Мэдлин скрестила руки и выгнула бровь:
- О, безусловно! Вы оба - превосходные отцы!
Сэр Колин хихикнул, но Эйдан ответил ей только гневным взглядом. Мэдлин проигнорировала реакцию обоих и с напускной вежливостью поинтересовалась:
- Так теперь, джентльмены, может быть, кто-то из вас покажет мне мою комнату?
Наступило неловкое молчание. Единственным звуком был только топот башмачков Мелоди, которая галопом умчалась на своей лошадке обратно в спальню. Мэдлин переводила вопросительный взгляд с Эйдана на его приятеля.
Сэр Колин нервно хихикнул:
- Боже правый, неужели уже так поздно?
Еще три шага - и он исчез, решительно закрыв дверь комнаты, где напряжение стремительно нарастало. Причем Мэдлин нигде не увидела часов, это ничего хорошего не обещало. Она посмотрела на Эйдана в упор:
- Милорд, где именно я буду жить в этом клубе? Причем она очень боялась, что сама знает ответ. Но он ведь не посмеет, правда?
Глава 9
- Ты будешь жить здесь, - жестким тоном сообщил Эйдан Мэдлин, - в этих комнатах, с Мелоди… и со мной.
Вот как! Холодный страх боролся в ее душе с волной тепла.
"Ты по-прежнему ему желанна".
Ну да, конечно! Она гордо вскинула голову:
- Не вижу никакой необходимости: Ты ведь добился для Мелоди права здесь находиться. Тогда почему бы не сделать этого и для меня?
Он чуть покраснел и отвел взгляд, усаживаясь в просторное кресло у огня - король, занимающий подобающее ему место на троне.
- Мелоди появилась здесь только вчера. Я не могу отвезти ее в мой городской особняк - и пока не готов участвовать в заседаниях палаты. Ее пребывание здесь временное, как и твое. - Господи! Это прозвучало довольно пугающе! И пока оно… э-э… тайное.
Мэдлин прикусила нижнюю губу, обдумывая услышанное.
- Так ты намерен прятать своего тайного ребенка и тайную бывшую любовницу в клубе для джентльменов на Сент-Джеймс-стрит?
Он оглянулся на нее, чуть изогнув губы и с тем особым блеском глаз, который говорил ей о том, что она зашла слишком далеко. Это всегда будило в ней бесенка, который никак не мог угомониться.
- Или я теперь снова становлюсь твоей любовницей? Автоматически?
Он сильнее развернулся в ее сторону и, устроившись в кресле под углом, сцепил руки за головой. Эйдан выглядел очень большим и мужественным, совершенно спокойным, но при этом все равно готовым решительно действовать. Ее по-прежнему влекло к нему - кому, как не ей, знать, что прячется под этим безупречно сшитым фраком и прекрасно сидящими панталонами?
Ну да, и еще его другой любовнице.
И все же ей казалось, что он не был уж слишком большим гулякой. Такие жуиры быстро приобретают дурную славу, и она становится известна тем женщинам, которые могут себе позволить чтение только случайно подобранных на улице газет сплетниц. Это не означает, что за последние пару лет у его не могло быть одной-двух тайных связей. Такой мужчина… мужчина, который имел плечи вдвое шире собственных, узкие бедра и длинные сильные ноги и который…
Так! Она ведь собиралась преподать ему урок. Справившись с усилившимся сердцебиением, она не без труда вспомнила последние слова, которыми они обменивались. Гм! То замечание насчет любовницы лучшие будет игнорировать…
- Надо признать, - проговорила она непринужденно, - что искать меня тут никому и в голову не придет. - Включая Критчли. Может, она и сошла с ума, соглашаясь на все это, но именно безумие этой затеи и делало ее блестящей. - Надо так понимать, что мне нельзя свободно ходить по клубу?
Наконец-то у него достало совести немного смутиться.
- Нельзя, чтобы прислуге стало известно, что ты и девочка здесь. Я намерен найти другое жилье, как только…
Она чуть прищурилась:
- Извольте уточнить, милорд.
Эйдан снова стиснул зубы, глядя прямо на нее.
