* * *
Я меня бросали на голубой мат, казалось уже в миллионный раз, и боль уже не ощущалась так сильно степени, как было до этого. Я не была уверена, хороший это или плохой знак.
Когда я легла на спину, пытаясь втянуть воздух в легкие и уставилась на круглые потолочные светильники, свисающие на стальных стержнях и заключенные в стальные каркасы, и я задалась вопросом, была ли это символическим образом меня. Висящая на волоске, но в тоже время загнанная в клетку.
Возможно, я бредила.
- Поднимайся, - сказала Наталья.
Я с трудом могла чувствовать ноги, но умудрилась перевернуться и встать на четвереньки, сделав большой глоток воздуха. В конце концов, я должна была вынуждена терпеть. Я смогу справиться с этим. Если это требуется, что спасти Анну, я смогу пройти через что угодно.
- Поторопись. Противник не будет ждать тебя, - напомнила она мне, и я неуклюже поднялась на ноги.
- Кто будет нападать на меня? - Спросила я, когда она сжала руку в кулак и нанесла мне удар в нижнюю челюсть, посылая ударную волну тупой боли через каждый корень зуба.
Я оказалась на мате. Снова.
- Идентифицировать противника - не твоя обязанность. - Наталья нависла надо мной, загораживая свет. На мгновение, я подумала, что ослепла и стала немой. - Твоя обязанность сначала распознать опасность, затем риск. Ты должна быть в состоянии предугадывать, куда они будут двигаться и как они будут нападать по языку их тела без чьей-либо посторонней помощи. Всё остальное отвлекает.
- Хорошо, - это всё что ответила я, и мы начали всё заново.
После этого она сжалилась надо мной. Её движения были медленнее. Она давала мне наставления, когда мы боролись: "Положи руки сюда", "Нанеси удар с этой стороны", и, "Если ты развернешься таким образом, то ты получишь больше преимущества".
Казалось, мы занимались этим вечность. У меня не было никакого представления, сколько это продолжалось. Мы были в спортивном зале под землей, поэтому здесь не было окон, чтобы определить время по дневному свету. Здесь не было и часов. Наталья надела часы на руку, как только мы вошли в зал, но я была слишком горда, чтобы спросить у неё, который был час.
Меня волновало, что мои силы иссякнут прежде, чем мы даже достигнем середины занятия, но я каким-то образом сумела продолжить. И только когда я подумала, что возможно я умру до того как Наталья оповестит об окончании тренировки, появился Коннор.
Пот пропитался через каждый сухой участок моей одежды к этому моменту, поэтому я сняла футболку и теперь на мне надеты были только спортивные штаны и черный спортивный бюстгальтер. Моя тушь для ресниц вся потекла и смазалась под глазами. Несколько больших прядей волосы выпало из моего хвоста и теперь прилипло ко лбу и задней части шеи.
Однако, я чувствовала как глаза Коннора исследуют изгибы моего тела.
- Она закончила? - Спросил он Наталью.
- Надо полагать.
Он запустил руки в карманы брюк.
- Либо она закончила, либо нет.
Наталья сложила руки на груди и позволила своему высоко завязанному хвосту качнуться в сторону, склонила голову и, прищурив глаза, посмотрела на Коннора. Я могла почувствовать как ледяные иглы начали формировать между ними.
- Закончила, - ответила Наталья и вышла из зала.
Коннор, в конечном счете, повернулся ко мне.
- Приношу извинения, если моя сестра была жестока с тобой.
Я нахмурилась.
- Наталья - твоя сестра?
Он кивнул.
- На половину, на самом деле. Но это редко имеет значение, когда у вас общая мать. Если у вас один отец, это значит меньше.
- Она не была жестока со мной, - ответила я через мгновение. - Хотя я и не уверена, что я, настолько спортивно подготовлена сложена, как она. У меня была проблема с тем, чтобы держаться на должном уровне.
Он рассмеялся.
- Никто так спортивно не подготовлен, как она. Она была почти олимпийской гимнасткой в шестнадцать лет, а потом случай превратил спорт в банальное дело. Она жестокая девушка, движущаяся вперед. Во всём.
- Это заметно.
Я схватила бутылку воды, которую Наталья дала мне час назад и допила её, скомкав пластик, когда воды закончилась.
- Так что теперь? - внутри я молилась, чтобы тренировка была закончена. У меня не осталось никаких сил на продолжение.
