- Но все может измениться через год-другой, - продолжал Йорк, - тем не менее в настоящее время мы хотели бы видеть вас в Лондоне, Грант. Пообщайтесь с людьми. Вы - известная личность, как сказал Бикертон, и будете достойным посланником морских сил в Тоне . Почетным гостем, вот кем! Обеды, балы, прекрасное окружение!
Алекс с трудом подавил тяжелый вздох. Такое положение дел ему все больше и больше не нравилось. Он мог предвидеть, что ожидает его: он будет привязан к столу в адмиралтействе, выполняя какую-нибудь бессмысленную работу в течение дня, его вечера превратятся в бесконечную череду обедов и светских раутов, которые будут продолжаться до тех пор, пока не произойдет какое-нибудь очередное событие и ему на смену не придет новый герой. Алекс почувствовал, как стены буквально наваливаются на него своей тяжестью и кровь застывает при одной только мысли, что команда к отплытию, может быть, никогда больше не будет отдана.
Он видел, что Джозеф Йорк смотрит на него с неприязнью, в его глазах читалась откровенная зависть. "Как нелепо, - подумал Алекс, - мне завидуют потому, что я получил то, о чем даже и не думал совсем, ведь я хотел укрыться, сбежать от всей этой славы, популярности и любви толпы".
- Джентльмены, - снова обратился он к присутствующим, понимая, что вызовет своими словами бурю негодования, но странное чувство отчаяния подталкивало его изнутри, - могу я просить вас пересмотреть свое решение? Я - моряк. Меня нельзя превратить в завсегдатая светского общества.
- Я как раз об этом и говорил, Грант, - согласился с ним Джозеф Йорк. - Вы совсем не созданы для светской жизни.
- Чушь, Грант! - прервал своего брата Чарльз Йорк. - Общество обожает вас!
- Но я не люблю общество, - возразил Алекс, резко наклоняясь вперед. - Пожалуйста, прошу вас, дайте мне возможность заниматься другим делом.
Он прекрасно сознавал, что дипломатия - не его конек, поэтому никогда не интересовался политикой и не поддерживал связи, необходимые для успешного продвижения по службе. До сих пор это не имело значения. Он был моряком и исследователем. Он был своим среди таких, как Девлин и Перчес - молодых, ищущих приключений и наград, знающих свое дело и полных отчаянной храбрости. И адмиралтейство устраивало, что они были в море, но теперь, похоже, всем заправляют политики и финансисты, подумал Алекс, денег на исследования больше нет, а его, скорее всего, заставят играть роль, которая ему совершенно не подходит, вменят в обязанность очаровывать светских львиц в Тоне и выступать в качестве героического исследователя бальных залов Лондона. Эта мысль заставила Алекса содрогнуться. Он понял, что скорее уйдет в отставку, чем станет выполнять подобную работу. Но, будучи старше и опытнее Девлина, он не имел права принимать решения под воздействием сиюминутного желания.
Большинство членов коллегии адмиралтейства смотрели на него с непониманием и недоумением. На лице Джозефа Йорка отражались упрямство и зависть. Только в глазах Бикертона промелькнула искра сочувствия.
- Понятно, что тебе нужно быть в море, старик, - сказал Бикертон, - но… - Он пожал плечами, показывая, что сам не имеет поддержки в данном вопросе.
- Джентльмены, - повторил Алекс, внезапно увидев возможность что-то изменить, и постарался не упустить шанс, - а как вы отнесетесь к встречному предложению?
Йорк нахмурился, недовольный тем, что его щедрость не была воспринята с восторгом, на который он рассчитывал.
- Встречное предложение, Грант? Взамен дружбы и поддержки принца-регента и лидеров общества?
- Мне кажется, - произнес Алекс, - что вам это предложение придется по душе.
Наступила тишина. Все не отрываясь смотрели на него.
- Это - благотворительное путешествие, - пояснил Алекс, - и я чувствую себя обязанным его совершить.
Йорк наклонился вперед, его нахмуренные брови слегка разгладились.
