Клиффорд неожиданно для себя облегченно вздохнул. В кабинете была живая Алекс, а не ее призрак.
- Господа, - сказал Клиффорд, - давайте приступим. Мы и так задержались сегодня.
Алекс дала себе слово не смотреть на Уайдлера. А что она могла еще сделать? Если она работает здесь, ей придется терпеть его присутствие! Но она постарается не вступать с ним ни в какие личные разговоры. Чек с остатками денег она ему выслала. Их общение закончилось.
Совещание шло полным ходом. Алекс сделала доклад. Отвечала на вопросы. Пока все шло отлично. Уайдлер подводил итоги. Алекс сосредоточила свой взгляд на его руках. Он отодвинул манжет рубашки и слегка постучал пальцем по циферблату золотого "Ролекса", наглядно демонстрируя фактор времени.
И вдруг!.. В поле зрения Алекс попал рваный шрам, проходящий через его запястье. Все ее благие намерения мгновенно рухнули. Предательски защемило сердце. Как ей хотелось лизнуть этот шрам, прижаться к его груди, почувствовать эти руки на своем теле… Алекс судорожно сглотнула подступивший к горлу комок. Ее тело пылало от представленной ею картины. Она плавилась от его воображаемых ласк и сидела ошеломленная тем наплывом ощущений, которые возбудил в ней обнажившийся кусочек его тела, который уж точно было никак нельзя назвать интимным.
- Мечтаете о прибылях? - произнес голос Клиффорда, и Алекс вернулась в леденящую душу реальность.
Она сидела за длинным столом одна, а Клиффорд стоял рядом. Алекс подняла на него глаза, в которых светились любовь и нежность. При виде его блуждающей на губах усмешки взгляд ее стал печальным. Противная ухмылка сползла с лица Уайдлера. Сейчас он выглядел потрясенным. Алекс как сомнамбула медленно поднялась.
Их разделяло несколько дюймов, а кажется, что между ними пролегла пропасть. Как объяснить этому мужчине, что все, что она сделала ему плохого, только стечение обстоятельств, а она ни в чем не виновата? Алекс шагнула к нему, готовая сделать все, что он попросит. Клиффорд протянул к ней руки. Еще мгновение - и она упала бы в его объятия…
В кабинет входит Рейчел.
- Извините, мистер Уайдлер. Это срочно. Миссис Рич, звонит ваша няня. Она стоит у колыбели, не может успокоить ваших детей. Я и не знала, что у вас есть дети.
Алекс впервые видела Рейчел такой взволнованной, она сейчас даже выглядела настоящим человеком, а не блестящим роботом из фильмов про межпланетные путешествия. Но что она хотела сказать, понять было трудно. У нее, Алекс, нет детей. Есть только две собаки, но у них нет и не может быть нянь и колыбелей. Секретарь бредит. По-видимому, мечтала о прекрасном принце, возможно о Клиффорде Уайдлере. И вот результат - обычный телефонный разговор превратился в бред.
- У меня королевская парочка, - пошутила Алекс.
Рейчел удивленно заморгала своими длиннющими ресницами, словно с рекламного ролика о чудодейственных свойствах туши, а Алекс потянулась к телефону, чтобы самой все выяснить.
В трубке звучал взволнованный голос миссис Монрибу. Захлебываясь словами, та твердила о каком-то ребенке, детях, колыбели. Алекс уже хотела повесить трубку, а чуть позднее перезвонить подруге и все выяснить, но после громкого вздоха услышала более или менее связную речь:
- О, Алекс, ты малышка, я нашла тебя одну тогда. Я у колыбели стояла, можно сказать. Я вспомнила только сейчас тебя, ребеночка… Плакала… Приезжай немедленно.
У Алекс остановилось дыхание. Она открывала и закрывала рот, но звуки из него не шли.
- Ты не можешь?
- Нет, нет! - закричала Алекс. Голос ее внезапно прорезался и зазвучал так громко, что мог быть слышен и без телефонной связи. - Еду! Немедленно!
Алекс пулей выскочила из кабинета, как будто боялась, что не успеет и такая тонюсенькая связь с ее прошлым оборвется.