- Сейчас ты можешь что-нибудь перекусить и лечь спать, а завтра ты начнешь тренировку заново.
- До каких пор? - Окликнула я его, следуя за ним из зала. - Когда ты планируешь рассказать, чем я буду здесь заниматься? Какой смысл во всём этом?
- Когда ты будешь готова, - ответил он, и исчез в коридоре.
* * *
Коннор не обманул насчет тренировок. Я тренировалась с Натальей каждый день. Изредка, я заканчивала тренировку в послеобеденное время, и то только для того, чтобы сходить в лабораторию и снова сдать кровь на анализы и пройти новые осмотры. Провели также несколько тестов умственных способностей, но никто мне не сказал, прошла я их или нет.
У меня до сих пор не было возможности убежать в город, и найти телефон, чтобы позвонить Анне. Её отсутствие в моей жизни начало раздражать меня. Иногда по утрам, я просыпалась, и первое, что я делала, это спешила к своей двери в спальне, собираясь навестить Анну, или сделать ей что-нибудь на завтрак. А потом я вспоминала. Её здесь не было. Она была одна за сто миль от меня в этом чертовом доме, с нашими дрянными родителями.
Мне надо поговорить с Анной как можно скорее.
Я видела Сэма еще два раза на прошлой неделе, но только мимоходом. Один раз в комнате отдыха, как раз когда я закончила завтракать, и второй раз - в лаборатории. Иногда, я стучала ему в дверь, узнать не хотел ли он посмотреть телевизор или вместе потренироваться в спортзале, но он никогда не отвечал, и дверь всегда была заперта.
Я стала задаваться вопросом, а не был ли он призраком, и возможно его комната всегда была пустой. Я начала воспринимать это как игру, как ребенок проверял ящики письменного стола своего отца, чтобы обнаружить были ли они незаперты, для того, чтобы подглядеть, что он прятал внутри.
Перед завтраком - я стучалась к нему. После обеда - я стучалась. Я делала это на протяжении нескольких дней до тех пор, пока он, наконец-то, не ответил.
Сначала я была настолько потрясена, что на самом деле увидела его внутри, что дверь действительно была открыта, и поэтому я просто стояла, пристально глядя на мою поднятую для стука руку, как если бы я спала. Или страдала галлюцинациями.
- Привет, - сказала я, и позволила себе опустить руку. - Ты откликнулся.
Он ухмыльнулся.
- Ну, ты бы не перестала стучать. Я устал слушать это.
- Извини. Просто…
Мне одиноко.
Я не произнесла этого вслух, но мне хотелось. Я редко говорила с кем-либо, кроме Коннора и Натальи. И я всё еще не встречалась с этим чертовым Фоксом с того дня, как он привез меня сюда. Его всегда не было в здании, или он вышел, или он был недоступен.
Мне было сложно признаться кому угодно, что я в нуждаюсь в них, но я рассчитывала, что если кто-то и мог быть близок к одиночеству, которое получаешь вместе с пребыванием здесь, то это был Сэм.
- Я схожу с ума здесь, - сказала я, и посмотрела на пол, потом снова вверх. - Пойдем, позавтракаешь со мной?
Он задумался на секунду, а затем кивнул.
- Показывай дорогу.
На завтрак были яйца с сыром, бекон, и апельсины. Сэм рассказал мне о своих первых днях в здании. Он рассказал мне о своих тренировках с Натальей, и как часто она надирала ему задницу. Мы смеялись о том, как она качает головой, когда мы облажаемся, и делает этот ц-ц-ц звук, как будто она не выносила бросать слова на ветер из-за нашей некомпетентности.
После этого дня, Сэм и я завтракали вместе каждое утро. Он много мне рассказывал о своей матери и своем отце. О том где он вырос. Он рассказал мне о его мечте в один прекрасные день стать владельцем ранчо в Монтане.
Но утренний ритуал длился только неделю. Следующим утром, Сэма там не было. И его отсутствие в моем распорядке дня повлияло на весь оставшийся день. Я выдержала свою тренировку с Натальей благодаря какому-то чуду или божьему промыслу, но Коннор сразу же заметил, что что-то было не так.
- Ты кажешься растерянной сегодня, - сказал он, когда он шел со мной после занятия. Он часто присутствовал на них, и я всегда выкладывалась больше, когда он был на тренировке. Сегодня я смогла только собраться на допустимый минимум.
