Официально Маркус Максвелл, граф Уэстон, отправляется в свое сельское имение, чтобы вылечить раны, полученные на войне. Однако в действительности он - агент британской секретной службы, и его задание - найти и отдать в руки закона банду контрабандистов, главарь которых поддерживает Наполеона.
Под пристальное наблюдение графа Уэстона немедленно попадает семья Тисдейл. Однако дочь основного подозреваемого, Сара, вызывает в Маркусе совершенно иные чувства. Эта обворожительная красавица, остроумная и отважная, заставляет его забыть обо всем и с головой броситься в омут пылкой страсти…
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 4
Глава 3 9
Глава 4 13
Глава 5 17
Глава 6 20
Глава 7 23
Глава 8 26
Глава 9 28
Глава 10 29
Глава 11 33
Глава 12 36
Глава 13 39
Глава 14 42
Глава 15 44
Глава 16 46
Глава 17 48
Глава 18 51
Эпилог 53
Примечания 54
Стефани Слоун
"Ангел в моих объятиях"
Глава 1
Дорсет
Лето 1811 года
Маркус Макиннес, граф Уэстон, оглядел лагуну, на берегу которой расположился Лалуорт, и хохотнул.
- Ну что, Салли, теперь ты сам все увидел. Вот он, мой собственный Иерихон. Нравится?
Смуглое лицо слуги оставалось непроницаемым, лишь морщинки вокруг глаз стали заметнее, когда он прищурился, вглядываясь в расстилавшуюся внизу водную гладь. Голубые воды лагуны бились о борта рыбацких лодок. На берегу под жарким солнцем мирно дремала деревушка.
Самое подходящее место, где можно скрыться джентльмену после огнестрельного ранения. Особенно если этот джентльмен - шпион.
- Сдается мне, здесь спокойно, - сказал Салли, обернувшись и посмотрев на хозяина.
- Точно.
Маркус иронично ухмыльнулся и направил лошадь на тропинку, утопающую в зелени.
Салли последовал примеру хозяина. Понукая своего гнедого мерина, он догнал английского чистокровного скакуна темно-рыжей масти и поехал рядом.
- Может быть, здесь все-таки есть контрабандисты, - сказал он.
Маркус придержал коня и с сомнением посмотрел на слугу.
- А может быть, и нет, - неохотно согласился Салли.
Маркус резко увернулся от низко свисающей зеленой ветки рябины, густые заросли которой росли вдоль тропинки.
- Мы только зря теряем время.
Но он ничего не мог с этим поделать. Ему дали приказ, и он, кровь из носа, должен его выполнять.
Проклятие!
Маркус и Салли ехали молча. Маркусу показалось, что лошади благодарны за спокойную, неторопливую прогулку после трехдневной скачки от Лондона до Лалуорта, где находилась цель их поездки - небольшая сонная деревушка в графстве Дорсет на юго-западном побережье Англии.
За очередным изгибом тенистой тропинки, по которой они ехали, перед всадниками предстал замок Лалуорт, родовое гнездо Маркуса. Изначально здесь был охотничий домик, но строительство не прекращалось, и с годами он превратился в замок внушительных размеров, самый большой в графстве.
Единоличным владельцем замка был Маркус, унаследовав его от матери, у которой не было других детей. Он всецело принадлежал ему одному и был воистину прекрасен в своем величии. Но Маркус не собирался провести здесь всю жизнь.
Граф был членом тайной шпионской организации под названием "Молодые коринфяне", которую возглавлял Генри Прескотт, виконт Кармайкл. В организации существовало негласное правило - не задавать вопросов о цели задания. Жизнь агента предполагала полное повиновение и непоколебимую веру в свое высшее предназначение. Но с некоторых пор это стало раздражать Маркуса.
Когда прошлой весной, выполняя очередную миссию, он был ранен в ногу, Маркус вдруг понял, что теперь его роль в этой элитной Организации кардинально изменится.
