- Лорд Грант. - Джоанна наклонила голову с холодным неудовольствием. Алекс великолепно смотрелся в седле, как будто там родился. Она вдруг осознала, что не ожидала, что он владеет верховой ездой, и теперь удивлялась, почему ей это не пришло в голову. Ведь он родился и вырос в горах Шотландии и, скорее всего, всю жизнь ездил верхом. - Мне кажется, что я упустила ту часть нашей беседы, где даю согласие на то, чтобы вы сопровождали меня к Шпицбергену, - язвительно заявила Джоанна. - Напомните-ка мне.
- Но вы же не можете отказаться от великодушного предложения лорда Гранта помогать вам во время поездки! - горячо вмешалась леди О’Хара. - Я слышала от лорда Бэрроу, а тот в свою очередь от самого лорда Йорка, что лорд Грант умолял коллегию адмиралтейства разрешить ему предложить вам помощь. - Она одарила Алекса льстивой улыбкой. - Вы подлинный герой!
- Извините, мадам… - Джоанна в замешательстве посмотрела на леди О’Хара. - Но что сделал лорд Грант?
- Он попросил коллегию министерства морского флота откомандировать его обратно в Арктику, - сказала другая дама, пробираясь сквозь толпу. - Я тоже это слышала! Разве не так, лорд Грант? - Она с вызовом посмотрела на Алекса. - Лорд Йорк сказал, что вы были так тронуты судьбой осиротевшей дочери лорда Дэвида, что уговорили их поддержать вас в вашем предприятии! Я полностью согласна с леди О’Хара, милорд, ваше благородство не имеет границ!
В толпе послышались возгласы одобрения и поддержки, которые становились все громче, а один джентльмен даже крикнул:
- Хорошее дело, Грант!
Джоанна с недоверием посмотрела на Алекса.
- Я не вполне понимаю, - медленно произнесла она. - Возможно ли, что вы так демонстративно игнорировали мои желания, милорд?
- Да, - просто ответил Алекс. - Похоже, моя тактика оказалась более искусной, чем ваша, леди Джоанна.
- Какой же вы, оказывается, лицемер, лорд Грант! - Джоанна посмотрела на толпу почитателей, которая сопровождала Алекса, и почувствовала, как ее охватывает ярость. - Так, значит, это вы сделали условия завещания Дэвида достоянием широкой публики! Вы притворялись, что не ищете славы и восхищения общества, а на самом деле использовали моего мужа и невинное дитя, чтобы приобрести еще большую популярность и помешать мне осуществить свои планы. - Джоанна ощутила, что ее трясет от гнева. - Вы знали, что я не хочу, чтобы вы сопровождали меня в этой поездке. Я не скрывала этого и ясно дала вам понять, какие у меня намерения! Даю слово, я посчитала, что предусмотрела все возможные уловки, на которые может пойти самовлюбленный искатель приключений, чтобы добиться славы, но вы превзошли самого себя!
Алекс, похоже, был взбешен и хотел что-то возразить, но тут группа возбужденных молодых людей завладела его вниманием, умоляя рассказать о своей недавней экспедиции.
- Лотти, - воспользовавшись моментом, когда Алекса отвлекли, сказала Джоанна, поворачиваясь к подруге, - умоляю, прикажи кучеру ехать. Я хочу попасть домой поскорее.
Лотти в этот момент оживленно беседовала с Джоном Хаганом и была очень недовольна, что ее прерывают.
- Но, Джо, дорогая, о нас ведь так много говорят! Не порть мне настроение!
- Подождите! - Алекс решительно отстранился от назойливых молодых людей и взял Джоанну за руку. - Леди Джоанна, мы должны поговорить.
- Вы, как всегда, выбираете самый неподходящий момент, лорд Грант, - огрызнулась Джоанна. - Нам нечего сказать друг другу.
Она не сразу поняла, что произошло, но в следующее мгновение Алекс, наклонившись к ней, обхватил ее за талию, сгреб в охапку и посадил перед собой на огромного черного гунтера. Развернув коня, он поскакал через расступившуюся перед ними толпу, оставив всех сходить с ума от любопытства. Одна дама вскрикнула, совсем молоденькая девушка упала в обморок, а третья закатилась в истерике просто от зависти, как посчитала Джоанна.
