И теперь он стоял на углу этой убогой улочки, и его рука все еще помнила сладкое прикосновение к ее груди, а лицо горело от унижения. Гнев помог ему собраться с мыслями. Хмуро посмотрев вслед уезжающей карете, он преобразовал свою ярость в попытку выяснить хоть какие-то детали, которые помогут ему узнать, кто был тот громадный подонок.
Он получит то, что ему причитается… и леди Мэдлин - тоже!
Спрятанная в клубе "Браунс", Мелоди лежала на ковре на животе, упершись подбородком в сложенные руки, и качала задранными вверх ножками. В камине пылали угли, и пол в комнате был теплый, а не как у Няни Прюит, где зимой приходилось кутаться в шали. И все равно малышка беспокойно ерзала.
Дядя Колин не разрешал ей сходить с места, потому что, как он сказал, она снова устроит какую-нибудь катастрофу, а это не годится, потому что он только-только привел комнату и саму девочку в порядок.
Она совсем не хотела проливать кашу себе на фартучек! Каша тут была гораздо вкуснее, чем та густая, вязкая бяка, которую готовила няня Прюит, зато и на ложке ее удержать оказалось намного труднее.
Громко вздохнув, Мелоди начала перекалываться на спину.
- Эй! Замри!
Она послушно застыла, пока дядя Колин останавливал падение кувшина, стоявшего на умывальнике, который она нечаянно толкнула ногой. Мелоди заморгала глазами и печально сказала:
- Прости, дядя Колин!
Он взял ее с пола и поднял высоко-высоко, чтобы удобно было смотреть ей в глаза:
- Капитан Мелоди, ситуация была критическая, но мы снова не дали нашему судну пойти ко дну!
Тут же забыв о раскаянии, она радостно заболтала ногами:
- Это "Бесславный габеж"?
- Да, капитан, это действительно "Бесславный грабеж". Но мы легли в дрейф и подняли грот. И теперь на море снова все спокойно. - Он посадил ее себе на бедро. - Послушай, Мелли…
Она важно подняла пальчик:
- Капитан Мелоди.
Он ухмыльнулся.
- Капитан Мелоди, - поправился он охотно, - дядя Эйдан поехал искать твою м… кое-кого. Он скоро вернется, и я хочу, чтобы к его приезду ты была чистая и готовая общаться. Так что поиграй тихонечко, ладно?
Она посмотрела на него:
- А чем мне играть?
- Э… - Он осмотрелся, так что они оба сделали полный оборот. - Чем? - Он подошел к комоду и начал выдвигать ящики. - Этим!
Он извлек длинный кусок белой материи и вручил его ей.
Она взяла предложенную "игрушку" и очень серьезно сказала:
- Спасибо.
- На здоровье, - ответил он и спустил ее обратно на пол. - Развлекайся.
Мелоди минуту рассматривала длинный кусок ткани, а потом начала наматывать его на руку.
- Смотри, дядя Колин, что случилось!
- Вот и хорошо, малышка, - рассеянно отозвался он.
Мелоди хмуро посмотрела на отошедшего к окну Колина, а потом скомкала белую тряпицу и швырнула на пол:
- Плохая!
Тут он повернулся к ней:
- Почему же? Это чудесный шейный пла… то есть все, во что ты захочешь его превратить. - Он опустился на колени рядом с ней и начал что-то делать с тряпицей. - Смотри, ты можешь поучиться завязывать узлы. Пираты ведь вяжут узлы, знаешь ли.
- Пиратские узлы?
Он странно закашлялся.
- Ну, не совсем… Но я знаю несколько типов галстучных узлов. Вот этот называется "Осбальдстон". Смотри.
Мелоди посмотрела, но это оказалось похоже всего лишь на толстый узел - такой дядя Эйдан повязал себе на шею этим утром.
Дядя Колин распустил его и начал делать другой.
- А этот называется гордиевым…
Мелоди с визгом схватила завязанную ткань.
- Это кукла!
Дядя Колин нахмурился, но она так обрадовалась, что даже не обратила на это внимания.