- Как только я буду уверен в том, что тебе можно поручить заботу о Мелоди, - прорычал он. - Пока ты не продемонстрировала врожденных материнских инстинктов.
Мэдлин оскорбилась. Его обвинение было совершенно нелепым, если принять во внимание, что матерью она была всего четверть часа.
- И это говорит мужчина, который нашел своего ребенка только вчера утром! - Она подошла вплотную к нему. - Скажи мне, дорогой, а где же твои отцовские инстинкты? Устроить ванну и сделать тряпичную куклу - это еще не основания, чтобы судить других!
Ой нет! Она подошла слишком близко. Эйдан нависал над ней как скала, и его широкие плечи загораживали свет. На секунду ей почудилось, что она снова оказалась с ним в постели - накрытая им, пронзенная его плотью, обвивающая его, беспомощно дрожащая от приближения очередного оргазма.
Такие плечи могли бы укрыть женщину на всю ее оставшуюся жизнь - если она окажется достаточно глупа, чтобы лгать, мошенничать и продавать свою душу ради этого.
Нет. Она не будет стоять там, где сможет ощущать его, вдыхать его запах, протянуть руки, чтобы легко дотронуться до него.
"Отходи. Отодвинься".
Мэдлин так и сделала, с огромным трудом принуждая себя к каждому шагу. Отвернувшись, она заставила свои ноги переместить ее к противоположной стороне комнаты.
- Как… - "Прекрати думать о его плечах, дура!" Она откашлялась. - Как мы с Мелоди будем жить? Если прислуга не должна знать, что мы здесь, кто будет приносить нам поесть?
Говоря это, она нервно подобрала детскую кофточку, брошенную в углу кушетки. Рассеянно расправляя и аккуратно складывая ее, она двинулась дальше. Мэдлин скорее чувствовала, чем видела Эйдана, прекрасно зная, что он тоже ходит по комнате, держась на расстоянии, но не спуская с нее своего обжигающего взгляда.
- Колин пошел покупать съестное, сказал он ей негромко. - Полагаю, с помощью слуг нам удастся пополнить заказанный обед.
Эйдан смотрел, как она убирает вязаную одежку. Когда она наклонилась и платье плотно обтянуло ее ягодицы, у него перехватило дыхание, как от ощутимого удара в солнечное сплетение. Он мог представить ее себе так ясно, словно никакого платья не существовало. Он видел эти безупречные половинки с симметричными ямочками над ними. Он видел между ними ту складку, в которой скрывались такие потаенные Местечки… если только она не наклонялась, как сейчас. Он мог видеть розовые лепестки ее влажного лона, обрамленные темными шелковыми завитками.
- Будем питаться только булочками с маслом?
Он чуть не поперхнулся:
- Что?
Она бросила на него взгляд через плечо и снова отошла дальше.
- Я просто спрашиваю, не придется ли нам есть только то, что сэру Колину удастся тайком принести в карманах. Ты не мог бы попросить, чтобы он принес мне хороший кусок колбасы?
Эйдан закрыл глаза.
- И не надейся на это!
Она повернулась к нему, изумленно округлив глаза:
- Но почему?
- Хватит о колбасе! - Господи, он сейчас не выдержит и сорвется! Он схватил свою похоть за горло, задушил ее, обезглавил, похоронил и воздвиг усыпальницу. Глубоко вздохнув, Эйдан расправил плечи. - Я обо всем позабочусь. Уверен, что смогу увеличить заказ для кухни, не вызвав подозрений.
Она пожала плечами:
- Ну что ж, хорошо.
Подойдя к креслу, она взяла его сброшенный плащ и хорошенько встряхнула. Рассеянно свернув его, одной рукой прижала к груди, а другой рассеянно погладила ткань, расправляя ее.
Эйдан отдал бы все свое состояние за то, чтобы обменяться местами с этим плащом. Ощутить, как эти руки гладят его, оказаться между этими пышными, округлыми грудями, почувствовать вкус сливочной кожи…
- Девочке нужны сливки! - Она решительно кивнула. И молоко тоже. Без этого не обойтись.
Мэдлин просто хочет его убить. Совершенно верно: она задумала совершить преступление, уничтожить его с помощью неутоленной страсти в отместку за то, что он ее бросил.
