- Вот и отлично! Он меня давно злит. - Она с облегчением вздохнула и стала рассматривать толпу журналистов на другой стороне улицы. - Никогда не соглашусь, что публика имеет право знать все обо всех. Но эти репортеры хотя бы играют по правилам и выказывают некое уважение к семье покойной.
- Я так понял, что ты внутрь уже не вернешься?
- Мне там больше делать нечего.
- Я думал, ты будешь с Рорком…
- С какой стати?!
Фини молча кивнул и полез в карман за орешками.
- Так вот почему ты бесишься, детка!
- Не понимаю, о чем ты… Кстати, а что это была за блондинка с ним рядом?
- Понятия не имею. Но смотрится неплохо. Хочешь, чтобы я разузнал?
- Заткнись, а? - Она сунула руки в карманы. - Жена Уитни сказала, что после кладбища они соберутся узким кругом у них дома. Мы с тобой тоже приглашены. Как ты думаешь, сколько это еще продлится?
- Не меньше часа.
- Тогда я успею заехать в участок. Встретимся у шефа через два часа.
- Слушаюсь и повинуюсь.
* * *
В узком кругу оказалось человек сто. Подавали закуски и напитки. Анна Уитни, как всегда, безупречная хозяйка, увидев Еву, тотчас поспешила к ней. Говорила она тихо, продолжая вежливо улыбаться.
- Очень рада, что вы пришли, лейтенант. Надеюсь, вы не станете заниматься своими расспросами здесь и сейчас?
- Миссис Уитни, я постараюсь быть насколько возможно тактичной. Но чем скорее я закончу опросы, тем скорее мы найдем убийцу прокурора Тауэрс.
- Ее дети убиты горем! Бедняжка Мирина еле держится на ногах. Было бы гораздо уместнее, если…
- Анна, - майор Уитни положил руку на плечо жены. - Позволь лейтенанту Даллас заняться своими обязанностями.
Анна молча пожала плечами и отошла.
- Вы должны ее извинить: сегодня мы похоронили нашу ближайшую подругу.
- Я понимаю, шеф. И постараюсь занять не много времени.
- Будьте повнимательней к Мирине, Даллас. Она сейчас очень слаба.
- Да, сэр. Может, я поговорю сначала с ней?
- Хорошо. Я позову вас.
Оставшись одна, Ева пошла в холл и сразу же наткнулась на Рорка.
- Мое почтенье, лейтенант!
Она взглянула на два бокала вина в его руках и холодно заметила:
- Я на службе, Рорк.
- Понимаю. Это не вам.
Ева обернулась в ту сторону, куда смотрел он, и увидела сидящую в уголке блондинку.
- Естественно, - усмехнулась она и почувствовала, что даже не бледнеет, а зеленеет. - Вы времени не теряете!
Ева уже сделала шаг в сторону, но Рорк удержал ее за руку. И голос, и взгляд его были холодно-вежливыми.
- Сюзанна - наш общий друг, мой и Сесили. Она вдова полицейского, убитого в перестрелке. Сесили тогда добилась осуждения убийцы.
- Сюзанна Кимболл? - вспомнила Ева. - Ее муж был хорошим полицейским…
- Говорят. - Рорк взглянул на ее костюм и улыбнулся краешком рта. - А я надеялся, что вы его сожгли. Серый - не ваш цвет, лейтенант.
- Я сюда пришла не модели демонстрировать! Прошу прощения…
Но он еще крепче сжал ее руку.
- Обратите внимание на карточные долги Рэнделла Слейда. Он задолжал довольно крупные суммы. Как и Дэвид Анжелини.
- Это точно?
- Совершенно точно. Он должен одному из моих казино в Лас-Вегасе немалые деньги. Кстати, несколько лет назад в том же Лас-Вегасе был скандальчик, связанный с рулеткой и некоей рыжеволосой дамой…
- Что за скандальчик?
- Вы полицейский, - ослепительно улыбнулся Рорк, - вы и выясняйте.
Он направился к ожидавшей его вдове Кимболла, а к Еве подошел майор Уитни.
- Мирина в моем кабинете, - шепнул он. - Я обещал, что вы ее не будете задерживать долго.