Пока рана полностью не заживет, его будут считать скорее обузой, нежели активным агентом на поле боя.
И вот когда лорд Кармайкл предложил Маркусу поехать в его родовое гнездо в графстве Дорсет, чтобы расследовать деятельность контрабандистов в этом районе, Маркус, едва сохраняя самообладание, все-таки высказал предводителю свое мнение о предстоящем задании.
Когда пуля застряла у тебя в ноге - это одно дело. И совсем другое дело, когда тебя заставляют выполнять поручение, лишенное всякого смысла.
Маркус отдавал себе отчет в том, что в перспективе мог до смерти надоесть Кармайклу своей нетерпеливостью, ожидая, когда же заживет эта проклятая рана.
Зная за собой этот недостаток, он был не вправе осуждать предводителя за решение отправить его в Дорсет, в самую глушь, ведь информация о возможной связи повстанцев-радикалов и местных контрабандистов вызвала панику в стане самого принца-регента.
Лорд Кармайкл сообщил Маркусу о новом задании, когда они ужинали в своем частном клубе, наслаждаясь отменной жареной говядиной. Целую череду ограблений, недавно произошедших в Лондоне, связывали с подозрительной активностью контрабандистов в Лалуорте - имелось мнение, что в обоих случаях замешаны сторонники Наполеона.
Не веря своим ушам, Маркус уставился на Кармайкла, застыв с тяжелым кубком бренди в руке. В это было просто невозможно поверить.
Если быть честным до конца, Маркус отдавал себе отчет в том, что это задание так сильно раздражало его не столько из-за предстоящей возни с контрабандистами, сколько из-за места, куда его отправили.
Когда он был ребенком, его родители не засиживались долго на одном месте: если они не жили в поместье отца в Инвернессе, то постоянно переезжали из Лондона в Лалуорт и обратно. По крайней мере, в Лондоне он мог развлечь себя, с головой погрузившись в круговерть общественных и спортивных мероприятий. Но в Лалуорте все было иначе. Местные жители этой забытой Богом деревушки так и не смогли простить его отцу-шотландцу то, что он воровал из окрестных садов их прекрасные английские розы. А манера старшего лорда Уэстона напускать на себя грозный вид и удовольствие, с которым он изображал истинного горца, раздражали еще больше. Он имел обыкновение обматывать себя шотландским клетчатым пледом и нацеплять на пояс меч с широким лезвием, когда к ним в замок приезжали родственники, что вызывало еще большую неприязнь местного населения.
Они не любили отца и, естественно, не любили сына. И Маркус с раннего детства чувствовал, что здесь у него нет будущего. Только не в Лалуорте, где все поголовно, начиная от сына пекаря и кончая дочерью стряпчего, считали Маркуса сыном вора. В Инвернессе он тоже не пришелся ко двору, ибо из-за "голубой" крови английского дворянина, текущей в его жилах, не было ни единого шанса, что когда-нибудь его примут в круг истинных горцев.
- У меня прямо слюнки текут, как подумаю о фазане, которого готовит наша кухарка!
Слова Салли отвлекли Маркуса от тяжелых мыслей.
Перед ними каменной громадой возвышался замок, встречая гостей мрачным ледяным спокойствием.
- Ну и мастер ты приврать, Салли, ничего не скажешь, - с добродушной улыбкой сказал Маркус, окончательно прогоняя мрачные думы. - Но я тебя насквозь вижу. Это от нашей кухарки у тебя слюнки текут, а не от ее горошка в белом соусе.
- От фазана, - поправил его Салли. - Он у нее такой сочный получается, пальчики оближешь, - добавил слуга и вздохнул: - Горошек под белым соусом тоже очень неплох.
Маркус, натянув поводья, направил коня в ворота замка и клятвенно поднял руку вверх.
- Не по воле своей вторгаюсь в покои любви, - сказал он иронически, в ответ его слуга лишь хмыкнул.