Эйдан покрутил шеей и покачал головой, но давление его крови не давало уняться пульсирующей боли в висках… не считая прочих мест.
- Молоко, говоришь?
Его голос был больше похож на сдавленное сипение.
- Да-да! Детям необходимо молоко. И творог. И фрукты. Тебе надо достать апельсинов, а еще яблок, - отозвалась она, указывая на почти пустую вазу с фруктами у него на столе. - Тут осталось всего одно. А я так люблю запускать зубы в хрустящее сладкое яблоко! Почему-то сразу начинаешь чувствовать, будто все в порядке. - Она крепче прижала его плащ к груди, устремляя взгляд куда-то далеко и совершенно не замечая, как при этом поднимаются ее груди. - Очень жаль, что для дынь еще не сезон.
"Дыни! О Боже!" Она уже раздает указания как домоправительница.
- Уж и не знаю, как мы со всем этим справимся.
Мэдлин пристально посмотрела на него:
- Ты надо мной смеешься! - Отшвырнув его осиротевший плащ, она повернулась к нему спиной. - А как насчет уборки? Мне придется стать и твоей горничной?
Желание моментально восстало из мертвых, вырвавшись из усыпальницы и схватив за горло самого Эйдана. "Страстный лорд и нахальная горничная". Но он не сноб. Он с не меньшим удовольствием сыграл: бы роль похотливого лакея или грума, лишь бы это Мэдлин оказалась в костюме горничной с метелкой из перьев и явно без панталончиков…
Они молча ходили по комнате, не отрывая друг от друга глаз.
"Нет. Нам нельзя. И все же… Кажется, мы не устоим".
Комната стала казаться тесной. Они кружили по ней, беспокойно хватаясь за какие-то вещи, борясь с растущим влечением. Она ощущала его жар. Он чувствовал аромат ее кожи.
Двигаясь по спирали, они наконец остановились, их разделял всего один шаг.
Эйдан стоял молча, глядя на нее с высоты своего роста. Мэдлин вдруг очень ясно поняла две вещи. Во-первых, они оказались наедине впервые за более чем три года. И во-вторых, ее влечение к этому мужчине за все это время ничуть не уменьшилось.
Она не в состоянии была разорвать контакт их взглядов - возможно, потому что не хотела этого делать. У него дергалась щека - и она заметила, что его дыхание учащается. Ее пульс скакал не хуже лошадки Мелоди, и она чувствовала, что кожа у нее начинает гореть.
"Отступи на шаг. Скорее!"
На этот раз ноги отказались ей повиноваться.
"Не могу".
Она была физически привязана к нему канатом, свитым из жара, желания и безнадежной страсти. Обжигающий огонь вспыхнул у нее между ног - и она рефлекторно сдвинула колени.
"Неужели меня сейчас поглотит пламя - просто из-за того, что я стою всего в локте от него?" Сейчас это казалось ей весьма вероятным.
Рука Эйдана начала подниматься - медленно словно он не переставал с собой бороться. Его пальцы и ладонь были изогнуты так, словно он уже прижимал их к ее щеке.
"Да! Ласкай меня. Одно прикосновение твоей руки - и от меня вспыхнет даже сам воздух вокруг. Потянись ко мне, потому что я сама не осмелюсь. Овладей мною…"
В комнату опять прискакала Мелоди:
- Я грязная!
Рука Эйдана упала. Он отступил от Мэдлин, а она отшатнулась от него. Второй рукой он утер свой влажный лоб. Упавшая вниз рука сжалась в кулак, отрекаясь от этих мгновений слабости.
Он посмотрел на девочку, несколько раз моргнув, чтобы разогнать туман похоти.
- Согласен, - проворчал он. - Ты действительно чумазая. Похоже, это твое естественное состояние, леди Мелоди.
Его недовольный тон заставил малышку скукситься.
- И-из-извини, дядя Эй-д-дан!
Огромные голубые глаза моргнули раз, другой, а потом из каждого выкатилось по слезинке.
