ты будешь одной из первых, когда станут вызывать.
- Ох. Позовут Алдермен?
- Думаю, так.
Я не думала об этом. Это может быть странно для многих, когда прозвучит имя Эрин Алдермен за трибуной, ведь Эрин Алдермен, которую они знали, скончалась.
- Ты хотела быть Истер? Я смогу попросить их об этом.
- Может быть, вы могли бы попросить их сказать Эрин Истер-Алдермен? – Я попросила, неуверенная, что это было бы правильно.
- Как скажешь. – Миссис Пилес подмигнула. – Я просто пойду и позабочусь об этом сейчас.
Я кивнула.
- Спасибо.
Прежде чем она успела уйти слишком далеко, я потянула ее за кардиган. Она повернулась, и застыла, когда я обняла ее. Это было неожиданно, но и не приветствовалось.
- За все. Спасибо.
Она обняла меня в ответ.
- Добро пожаловать, душистый горошек. Я просто чертовски рада за тебя.
После сладкой улыбки, она развернулась на каблуках и продолжила идти в зрительный зал. Брендан, Брэдли, Майк и Эндрю стояли вместе в углу комнаты. Глаза Брэдли больше не были опухшими, но синяки по-прежнему были очевидны с фиолетовыми пятнами, которые только начали желтеть в нескольких местах. Я полагала, что все следы его драки с Уэстоном исчезнут через пару недель. Старший консультант класса, миссис Хантер, едва виднелась в толпе, но голос ее гремел по всей комнате.
- Ладно, все! Пора выстроиться в линию!
Мы практиковались в пятницу утром, поэтому все восемьдесят четыре члена из старшего класса как-то организовались в алфавитном порядке без особого замешательства. Захватывающий гул становился громче, когда мы стали на свои места. Брэдли был всего в пяти шагах от меня, но было легко притвориться, что его там не было. С Кики Абрамс с одной стороны, и Шарлен Арнтс с другой, меня втянули в занятный разговор. Кики осторожно похлопала уголками ее глаз.
- Не могу поверить, что я так эмоциональна. Я не думала, что это будет беспокоить меня, и все, что я делала сегодня, плакала.
- Не я, – сказала Шарлен. – Увезите меня отсюда.
Я улыбнулась, рада услышать, что была не единственной, кто чувствовал всю ответственность.
Оркестр начал играть, и в комнате притихли. Кики последовала за миссис Хантер через двойные наружные двери. Солнце было уже высоко и палило на нас, но оно чувствовало, что я освобождаюсь. Мы шли по южной линии тротуара в вестибюль, входя в зрительный зал. Линия кружила вокруг, пока все мы не стали под кондиционер, ожидая сигнала, что пора идти внутрь.
Я посмотрела на Уэстона, и как только наши взгляды встретились, он помахал мне рукой и подмигнул. Я помахала в ответ, чувствуя себя странно, ведь вокруг так много наших одноклассников, а он не рядом со мной. Миссис Хантер и тренер Моррис направились открывать двери, и мы пошли по проходу к передней части стоек, которые были отгорожены для нас. Пока я сидела в первом ряду, то увидела Сэма и Джулианну, руками взмахивая мне поверх голов руководителей. Я помахала ей в ответ и заняла свое место. Пару минут спустя, знакомый голос прошептал на ухо:
-Привет, красавица. Что ты делаешь позже? – Сразу же, я почувствовала себя в своей тарелке. Уэстон сидел прямо позади меня.
- Что делал бы ты, – шепнула я в ответ.
Он прикоснулся губами к коже за моим ухом, и затем я услышала, как он садится обратно в свое кресло.
- Так мило, – сказала Кики с понимающей улыбкой. Основное выступление было объявлено, и после долгих разговоров многих людей, наших школьных песен и прощальной речи, которую произнесли отличник, староста и руководитель, заняли свои места. С микрофоном в руке, тренер Моррис направился в сторону звуковой кабинки в задней части зала, готовясь объявлять. Я встала с первого ряда с учениками, и мы выстроились у основания лестницы, ведущей на сцену.