- Я ощущаю себя как не в своей тарелке, - ответила я. Это была не совсем правда, но достаточно близко к ней. - Я застряла в этом здании, здесь нет никого с кем можно было бы поговорить, некуда идти. Я начинаю чувствовать себя, как зверь в клетке. И… - Я замолчала.
Я скучаю по своей сестре, подумала я.
Когда я согласилась участвовать в этой программе, Фокс не обронил ни слова о то, что я не смогу связаться с Анной. До сих пор, я не проводила ни одного дня без неё.
Когда мы дошли до коридора на моем этаже, Коннор одёрнул меня, не дав войти в комнату. Я посмотрела на свою руку, его пальцы были нежно обернуты вокруг моего запястья, большой палец касался указательного пальца. У него были красивые руки. Его пальцы не были слишком тонкими или узловатыми. Жилы, пробегающие по костяшкам, выделялись в достаточной степени, чтобы быть сексуальными, истинно мужская красота.
Он подошел ближе ко мне, и мой желудок скрутило. Я вжалась в стену, и он зеркально повторил мои движения, оставив между нами пространства только на дюйм или два.
Я подавила прилив волнения, пытавшийся вырваться из моего горла, попыталась потушить тепло, поднимающееся вверх по моим ногам.
Словно это была какая-то игра, которую он вел, у меня было ощущение, что он уже поставил свою ловушку, и я уже попалась в неё.
Он прильнул ко мне и отпустил мое запястье, проведя рукой по моей талии, от чего мурашки побежали вниз по моему позвоночнику. Я практически трепетала под его прикосновением.
- Пожалуйста, не сдавайся. Я знаю, что это жестоко, - сказал он.
- У меня такое ощущение, что я не принадлежу этому месту. - Я отвела взгляд в сторону. - Словно я не подхожу для этого.
- Ты подходишь.
Я подавила желание фыркнуть, понимая как непривлекательно это было бы в данный момент.
- Я ничего не знаю об этом. Ваша сестра считает меня слабой.
- Наталья всех считает слабыми.
Я снова встретилась с ним взглядом.
- А как ты считаешь?
Он убрал прядь волос с моего лица и слишком долго пристально смотрел на неё в своих пальцах.
- Я думаю, что это место нуждается в таком человеке, как ты.
Он отступил на шаг назад, поправив свою оксфордскую рубашку, и направился к лифту. Глядя ему вслед, я прокручивала его последние слова в своей голове, снова и снова, пока они не зазвучали по большей части как, мне казалось, "мне нужен такой человек, как ты".
* * *
Этим вечером на обед подали спагетти. Моё любимое блюдо. Но на столе снова стояла только одна тарелка, и Сэм не открыл дверь, когда я постучала.
Я вернулась в комнату отдыха, поудобней устроилась за столом, и усердно принялась за еду. Спагетти были восхитительны. Соус определенно был домашнего приготовления и содержал в себе должным образом подобранные травы и специи.
Я закончила его в рекордно-короткие сроки, проглотила маленькую чашку яблочного мусса, которую мне дали, и обратила внимание, наконец, на кусок, обернутый в фольгу, лежавший на моем подносе. Выглядело как чесночный хлеб, но когда я развернула фольгу, я обнаружила сотовый телефон внутри и записку, прикрепленную к нему.
В моей груди появилось ощущение легкости и неопределённости с нечто близким к благодарности. Чего я не чувствовала в течение длительного времени.
Я развязала бечевку и развернула записку. "Позвони Анне", - говорилось в ней, и стояла подпись "К".
Коннор.
Я прижала телефон к груди и улыбнулась.
* * *
В спешке я убрала тарелки с обедом, и поторопилась обратно в свою комнату. Я мерила шагами пол, пытаясь решить, было ли это безопасно, позвонить Анне отсюда. Никто никогда не посещал мою комнату, за исключением Коннора, и он был тем, кто дал мне телефон, так что была вероятность, что я не попаду в неприятности.
Кроме того, не был ли Коннор моим надсмотрщиком? Если он дал мне разрешение, значит, я предположила, всё было в порядке.
Я набрала домашний номер телефона и села на край кровати, пока он звонил на другом конце.
Он звонил и звонил.
Поднимите трубку, черт подери.
И, наконец, на линии раздался щелчок.
- Алло? - Послышался голос моей матери, тонкий и неуверенный.
- Это я. Дай мне поговорить с Анной.
Возникло замешательство, вдох.
- Подожди, - сказала она.