Она так торопилась, что добралась до паба задолго до назначенного времени. Он существовал здесь с незапамятных времен. Менялись его владельцы, но традиции оставались прежними. В "Голове короля" все пахло старой доброй Англией: длинная деревянная стойка, низкий потолок, бочки вместо вертящихся табуретов. Посетителей было немного. Алекс заказала себе эль. Вскоре прибежала взбудораженная миссис Монрибу. Через минуту они обе погрузились в события, имевшие место почти четверть века тому назад.
- Я сначала подумала, что соседи завели щенка. В доме перегородки сделали такие тоненькие, что слышен был каждый звук. Не выдержав постоянного скуления, я пошла выяснять отношения с соседями, - рассказывала миссис Монрибу. - Я звонила, звонила, потом, рассердившись, пнула дверь, и она распахнулась. В квартире никого из взрослых не было. Тебя я нашла на кухне. Забившись в стенной шкаф, ты тихо плакала. Я забрала тебя к себе. Ждала, что вот-вот явится твоя мать. Но никто не приходил, и я позвонила в полицию.
- Меня назвали вашим именем?
- Нет! Ты же не разговаривала! Я перечисляла все женские имена, которые мне приходили в голову. Ты никак не реагировала, а при имени "Алекс" вдруг кивнула. Значит, помнила, как тебя зовут, а сказать не могла.
- Нет, я и сейчас не помню. Я абсолютно ничего не помню, что было до приюта, лишь смутно вспоминаю купание.
Миссис Монрибу рассмеялась.
- Ты была невероятно грязной, оборванной. Хотя Шепердс-буш не Челси и Мейфэр, но и не трущобы, и странно, что твоя мать держала тебя в таком состоянии. Пришлось тебя мыть. Что случилось с твоей матерью?
- Не знаю. Мама меня не любила, - грустно сказала Алекс, - ведь, несмотря на свои пагубные привычки, она не рассталась с Диком и смогла его вырастить. Какая она была?
- Подожди, подожди. Что ты говоришь? Кто такой Дик? А твою мать я не видела. Полиция просила позвонить, если она появится в квартире, но она так и не пришла. А потом, знаешь… я уехала, долго жила за границей, а когда вернулась, уже не вспоминала о маленьком найденыше.
- А Дик мой брат!
- Звони ему немедленно! Пусть подъезжает.
Скоро появился взволнованный Дик Салливан. Беседа продолжалась не один час. Дик слушал миссис Монрибу с жгучим любопытством. Он не сомневался, что в судьбе Алекс есть тайна, и он решил докопаться до истины.
7
Восстановительные работы в Кардилайн-хаузе шли полным ходом, но постоянно не хватало денег, и Алекс решила попросить в банке кредит.
Сегодня ее неожиданно пригласили на собеседование. Страшно волнуясь, она поднялась в кабинет мистера Бредфорда и… замерла. В кабинете управляющего, кроме него самого, находились еще люди: трое пожилых членов правления, мистер Майлз и… Клиффорд Уайдлер.
Алекс не была готова к встрече с ним. В смятении она подняла руки к голове, чтобы поправить прическу. Но, вспомнив, что сегодня утром кое-как, наспех заколола волосы, она отдернула руки, поняв, что ничего путного из ее торопливых движений не получится. В следующее мгновение другая мысль огорчила Алекс еще сильнее. Ее костюм… Это было то самое одеяние, в котором она пришла в кабинет Уайдлера, чтобы выслушать предложение стать его "невестой". Зачем она сегодня поддалась желанию надеть на себя что-то, что давно никто на ней не видел? И вот, в полном соответствии с законом подлости, она стоит пред Уайдлером не в элегантном, идущем ей костюме, а одетая как уродина.
Алекс покраснела с досады, что еще больше вывело ее из себя. Ну почему она сталкивается с Уайдлером в самые неподходящие моменты? Последний раз… Боже, последний раз она стояла на четвереньках и демонстрировала Уайдлеру не самое подходящее место, а потом на совещании она смотрела на него так, что слепому было ясно, о чем она думает и что себе представляет. Боже, что же ей теперь делать? Как собраться с силами и общаться с ним, будто ничего не случилось?