- Смотри, у нее голова, ручки и ножки, и ей нужно личико. Дядя Колин, сделай личико, сделай личико!
Он издал странный звук, который всегда у него вырывался, когда он старался не засмеяться.
- А я-то боялся, что у тебя не работает воображение!
Колин встал, подошел к секретеру Эйдана, открыл его и пошарил внутри. Вернулся он с чернильницей и пером.
- Дядя Эйдан меня убьет, знаешь ли, - сказал он, рисуя на верхней части узла глаза и губы. - Кажется, это был его любимый галстук.
- Ее зовут не Галстук! - заявила Мелоди, отнимая у него куклу и прижимая к себе, не позаботившись уберечь передничек от свежих чернил. - Ее зовут Горди Энн!
Тайно провести в клуб "Браунс" ребенка под плащом оказалось куда проще, чем Незаметно доставить туда взрослую женщину. Наверное, ему следовало бы вынести наружу Мелоди… Но куда потом он ее денет?
Нет, прежде всего необходимо было разобраться с этим делом, раз и навсегда. И потом устраивать встречу давно разлучившихся матери и ребенка на улице казалось… ну, как-то неправильно.
- Ждите здесь, - приказал он Мэдлин. Его тон заставил ее глаза опасно сузиться. Проклятие! Он забыл, насколько ненавистно ей было все, хоть отдаленно на доминавшее властность. Эйдан стиснул зубы при виде того, как Мэдлин упрямо вздергивает подбородок. Сейчас у него нет времени вести с ней сражение. - Пожалуйста, - процедил он, скрипнув зубами.
Ее брови выгнулись, а уголки дивных губ чуть заметно приподнялись.
- Это было так трудно - произнести вежливое слово?
Она над ним издевается. Она всегда это делала. Он вспомнил, как она со смехом отклонила его предложение - легкомысленно отвергла сердце, которое он ей открыл.
Эйдан поспешно отвернулся, чтобы она не успела разглядеть на его лице душевную боль. До чего неприятно было то, что она так легко может заглянуть в его душу - словно он такой же прозрачный, как чистый ручей.
Путь освободился. Никогда еще он так не радовался тому, что в клубе остался только самый минимум прислуги. Они едва успели подняться на один этаж, когда Эйдан услышал пугающий звук торопливых шагов: кто-то спускался по лестнице с этажа над ними. Похоже, один из младших лакеев торопится укрыться от гнева Уилберфорса.
Времени на раздумья не было - надо было действовать. Эйдан поспешно открыл ближайшую дверь и втянул Мэдлин следом за собой…
…прямо в главный салон клуба!
Он застыл на месте. Мэдлин налетела на него сзади - и тоже замерла. Эйдан вздрогнул, ожидая неотвратимого скандала. Его не было. Немногочисленные джентльмены в громадном салоне продолжали читать, дремать или играть в шахматы, как будто ничего не случилось.
Мэдлин, которую он почти целиком заслонял своим телом, потянула его за рукав.
- Эти два джентльмена умерли? - шепотом спросила она.
Эйдан повернул голову в ту сторону, где лорд Бартлз и сэр Джеймс продолжали у камина свое шахматное сражение, которое, по слухам, шло уже десять лет.
- Они выглядят вполне естественно. Привычно для окружающих. Кажется, Уилберфорс время от времени их встряхивает, чтобы проверить, живы ли они.
Она чуть слышно хмыкнула:
- Да, но когда он это делал в последний раз?
- Ш-ш!
Он почувствовал, как Мэдлин приподнимается на цыпочки, чтобы прошептать ему на ухо:
- Я спрашиваю просто потому, что один раз нашла за кухонной плитой жабу: она была сухая и твердая как камень, но выглядела совершенно как живая. А эти джентльмены сидят ужасно близко к огню!
Он почувствовал, как она опустилась на пятки, но в следующую секунду снова приподнялась и тесно прижалась к нему, стараясь дотянуться до его уха:
- И оба ужасно морщинистые!