Обычно легкий и подвижный, Маркус с заметным усилием перекинул ногу через седло и неуклюже сполз на землю, и тут же острая боль пронзила бедро - рана давала о себе знать. Он сжал зубы и замер на мгновение, пока боль не стихла, затем передал Салли мягкие кожаные поводья, перебросив их через голову Ленивца.
- Я пройдусь пешком, надо ноги размять. Скоро буду, - сказал он.
Салли с беспокойством посмотрел на Маркуса:
- Вы точно справитесь?
- Отстань, чтоб тебя лихорадка съела! - огрызнулся Маркус, хотя заботливость слуги тронула его, вызвав еле заметную улыбку.
- Да, - заговорил Салли, направляясь с двумя лошадьми в сторону конюшни, - как же я буду скучать по вашей шотландской картавости, пока мы здесь. Нельзя изображать лорда английского поместья, который выражается, как последний якобит, так ведь? - продолжал он подтрунивать. - Ну да ладно, я буду на кухне.
- Кто бы сомневался, - парировал Маркус с идеальным лондонским акцентом.
С ранних лет у него вошло в привычку скрывать умение говорить на шотландском наречии от всех, кроме Салли и своих шотландских родственников. Просто неразумно лишний раз напоминать людям о своем происхождении.
- Ладно, если до темноты не дохромаете до дома, пущу по следу гончих.
- Спасибо за заботу, старый друг.
- На здоровье…
- Я имел в виду "старый" в прямом смысле! - добавил Маркус, весело сверкнув глазами.
Он собрался было отпустить еще одну остроту в адрес Салли, но тот уже был далеко: ускорив шаг, он скрылся в рощице, которая отделяла огромную зеленую лужайку при въезде в замок от остальной части поместья.
Маркус осторожно потянулся, чтобы расслабить затекшие в пути мышцы, одновременно стараясь не потревожить рану. Затем он развернулся и, слегка прихрамывая, бесцельно побрел в сторону леса. По мере того как он все дальше углублялся в заросли, чувство тревоги, охватившее его при виде замка, постепенно отступило. Маркус попытался ослабить тщательно завязанный галстук, и вздох облегчения вырвался из груди, когда ему, наконец, удалось распутать замысловатый узел и освободиться от длинной белой полоски материи. Он вытер вспотевший лоб этим пропитавшимся дорожной пылью шарфом и сунул его в карман темно-коричневого дорожного сюртука.
Зеленый купол из резных дубовых листьев дарил покой, но Маркусу чего-то не хватало. Он остановился, посмотрел на север, затем на восток, пытаясь сориентироваться. Осознав, что находится недалеко от озера, где когда-то рыбачил в детстве, он ускорил шаг.
Искупаться в прохладном озере - это именно то, что нужно. Маркус очень надеялся, что кристальная вода взбодрит его уставшее тело, прояснит голову, снимет напряжение, и беспокойные мысли о том, где он находится и зачем, наконец, оставят его.
Неожиданно пронзительный крик разорвал тишину, и Маркус замер на месте. Крик раздался вновь, и он побежал, желая только одного, чтобы раненая нога не подвела его, пока он продирается сквозь густые заросли утыканного колючками боярышника.
Ветки нещадно хлестали его по рукам и ногам, но он выиграл битву с зеленым противником и вырвался на поляну. Перед ним раскинулась водная гладь озера, играя и искрясь на солнце.
Маркус внимательно осмотрел поверхность воды, затем берег слева направо, но никого, кто мог бы издавать подобные звуки, не обнаружил. Неожиданно боковым зрением он уловил какое-то движение. Прищурив глаза, Маркус вцепился взглядом в водную гладь - по поверхности разбегались большие круги, которые вряд ли могла оставить резвящаяся форель.
Только он снял сюртук и собрался нырнуть, как над поверхностью воды, прорвавшись сквозь искрящуюся гладь, возникли два тела. Звонкий, женский смех разорвал тишину.
