Йен провел руками по ее стану, потом медленно начал раздевать, оставив жену в нижнем платье. Обошел вокруг нее, перекинув волосы со спины на грудь, начал целовать шею, руки же в этот момент занимались высвобождением ее груди из плена нижнего белья. Он процеловывал дорожку по ее плечу, плавно перешел на руку, обвив ее вокруг своей шеи, и подхватив девушку на руки, понес на кровать. Устроившись поудобнее, Йен закончил раздевать жену, и отстранившись наблюдал за ней, обнаженной, лежащей на белых простынях. Кожа казалась золотистой от игры огня, полыхавшего в камине, а пряди волос, ловившие его свет, – расплавленной золотой рекой. Он провел рукой от ключицы до щиколотки, наслаждаясь мягкостью ее тела, шелковистостью кожи. Вспоминая тот первый день, когда она так же лежала на кровати, свет от огня точно так же обволакивал ее, делая неземной, нереальной. Тогда желание спасти ей жизнь было единственным, Йен даже представить себе не мог, что будет обладать этой прекрасной нимфой, этой наядой, пленившей его одним своим взглядом. Он начал нежно целовать ее там, где еще недавно были его руки, губы начали повторять все изгибы девичьего тела, от шеи к заметно увеличившейся груди, провел кончиком языка и сомкнул губы на розовой вершинке. Однако очень скоро нежность уступила место всепоглощающей страсти и он, как истомившейся от жажды зверь, припал к ее груди, вбирая в рот и слегка покусывая. Меж тем, руки ласкали внутреннюю сторону бедер, слегка раздвигая их навстречу обжигающим губам и уже через мгновение они оба были объяты пожаром, зародившимся внутри, но с каждым вздохом, грозившим прорваться наружу и спалить обоих. Все тело девушки превратилось в оголенный нерв и с каждым прикосновением мужа все туже закручивался узел внизу живота, пока она не начала молить его о большем, чем просто жадные поцелуи. Прикусив внутреннюю сторону бедра, он опять добился вскрика, а затем языком прошелся до самого сокровенного местечка, и ворвался внутрь. Натали выгнула спину в безмолвном крике, слова застряли в горле и только хриплые стоны выходили наружу. Она вцепилась ногтями в спину мужа и из всех сил потянула на себя, это было как раз то, чего он ждал. Медленно он приблизил себя к тому месту, где только что были губы, язык и жаркое дыхание, провел своим стволом по нежному сосредоточению ее женственности, горячей и влажной, заставив девушку извиваться, стараясь захватить его в себя, но мужчина не хотел спешить и чуть введя головку в тугое лоно, отступал назад и продолжал искать маленькую точку, находящуюся прямо у входа. Обнаружить ее было не сложно, тело любимой, лежащей под ним, безошибочно направляло его, рассказывая о своих чувствах. Уже через пару таких легких прикосновений он ощутил, как ее лоно туже сжалось вокруг него, по телу прошла судорога. Натали охватил оргазм, как волна накрывает корабль, она цеплялась руками за воздух, пытаясь найти точку опоры, и муж прижал ее руки к подушке. А затем вошел в нее резким и сильным толчком, только усилив оргазм. Задыхаясь, она обвила ногами его бедра, не давая выйти, а руки, державшие стальными оковами ее запястья, переместились под ягодицы, слегка приподнимая их и меняя угол проникновения. С этим невозможно было бороться, он медленно выдвинулся, а затем следующим резким толчком вернулся туда, где хотел находиться. И снова крики, и снова толчки, он вбивал себя в нее резко, почти грубо и его старания увенчались очередным взрывом внутри девушки. Ошеломленная, она лежала с полуприкрытыми глазами, истекая соком, который он отстранившись собрал на пальцы и слизнул, зажмурив глаза. Когда они открылись, в них горел животных огонь, как у тигра перед прыжком на беззащитную жертву, но и жертва не хотел спасения, она мечтала слиться с ним в едином порыве, вобрать всю его мощную длину до конца. Губы изогнулись в призывной улыбке, она медленно села и перевернувшись встала на колени, спиной к мужу, а спустя мгновение, он прижался к ее ягодицам. Сильные и нежные руки легли на женскую грудь, слегка сжав соски и потянул их и в тот момент, когда чувственное ощущение от этой ласки завладело ей, Йен ворвался в нее, выбивая новые крики и стоны. Ритм нарастал, становясь поистине бешеным, ему пришлось выпрямиться, оставив груди девушки и вцепившись в ее шелковые волосы, с последним толчком потянув на себя, он излился в нее. Обессиленный, он оперся на одну руку, чтобы не упасть на жену, перекатился набок, прижал к себе, не оставляя влажного лона. Натали покрепче завернулась в руку, обнимавшую ее и глубоко вдохнула терпкий, мускусный запах мужчины, лежащего рядом, его аромат, и окруженная этой дымкой, как еще одним нежным любовником, тихонько заснула. Йен же не торопился засыпать. Легко проведя губами по плечу любимой, он в тысячный раз вознес благодарственную молитву за то, что рядом с ним лежит эта женщина и за то, что она называет его своим мужем.