У него зашумело в ушах, а шею начало жечь в том месте, где её нежное дыхание коснулось его кожи. Да, все было слишком давно. Заведя обе руки за спину, он нашел ее талию (после секунды, неловкого ощупывания, которое заставило ее быстро втянуть в себя воздух и еще сильнее ускорило его пульс) и мягко отодвинул от себя.
Чуть повернув голову, он тихо сказал:
- Проверь лестницу… Приоткрой дверь чуть-чуть. Он услышал тихий щелчок открывающейся позади него двери, а потом его дернули за фалду фрака. Осторожно пятясь, он вышел следом за Мэдлин на лестницу и повернулся к ней лицом.
Она смотрела на него, поджимая губы.
- Тебе тут самое место, - объявила она. - Похоже, все тут какие-то окаменевшие и зачерствевшие. Это - обязательное требование ко всем членам клуба? Живая жизнь тут не в почете?
Эйдан не удостоил это нахальное замечание ответом. Он молча схватил ее за руку и поднялся с ней по черной лестнице, а потом прошел по пустынному коридору к своей двери.
Мэдлин была полна любопытства. Очень может быть, что она - единственная женщина, нога которой ступила в этот клуб! У нее возникало такое чувство, словно ей следовало бы подмечать все особенно тщательно, как представительнице своих сестер со всего света.
Клуб выглядел весьма импозантно. Масса полированного дерева. Похоже, мужчины обожают такого рода комфорт.
Коридор был обит красивыми планками - синими с золотом. Узорчатая ковровая дорожка была расстелена по всей его длине и заканчивалась у окна с темными бархатными занавесками. Вдоль коридора шли двери, что делало элитный клуб похожим на отель. Если уж на то пошло, то тут все было похоже на гостиницу.
Вот вам и мужские тайны!
Эйдан открыл дверь, расположенную ближе всего к лестнице. Мэдлин с интересом подалась вперед.
За дверью оказалась просторная гостиная с большим окном. Светлился на ковер, выдержанный в строгих синих тонах. Она увидела диван, обтянутый бархатом, и глубокое кресло коричневой кожи. Круглый стол из розового дерева с четырьмя стульями занимал почетное место у окна. Комната показалась ей удобной, но немного чопорной.
А потом краем глаза она заметила красное пятно, притянувшее ее взгляд через дверь в дальней стене, за которой оказалась спальня. Ее брови изумленно взлетели при виде роскошного парчового балдахина ярко-малинового цвета над кроватью, которая оказалась словно в рамке дверного проема. На огромной постели было многозначительно сбито шелковое покрывало в тон драпировкам, смело открывавшее край белоснежных простынь таких тонких, что, возможно, они тоже были шелковыми.
"Боже мой! Это кровать распутника!"
Мэдлин издала тихий возглас протеста, когда: Эйдан втолкнул ее в свою комнату, но тут же замолчала, как только увидела крошечную фигурку, сидевшую на коленях у незнакомого мужчины, почти такого же привлекательного, как Эйдан (для тех, кому нравятся роскошные блондины). Но несмотря на свою импозантную внешность, он не мог соперничать с чернокудрым ангелочком, уютно устроившимся у него на коленях.
Ребенок Эйдана! Шелковистый волосы, такие же темные, как у него, большие глаза, светлее его собственных, длинные густые ресницы, упрямый подбородочек…
Возможно, это и был ребенок Эйдана - но никак не ее!
Глава 8
Эйдан оставил Мэдлин стоять у двери, а сам встал на колени рядом с малышкой:
- Мелоди, милая, эта леди…
"Ой нет! Я соврала. Не произноси этого слова, не говори ей…"
Честность требовала, чтобы она немедленно об этом сказала, но опасность, ждавшая ее за этими стенами, заставила ее промолчать.
Эта леди - твоя мать.
Огромные детские глаза устремились на нее. Мэдлин застыла на месте. Но ведь ребенок должен помнить свою мать, верно? Хотя… откуда ей знать? Что она знает о детях, не считая того, что сама была ребенком целую вечность назад?
Оба мужчины явно ожидали, что она упадет на колени и прижмет к груди этого маленького растерянного человечка.
"Прошу прошения, джентльмены, но, видите ли, я солгала".