- Лаура Кэтрин "Кики" Абрамс, – тренер Моррис объявил из трибуны. Толпа разразилась аплодисментами, несколько людей выкрикнули разные возгласы. На полсекунды я подумала, какое будет неловкое молчание, когда произнесут мое имя, но этой мысли не хватило времени задержаться.
- Эрин Истер-Алдермен.
После короткой паузы, что было явно удивлением по поводу имени, которое было названо, зал разразился аплодисментами. Сэм, как и Уэстон, стоял и кричал мне.
- Давай, иди! – сказал Сэм. Джулианна сделала десяток фотографий.
- Воу! Эрин! - Уэстон завопил. - Хорошая работа, малышка!
Я поднялась по лестнице, пожала директору руку, а затем прошла по сцене вдоль. Я пожала своей правой рукой и взяла диплом левой. Стулья были выстроены рядами по направлению к задней части сцены, и я заняла свое место рядом с Кики.
- Шарлен Николь Арнт, – тренер Моррис продолжил.
Толпа разразилась вновь. По одному, имена называли, студенты выходили на сцену, а потом занимали свои места. Когда настала очередь Уэстона, мой маленький возглас был заглушен его футбольной и бейсбольной командой. Он занял свое место позади меня, и снова подался ко мне, чтобы поцеловать меня, на этот раз в щеку.
Когда произнесли все имена, там были еще свободные места в зарезервированном разделе. Мое горло начало сжиматься, и мои глаза начали гореть. Эмоции меня удивили. Я дала обратный отсчет дням на данный момент. Но это не было горько или даже облегчение. Это было все, что я когда-либо испытывала со времен детского сада в тот момент, все сразу. Каждое воспоминание, каждая улыбка, каждая слеза, каждое разочарование, каждая победа громоздилась на меня перед ярким светлым этапом. Как только формальности закончились, и мы оказались снаружи, миссис Хантер организовала столпотворение, достаточно долго отсчитывая время до того момента, когда мы бросили бы наши выпускные колпачки. Фотограф настроил свою камеру наготове, как и все родители, друзья, и различные члены семьи. В унисон, выпускники сорвали колпаки, и подбросили их в воздух. Когда колпачки вернулись на землю, Уэстон притянул меня в свои объятия, и в разгар торжества он заставил весь мир вокруг нас застыть в данный момент в одном невероятном поцелуе. Он рассказал нашу историю любви, наше будущее, и наше прошлое. И все это было почти перед всеми, кого мы знали. Когда он, наконец, отпустил меня медленно, все вокруг нас начало двигаться снова, ведь они не заметили, что мы просто сохранили один из тех моментов, что память может точно захватить. Уэстон положил свою руку вокруг моей шеи, выглядя гораздо счастливее, чем он был ранее в тот же день.
- Что теперь? - спросила я.
- Там выпускной бал с диверсией на плотине в комплекте с бочонком и костром, или есть тихая ночь на нашем путепроводе с Fanta Orange, падающими звездами и светлячками. Выбор за тобой, леди.
- Вау. Это сложный вопрос, – сказал я, широкая улыбка расползлась по моему лицу.
Глава 9
Цикады распевали с высоты, призраки нот то поднимались, то опускались, словно соревновались со стрекотанием сверчков где-то на пастбищах, граничащих с дорогой. Устойчивые потоки фар проносились то на север, то на юг, оставляя за собой прерывистый ветерок, сливаясь с легким ветерком, продувающимся сквозь траву. Мерцающие звезды сделали вечер идеальным.
Уэстон лежал рядом со мной, позволяя использовать мне его руку в качестве подушки. Как только мы вылезли из кабины его "Шевроле", где был кондиционер, расположившись на джинсовом одеяле поперек кровати грузовика, я заметила, что еще в начале лета жара не уходила с заходом солнца, как было обычно в это время года.