Глава 20
Проснулась Натали от того, что ее лицо покрывали легкие поцелуи.
– Прости, не хотел тебя будить, но не смог удержаться, – проговорил Йен, между ласками.
– Главное не останавливайся, и я поддержу тебя в этом.
Его губы спустились к ушку, поигрывая с мочкой и направились ниже, к шее. Руки девушки в этот момент начали свой путь по его груди, обрисовывая пальчиками каждую мышцу, на сильном торсе. Под легкими, словно крылья мотылька прикосновениями, могучее тело чуть вздрагивало, а добравшись до низа живота она обнаружила, что он уже в полной боевой готовности. Охрипшим от желания голосом Йен рассмеялся, чем привел ее в полный восторг. Нежные руки гладили его плоть, пробегая по ней вверх и вниз, а когда губы дошли до жестких завитков на груди, она легонько толкнула мужа в плечо, веля ему перевернуться. Желание, зародившееся между ними, разгорелось с новой силой. Теперь уже она устроилась сверху и дразнящими движениями накрывала его плоть, пока сильные руки не взяли ее за бедра, заставляя принять его целиком. От этого движения оба застонали.
– Ты такая тугая, и такая готовая для меня, – прошептал он, целуя ее груди.
В таком положении девушка сама задавала ритм и скоро нашла то положение, в котором он больше всего доставлял ей удовольствие. Оргазм подходил медленно, как ветерок, пригибающий траву на лугу, но крепнущий у края леса, становясь почти ураганом. Теперь уже она двигалась быстрее. Помогая себе его руками, Натали притянула голову мужа ближе и заставила ласкать себя, чтобы полностью гореть в том пламени, которое бушевало у нее внутри, неумолимо нарастая, пока в одно мгновение не вырвалось потоком горячей влаги. Она сбилась бы с ритма, но муж не позволили ей этого, почти жестоко покусал ее сосок, на самой грани боли и удовольствия, которое бывает только после хорошего оргазма. С каждым новым толчком эта пытка становилась все слаще, пока не накрыла ее еще одним взрывом наслаждения и в этот миг Йен тоже достиг своего апофеоза. Натали опустилась на грудь мужу, все еще тяжело дыша, слизнула капельку пота, выступившую на коже и улыбнулась.
– С добрым утром, любимый, – засмеялась она.
– Да, это было очень доброе утро. Но боюсь, мне скоро понадобятся мази Мораг, если мы продолжим в том же духе.
Девушка ничего не понимая подняла голову, чтобы взглянуть на мужа и заметила на его груди красные следы от ногтей, местами даже с засохшей кровью.
– Прости, я не хотела, – начала было она, но Йен приложил палец к ее губам, останавливая извинения.
– Никогда не проси прощения за то, что я доставил тебе удовольствие.
– То есть можно продолжать в том же духе?
– Если виной этому буду я, можешь продолжать, я буду рад. – Сказал он, и притянул жену для нежного поцелуя. – А теперь пора вставать, у меня накопились дела.