- Вы что себе позволяете? - Джоанна была взволнованна и рассержена, но Алекс гнал коня подальше от шумной толпы.
- Старый трюк русских поморов, - сказал он насмешливо. - Производит сильное впечатление.
- И он вам вполне удался, черт его побери! - заметила Джоанна.
Алекс быстро взглянул на нее:
- Вы выражаетесь крайне неподобающе для леди. Я и раньше это замечал.
- Разве? - Джоанна все еще чувствовала раздражение. Не помогала и близость Алекса. Она ощущала его силу, он прижимался грудью к ее спине. От его дыхания волосы шевелились у нее на шее сзади. Джоанна вздрогнула, чувствуя, как мурашки побежали по коже. - Меня научил выражаться мой дядя, - добавила она. Ее голос звучал немного хрипло. - Он был священником и хорошо владел языком преисподней. - Джоанна вздохнула. - А что вы хотели услышать, когда похитили меня на глазах у целой толпы?
- Я хотел поговорить с вами, - сказал Алекс. - Но не у всех на глазах. Я хотел объяснить побудительные причины своего поступка.
- Здесь нечего объяснять, - возразила Джоанна.
Она вполоборота повернулась к нему. И тем самым совершила ошибку, поскольку они были слишком близко друг к другу. Его руки держали ее железной хваткой, лицо было напряженно и неподвижно. Между бровями пролегла морщина. Крепко сжатые губы выражали решимость.
- Вы воспользовались ситуацией, - сказала Джоанна. - Использовали свою известность, чтобы заставить меня принять ваше сопровождение.
Она чувствовала злость, кроме того, ей казалось, что ее предали. Между ней и Алексом могло быть несогласие, но она считала, что он - честный и прямолинейный человек и ему не присущи двуличность и лживость. Теперь же она ощущала себя наивной дурочкой, которую смутило его физическое притяжение. Именно мужская привлекательность заставила ее считать Алекса хорошим человеком.
- Я же сказал, что все было не так. - Теперь в голосе Алекса звучало раздражение, и его шотландский акцент проявился еще сильнее. У Джоанны даже сердце забилось чаще, когда она услышала страсть в его тоне. - Леди Джоанна… - Алекс сделал паузу. - Они собирались дать мне работу в адмиралтействе, - продолжил он резко. - Выставить меня напоказ, как своего обласканного почестями героя и исследователя… Я никогда не буду прирученной знаменитостью. Скорее уйду в отставку.
Это было правдой, суровой и неприкрытой. Джоанна поняла это, как только услышала. В его голосе было то, что невозможно облечь в слова. Он не просил ни о чем. Он просто смотрел на нее, и она почувствовала, как мир вокруг нее меняется. Все ее эмоции теперь были направлены на то, чтобы понять его. Она чувствовала, как его взгляд почти физически ласкает ее лицо. Она слышала звук его дыхания.
- Джоанна, - обратился к ней Алекс, и она с трудом подавила дрожь.
- Нет, - сказала она. - Вы не имеете права пользоваться моей благосклонностью по отношению к вам, чтобы делать все, что вам заблагорассудится.
Она увидела, что он улыбнулся, и его зубы казались белоснежными на фоне загорелого лица.
- Черт побери, вы так хорошо понимаете меня.
- И я снова хочу отказать вам, - заявила Джоанна. - Я очень хочу сделать это.
- Я знаю.
Она почувствовала, как он слегка повернулся, его руки крепче сжали ее, придвинули немного ближе. Джоанна знала, что Алекс чувствует, как внутри ее зреет противоречие. Понимание это становилось более отчетливым, более острым, ее охватила сладкая нега вкупе с желанием ощутить его силу и защиту.
- Пошло все к чертям собачьим, - с чувством произнесла Джоанна и про себя подумала: почему она не может просто сказать ему "нет" и отправить его восвояси? Она ненавидела себя за слабость, но не могла отрицать, что чувствует странное единение с ним.