- Не буду.
Стараясь не думать о разговоре с Рорком, она пошла за майором.
Домашний кабинет Уитни казался не таким спартанским, как рабочий, но было видно, что вкус у него строгий. Стены были выкрашены бежевой краской, ковер - чуть темнее, а стулья - коричневые. Рабочий стол стоял посреди комнаты.
В углу на диване сидела Мирина Анжелини в своем траурном облачении. Уитни подошел к ней, взял за руку, что-то сказал и вышел, бросив на Еву предупреждающий взгляд.
- Мисс Анжелини, - обратилась к ней Ева, - я знала вашу мать, работала с ней и всегда ею восхищалась.
- Как и все, - ответила Мирина слабым голосом. Ее темные, почти черные глаза смотрели в пустоту. - Кроме убийцы. Прошу извинить, но, боюсь, я мало чем смогу вам помочь, лейтенант Даллас. Меня уговорили принять транквилизаторы. Я с трудом переношу происходящее.
- Вы были близки с матерью?
- Она была самой замечательной женщиной из всех, кого я знаю. Как я могу держать себя в руках, когда такое случилось?
Ева подошла к Мирине поближе и села на один из стульев.
- Я отлично понимаю ваше состояние.
- Отец хочет, чтобы мы публично демонстрировали свою выдержку. - Мирина отвернулась к окну. - А я его подвожу. Отцу всегда так важно, чтобы все выглядело пристойно…
- Ваша мать много для него значила?
- Да. Они были очень тесно связаны - и семьей, и работой. Развод ничего не изменил. Он страдает… - Мирина судорожно вздохнула. - Скрывает это, потому что гордый, но страдает. Он любил ее. Мы все ее любили.
- Мисс Анжелини, расскажите о вашей последней встрече с матерью. О чем вы говорили, в каком она была настроении?
- За день до ее смерти мы болтали не меньше часа. Обсуждали свадьбу… - У нее по щекам покатились слезы. - Я прислала ей эскизы костюмов - для невесты, для матери невесты… Это модели Рэнделла. Мы разговаривали о них. Вам, наверное, это кажется пошлым? Последний раз я говорила с матерью… о нарядах!
- Это совсем не пошло. Наоборот, очень мило и трогательно.
- Вы правда так думаете?
- Да.
- А вы с матерью о чем разговариваете?
- У меня нет матери. И никогда не было.
Мирина удивленно взглянула на нее.
- Как странно… И как же вы справляетесь?
- Я… - Разве можно объяснить то, что просто есть, и все? - У вас это наверняка будет иначе, мисс Анжелини, - мягко сказала Ева. - Когда вы говорили с матерью, не упоминала ли она о том, что кто-нибудь или что-нибудь ее беспокоит?
- Нет. О ее работе мы вообще редко разговаривали. Право меня никогда особенно не интересовало. Мама очень радовалась тому, что я скоро прилечу, мы много смеялись… Я прекрасно знаю, какой она представала перед публикой, но это был профессиональный имидж. В жизни она была гораздо… гораздо мягче, раскованнее. Я шутила по поводу Джорджа, говорила, что Рэнделл может сделать подвенечное платье и для нее…
- А как она на это реагировала?
- Смеялась вместе со мной. Мама вообще любила смеяться, - произнесла Мирина почти сонным голосом: видимо, транквилизаторы начали действовать. - Она сказала, что ей огромное удовольствие доставляет быть матерью невесты и совершенно не хочется становиться невестой самой. Она прекрасно относилась к Джорджу, думаю, им было хорошо вместе. Но, кажется, она его не любила.
- Почему?
- Ну, не знаю… - Мирина чуть заметно улыбнулась, взгляд у нее затуманился. - Когда кого-то любишь, хочешь быть с ним, так ведь? Хочешь быть частью его жизни и так далее. Она этого не хотела - ни с Джорджем, ни с кем-то другим.
- А мистер Хэммет? Он этого хотел?
- Не знаю. Может быть. Но он довольствовался тем, что было, пустил все на волю волн. Ой, кажется, я сама сейчас как будто по волнам плыву, - прошептала Мирина. - Мне кажется, я уже где-то не здесь…
Еве нужно было, чтобы Мирина продержалась еще немного. Она взяла со стола стакан воды и сунула Мирине в руку.