– Да, – согласилась Натали, сладко зевая, – пока мы отсутствовали, хозяйством никто не занимался. Да еще и к свадьбе нужно готовиться, и Мораг помочь.
– Насколько помню, я обещал запереть тебя в комнате и никуда не выпускать.
– Это было бы великолепно, но я не могу бросить Давину, слишком много всего, она одна не справится, – как бы между прочем перечисляла девушка, делая вид, что ей совершенно не хочется вставать. А через пару секунд ей действительно расхотелось вылезать из постели и борясь с наступающим сном, она постаралась закончить разговор с мужем. – Я, наверное, еще немножко полежу, может быть даже вздремну, а потом помогу с чем угодно. – И после этого окунулась в волшебный мир грез.
Йен покачал головой, глядя на уже спящую мирным сном жену и поцеловав ее, вышел из комнаты. У него действительно было множество дел. Он простил Дженни за то, что та выдала жену врагам, но прощать Катриону он не собирался и жажда мести жгла его изнутри. Да еще дядюшка Генри нуждался в пристальном внимании. Гонцы уже были отправлены – в дом лорда поехал его личный слуга, а к королю направился Камерон с парой воинов Йена. И как бы он ни хотел записать эту идею на свой счет, первой ее высказала Натали – надо предложить Морею упрочить их союз браком. И сделать все это надо до свадьбы сестры, к которой, опять же как правильно заметила его жена, еще надо успеть подготовиться. Было решено устроить гуляние на землях МакАрок, так что Давина оставалась дома, а Нейл и Лохлан уезжали к себе и вернуться должны были только накануне церемонии. Морей по просьбе Йена решил задержаться на пару дней, а потом тоже отправиться домой. После того, как Йен разобрался с неприятными, но неотложные делами, солнце уже полностью скрылось за горизонт. Однако, оставалось еще одно дело, отложенное на этот вечер. Когда большая часть гостей разъехалась по своим домам, Йен пригласил Морейя выпить в малом зале у камина. На улице так завывала вьюга, что через дымоход было слышно, как свирепствует ветер.
– Рад, что ты пришел, – начал Йен, разливая вино по кубкам, и подал один гостю, – потому что у меня есть предложение, на которое, я надеюсь, ты согласишься.
– Излагай и я обещаю подумать. – Ответил тот и взял предложенный напиток, отсалютовав им собеседнику.
– Косвенно, но по моей вине сорвалась свадьба твоей дочери и Нейла МакГейри, я хотел бы принести за это свои извинения.
– Извинения я с радостью принимаю, но к чему ты клонишь? – спросил он, делая большой глоток и смакуя вино на языке. Горячий напиток был достаточно терпким, не обжигающим, идеально подходящим для такой погоды.
– Часто ли твоя дочь навещает равнину? – в свою очередь задал вопрос Йен, глядя на гостя, и отхлебывая из своего бокала.
– Чаще, чем мне хотелось бы, – сказал он, подозрительно прищурившись.
– А не может ли быть так, что ее там кто-то ждет? – продолжал намекать Йен, делая еще один глоток.
– Ты имеешь ввиду кто-то помимо родственников моей жены? – Морей начал понимать, в какое русло уходит разговор.
– Да, именно это. Может быть они считают, что если ты взял себе жену с равнины, то смиришься и с зятем из тех же земель. – Как бы невзначай предположил Йен. В то время, как до Морейя доходила эта информация, лицо его меняло цвета, от белого до пурпурного, да так, что казалось из ушей пар пойдет. Он вскочил на ноги и стал мерять комнату шагами, в тщетных попытках успокоиться. Ему явно не приходила в голову такая мысль, а Йен еще раз мысленно поблагодарил жену за сообразительность.
– И, надо думать, у тебя есть решение этой проблемы? – Сказал он полу утвердительно, полувопросительно, разведя руки в стороны так резко, что чуть не пролил вино, о котором видимо уже забыл.
– Я хотел бы предложить в жены твоей дочери одного из своих братьев. Все они великолепные воины и будут отличными мужьями, а может и лэрдами, кто знает.