- Ох, Бога ради, милорд! Ну что вы наделали! - Мэдлин опустилась перед Мелоди на колени и прижала ее к себе. - Не слушай дядю Эйдана, малышка. Папа-медведь еще не освоился со своими обязанностями. Мы с тобой все исправим. - Она встала и повела девочку из комнаты, на прощание одарив его еще одним презрительным взглядом. - Ну, где тут у нас умывальник?
Раскаяние очень помогло ему справиться с желанием. Мелоди была совершенно не виновата в том, что у него не хватает сил бороться с призывом этой сирены. Эйдан разжал кулак и устремил взгляд на свою ладонь. Еще чуть-чуть…
"Еще чуть-чуть - и ты снова потерял бы голову.
Еще чуть-чуть - и ты позволил бы снова тебя ранить!"
Он закрыл глаза.
Еще чуть-чуть - и он был бы в раю.
Или в аду.
Он отдал бы все на свете, чтобы полностью ее понять - так или иначе. Загадка, которой была Мэдлин, не давала ему покоя все эти годы. Возможно, то, что случилось сейчас, - это не лишние хлопоты, а шанс наконец ее разгадать.
Глава 10
День тянулся мучительно-бесконечно. Эйдан обнаружил, что не может уйти отсюда, несмотря на то что его снедало крайнее беспокойство.
Его комнаты в клубе "Браунс" всегда казались ему достаточно просторными. Тут была большая спальня, где хватало места для всех его вещей. Как и в других лучших апартаментах, была и гостиная, которую он предпочитал называть кабинетом, поскольку наполнил ее книгами: здесь можно было сидеть и размышлять или смотреть в окно за утренним кофе и сытным завтраком.
Холостяку было вполне комфортно в этих двух комнатах, выходящих в сад.
Тогда почему у него такое чувство, что из-за тесноты и духоты ему стало нечем дышать? Казалось, стены наваливаются на них, давят их, придают атмосфере совершенно неуместную напряженность. Мэдлин была очень тиха: она говорила только с Мелоди, - и тем не менее он поймал себя на том, что следит за малейшим движением ее брови, за каждым взмахом ее руки. Думает ли она о нем? Сожалеет ли о том давнем дне?
"Скучала ли ты обо мне также, как я о тебе?"
Это было невыносимо. Какая-то часть его сознания требовала, чтобы он срочно уезжал из Лондона, подальше от ее вида и аромата ее волос, от мыслей о ней.
Конечно, ничего не изменилось. Эйдан не может покинуть столицу из-за важных вопросов, которые вскоре должны будут обсуждаться в палате лордов. Бридлавы по-прежнему занимают его городской особняк, а он до сих пор не уверен в материнских чувствах Мэдлин. Кажется, Мелоди ей симпатична - но не более того.
Не предвидя в ближайшее время никаких возможностей что-то предпринять, он вынужден был ощущать ее присутствие, словно постоянный зуд. Когда она проходила мимо него, его взгляд невольно погружался в вырез ее лифа. Когда она останавливалась у окна, глядя на по-зимнему блеклый сад, он ловил себя на том, что любуется светом, играющим в ее волосах. Ему с трудом удавалось удержаться и не броситься к ней, не вернуться добровольно к прежней слепоте, прежней доверчивости.
"Неужели так уж плохо попасть в ад именно по этой дорожке?"
Мэдлин чувствовала себя полураздетой и уязвимой, зная, что когда она двигается, ее неизменно преследует его взгляд. Обычно она терпеть не могла, когда за ней наблюдают, но такое внимание со стороны Эйдана льстило ей. Он не улещивал ее, не пытался что-то у нее урвать хитростью. Похоже было, что он так же беспомощен в сложившейся ситуации, как и она сама.
Однако факт оставался фактом: они не могут жить в этих двух комнатах, изображая двух друзей. Она закрыла глаза, чтобы не видеть унылой картины за окном, и мысленно снова увидела кусочек прошлого: ее руки зарываются в его густые темные волосы, его голова склоняется к ее ногам…
Невыносимо! Этих эротических, волнующих воображение воспоминаний скопилось слишком много!
Что еще хуже, малышка Мелоди начала ощущать возникшую между ними напряженность. Она то бранила свою куклу из галстука, то начинала обиженно плакать из-за того, что сползла с кушетки и ударилась попкой.