Но даже в состоянии крайней неловкости она ощущала, как респектабельность клуба "Браунс" окружает ее, словно теплый плащ, укрывая от холодного ливня разоблачения.
"Я солгала, но если бы вы все равно могли позволить мне остаться…"
Обманывать нехорошо, но дело уже сделано. Ребенку ее представил и как мать, и теперь она с серьезным взглядом ждет, что ее "мать" будет делать. Еще большим грехом было бы пропустить эту возможность успокоить малышку.
Так себе сказала Мэдлин, медленно опускаясь на колени перед маленькой девочкой, макушка которой едва доходила ей до колена.
- Привет, Мелоди.
- Привет… - Девочка замолчала и посмотрела на Эйдана в ожидании подсказки.
- Мама, - подсказал он ей.
Мелоди перевела сомневающийся взгляд обратно на Мэдлин. Похоже, убедить ее было не так легко. Умница!
- М…
Нет, это было слишком даже для давно запятнанной обманами души Мэдлин.
- Мэдди, - договорила она за ребенка и села на пятки, положив руки на колени. - Для начала годится.
Она скорее почувствовала, чем увидела, как вздрогнул Эйдан. Когда-то "Мэдди" было его любимым обращением к ней. Больше никто так ее не называл, даже собственный отец. Да и сам Эйдан произносил его только в самые нежные, интимные моменты. Он зарывался лицом в ее волосы, когда считал ее спящей, и шептал: "Стань моей навсегда, Мэдди!"
- Мэдди, - повторила Мелоди, согласно кивая.
Они с Мэдлин несколько секунд молча смотрели друг на друга, а потом малышка шагнула вперед и обвила ручонками ее шею.
Маленькое теплое тельце доверчиво прижалось к ней. На глаза Мэдлин неожиданно навернулись слезы. Она крепко зажмурилась и осторожно заключила девочку в объятия. С того места, где стоял Эйдан, послышалось удовлетворенное хмыканье.
"Да, Эйдан. Все сложено и прибрано и находится на должном месте".
Этому мужчине определенно необходимо расслабиться!
- Ну что ж, - с энтузиазмом заявил Колин, - раз здесь появилась миссис Чандлер, с нас, надо полагать, обязанности нянек снимаются.
Мэдлин возмущенно посмотрела на него:
- Не вижу никакой причины. Я ничего про детей не знаю.
Колин странно на нее посмотрел:
- Конечно, не считая их рождения.
О! Верно.
- Да, конечно.
Проклятие! Похоже, ей придется расплачиваться за стол и кров. Ну, ничего страшного. Все лучше, чем недружелюбный мир за этими стенами - тот, в котором существует этот мерзавец Критчли.
Быстро вздохнув, она села на пятки и чуть отстранила от себя Мелоди.
- Ну, для начала давай как следует заплетем тебе косичку, хорошо?
Мелоди очень серьезно кивнула.
- Дядя Эйдан дал маху.
Мэдлин закусила губу, борясь со смехом.
- Да, она получилась растрепанная.
- Трепанная, - повторила Мелоди старательно, - дьявольски трепанная.
- Я же тебе говорил! - пробормотал Колин.
Эйдан громко кашлянул.
- По-моему, Мелоди пора спать.
Приятель изумленно воззрился на него:
- Но завтрак был всего час назад!
Мэдлин встала с колен.
- Не важно. Мы с Мелоди приведем себя в порядок, хорошо?
Она протянула руку и снова ощутила прилив нежности, когда ей на ладонь легла крошечная ручонка.
- Я уже пописала! - театральным шепотом поведала ей Мелоди по дороге в спальню. - Но ты можешь взять мой горшок. Он голубой.
Мэдлин постаралась не слушать приглушенные смешки, раздавшиеся у нее за спиной. Понятно, что с сэром Колином придется держать ухо востро. Она даже толком не знала, кто он такой. Эйдан несколько раз говорил о своем друге Джеке, но она не могла припомнить ни одного упоминания о Колине. Возможно, он вошел в круг приятелей Эйдана позже.