– Да, слава о твоих воинах идет по всем горам и даже до равнин доходит. Для меня будет честью породниться с таким кланом как твой, а попутно мы породнимся и с МакГейри, они на поверку оказываются не такими плохими ребятами. – улыбнулся Морей, слегка успокоившись. Он снова вспомнил про вино и шумно сделал большой глоток.
– Тогда предлагаю поднять за это кубки. Как думаешь, твоя дочь согласится на это? – Спросил Йен, будто невзначай.
– Она будет рада выйти замуж за столь завидного жениха, но кого из твоих братьев ты прочишь ей в мужья?
– Тэма. Он следующий после меня по возрасту и часто помогает мне советом, у него светлая голова и он хочет семью.
– Это будет замечательная пара, – с уверенностью сказал Морей. Таким образом, одна из проблем была улажена и Йену захотелось вернуться к жене в теплую постель, обнять ее хрупкий стан и уснуть подле нее. Они с Морейем обсудили некоторые детали и договорились, что, когда его дочь приедет на свадьбу Нейла и Давины, тогда и познакомится с будущим мужем. А уж о дате свадьбы они договорятся. Мужчины выпили вино и довольные разошлись по своим комнатам, а Йен осуществил свое желание и забравшись под одеяло, нашел губы жены.
На утро следующего дня был назначен совет клана, на котором должна была решиться судьба Катрионы. Йен запретил Натали приходить и велел заниматься свадебными приготовлениями, ему не хотелось лишний раз волновать жену. А Натали в свою очередь не хотела там присутствовать и с радостью выполнила распоряжение мужа. Они с Давиной еле успевали справляться со своими делами, так что лезть в дела мужа времени совсем не оставалось. Ей очень хотелось украсить большой зал гирляндами и новыми гобеленами, на полу постелить новые циновки, нужны были продукты для пира и многое другое. Давина, Натали и Мод поставили себе цель – сделать эту свадьбу достойной королевы, поэтому каждый вечер все трое просто падали от усталости. О казни Катрионы они узнали только непосредственно перед ее исполнением. Все трое отложили на время свои заботы и отправились в часовню помолиться об ее бессмертной душе. После этого Натали пошла прогуляться к могиле отца, ей нужно было поговорить с ним, спросить совета, поделиться радостями и горестями последних дней. Там и нашел ее Йен. Он долго стоял под деревом в нескольких десятках шагов от жены, не решаясь нарушить ее уединение, и только когда девушка отошла от надгробия, двинулся ей навстречу.
– Знал, что найду тебя здесь, – сказал он, приподнимая за подбородок ее лицо, – ты плакала? Это из-за казни?
– Нет. Хотя, если честно, мне после этого стало немного спокойнее, теперь я знаю, что она никогда больше не причинит тебе зла.
– Я тоже думал только о тебе, – признался он. Так по какому поводу слезы?
– Просто соскучилась по папе. Я вышла замуж, а он не повел меня под венец, скоро у нас появится ребенок, а он его не увидит, у меня прекрасная семья, которую он не знает, а мне так хотелось бы ему обо всех рассказать, познакомить его со всеми в клане. Знаешь, как в Англии, так и во Франции, над вами смеются, считают дикарями, а я поняла, что по сравнению с вами дикими можно назвать как раз самые цивилизованные страны. Каждый клан как одна большая, дружная семья и мне очень повезло стать ее частью.
– Ну, как и везде, семьи бывают разными, но нам действительно повезло. Я считаю свою семью одной из самых лучших, – улыбнулся он, – а то, что ты смогла стать ее полноправным членом – только твоя заслуга. Они приняли тебя и любят как свою, это дорогого стоит. Но мне кажется ты замерзла, пойдем домой. Все тревоги позади, остались только радости предстоящего события.
Натали приняла его руку, и прижавшись головой к его плечу пошла вместе с мужем.
Тогда Йен еще не знал, как сильно он заблуждался и как дорого ему будут стоить эти спокойные дни.