- Продолжайте, Грант. Благотворительная миссия, говорите? Мне нравится, как это звучит.
- Умер лорд Дэвид, - осторожно начал Алекс, - у него осталась незаконнорожденная дочь. Известие об этом было получено только дня два назад. Я назначен одним из опекунов девочки наряду с вдовой Уэра, леди Джоанной.
За столом поднялся гул голосов, обсуждающих это известие.
- Позор, - прошептал один из членов коллегии. - О чем Уэр думал?
- Крайне неосмотрительно со стороны Уэра ставить свою жену в такое положение, - холодно заявил Джозеф Йорк. - И как это в его духе!
- Вы абсолютно правы, - мягко согласился Алекс. - Уэр был… большим оригиналом. Он оставил девочку на воспитание в православном монастыре на острове Шпицберген, что, согласитесь, далеко не лучшее место для маленького ребенка. И я чувствую, что мой долг - сопровождать леди Джоанну, когда она поедет за ребенком, и привезти их обеих обратно в Лондон. Поэтому, как видите, джентльмены, - Алекс развел руками, жестом выражая необходимость сделать это, - вот почему я обязательно должен вернуться в Арктику, и как можно скорее…
Он увидел, что Бикертон, оценив его стратегию, слегка улыбнулся.
- Отлично сказано, Грант, - одобрил он.
Буллер проявил предусмотрительность.
- Но нет денег, чтобы снарядить такую экспедицию, - возразил он.
- Да, но какое это замечательно смелое предложение! - Йорк воздел руки к небу, широко улыбаясь. - Я уже вижу, как газеты пестрят заголовками - отважный морской путешественник отправился в Арктику! Герой полюса спасает безутешную вдову и осиротевшего ребенка… Бесподобно, просто потрясающе, Грант! И это так понравится принцу! Редакторы газет будут в восторге! Все, абсолютно все по достоинству оценят это!
Гул голосов, обсуждающих сообщение, нарастал и превратился в гром аплодисментов, когда предложение получило одобрение первого лорда адмиралтейства. Алекс откинулся в кресле, чувствуя облегчение.
- Великолепно! - эхом отозвался Буллер, потирая руки. - Я немедленно должен покинуть вас, чтобы ознакомить премьер-министра с новостями!
- А я сообщу Персивалю, - добавил Йорк, глядя на Алекса, - и принцу-регенту.
- Отлично придумано, Грант, - заявил сэр Ричард Бикертон, когда он и Алекс вышли из адмиралтейства и Алекс наконец-то смог сделать глубокий вдох, с удовольствием вдыхая всей грудью свежий воздух. - Использовать желание адмиралтейства иметь героя в свою пользу?
Не думал, что вам это удастся, старина, но надо отдать должное, вы это сделали мастерски. - Он рассмеялся. - А к тому времени, как вы вернетесь, они могут вполне изменить свое мнение и послать вас куда-нибудь в более экзотические места, как, например, в Южную Америку, особенно если вы снова прославитесь во время экспедиции.
- Благодарю вас, сэр, - сказал Алекс. - Надеюсь, так оно и будет.
- Странно все это как-то с Дэвидом Уэром, - размышлял вслух Бикертон, в нерешительности потирая подбородок. - Ведь теперь вся эта история будет достоянием Тона уже через час. Она будет на слуху во всех залах Лондона. Уж Йорк-то не станет терять ни минуты и обернет все в свою пользу. - Бикертон посмотрел на Алекса. - Как это скверно со стороны Уэра - ставить леди Джоанну в такое положение! Удивляюсь ему.
- Да уж, - согласился с ним Алекс.
- А что леди Джоанна думает по поводу вашего сопровождения ее к Шпицбергену? - продолжал расспрашивать его Бикертон.
- Она не желает, чтобы я ее сопровождал, - объяснил Алекс, - но теперь у нее не будет выбора.
Бикертон чуть было не присвистнул.