- Скажите, то, что они были близки, не влияло на отношения Хэммета с вашим отцом? Или на отношения отца и матери?
- Это… это все было немного неловко, но довольно удобно, - Мирина снова улыбнулась. Она совершенно расслабилась и почти засыпала. - Странно звучит, да? Но вы не знаете моего отца. Он ни за что не опустится до того, чтобы переживать по этому поводу. Он до сих пор с Джорджем в дружеских отношениях.
Она взглянула на стакан у себя в руке, будто только что его заметила, и сделала маленький глоток.
- Не знаю, как бы он повел себя, если бы они решили пожениться… Но сейчас это уже не важно.
- Вы как-нибудь связаны с бизнесом отца, мисс Анжелини?
- Да, я занимаюсь модой. Делаю все закупки для магазинов в Риме и Милане, решаю, что завозить в магазины Нью-Йорка и Парижа, и так далее. Езжу на выставки, на показы мод, но вообще-то путешествовать не люблю. Особенно - летать на самолете. А вы?
Ева поняла, что от Мирины едва ли удастся многого добиться.
- Я почти никогда не летаю.
- Ой, это так ужасно! А вот Рэнделл обожает дальние полеты. О чем я говорила? - Она вздрогнула, и Ева едва успела подхватить выпавший из ее руки стакан. - Ах да, о покупках. Я люблю покупать одежду. Все остальное в бизнесе мне неинтересно.
- Ваши родители и мистер Хэммет были держателями акций в компании "Меркурий"?
- Да. Мы всегда пользуемся "Меркурием" при пересылке товара. - Она прикрыла глаза. - Это быстро и надежно.
- Не знаете ли вы о каких-нибудь финансовых трудностях вашей семьи, связанных с этой или какой-то другой компанией?
- Нет, ни о чем подобном я не слышала.
Ева решила, что пришла пора задать самый трудный вопрос.
- Ваша мать знала о карточных долгах Рэнделла Слейда?
Впервые за весь разговор Мирина встрепенулась. В глазах ее блеснула ярость, сонливость как рукой сняло.
- Долги Рэнделла никоим образом не касались моей матери! Это дело только его и мое.
- Вы ей ничего не говорили?
- Зачем рассказывать о том, с чем мы в состоянии разобраться сами? Да, Рэнделл страстный игрок, но с этим можно справиться. Он больше не играет.
- А долги крупные?
- Они выплачиваются, - глухо сказала Мирина. - Все оговорено.
- Ваша мать была богатой женщиной. Вы унаследуете значительную часть ее состояния и сможете быстро разделаться с долгами.
То ли транквилизаторы, то ли горе притупили сообразительность Мирины. Намека в словах Евы она даже не заметила.
- Да, но матери ведь у меня не будет! Не будет мамы. И на нашей свадьбе ее не будет. Просто не будет… - повторила она и тихо заплакала.
* * *
Дэвид Анжелини совсем не походил на сестру. Еве сразу стало ясно, что это человек, которого оскорбляет даже мысль о том, что ему придется беседовать с полицейским.
В кабинете Уитни он уселся за письменный стол напротив Евы и отвечал на вопросы коротко, нарочито вежливо.
- Совершенно очевидно, что это совершил какой-то маньяк, против которого она выступала обвинителем, - заявил он.
- Вам не нравилась профессия матери?
- Никогда не понимал, почему она этим занималась. Зачем ей это было нужно? - Дэвид сделал глоток из стакана, который принес с собой. - Но она не бросала свою работу, и в конце концов это ее и погубило.
- Когда вы видели мать в последний раз?
- Восемнадцатого марта. В свой день рождения.
- Вы общались с ней позже?
- Я разговаривал с ней примерно за неделю до смерти. Просто позвонил. Мы перезванивались каждую неделю.
- И в каком она была настроении?
- В прекрасном! Много говорила о предстоящей свадьбе! Мама ничего не делала наполовину. Она планировала свадьбу так же тщательно, как готовилась к своим судебным разбирательствам. Кажется, даже надеялась, что это и на меня перекинется…
- Что именно?