Подготовка к свадьбе шла полным ходом, почти все было готово, до радостного события оставались считанные дни, и гости уже начали заполнять окрестности замка. Из Франции доставили платье невесты и Давина была в полном восторге! Прекрасное платье из алого шелка с оторочкой белого бархата и горностая, лиф был расшит серебряной нитью и жемчугом, а длинная пышная юбка, сделанная по французской моде с причудливыми узорами из полудрагоценных камней, светлых бело – дымчатых тонов. Камни играли на фоне красно – оранжевого оттенка платья, прекрасно оттеняя рыжие волосы невесты. Когда Давина облачилась в свадебный наряд, все ахнули! Девушка была величественно красива, платье не затмевало природной красоты, оно очень умело подчеркивало ее белую кожу, которая, казалось, светилась изнутри теплым и мягким светом. И совершенно невероятно смотрелись волосы невесты, уложенные на затылке в небольшой пучок, из которого струились длинные, тугие локоны, ложащиеся на плечи и спину. Именно волосы в желтом свете свечей смотрелись сказочно. Они горели всеми оттенками красного, начинаясь где-то на границе медного и дальше до темно гранатового, под стать золотым сережкам и диадеме с рубинами и гранатами. Сама королева могла бы позавидовать такому платью, не говоря уже о том, что любой король хотел бы иметь жену такой красоты. Закончив последнюю подгонку, Мод оценила свои старания.
– Да простит меня Господь, но я еще не видела невесту красивее тебя, девочка.
Давина даже смутилась, хотя такое проявление чувств было совершенно ей не свойственно.
– Спасибо, – чуть слышно произнесла она, – но это все благодаря Натали, мне кажется, что она решила сделать свадьбу века в нашей глуши.
– Может и глуши, но это не значит, что мы не сможем сделать это событие запоминающимся, – улыбнулась девушка. А теперь снимай платье, у нас еще куча дел, а в нем ты еще находишься. Да, пока не забыла, я выписала художника из Парижа, он приедет весной, понимаю, что это поздно, но очень хочу, чтобы он написал твой портрет в этом платье. Ты в нем так прекрасна! Не порвите его пожалуйста, оно еще пригодится. – Назидательно проговорила Натали.
– Ты заказала Парижскому художнику мой портрет? Но он же не поедет в наши горы!
– О, поверь, за ту сумму, что он запросил, он бы мог и на луну приехать, что ему горная Шотландия.
– А Йен разрешил? – с сомнением спросила Давина.
– Конечно. Побурчал немного, но разрешил, это даст ему возможность побыть с тобой подольше. Пока этот прохвост не закончит портрет, вы с Нейлом отсюда не уедете.
Говоря все это, Натали не переставала отправлять в рот кусочки овечьего сыра и хлеба, запивая их теплым вином и иногда казалось, что на этом она была сосредоточена значительно больше, чем на разговоре с золовкой.
– Если ты будешь продолжать есть в таких количествах, мы не доживем до весны, – пошутила Давина.
Натали бросила на нее свой самый злой взгляд, чем вызвала улыбку девушки, она как раз передавала платье Мод.
– Если ты переняла манеру общения у своих будущих родственников, то я попрошу художника приехать в ваш замок.
– Прости, но у меня иногда складывается впечатление, что в последнее время ты думаешь только о еде.
Натали печально вздохнула, – иногда у меня тоже такое впечатление, но ничего не могу с собой поделать, – и она отправила в рот еще один кусочек сыра, а потом звонко, совершенно неподобающе леди облизала пальцы и улыбнулась.
– Шотландцы на тебя плохо влияют, слишком много перенимаешь от нас, – уже в голос смеялась Давина.
– Что же я могу поделать, если это так вкусно!
Девушки продолжили непринужденно болтать, все дышало спокойствием и умиротворением, все были рады. Но Натали не могла отделаться от мысли, что это затишье перед бурей и эта буря грянула.
– Нейл! – радостно вскрикнув, Давина бросилась в его объятия, а он смеясь поймал ее и закружил по залу.
– Давай поженимся, прямо сейчас! – Предложил он.
– А как же все наши гости? Они сочтут это проявлением неуважения к ним.
– Ты как всегда права, просто я так жду этого момента, – сказал он и чмокнул ее в губы, отчего щеки девушки порозовели.
– А ну, прекрати лапать мою сестру, – сказал, вошедший Тэм.