Мэдлин вздохнула и, быстро подойдя к малышке, подхватила ее на руки.
- Все хорошо, милая. Ты просто немного ушибалась бывает.
Мелоди уткнулась своим мокрым, чуть сопливым личиком Мэдлин в шею и заплакала еще громче. Та посмотрела на Эйдана: на его лице отразились тревога и смятение.
- Она что-то повредила? Надо везти ее к врачу?
Мэдлин с трудом удержалась, чтобы возмущенно не закатить глаза.
- Все гораздо сложнее. - Продолжая стоять на месте, она начала качать девочку, инстинктивно делая нужные - хотя прежде совершенно незнакомые - движения. - По-моему, неестественно держать ее тут взаперти. Наверное, ей надо как-то развлечься.
Он чуть ободрился:
- Я мог бы ей почитать. - Однако на его лице тут же снова отразилось уныние. - Только, наверное, ей не захочется слушать Гомера или Платона.
Мэдлин улыбнулась:
- Вряд ли. Но тебе… нам… стоило бы составить хоть какую-то детскую библиотек.
"Нам". Это слово кануло в тишину - и оба отвели глаза.
"Мне не следовало бы делать вид, будто я останусь с ним навсегда. Ни к чему позволять ему думать, будто мы станем семьей. Лучше открыть правду". И что будет потом? Она станет ночевать на улице три дня в ожидании следующего судна - и постоянно дрожать от мысли, не появится ли Критчли.
Что до Эйдана, то его мысли текли по схожему пути, хоть и в противоположном направлении. "Надо решиться и поведать ей о планах относительно свадьбы. А пока отправить их обеих в Бланкеншип-Холл". И тем не менее он не мог этого сделать, из страха снова увидеть на ее лице те же чувства, что и в прошлый раз: настороженность и отвращение. Пусть все остается, как есть - хотя бы еще какое-то время. Прежде чем он снова окажется в ее руках, ему нужно разобраться, ангел она или ведьма. Ему необходимо заглянуть в самую глубину ее души.
Теперь он с ней связан обстоятельствами, вынужден оставить ее рядом. И дело не в ее жестокосердии, а в том, что он может снова оказаться нежеланным, станет совершенно открытым и беззащитным и будет отвергнут. В глубине души он понимал, что она не жестокосердна. И не потаскуха. Она просто женщина, которая его не любит - настолько, что даже не пожелала оставить рядом с собой его ребенка. Ох!
Просто дело в том, что, делая ставку, он рискует. Проиграть очень много.
- Может, нам что-нибудь придумать? Какую-нибудь игру?
Он вздрогнул:
- Пожалуйста, прекрати это!
Мэдлин недоуменно воззрилась на него поверх макушки девочки:
- О чем ты?
Он помотал головой:
- Не важно. Надо поиграть, говоришь? - Он с сомнением посмотрел на Мелоди. - Сомневаюсь, что она уже сумеет различать карты.
Мэдлин широка улыбнулась ему - открыто и с искренним весельем.
- Вернитесь в свое прошлое, милорд! Во что вы играли, когда были совсем маленьким?
Боже, до чего она хороша! Разве столь прелестное существо может быть коварным?
- Э-э…
Он ни во что не играл, когда был маленьким. Его беспрестанно нянчили или учили. Только один раз ему, удалось сбежать от удушающего надзора. Он добрался до ручья, который тек в дальнем конце парка, упал в него и вымок, поймал лягушку, а потом целый день прятался от слуг, которые его искали. Это был, пожалуй, лучший день его детства.
Но рядом давно уже нет ни ручья, ни лягушек.
- В прятки?
Она просияла.
- Конечно же! Ты прав! - Она вызывающе ему ухмыльнулась. - Я очень хорошо играю в прятки! Вам за мной не угнаться.
Он невольно улыбнулся в ответ.
- У меня будет преимущество. Это мои комнаты.
Мелоди подняла голову. Ее личико было мокрым от слез, и она трогательно сосала пальчик, но в глазах ее уже зажглись радостные искры.
- Надо прятаться?