- Очень колоритно, - прокомментировал Алекс. - Еще одно из высказываний вашего дядюшки?
- Да. Вы же знаете, что я не люблю вас.
- Вряд ли я могу не знать об этом.
- Мы должны будем установить определенные правила общения.
Джоанна почувствовала, как Алекс замер, когда понял, что она вот-вот готова сдаться.
- Хорошо, - осторожно произнес он.
- Никто из нас не смеет что-либо говорить друг другу о Дэвиде, - поставила условие Джоанна. - Никогда. Это соглашение мы заключаем только ради Нины и ее блага.
Она почувствовала, что Алекс очень удивился.
- Мне кажется, - медленно произнес он, - что настанет такой день, когда вам захочется рассказать мне о своем отношении к Уэру.
- Думаю, что нет, - с чувством возразила Джоанна. - В этом не будет ни малейшего смысла, лорд Грант. Если вы согласны твердо придерживаться моих условий, я разрешу вам сопровождать меня на Шпицберген.
Джоанна увидела, как в его глазах запрыгали чертики, и голова у нее закружилась, как у совершенно безмозглой девицы, впервые попавшей на бал.
- Благодарю вас.
Лорд Грант говорил совершенно спокойно, в его голосе не осталось и следа тех чувств, которые он только что испытал. Если бы она сама не видела и не слышала, с какой страстью он говорил о том, что может быть заперт в Лондоне, как в ловушке, она ни за что не поверила бы. Снова он был сама сдержанность и загадочность.
- Раз мы пришли к соглашению, я думаю, нам следует показать всем, что мы - вместе, - добавил Алекс.
Джоанна обернулась и посмотрела на толпу, которая спешила к ним через парк.
Алекс проследил за ее взглядом, и между бровями у него пролегла складка.
- Вы позволите мне сопровождать вас на бал леди Брайанстоун сегодня? - спросил он.
Похоже, он не ожидал отказа, подумала Джоанна. Как быстро сориентировался в ситуации!
- Я уже обещала лорду Льюишему сегодняшний вечер, - сказала она надменно. - И мне кажется, вам пора отпустить меня.
Алекс повернулся и опустил ее на землю с той же легкостью и быстротой, с какой немного ранее посадил на лошадь. На секунду Джоанна ощутила, как его тело, твердое и мускулистое, прижалось к ней, Она коснулась ногами земли, но он не отпустил ее.
- Льюишему, говорите? - тихо переспросил ее, наклоняясь к ее уху и сжимая ее руку. - Вы всегда выбираете для сопровождения старых и безобидных?
Джоанна взглянула на него. Она знала, что действительно выбирает таких мужчин, с которыми могла чувствовать себя в безопасности. Находясь в крепких объятиях Алекса Гранта, которые можно было назвать какими угодно, но только не безопасными, она могла признаться, что выбирала таких мужчин, потому что они не представляли для нее угрозы. Они были полной противоположностью Алексу, который обладал бесконечным обаянием искателя приключений.
- Скажите Льюишему, что у вас есть лучшее предложение, - мягко настаивал Алекс. - Скажите ему, что будете на балу со мной.
Джоанна вздрогнула. После той встречи с Алексом в клубе боксеров она понимала, что было бы безумием позволить ему провожать ее той ночью. Наедине с ним в душной летней ночи Лондона она могла бы забыть о тех сомнениях, которые заставили ее отказаться от его предложения. Она с трудом сдержалась.
- Когда у меня будет предложение получше, - раздраженно сказала она, - я откажусь от услуг лорда Льюишема.
Она высвободилась из его объятий. Джоанне хотелось поскорее овладеть своими чувствами, и она поспешила отойти подальше от этого человека, который вызывал в ней такую бурю эмоций.
Теперь, когда она согласилась, чтобы он сопровождал ее на Шпицберген, самым трудным будет держать его на расстоянии, подумала Джоанна.
- Мне не нужен искатель приключений, прокладывающий мне путь на бал леди Брайанстоун, милорд, - пояснила она. - Ваша опека не требуется. До свидания.