- Храни меня господь! Грант! Я бы не рискнул навлекать на себя немилость леди Джоанны. - Он нахмурился. - Нужно сказать, что это ее решение вряд ли будет благосклонно воспринято в обществе. Что касается вас, то отправиться в Арктику с благотворительной миссией - вам, герою, положено по статусу, это как раз то, чем вы и занимаетесь! Но женщина, одна, вдова, отправляется на край света, чтобы спасти незаконнорожденного ребенка своего мужа… - Он покачал головой. - Некоторые воспримут это как причуду, другие - как откровенное бесчестье.
Алекс спрятал руки в карманы.
- Леди Джоанна упряма, - заметил он. - Она не станет менять свое мнение по поводу поездки.
- Тогда хорошо, что у нее есть вы, чтобы защитить ее, - угрюмо констатировал Бикертон. - Чертовски красивая женщина. И какой характер!
- Мне все твердят об этом, - сказал Алекс. Затем нерешительно добавил: - Вы знали Дэвида Уэра, сэр?
Бикертон внимательно посмотрел на Алекса, его голубые глаза сверкнули.
- Не то чтобы очень хорошо, - ответил он. - А почему вы спрашиваете?
- Интересно, что вы думаете о нем, - пояснил Алекс.
Он не знал, почему задал этот вопрос. Может быть, потому, что он обманывал себя и ему просто хотелось получить подтверждение, что Дэвид Уэр был хорошим человеком и те недостойные сомнения, которые он начал испытывать в последнее время, не имели под собой основания.
- Отличный парень во всех отношениях, - начал Бикертон. - Герой в полном смысле этого слова, поэтому-то и странно, что у него есть незаконнорожденная дочь. Хотя, - он пожал плечами, - великие мира сего могут позволить себе маленькие слабости, а у Уэра такой слабостью были, конечно, женщины.
Бикертон пожал Алексу руку и вернулся в Сомерсет-Хаус, а Алекс пошел по Стренду и повернул на Адамс-стрит в направлении Темзы. Свежий ветер с реки был прохладным. Алекс увидел корабли, плывущие по реке, и почувствовал облегчение и удовольствие оттого, что находится на свежем воздухе, и потому, что сумел вырваться из золотой клетки, которую адмиралтейство приготовило для него. Ему было интересно, как отреагирует леди Джоанна Уэр, когда узнает, что он преподнес себя как спасителя Нины, отважного исследователя, который самоотверженно предложил отправиться на Шпицберген, чтобы спасти маленькую дочь Уэра. Бикертон прав, подумал Алекс. Йорк конечно же не упустит случая и использует эту ситуацию для того, чтобы повысить популярность Алекса и всего морского флота в своем лице.
Губы Алекса искривились в подобии улыбки.
Это был идеальный день для прогулки в карете по Гайд-парку.
- Ходить по магазинам так утомительно, - вздохнула Лотти, небрежно откидываясь назад на плюшевые зеленые подушки в своем ландо и кокетливо улыбаясь лакеям в ливреях. - Я бы отправилась домой и отдохнула перед балом, который должен состояться сегодня вечером, если бы вот так просто могла отказать себе в удовольствии быть здесь на виду! - Едва заметная морщинка пролегла у нее между бровями. Лотти искоса посмотрела на Джоанну, которая сидела напротив, прикрывшись легким розовым зонтиком от солнца. - Джоанна, дорогуша, ты уверена, что я не могу купить у тебя твоих лакеев-близнецов? Мои лакеи - замечательные, но они не очень похожи; я уже много раз просила в агентстве по найму найти мне близнецов, но им все никак не удается. - Уголки ее губ печально опустились. - Это так грустно.
- Извини, Лотти, - улыбаясь, ответила ей Джоанна. - Я не хочу их продавать. Я получаю удовольствие оттого, что мне многие завидуют.
- Конечно, я могу это понять, - произнесла Лотти, недовольно надув губы. Она провела пальцем по геральдической вышивке. - Я думала, уговорю тебя, а что еще мне делать в этой жизни? Ты же знаешь, что я живу только для того, чтобы тратить деньги!