Алекс была на грани истерики, когда Майлз поднялся из-за стола, чтобы галантно ее поприветствовать. Как всегда, он совершил поступок, которого она от него не ждала.
- Садитесь, миссис Рич. - Он учтиво подвинул ей стул. - Миссис Рич хочет получить кредит, - продолжил мистер Майлз. - Свое мнение, если вы позволите, я выскажу позже, а сейчас зачитываю приложенные к заявлению документы.
Пока он перечислял все сведения о Кардилайн-хаузе, которые Алекс представила, ее сердце тревожно билось.
Как поступит Уайдлер? - с волнением думала она, забыв даже о том, как неприглядно сегодня выглядит.
Как только мистер Майлз закончил доклад, Клиффорд Уайдлер, растягивая слова, заявил:
- Зачем нам все это обсуждать? Миссис Рич - одна из самых крупных держателей акций банка. Если она хочет деньги под залог своего дома, не вижу причин ей отказывать. Я знаю эту развалюху, она особой ценности не представляет. Процент по кредиту должен быть самым высоким: не идти же нам, бедным акционерам, по миру из-за желания миссис Рич жить как королева и сделать из заброшенного сарая дворец.
- Кардилайн-хауз не сарай! - яростно кинулась в атаку Алекс, как будто Уайдлер, презрительно отозвавшись о Кардилайн-хаузе, оскорбил ее лично.
Клиффорд насмешливо улыбнулся.
- Да бросьте, Алекс. Вы уже забыли, из чьих рук получили Кардилайн-хауз? Моя бабушка не имела привычки выбрасывать лакомые куски из семьи. Вряд ли то умственное затмение, - Клиффорд не спускал с нее насмешливо-презрительного взгляда, - которое вы умело использовали в своих корыстных целях, дорогая Алекс, могло победить деловую хватку, которой покойная миссис Брентон славилась на протяжении многих лет.
- Кардилайн-хауз не сарай, - упрямо повторила Алекс, яростно сжав кулаки. - Все документы и справки полностью отражают существо дела.
Уайдлер демонстративно рассмеялся.
- Конечно, дорогая Алекс, абсолютно все правдиво, не злитесь.
- Прекратите звать меня дорогой! - Нервы Алекс не выдержали, и голос сорвался на крик.
- Хорошо, миссис Рич. Позвольте мне напомнить вам сумасшедшего мистера Дея, которому вы помогли получить кредит, тоже аргументируя правдивыми документами.
Удар точно попал в цель. Алекс закрыла лицо руками. Тот поступок не был ею забыт. Ей до сих пор было стыдно за него. Никто никогда не заговаривал с ней о том кредите, и она считала, что он ускользнул от внимания Уайдлера. Но Клиффорд продемонстрировал ей, как глубоко она заблуждалась. Он приберег этот факт, чтобы побольнее ударить ее.
Помощь пришла с неожиданной стороны. Пожилой господин, фамилию которого Алекс забыла, решительно прервал Уайдлера:
- Мистер Уайдлер, все это не относится к делу. Я очень спешу…
- Да-да, - быстро согласился с ним Уайдлер. - Это к делу не относится. Я уже высказал свое мнение. Я за предоставление кредита миссис Рич.
Пожилой джентльмен с ним согласился.
- Я тоже "за", - быстро проговорил мистер Бредфорд.
Алекс уловила торжествующий взгляд, который Клиффорд послал управляющему банком, и сразу же в ее голове зазвенел сигнал тревоги. Сначала ее удивило и обрадовало, что Клиффорд высказался за кредит, хотя презрительная оценка Кардилайн-хауза не пришлась ей по душе. Теперь же она заподозрила подвох. Алекс взглянула на мистера Майлза, желая видеть его реакцию. Он слегка покачал головой, отвечая на ее немой вопрос. Два других джентльмена из правления банка проголосовали против. Остался один Майлз.
- Мистер Майлз проголосует "за"? - спросил Клиффорд.
Алекс уловила напряжение в простодушно звучавшем голосе Уайдлера.
- Нет! Если мы не хотим оставить акционеров без дивидендов, то мы не должны предоставлять кредит миссис Рич, независимо от того сарай или дворец Кардилайн-хауз.