- Матримониальная лихорадка. Под доспехами прокурора скрывалась очень романтичная натура. Она все ждала, когда же я встречу свою половину и обзаведусь семьей. А я ей сказал, что семью пусть заводят Мирина с Рэнделлом, а я пока что обручен с бизнесом.
- Вы много работали в "Анжелини экспорте" и, очевидно, хорошо осведомлены о финансовых трудностях компании.
Дэвид напрягся.
- Это только временные неурядицы, лейтенант. Ничего серьезного.
- У меня есть информация о том, что это больше, чем неурядицы.
- "Анжелини экспортс" твердо стоит на ногах. Просто настала пора реорганизовать компанию, немного изменить сферу деятельности. Чем в настоящее время мы и занимаемся. - Он небрежно взмахнул рукой. - Кое-какие руководители допустили ошибки, которые вполне можно исправить. И к делу моей матери это не имеет никакого отношения.
- Рассматривать все возможные варианты - это моя обязанность, мистер Анжелини. После вашей матери осталось значительное состояние. И часть его перейдет вам и вашему отцу.
Дэвид резко поднялся.
- Не забывайтесь, лейтенант! Если вы способны предположить, что кто-то из членов семьи мог причинить моей матери какой-то вред, то майор Уитни допустил чудовищную ошибку, поручив расследование вам!
- Вы вправе иметь собственное мнение. Вы играете в азартные игры, мистер Анжелини?
- А вам какое до этого дело?
Садиться он явно не собирался, поэтому Ева тоже встала.
- По-моему, я задала довольно простой вопрос.
- Да, время от времени играю, как и множество других людей. Это помогает мне расслабиться.
- У вас большие долги?
Он судорожно сжал стакан.
- Я думаю, на этой стадии допроса моя мать посоветовала бы мне воспользоваться услугами адвоката.
- Это ваше право. Я ни в чем вас не обвиняю, мистер Анжелини. Мне известно, что в ночь гибели вашей матери вы были в Париже. - Ей также было отлично известно, что самолеты через Атлантику летают каждый час. - В мои обязанности входит составить полную картину происходящего. Вы не обязаны отвечать на мой вопрос. Но мне не составит труда получить интересующую меня информацию другим способом.
- Восемьсот тысяч долларов, плюс-минус несколько сотен, - процедил он сквозь зубы.
- Вы не в состоянии расплатиться с долгами?
- Я не бродяга и не нищий, лейтенант Даллас! - сказал он жестко. - Эта проблема будет решена довольно скоро.
- Ваша мать знала об этом?
- Я не ребенок, лейтенант, который бежит к матери, разбив коленку!
- Вы с Рэнделлом Слейдом играли вместе?
- Раньше да. Но моя сестра не одобряет этого пристрастия, и Рэнделл играть бросил.
- Предварительно наделав долгов?
Дэвид бросил на нее холодный взгляд.
- Мне об этом ничего не известно, и дела Рэнделла я с вами обсуждать не собираюсь.
"Все тебе известно", - подумала Ева, но решила пока что оставить эту тему.
- А скандал в Лас-Вегасе несколько лет назад? Вы были там?
- В Лас-Вегасе? - Дэвид взглянул на нее непонимающе.
- Что-то связанное с рулеткой.
- Я бываю в Лас-Вегасе, но ни о каком скандале мне ничего не известно.
- А вообще вы играете в рулетку?
- Нет, это дурацкая игра. Хотя Рэнди нравится. Я лично предпочитаю блэк-джек.
Рэнделл Слейд не производил впечатления дурака. Он показался Еве одним из тех, кто сметет на своем пути все, что может ему помешать. И художников-модельеров она представляла себе совсем не такими. Одет он был просто - в черный костюм без всяких новомодных тесемок и заклепок. Руки у него были большие и сильные - руки скорее рабочего, нежели художника.
- Надеюсь, вы не задержите меня надолго, - сказал он тоном человека, привыкшего распоряжаться. - Мирина плохо себя чувствует, она лежит наверху, и мне не хотелось бы оставлять ее одну.