Глава 8
Через два часа после того, как она начала готовиться к балу у леди Брайанстоун, Джоанна все еще была в неглиже и обсуждала различные варианты прически с Друри, ее служанкой, когда Джон Хаган ворвался в ее будуар, едва постучавшись. Его лицо заливала краска, и он размахивал каким-то листком бумаги.
- Это уже слишком! - воскликнул он. - Посмотрите! - Хаган сунул листок Джоанне под нос, так что выбора у нее не было. - Вы позволили насмехаться над именем семьи, мадам, и это нужно прекратить!
Джоанна отпустила служанку, и та стремглав бросилась вон из комнаты.
- Что может быть настолько серьезным, что вы врываетесь ко мне так бестактно? - потребовала объяснений Джоанна. - Ваше поведение шокирует меня, сэр!
- Мое поведение шокирует? - возмутился Хаган. - Вы смеете говорить о моем поведении, когда о вас пишут все бульварные листки как о брошенной шлюхе из борделя? - Он снова потряс листком. - Никогда в моей жизни имя Уэров не было запачкано ни одним из них!
Джоанна спокойно взяла у него из рук листок и расправила его на своем туалетном столике. Действительно, это был один из наиболее отвратительных скандальных листков, в котором был изображен Алекс как колосс, попирающий ногами земной шар. В одной руке он держал флаг, это было очень похоже на ледяную скульптуру на балу у Лотти. На секунду Джоанна подумала, что художник, возможно, присутствовал на балу. Алекс выглядел беспощадным и устремленным вдаль, пристально разглядывающим горизонт. У его ног располагались малюсенькие фигуры в форме морских офицеров, Джоанна смогла разглядеть круглое лицо и светлые волосы Чарльза Йорка и его выступающую челюсть, а также завистливое выражение лица его брата. Там же находилась трибуна, на которой стояли многочисленные поклонники Гранта, среди которых был принц-регент и его братья, а также несколько боксеров и их почитательниц. На картинке была изображена и сама Джоанна, ее волосы были растрепаны, одежда ниспадала вниз, а сама она, вцепившись в ногу Алекса, умоляла его взять ее в путешествие. Это была остроумная, смелая и очень жестокая карикатура.
- О боже! - Джоанна прикрыла рот рукой.
- Вот именно! - подтвердил Хаган, он раскачивался, заложив руки за спину, и на лице у него застыло привычное выражение добродетели. - О боже! Действительно!
- Очень забавно, - осмелилась наконец заметить Джоанна.
Хаган угрюмо посмотрел на нее:
- Вы находите? Вы выглядите здесь проституткой, не так ли?
- Принц-регент изображен здесь как Шалтай-Болтай, - выразила свое мнение Джоанна. - А лорд Йорк - как гном, думаю, со мной обошлись более снисходительно.
Хаган с презрением посмотрел на нее:
- Меня не удивляют ваши слова, ничего другого я и не ожидал услышать. Вы считаете, что поступаете порядочно? Вы делаете из меня дурака, и насмехаетесь над памятью вашего покойного мужа, и находите это смешным. - Он вырвал листок у нее из рук. - Вашему легкомысленному поведению наступил конец, мадам. Вы отправитесь в Мейбоул.
- Не понимаю вас, - произнесла Джоанна, оцепенев.
- Временное пребывание в деревне - как раз то, что вам сейчас необходимо, - заявил Хаган. - Вы уедете из города.
У Джоанны сильно забилось сердце.
- Я поеду в Арктику и заберу ребенка моего покойного мужа, - осторожно заметила она. - Вы не имеете надо мной никакой законной власти, кузен Джон. Сожалею, что не поступаю, как вы велите, но благополучие Нины имеет для меня первостепенное значение.
Лицо Хагана теперь покрылось ярко-красными пятнами.