- Трое на трое. Ну что ж, я как председатель Кредитного совета банка принимаю решение дать кредит миссис Рич под залог особняка. Проценты, как я уже говорил, будут большие.
- Нет! Я отказываюсь!
Все с изумлением смотрели на Алекс. Она взяла себя в руки и уже более спокойно объяснила:
- Для меня кредит под такие проценты не выгоден. Благодарю вас, господа. Благодарю вас, господин Председатель, - не удержалась Алекс от шпильки в адрес Клиффорда, - вы пытались многое сделать, но вам не удалось.
Вспыхнувшие ненавистью глаза Уайдлера подтвердили, что она дала правильную оценку его действиям. Она чуть-чуть не попалась в расставленную им ловушку! Как благородно предоставить кредит, сделав все возможное, чтобы она не смогла расплатиться.
Алекс стало обидно. Почему он так ее ненавидит? Может быть, она ошибается? Возможно, Уайдлер руководствовался объективными аргументами. Ее сердце быстро находило доказательства этому: Кардилайн-хауз - старая постройка, ремонт не делался давно…
В ее кабинет вошел Чарли Майлз. Через минуту от ее надежд оправдать Уайдлера не осталось и следа.
- Надо поговорить, миссис Рич, - сказал мистер Майлз, сделав вид, что не заметил опухшего от слез лица Алекс.
- О чем разговаривать? Ремонт требует денег, а где их взять, я не знаю.
- Хватит лить слезы! Деньги можно взять в другом банке. Я помогу, это не проблема. Лучше побеспокойтесь, чтобы собрание акционеров не решило не выплачивать дивидендов за этот год. Я думаю, что Кей У ведет именно к этому.
- Почему вы сразу мне не сказали? Я бы не просила кредит.
- Хотел снять с вас розовые очки, - усмехнулся мистер Майлз. - Кей У готовил вам дар данайцев. Если бы вы на него клюнули, он потом скупил бы по дешевке ваши акции и завладел домом. Он богат, а вы нет, понятно?
Ну нет, мистер покусанный! - негодовала в душе Алекс. Я еще тебе покажу! Лили недаром оставила отметину у тебя на руке. Я не позволю обвести себя вокруг пальца. Победа будет за мной!
8
Старинный особняк возрождался. Маленькая, похожая на птичку колибри, женщина оказалась превосходным дизайнером. У Алекс и миссис Монрибу практически не было разногласий по поводу интерьера комнат. Только спальня стала камнем преткновения. Миссис Монрибу не уступила заказчице и оформляла ее по собственному усмотрению. Сейчас Алекс с любопытством осматривала плоды труда ее рук.
Спальня была выдержана в зеленоватых тонах. Старинная кровать, от которой Алекс хотела отказаться, стояла на возвышении. Ее украшал балдахин, который, так же как покрывало и портьеры, был выполнен из ярко-зеленой ткани типа парчи с розовыми цветами, напоминающими рододендроны. Пол покрывал специально заказанный ковер с таким же цветочным орнаментом. Огромный цветущий куст, стоящий в углу спальни, служил акцентом, призванным создавать впечатление райского уголка, полного неги и роскоши.
Миссис Монрибу планировала внизу около дома, куда выходило большое французское окно спальни, сделать поляну и засадить ее цветущим кустарником.
Алекс восхищалась фантазией миссис Монрибу, навеянной "Ребеккой". Ну прямо одна из комнат в поместье Мэндерли, подумала она. Она любила этот роман Дюморье. Только всегда считала, что, окажись она в той ситуации, то победила бы тень Ребекки и стала настоящей хозяйкой. Алекс усмехнулась.
- В той ситуации… В той ситуации, - вслух передразнила она себя. - Лучше в своей стань хозяйкой…
Алекс тоскливо вздохнула. Она никак не могла вычеркнуть эту свинью Уайдлера из своего сердца и от досады на саму себя швырнула шелковое постельное белье фиалкового цвета на кровать.