- Ты обещала! - раздался жалобный мальчишеский голос с нотками негодования.
От яркого солнечного света Маркус зажмурился, а через мгновение уже разглядывал юношу с мокрыми волосами, которые облепили его лицо и голову.
- Я ничего тебе не обещала, Найджел! - дразнил женский голос. - И не пытайся обвести меня вокруг пальца! Не выйдет!
Маркус прикрыл глаза рукой, заслоняясь от яркого солнца и пытаясь рассмотреть женщину. Она покачивалась на волнах, явно забавляясь тем, что происходит между ней и юношей.
И вдруг ее взгляд остановился на Маркусе, глаза от удивления округлились. Неожиданно она улыбнулась. Казалось, весь мир осветила эта чарующая открытая улыбка. Девушка была вся мокрая, набухшие от воды темно-рыжие локоны обрамляли лицо и струйками сбегали на плечи. Нежная кожа покраснела от жаркого солнца, а длинная нить зеленой водоросли, поднявшись с глубины, изумрудным ожерельем легла поверх выреза ее платья.
Ничего прекраснее Маркус в жизни не видел.
Девушка явно собиралась заговорить с ним, как вдруг отвела взгляд и посмотрела вдаль через его плечо с выражением смятения и ужаса на лице.
- Нет, Титус! - закричала она. - Нет!
Резко обернувшись, Маркус едва успел заметить огромную собаку, которая галопом неслась к нему. В следующий момент массивное животное палевого цвета метнулось вперед и опрокинуло Маркуса на липкий илистый берег озера.
Всем своим весом зверь навалился ему на грудь и прижал к земле, расставив огромные лапищи размером с обеденную тарелку у него над головой. Чудовище с диким рычанием приблизило массивную морду, усеянную острыми зубами, к самому лицу Маркуса, собираясь захлопнуть ее в любой момент.
Маркус замер и лежал, не шевелясь, ибо у зверя было явное преимущество. Собака осторожно принюхалась, ее горячее, едкое дыхание обожгло Маркусу ноздри.
- Титус, немедленно отпусти этого джентльмена! Сейчас же!
С робким, виноватым видом собака, как бы извиняясь, лизнула Маркуса в лицо большим мокрым языком.
- Быстро! Слезь с него! Плохой, плохой мальчик!
Бросив еще один виноватый взгляд в сторону Маркуса, собака отошла, позволив ему сесть.
Девушка наклонилась и с тревогой заглянула Маркусу в лицо.
- Прошу прощения за мою собаку, - заговорила она, придвинувшись к нему так близко, что он кожей ощущал крошечные капельки озерной воды на ее теле при малейшем движении девушки. - Он…
- Угроза обществу? - предположил юноша, незаметно подошедший к ним, одарив Маркуса белозубой улыбкой.
- Титус слишком активен и жизнелюбив. - Девушка выпрямилась и посмотрела на юношу. - Ему просто не хватает выучки и хорошего воспитания.
- Можно и так на это посмотреть, - возразил юноша, указывая на собаку, которая деловито и энергично терзала оставленный на берегу сюртук Маркуса.
- Титус! - вскрикнула девушка, бросаясь к английскому мастифу размером с пони.
На бегу она споткнулась о корень дерева и неуклюже приземлилась на четвереньки, причем две очаровательные округлости, которые обычно располагаются пониже спины, в данный момент торчали кверху.
Маркус с трудом поднялся на ноги, морщась от дикой пульсирующей боли в ноге. Он безуспешно пытался стереть липкую грязь с темно-желтых лосин и белоснежной полотняной сорочки.
- Кто она? - спросил Маркус с ошеломленным видом, который ему не удалось скрыть.
Юноша, лицом как две капли воды походивший на незнакомку, усмехнулся.
- Кто она, не имеет значения, уверяю вас, - сказал он и, взяв Маркуса за руку, энергично потряс ее. - А вот я - другое дело. Меня зовут Найджел Эдвард Тисдейл.