- Вы ведете себя неподобающе для знатной дамы, - сказал он. - Это - позор! Вы немедленно откажетесь от этого смехотворного плана поехать к Северному полюсу, чтобы спасти незаконнорожденного ребенка Уэра. Вы не станете ее удочерять. - Хаган схватил Джоанну за запястье и сжал так, что она поморщилась от боли. - Если вы, мадам, будете упорствовать и настаивать на выполнении этой бесполезной затеи, у меня не будет выбора, и я устранюсь полностью. У вас не будет в Лондоне дома, куда вы сможете вернуться. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы вас никто не принимал, чтобы никто не давал вам заказы.
Хаган отпустил ее руку с восклицанием, в котором выразил крайнее отвращение, и отошел от нее. В своем аляповатом вечернем наряде он выглядел злобным, горбатым.
Джоанна вонзила ногти в ладони. Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие, пытаясь найти выход из конфликтной ситуации. Она знала, что Хаган мог успокоиться только при том условии, если все приличия будут соблюдены. До приезда в Лондон Алекса Гранта, до получения письма Дэвида, которое было подобно камушку, брошенному в тихий пруд, Хаган был вполне доволен ее образом жизни. Он относился к ней как к украшению имени Уэров, - ему нравились ее стиль и элегантность, ее положение в обществе и популярность, которой она пользовалась. Джоанна была уверена, что именно это и заставило Хагана обратиться к ней с предложением руки и сердца. Это был человек чуждый страсти, он предпочитал спокойствие и уют. Хаган и раньше встречал красивую вдову Дэвида Уэра и посчитал, что она будет неплохим украшением и его дома. Он уже похоронил двух жен и имел наследника; когда же стал обладателем Мейбоула, Хаган подумал, что было бы неплохо, если бы в поместье появилась стильная и светская хозяйка.
Теперь все переменилось. Джоанна понимала, что со стороны Джона Хагана больше не будет предложений о женитьбе, во всяком случае сейчас, когда она обманула его надежды. Несомненно, он попытается заставить ее принять его условия, а когда она откажется, отречется от нее.
- Кузен Джон, пожалуйста! - взмолилась она. - Вы же знаете, что мне и Меррин негде больше жить, как и Нине тоже, когда мы вернемся со Шпицбергена. Мы в вашей власти.
Хаган резко повернулся. В выражении его лица были расчет и похоть. У Джоанны сжалось все внутри, когда она это увидела. Она с горечью подумала, что могла бы догадаться раньше, что не было смысла взывать к лучшей стороне его натуры.
- Возможно, - медленно сказал он, при этом его тон был таким масляно-елейным, что в нем можно было просто увязнуть, Джоанне даже показалось, что она видит, как масло вытекает из пор его кожи, - мы сможем прийти к какому-либо соглашению о ребенке - и о том, где вам жить.
- "Соглашению"… - эхом отозвалась Джоанна.
У нее слегка закружилась голова. Ей даже не нужно было спрашивать, какое соглашение Хаган имел в виду. Она видела это в его глазах. Он шагнул к ней и теперь теребил застежки на ее белье. Джоанна почувствовала, что попала в ловушку. Она ощущала его горячее частое дыхание у себя на шее. Тогда она подумала о Дэвиде, о том безразличии, жестокости и холодности, с которыми он овладевал ею, и снова все внутри у нее сжалось от отвращения.
- Кузен Джон… - начала она.
- Дорогая. - Улыбка Хагана стала хитрой.
- Я правда не могу, - умоляюще произнесла Джоанна.
- Но вы же не хотите потерять свой дом, так ведь, - пробормотал Хаган, - или стать нищенкой? А вы ею станете, моя дорогая, если не захотите доставить мне удовольствие.
Джоанна окаменела. Если она ему откажет, то потеряет свой дом, свое место в обществе. Ее просто вышвырнут, у нее не будет денег и возможности заработать. Родственников Дэвида по большей части нет в живых, к тому же они всегда считали, что он женился на девице ниже себя по статусу. Так что помощи ждать не от кого. Те из родственников, кто остался из ее семьи, были еще беднее, чем она. Ее могла бы приютить Лотти, но вряд ли она будет рада тому, что Нина станет жить у нее. Как только ребенок ухватится липкими пальчиками за ковер из Эксетера или за индийские гобелены, ее хватит удар.