"Под цвет твоих глаз", - вспомнила Алекс слова миссис Монрибу и от неожиданно пришедшей ей мысли густо покраснела. О нет! Ни за что она не сдастся на милость даже собственному чувству. Она победит его! Она до сих пор чувствует себя как выброшенная на берег рыба, стоит ей только увидеть Клиффорда. Да что там увидеть, достаточно подумать! Вот и сейчас горячая волна пробежала по телу. А он… Он развлекается с Грейс и думать о ней, Алекс, давным-давно забыл, а если и вспоминает, то лишь потому, что лелеет мечту отомстить ей. Он считает, что она его обобрала, а это он, Клиффорд, украл у нее сердце.
Вдруг Алекс услышала четкие шаги у себя за спиной. Она оглянулась и увидела Дика.
- Дик, посмотри какой волшебный уголок создала миссис Монрибу из моей спальни. Правда, я не очень уверена, что буду здесь себя свободно чувствовать. Придется пользоваться одной из гостевых. - Алекс рассмеялась и обратила внимание на розу, которую брат держал в руках. К ней была приколота табличка: "Алекс". - Где ты взял эту розу, Дик? Я не знала, что есть сорт, носящий мое имя.
- Этот сорт вывел мистер Вейман, бывший директор приюта королевы Анны, в котором ты воспитывалась. Сейчас он на пенсии и занимается цветоводством, даже получает призы, конечно не в Челси, а среди любителей графства.
Алекс удивилась. Подарок показался ей слишком изысканным для мужского ума, и она пристала с расспросами к брату.
- Откуда ты о нем узнал и зачем ездил к нему? - спросила она и, взяв из рук Дика розу, чмокнула его в щеку.
В этот момент громко хлопнула дверь.
- Сквозняк! - прокомментировала Алекс. - Дик, пожалуйста, расскажи все подробно.
Дик не хотел говорить сестре о расследовании, которое проводил. Загадка судьбы Алекс не давала ему покоя, и он решил сначала посетить приют королевы Анны. Досье содержало лишь те сведения, которые ему уже были известны. Директриса, похожая на большую ворону в очках, не сообщила ему ничего нового. Алекс оставался только один год находиться в приюте, когда та пришла туда работать. Поэтому она посоветовала Дику обратиться к бывшему директору. Рассказать же сестре он хотел несколько иную версию, представив дело так, как будто узнал о мистере Веймане случайно.
Дик попытался описать сестре картину необыкновенного розового царства, в которое попал, приехав в маленький коттедж бывшего директора приюта королевы Анны. Его роскошный розарий до сих пор стоял перед глазами Дика. Каких роз там только не было! Одни стояли как модели на подиуме, горделиво подняв головки, другие, как будто насмехаясь над независимыми соплеменницами, обвивали перголы. Там были розы темно-бордовые, похожие на красавиц прошлого, с их сложными, полными тугих локонов прическами, и розы алые, растрепанные, словно они не успели причесаться, и розы белые, лепестки которых были будто сделаны из тончайшего фарфора рукой величайшего мастера.
- Алекс, это сказка, - подвел черту своему рассказу Дик. - Кстати, мистер Вейман дал подробные инструкции, как из цветка вырастить куст.
- Дик, ты поэт. Я тоже хочу навестить мистера Веймана.
- Думаю, это возможно. У него очень приятная жена. Миссис Вейман напоила меня чаем. А печенье у нее необыкновенное - просто тает во рту. Они приглашали меня навестить их еще раз и захватить тебя. Оказывается, ты была гордостью приюта. Мистер Вейман хорошо тебя помнит. Он даже рассказывал о тебе своей жене, и теперь ей не терпится тебя увидеть.
Все, что рассказал Дик сестре, было абсолютной правдой. Утаил он только цель своего посещения, которой не достиг. Мистер Вейман ничего нового не сообщил. Семилетняя девочка попала в приют. Она была немой. Врачи не нашли у нее никаких отклонений от нормы. И вот в один прекрасный день то ли от лечения, то ли в результате скрытых психических процессов, еще не исследованных наукой, девочка заговорила. Но она не помнила ничего, что было с ней до приюта: ни своего имени, ни как звали ее маму, ни где она жила, хотя по возрасту ребенок уже должен был это хорошо знать. Последствия шока, решили врачи и не долго думая списали на испуг, который испытал ребенок, оставшись один в пустой квартире.