Эйдан наблюдал, как его новая семья исчезает за дверью спальни, а потом еще целую минуту со странным чувством смотрел на закрытую створку. Семья.
- Мне придется на ней жениться.
Колин выгнул бровь:
- Придется? А разве в свое время ты не мечтал именно об этом?
Эйдан стиснул зубы.
- Это было давно. Все изменилось. Я и не ожидал!
- Вид у тебя разочарованный. У тебя была другая кандидатура?
Нет, об этом и мысли не было. Не было никогда - и Эйдану уже стало казаться, что никогда и не будет. Он снял плащ и бросил его на спинку стула, а потом нервно потянул узел шейного платка. Ему казалось, что одежда сковывает мешает дышать. Он упал в кресло и запустил обе руки себе в волосы.
- Проклятие!
Колин хмыкнул:
- Какая трогательная сцена! В чем проблема? Тебе, богатому человеку, все равно нет необходимости жениться ради денег или поместий. Эта леди вполне подходит. Хорошенькая, если такой тип тебе по вкусу. Чуть худа, но сделай ей еще ребенка, и она тут же округлится.
"Ребенка!" На секунду эта мысль понравилась Эйдану. Возникшая, перед его взором картина была так прекрасна! Он легко мог представить себе, как его возлюбленная вся светится - мягко и сосредоточенно улыбается, как это делают женщины в интересном положении.
И он мог себе представить, как обеспечит ей это положение…
Получить Мэдлин в свою постель навсегда, чтобы она наконец принадлежала ему целиком и полностью? Нежную, податливую Мэдди с ее щедрой и яркой страстью! Она крепко обхватывала его руками и ногами, заставляла его душу сжиматься, привязывала его к себе так, что он даже дышать без нее не мог, а потом безжалостно рвала его сердце на кусочки, смеясь тем фальшивым, звонким смехом…
- Проклятие!
- Ты повторяешься. Это демонстрирует недостаток воображения. - Колин скептически посмотрел на дверь спальни. - И потом, мне казалось, что мы оба решили, что малышка - дочь Джека.
"Может быть" не значит "точно".
- Но эта женщина… почему ей было просто не сказать тебе?
Потому что… - "Потому что я покинул ее, оскорбил ее и велел никогда со мной не встречаться. Потому что гордость заставила меня уйти - и не оглядываться назад". - Потому что мы расстались не по-хорошему.
- Ты хочешь признаться, что был ослом.
- Вы абсолютно правы! - подтвердил грудной голос от двери спальни.
Эйдан неохотно повернулся к Мэдлин, прекрасно зная, что увидит в ее взгляде все те же насмешливые искры. Однако ее глаза были темными и серьезными. Она подняла голову и сделала пару шагов в гостиную.
- Но с другой стороны, в тот день он не один был ослом.
Эйдан проглотил уже готовую сорваться с его губ резкость. Ее признание было, по сути, извинением - и на большее он вряд ли может рассчитывать от своей упрямицы Мэдлин.
"Она не твоя, друг любезный!"
"Нет. Моя. Хочет она того или нет".
Однако он решил пока не посвящать ее в свои планы относительно их брака. И не был готов спросить самого себя, боится ли он снова быть отвергнутым - или просто хочет дать веем время освоиться. Достаточно того, что ему самому нужно прийти в себя. К чему спешить?
Мелоди тут же прискакала в комнату, превратив в лошадку метелку от камина. Ее ручонки почернели от сажи, как и единственный, передник малышки. Она начала кружить по комнате, издавая вполне приличное ржание.
Эйдан тяжело вздохнул и даже Колин тихо простонал:
- Но мы же только-только ее отмыли!
Мэдлин моментально ощетинилась:
- Неужели вы думаете, что создали приемлемые условия для Мелоди? По-вашему, если девочка рада завязанному шейному платку и метелке для сажи, то вам двоим и думать ни о чем не надо?
Колин возмущенно выпрямился:
- Мы чертовски неплохо справлялись!
- Чертовски! - нежным голоском пропела Мелоди, быстро кружась, отчего в воздух поднималась черная сажа, которая тут же оседала на ковре дугой. - Чертовски, чертовски, чертовски!