Даже в белой кружевной майке и трусах, липкий влажный воздух оседал на моей коже, и капли пота начали проявляться на лбу и во всех точках, где наша кожа соприкасалась друг с другом. Уэстон опустил руку в лед и, достав жестяную банку фанты, вручил ее мне, прежде чем мы улеглись. Мы по очереди пили из нее, когда смотрели пристально в небо, прислушиваясь к приглушенным тонам лета.
Выпускной не занял много времени, но сотни картин смешались в вежливые прощания, объятия и улыбки, и стал лишь прологом к семейному празднику и подаркам, а на вопросы о моем будущем и будущем Уэстона никакого ответа у меня не было.
Болезненность в моих щеках от сохранения благодарной и вежливой улыбки на некоторое количество часов - вымотала, потребовалось много энергии, чтобы пообщаться со всеми, чем быть одному, но ему потребовалось время, чтобы привыкнуть.
Мысль о том, что я могла сделать, в этот день в своей жизни не решилась на такой радикальный поворот, испытывая легкое напоминание и в терпении жжения в моих щеках и быть благодарной, что люди заботятся достаточно, чтобы спросить меня о будущем, которое было у меня сейчас.
По-прежнему сидя спокойно с Уэстоном в моем очень любимом месте было лучшей частью дня. Он бездумно играл с моими волосами, а его глаза сканировали миллионы звезд, освещающих небо. Они были более заметными вне городской черты, так сильно, что каждый раз, когда я отрывалась от нашего пятна на эстакаде, я всасывала резко воздух в себя при виде их сияния.
- Я люблю тебя, - сказал Уэстон.
Его голос звучал ровно. Это не похоже на начало более сложного или серьезного разговора. Он просто хотел сказать это вслух. Улыбка растянулась по моему лицу. За несколько месяцев до того, Уэстон был всего лишь желанием, вне досягаемости, но теперь я была в его объятиях.
Отчаянные слова, что он сказал своим родителям раньше, проигрывали в моей голове весь день. Между рукопожатиями и фотографиями, в реальности быть любимой - для Уэстона, с Сэмом и Джулианной - ответственность, которая пришла с ними, стала ясна. Любовь была в любом качестве необходимого понимания, уступка, примирения и компромисса. Любовь была намного больше работы, чем быть одним качеством, но она полностью стоила этого.
Я взглянула на Уэстона. Он нуждался во мне. Он был мальчиком, и я украдкой ждала следующего мгновения, когда наши глаза встретятся, будто я надеялась, что он знал, что делает его вишневый погруженный конус стройным, каким-то образом провозглашавший любовь.
Теперь, я была единственным человеком, которого он отчаянно пытался удержать, так он нуждался в его будущем. Действительно ли мы должны были любить друг друга так сильно, не имея значения, пока наша любовь продвигалась в непрерывное поступательное движение вперед в бесконечном времени.
- Я тоже тебя люблю, - сказала я.
Автомобиль съехал в сторону от нас вниз по дороге, не на шоссе, и привлек мое внимание, я подняла голову, чтобы посмотреть на пару фар, приближавшихся к эстакаде по восточной дороге.
- Что если это шериф? - спросила я.
Уэстон казался невозмутимым.
- Он скажет нам двигаться дальше. Ничего страшного.
Как корабль он подъехал ближе, я увидела, что это был пикап, и он замедлился до полной остановки, просто не доезжая до моста. Я держала себя за руки по краям, скрывая свои глаза от яркого света.
Все четыре двери кабины машины открылись, и несколько темных фигур вышли из нее. Уэстон сел и спрыгнул вниз на грязный цемент.
-Дерьмо, - прошипел он себе под нос.