Никакого "как дела?" или "я скучаю по тебе". Обычное дело для моей матери. Проявить эмоции для неё было, словно вырывать зубы.
Через мгновение, голос маленькой Анны заполнил линию, и я зажмурилась прежде, чем начну реветь.
- Эй, птичка, - сказала я. - Это я.
- Дэни! - Ответила она. - Я скучаю по тебе!
- Я тоже по тебе скучаю. Мне так жаль, что я не звонила, но здесь нет телефонов.
- Всё нормально, - тихо ответила она, но я могла сказать, что нормально не было. Анна умела преуменьшать то, как она, на самом деле себя чувствовала. Научившись этому, скорее всего, у нашей матери. Может быть, мы оба были похожи на неё больше, чем я хотела бы это признавать.
- Как ты? - Спросила я.
Я практически могла услышать через телефон, как она пожала плечами.
- Я в порядке. Я рисовала тебя с того самого момента, как ты уехала. Я сказала маме, что я хочу написать письмо им, чтобы они передали тебе, но она сказала, что не знает адреса.
- Всё хорошо. Ты сохрани письма до того, как я приеду домой, и затем у меня будет так много их, чтобы перечитать их все сразу.
Она захихикала.
- Хорошо. Когда ты планируешь приехать домой?
Я смотрела в открытое пространство окна на озеро Мичиган, раскинувшегося по ту сторону окна. Его называли озером, но оно не было на него похоже. Оно выглядело бесконечным, словно океан.
- Я не знаю. Надеюсь скоро.
- Тебе там весело?
Я хмыкнула.
- На самом деле, нет. Я устала. Очень устала. И здесь так скучно без тебя.
- Здесь тоже скучно.
- Мама хорошо к тебе относится?
- Да, - это было всё, что она ответила.
Я хотела надавить на неё, хотела, чтобы она рассказала всё подробно, но знала, что было не правильно её просить об этом. Анна, в действительности, не знала насколько были ужасны наши родители, или, может быть, она ощущала это в оторванном от действительности смысле, и я хотела бы оставить всё как есть. Чем больше я спрашивала, тем более подозрительной она становилась. И я не хотела, чтобы она была напугана во время моего отсутствия.
- Ну, вероятно, мне следует идти. Я не могу долго говорить по телефону. Я постараюсь позвонить тебе снова в ближайшее время.
- Завтра? - Спросила она.
- Я попробую. Я люблю тебя, птичка.
Она рассмеялась на другом конце линии.
- Я тоже тебя люблю.
Когда мы закончили разговор, я легла на кровать, и долго лежала, стараясь не расплакаться.
* * *
Следующим утром я решила пропустить завтрак. Сэма снова не было, и он не отвечал на стук в дверь, и от этого я стала раздраженной, грустной, и печальной. И я просто хотела начать тренировку, чтобы выбросить всё из головы.
Я прямиком направилась к лифту, вжав палец в кнопку, чтобы спуститься вниз - на второй подземный уровень. Придя туда, я вошла в коридор, как раз в тот момент, когда слева открылась дверь, и из неё вышел молодой человек.
Я притормозила.
Он замер.
Мгновенно, я распознала выражение его лица. Пойман.
Он закрыл дверь за собой и решительно направился в мою сторону. Просчитывая каждый шаг, педантично.
Он был выше меня на несколько дюймов, гораздо больше меня. Ничего общего с Сэмом. Этот парень был словно выгравирован. Вены пересекали его суставы, вверх до его предплечья, выступая под кожей. Полосы мышц вырисовывались друг против друга, словно плетеный канат, прежде чем превратиться в рельефные бицепсы, и исчезали под рукавами его черной футболки.
Я поймала себя на том, что размечталась о том, как бы он выглядел без этой рубашки, может быть, даже без джинсов, и быстро прогнала эту мысль.
Парень посмотрел на меня сверху вниз, когда он проходил мимо, настороженным и диким взглядом, и я взглянула на него снизу вверх, не в силах отвести глаза.
Воздух потрескивал от осознания, так словно он точно знал, кем я была, словно если бы он знал все те секреты, чтобы узнать которые, я готова была умереть.
Он вошел внутрь всё ещё открытого лифта, и я не осознавала, до того пока он не посмотрел на меня, что я полностью остановилась в середине коридора, уставившись на него.
- Кто ты? - Спросила я, несмотря на то, что между нами было несколько ярдов.
Он прислонился к задней стенке лифта, руками опираясь на поручни, когда раздвижные двери закрылись.