- Да, я вас не задержу.
Ева не стала возражать, когда Рэнделл достал портсигар с десятью тонкими черными сигаретами. Она только отметила про себя, что он закурил, не спросив ее разрешения.
- Какие у вас были отношения с прокурором Тауэрс?
- Дружеские. Она должна была в скором времени стать моей тещей. Мы оба очень любили Мирину.
- Вы ей нравились?
- У меня нет причин считать иначе.
- Ваше профессиональное положение укрепилось после того, как вы стали работать с "Анжелини экспортс"?
- Пожалуй, да. - Он выпустил тонкую струйку дыма. - Но мне хочется думать, что Анжелини выиграл от нашего сотрудничества не меньше моего. - Рэнделл бросил взгляд на Евин серый костюм. - Ни цвет, ни покрой вам не идут. Я бы посоветовал вам взглянуть на мою коллекцию прет-а-порте здесь, в Нью-Йорке.
- Благодарю вас, я это учту.
- Ненавижу, когда хорошенькая женщина плохо одета. - Рэнделл улыбнулся, и Ева вдруг увидела, каким он может быть обаятельным. - Вам пойдет нечто яркое и струящееся. У вас такая фигура, что вы можете это себе позволить.
- Да, мне это уже говорили, - буркнула она, вспомнив о Рорке. - Вы, кажется, собираетесь взять в жены очень богатую женщину?
- Я собираюсь взять в жены женщину, которую люблю.
- Как удачно, что она к тому же богата!
- Вы правы.
- А деньги, насколько я знаю, вам нужны…
- Скажите, кому они не нужны! - он говорил совершенно спокойно, без тени раздражения.
- У вас долги, мистер Слейд. Долги крупные, если не сказать огромные, и выплатить их будет нелегко.
- Совершенно точно. - Он снова выпустил дым. - Я ведь азартный игрок, лейтенант, можно сказать - запойный. Но вставший на путь исправления! Я прошел курс психотерапии - спасибо Мирине. И не играл уже два месяца и пять дней.
- Вы играли в рулетку?
- Увы. В том числе - и в рулетку.
- Какую приблизительно сумму вы должны?
- Около пятисот тысяч.
- А сколько унаследует ваша невеста?
- Вероятно, раза в три больше. К этому надо добавить акции и паи, которые никто не станет превращать в наличность. Так что убийство матери моей невесты вполне помогло бы мне выпутаться из финансовых трудностей. - Он с задумчивым видом затушил сигарету. - Впрочем, контракт на выпуск моей новой серии одежды тоже помог бы. Деньги не так много для меня значат, чтобы из-за них убивать.
- А игра для вас много значила?
- Игра - она как красивая женщина. Волнующая, желанная, капризная. Но у меня был выбор: игра или Мирина. А ради Мирины я готов на все.
- На все?
Он посмотрел на нее понимающе и кивнул.
- На все.
- Она знает о скандале в Лас-Вегасе?
Рэнделл внезапно побледнел.
- Это было почти десять лет назад. И никакого отношения к Мирине не имело. Вообще ни к чему отношения не имело!
- Значит, вы ей ничего не рассказывали?
- Я тогда ее не знал. Я был молод и глуп и заплатил за свою ошибку сполна.
- Может быть, вы объясните мне, мистер Слейд, что это была за ошибка?
- Это не имеет никакого отношения к данному делу.
- И все-таки вы меня весьма обяжете.
- Черт подери, одна-единственная ночь! Всего одна ночь! Я выпил тогда слишком много, да еще имел глупость мешать алкоголь с наркотиками… Короче говоря, одна женщина покончила с собой. Было доказано, что она сама ввела себе слишком большую дозу.
"Очень интересно", - подумала Ева.
- Но вы были там?
- Да. Я познакомился с ней в казино. В тот вечер я проигрался в пух, и мы поругались. Я же говорю, что был тогда слишком молод! Обвинял ее в своих неудачах, кажется, даже угрожал ей. Мы ругались на людях, потом она ударила меня, а я - ее. Гордиться здесь действительно нечем. Больше я ничего не помню.
- Не помните, мистер Слейд?