- Пропускаешь самое интересное! - Брендан вышел на дорогу освещающейся фарами просто для того, чтобы не быть только силуэтом. В руках он держал банку с естественным светом, перенося свой вес с одной ноги на другую, пытаясь устоять на обеих ногах.
Брэдли, Эндрю, Майкл и Тайсон стояли напротив него, все держали пиво. Тайсон, казалось, немного нервничал. Глаза Эндрю потускнели, и ему явно было тяжело сфокусировать свой взгляд, как и Брендану, чтобы оставаться в вертикальном положении.
- Похоже, вы все сделали за ночь, - сказал Уэстон. Его тон был осторожным. Он пытался произнести так, чтобы ни на что не повлиять, но все равно в его голосе был какой-то оттенок нервозности.
- Хочешь пива? - спросил Брендан, подбрасывая банку Уэстону. Но он позволил ей упасть на землю возле его ног.
- Не сейчас.
- Какое твое дело, Гейтс? - Эндрю спросил. - Ты больше не выходишь с нами. Ты потерял чувство юмора с тех пор как ты с ней. - Он указал на меня, немного промахиваясь в цели.
- Собирайся, Эрин. Мы найдем другое место, где не так людно, - сказал Уэстон.
Я закрыла лед в сумке и начала складывать одеяло.
- Ты действительно думаешь, что ты слишком хороший, чтобы болтаться с нами, так ведь? - сказал Брендан. - Что за придурком ты стал, Гейтс.
Уэстон протянул руку и помог мне спуститься с крышки багажника. Затем, он толкнул ее, и она защелкнулась со щелчком.
- Мы уже уходим, парни. Спокойной ночи. - Он вытащил ключи из кармана.
Брэдли сделал шаг вперед.
- Ты практически плюнул на могилу Альдер, когда повис на эту шлюху, так как они умерли.
Уэстон стал защитно своим телом передо мной.
- Почему ты расстроился так сильно, Брэдли? Ты знаешь, что я чувствовал к Альдер, и что я не чувствовал к ней.
- Я знаю, - сказал Брэдли, его слова стали нечленораздельными, и глянцевые глаза замедлились.
- Ведь я был твоим лучшим другом. И я даже не знаю тебя, чувак.
- Так, что? Ты хочешь меня ударить? Ты привез этих ребят, чтобы они помогли тебе избить меня? Что это решит? - спросил Уэстон.
Тайсон покачал головой.
- Я не нарываюсь Уэстон, чувак. Это не мой бой.
Бредли ухмыльнулся.
- Киска.
- Пошел ты, - сказал Тайсон. - Уэс - мой друг. Я тебе помогать не собираюсь драться с ним, потому что вы…
- Заткнись! - заорал Брэдли.
Уэстон сощурил глаза на Бредли.
- Ты был влюблен в Альдер. Вот почему ты такой злой.
Брэдли бросил свою банку пива в Уэстона, и он закрыл меня своим телом. Она пролетела над его плечом и упала на землю, попав в грязь на мосту и разливаясь в маленький черный бассейн.
- Вы ни хрена не знаете, - сказал Брэдли, делая шаг. - Ты не достоин ее. Теперь, она мертва. И ты трахаешь эту шлюху. Шлюха! - крикнул он последнее слово, указывая на меня четырьмя пальцами.
- Пошли, - сказал Уэстон, нежно беря меня за руку. - Пошли, пока не стало еще хуже.
- Слишком поздно, - сказал Брэдли с хохотом. - Ты поступаешь не красиво со мной.
Уэстон щелкнул вокруг, но я схватила его за футболку. Он подался вперед, растягивая белую ткань.
- Ты хочешь пойти? - спросил Брэдли, протягивая руки. - Пойдем.
- Ты все еще довольно избитый с прошлого раза, когда я отделал тебя. Ты уверен в этом? - спросил Уэстон.
- Уэстон, пожалуйста. Давай просто уйдем, - сказала я. Мои руки дрожали. Даже если Тайсон не поможет, то все равно будет четверо против одного.