Джоанна вздохнула. Она знала, что Лотти скучает, что ей наскучила жизнь в Тоне со всей свойственной ей пустотой и экстравагантностью, она устала от развлечений и приемов, даже при том, что всегда с жадностью стремилась ко всему новому. Джоанна любила светский сезон в Лондоне - все было знакомо до мелочей, отвлекало внимание, давало ощущение надежности в каком-то смысле; она была постоянно занята и отвлекалась от грустных мыслей о неудавшемся замужестве и невозможности иметь свою семью, но где-то глубоко внутри она также понимала, что жизнь в Тоне была поверхностной и пустой. В отличие от Лотти у нее была работа, ее рисунки и модели. Алекс Грант мог как угодно относиться к ним, но именно они приносили ей доход. Хотя будут ли у нее клиенты, когда она вернется со Шпицбергена, пока неизвестно. Уже этим утром она вынуждена была сказать леди Анселл, что переоборудование ее столовой будет отложено по крайней мере месяцев на шесть. Ее светлость была недовольна и стремительно отправилась в Тон поплакаться в жилетку своим закадычным подружкам.
- Мои дорогие! - Леди О’Хара, старая светская сплетница, остановила свою коляску рядом с ними. - Я только что слышала потрясающую новость! - Она доверительно положила руку в перчатке на край ландо Лотти. - Как вы благородны, леди Джоанна, какое мужество нужно иметь, чтобы отправиться на спасение незаконнорожденной дочери лорда Дэвида и привезти ее домой! - Она наклонилась поближе к Джоанне, но ее серые глаза смотрели крайне недружелюбно. - Конечно, путешествие за границу - нелегкое дело, особенно если речь идет о таком удаленном месте, как Северный полюс, ведь нужно сохранить свою репутацию знатной дамы.
- Я приложу максимум усилий, - пообещала Джоанна. Она взглянула на Лотти. - Как быстро земля слухом полнится, - сухо добавила она. - Я сама узнала о дочери Дэвида лишь вчера утром.
- Но ты же не можешь обвинять в этом меня, - сказала Лотти, покачав головой. - Мы вместе с тобой ходили сегодня целый день по магазинам, так что ты знаешь, что у меня не было возможности посплетничать о тебе. Больше того, - добавила она, - я так люблю первой сообщать обо всем, о чем говорят, но здесь я, похоже, не у дел. Может быть, слуги подслушивали у замочной скважины, когда мы вчера разговаривали, или мистер Джекман сказал кому-нибудь, что мы заказали те замечательные эскимосские сапоги для нашего путешествия.
Леди О’Хара, чью карету теперь теснили экипажи миссис Милтон и лорда и леди Эйрес, взвизгнула:
- Эскимосские сапоги? Какая прелесть! Все просто помешаются на них этой зимой!
- Как мило будет с вашей стороны ввести их в моду, - согласилась с ней Джоанна, - это самая элегантная и удобная обувь, какую только можно себе представить.
- Я посоветую всем заказать такие сапоги, - обещала леди О’Хара.
Черные глаза Лотти сверкали, когда она посмотрела вокруг.
- Неудивительно, что сегодня такой наплыв, - заметила она. - Наши имена, совершенно очевидно, у всех на устах, представляешь, Джо, дорогая! Это так здорово!
- Не уверена, что все одобряют наш поступок, - пробормотала Джоанна. У нее по спине даже холодок пробежал, когда она вспомнила пророческие слова Лотти, сказанные накануне: "Ты - любимица общества, но я не уверена, что даже ты сможешь справиться со всем этим… Подумай о том, что будут говорить шепотом по углам…"
Как же это отвратительно, что такие качества, как желание рисковать, жажда приключений и открытий, восхваляют в мужчинах, подобных Алексу Гранту, и их же считают абсолютно неприемлемыми для женщины! - подумала Джоанна.
- Леди Джоанна! - Теперь к ним обращался лорд Эйрес. Это был тощий, страдающий несварением желудка мужчина, который выглядел так, будто всю жизнь занимался тем, что осуждал всех и все. - Уверен, что сплетни лгут, - печально начал он. - Желание путешествовать - самая скверная черта характера женщины.