Что же касается девушки, то это хрупкое, изящное создание было полностью поглощено жаркой схваткой "отдай-отними" со своей огромной собакой, явно уступая превосходящему по силе противнику.
- Маркус Макиннес, граф Уэстон, - представился Маркус, с отработанной легкостью скрывая свой шотландский акцент. Он вновь посмотрел на девушку. - Думаю, нам стоит помочь мисс…
- А разве ваше имя не Блудный Граф? - с деланным удивлением поинтересовался юноша.
Маркус резко обернулся и посмотрел на него, решив, что ослышался.
- Простите, что вы сказали?
- Уверен, вы знаете, как вас называют в этих краях. Я скорее выколю себе глаз острой палкой, чем стану слушать досужие сплетни своей матери и ее друзей, но даже до меня дошли слухи о вас, и они… как бы это сказать?..
Юный Найджел барабанил пальцами по губам, пытаясь подобрать нужное слово.
- Нелестные, - подсказал Маркус.
- Я собирался сказать "гадкие", но "нелестные" тоже подойдет.
Было совершенно ясно, что, пока весь остальной мир менялся, жители Лалуорта продолжали упрямо цепляться за сильно преувеличенные и необоснованные домыслы, ими самими созданные. Маркус понимал, что ему следовало бы обидеться, но, по правде говоря, у него не было ни сил, ни желания во все это вникать.
Маркус обернулся и вновь посмотрел на девушку, которая отчаянно пыталась удержаться на ногах.
- Разве мы не должны?.. - заговорил он, жестом указывая на участников "сражения".
- О нет, не стоит, это только разозлит Сару, - ответил юноша, выжимая промокшую рубашку и наблюдая за развитием событий с явным удовольствием. - И поверьте, вам не захочется увидеть мою сестру в гневе.
Но Маркус ничего не мог с собой поделать. Он ясно представил эту девушку раздраженной, нет, по-настоящему разгневанной, - удивительно, но он точно знал, что она вспыхивает, как спичка, - рыжие волосы над ее головой, как венец из живого пламени, и теплый розовый жар, разлившийся по нежной коже.
Маркус потряс головой, решив, что столкновение с собакой серьезно подействовало на его умственные способности.
Затем мужчины некоторое время наблюдали за девушкой, которая, изо всех сил упираясь ногами в землю, казалось, начала одерживать победу. Но собака не сдавалась, потянув девушку вперед и вниз, все ближе и ближе к земле, пока она не потеряла равновесие и не упала ничком прямо в ил, дыхание с громким звуком вырвалось из ее груди.
- Сара! Тебе удалось спасти сюртук лорда Уэстона? - лукаво поинтересовался юноша.
Девушка замерла. Она медленно выпустила из рук изорванный в клочья сюртук и встала на ноги, легкими движениями отирая мокрое, испачканное илом платье.
- Я не ослышалась, Найджел? Ты сказал: "лорд Уэстон"?
Собака подбежала к девушке и бросила сюртук к ее ногам.
- Плохая собака! - негодующе прошептала она, поднимая с земли растерзанную одежду.
Юноша игриво толкнул Маркуса локтем в бок.
- Ну да, Сара, ты не ослышалась, - сказал он, вновь обращаясь к сестре. - Это действительно сюртук лорда Уэстона.
Поведение Сары мгновенно изменилось. Она окинула Маркуса ледяным взглядом, слегка вздернув подбородок. Гордо расправив хрупкие плечи, девушка одновременно пыталась незаметно отлепить мокрое платье от молочно-белой кожи.
Маркус едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Сара с головы до ног была покрыта грязью, илом и бог знает чем еще. Любая другая женщина в здравом уме давно бы упала в обморок от смущения в столь неловкой ситуации. А любой нормальный мужчина уже давно бы извинился и удалился.
Маркус это прекрасно понимал, но не двигался с места.