- А мужчины? - вежливо осведомилась Джоанна.
- Это нельзя поощрять, - уверенно заявил лорд Эйрес, - если только путешественник не героический исследователь, такой как лорд Грант. Теперь у него есть все, чтобы противостоять всем возможным трудностям. - Лорд Эйрес содрогнулся. - Но в действительности путешествия вообще полны ужасов и страшно вульгарны. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы, леди Джоанна, поощряли тех, кто пытается этим заняться. Господь запрещает вам вводить новую моду.
- Но вы ежегодно ездите в Брайтон и Бат, милорд, - возразила Джоанна, видя, как леди Эйрес энергично кивает, стараясь усилить впечатление, произведенное словами ее супруга.
- Брайтон - не заграница, - заметила леди Эйрес. - Гораздо труднее придерживаться общепринятых стандартов за рубежом. Во-первых, там так много иностранцев.
- Отвратительные гостиницы и ужасно несъедобная еда, - мрачно добавил лорд Эйрес. - А что едят на полюсе? Рыбу?
- Маринованные яйца гаги, - сказала Джоанна, - насколько мне известно. Мой покойный муж считал их настоящим деликатесом.
Леди Эйрес, услышав о маринованных яйцах, побледнела так сильно, что казалось, она сейчас упадет в обморок. Лотти с трудом удавалось сохранять серьезное выражение лица.
- Как хорошо, что там будут гаги, - сказала она. - Наше жилище будет не таким ужасным.
- Скорее всего, они правы, что там будет очень неуютно, - согласилась Джоанна, когда лорд и леди Эйрес отъехали, чтобы освободить место для новых любителей посплетничать. - Знаешь, Лотти, лорд Грант был прав. Мы возненавидим все это. Горячей воды нет, нормальной еды - тоже, нам будет так холодно, что отвалятся пальцы…
- Трусиха! - Лотти была взволнована до глубины души предстоящим путешествием. - Тебе придется попросить милого капитана Перчеса согревать тебя, а я пристроюсь к этому замечательному кузену лорда Гранта! Или договорюсь с капитаном Перчесом тоже, - добавила она, немного подумав. - Я еще не решила, кому из них отдать предпочтение.
Пока они мило беседовали, толпа вокруг них росла, и теперь всадники и кареты находились так близко, что их лошади могли испугаться. Сердце Джоанны упало, когда она увидела, что к ним пробирается сквозь толпу не кто иной, как Джон Хаган. Она очень надеялась, что после того, как он видел ее с Алексом пару дней назад, Хаган понял намек и прекратит оказывать ей внимание, но, похоже, он оказался более настойчивым, чем она предполагала. Поскольку он являлся двоюродным братом Дэвида Уэра, у него был предлог заботиться о ее благополучии, но Джоанна знала, что это всего лишь хитрая уловка. Хаган нащупывал подходы к ней еще в то время, когда Дэвид был жив. Но только после того, как она овдовела, в его мерзких притязаниях стали звучать скорее предложения о замужестве, чем о любовной интриге.
- На прогулочной дорожке сегодня больше народу, чем на Бонд-стрит, - с неприязнью в голосе сказал Хаган, держась за боковую стенку ландо Лотти. - Любезная кузина, - напыщенно обратился он к Джоанне, - что это за новый скандал, о котором я наслышан? Вы собираетесь к Северному полюсу? Этого просто не может быть! Вы - женщина и созданы не для того, чтобы путешествовать. Как глава семьи, я никак не могу позволить этого.
- Не сгущайте краски, Хаган. - Джоанна резко повернула голову, услышав язвительный голос Алекса Гранта, подъехавшего к ним на лошади. - Телосложение леди Джоанны безукоризненно. - Их глаза встретились, и Джоанна заметила искру озорного удовольствия в его взгляде. - Кроме того, - продолжал Алекс, - с ней рядом буду я, чтобы оказывать ей всяческую поддержку во время путешествия. - Он поклонился. - Ваш покорный слуга, леди Джоанна.