- Так что мы частенько и себя считаем Кригэнами, - перебил Микки.
- Ах, но ведь они такие красивые! - мечтательно проговорила Кэти. - Наши лэрды всегда высокие, горячие и всегда все делают по-своему.
- А иногда делают довольно странные вещи, - вдруг пробормотала молодая женщина. - Она встала, подошла к Мартисе и остановилась перед ней. В это самое время снаружи вдруг усилился ветер. - Мы и сами люди странные, леди Сент-Джеймс. Католики, хотя в нашей стране большинство - протестанты. Мы тут живем трудно, еле концы с концами сводим, это точно. А наши предки временами и за счет моря жили - кораблекрушения выбрасывали на наши берега разное добро. А наши великие лэрды Кригэна были известны тем, что меняли жен, и ходило много слухов, что в замке полно костей не только дорогих почивших лэрдов и леди! - Молодая женщина улыбнулась, а потом и засмеялась: - Случается, в полнолуние исчезают юные девушки! В древние времена наши священники исполняли странные церемонии, и мы танцевали под полной луной нагими! Богом церемонии был лэрд, он один был одет - на нем был черный плащ и маска дракона, он ходил в маске до тех пор, пока не выберет себе девственницу на ночь, на эту ночь, в которую закладывалось плодородие на весь год.
- А что, я вполне могу представить нашего нынешнего лэрда в маске дракона! - пробасил Микки.
- Я представляю нашего лэрда в этой роли так же легко, как любого другого! - сказала она. - Такой мужчина поманит, и женщина прибежит. Он не отличается от других. Возможно, он более могущественный и более привлекательный, такой же горячий, как те, которые были до него, ага, и странный. А с тех пор как Бог или дьявол забрал его леди, он стал еще более странным…
Она замолчала. Мартиса не могла понять, скрывалось ли за ее словами подозрение. Но все замолчали, как будто среди них появилось привидение.
А потом вдруг глубокий низкий голос громко и насмешливо произнес:
- Странный, говоришь, Касси? Ну спасибо, девочка.
Все вздрогнули и разом повернулись к двери. Сам лэрд Кригэна был среди них. Темноволосый, как в легендах. Он снова был весь в черном: черная кавалерийская рубашка, черные бриджи, черные сапоги для верховой езды, а на плечах черный плащ. Этот плащ наверняка напомнил всем тот, который носил дракон, выполнявший обряды при свете полной луны. Волосы его были взлохмачены ветром и падали на лоб, а четкие красивые черты лица вполне могли бы принадлежать какому-нибудь богу. Его проницательные золотисто-зеленые глаза смотрели на всех поочередно.
- Ой, милорд! - ахнула Касси, вскочила и отошла подальше.
Мартиса заметила, что ее муж не спешил броситься на защиту жены. Он остался сидеть на стуле, но смотрел на Брюса Кригэна разинув рот.
- Я ничего дурного не думала, клянусь! Мы рассказывали байки…
- Это я слышал.
- И я немножко увлеклась. Рассказчица во мне взяла верх вот и все, честное слово.
Он выгнул бровь, все еще улыбаясь.
- Касси, это была интересная история, я уверен. У нас тут таких много.
Он сбросил плащ. Микки быстро подскочил к нему, принял плащ и повесил на крючок возле двери. Кэти в то же мгновение была на ногах. Она засуетилась:
- Лэрд Кригэн, что желаете, виски, или эль, или сладкое горячее бренди?
- Виски, пожалуйста, Кэти.
Он сел на стул, который только что освободила Кэти - напротив Мартисы. Слегка развалившись, он посмотрел нанес из-под полуприкрытых век.
- Ну что, миледи, хорошо провели время?
- Я всегда люблю слушать интересные рассказы, - сказала она.
Брюс кивнул. Кэти принесла ему виски, он стал пить, по-прежнему не отводя взгляда от Мартисы. Потом улыбнулся и посмотрел на Джорджа Махаффи.
- Кто-нибудь рассказал леди, насколько странными бывают некоторые представители нашего клана?
- А, вы про историю, которая случилась на прошлой неделе! - сказал Джордж.
Брюс улыбнулся Мартисе, его глаза искрились.
- В самом деле, у нас тут была семья, они жили примерно как здесь, между скал и утесов, над дорогой - для некоторых это единственная дорога в Эдинбург. Так вот, они отправляли на дорогу своих девушек, юных и прекрасных, и парней, таких же молодых и таких же прекрасных. Те заставали на дороге какого-нибудь ничего не подозревающего путешественника и подстраивали так, чтобы у него лошадь начинала хромать или ломался экипаж. А потом заботливо предлагали свою помощь путникам, приглашали их в дом отужинать. И соблазняли мужчин и женщин, завлекали их, чтобы они остались и еще радовались, что им повезло, что после их аварии с ними оказались такие добрые люди. - Брюс наклонился еще ближе к Мартисе. Казалось, огонь в очаге разгорелся ярче, а глаза Брюса горели так, словно сами были частью этого пламени. - А потом те самые красавцы и красавицы, которые, уговорили их остаться, убивали их и готовили на ужин. Путешественник, который остался на ужин, сам становился ужином. По-видимому, этот клан многие годы жил за счет людоедства. А после того как тела путешественников шли в дело, они еще продавали их вещи - те, которые не были нужны им самим.
Мартису его рассказ захватил, так же как всех остальных. Она ахнула:
- Людоеды?! Я вам не верю!
Брюс откинулся на спинку стула.
- Это правда. - И вежливо добавил: - Мы же варвары, разве вы не согласны с этим?
- Да, но, мой дорогой лэрд Кригэн, я слышала, что в замке бродят привидения, однако эти-то чудовища, судя по всему, имеют плоть и кровь!
Он рассмеялся. Мужчины в комнате тоже засмеялись. Даже бедная Касси, казалось, расслабилась, и муж снова заключил ее в объятия.
Кэти заверила Мартису:
- Миледи, о таких ужасных вещах у нас тут не слышно, честное слово. - Она повернулась к Брюсу: - Милорд, сегодня у нас стейки из оленины, нежные, как доброе сердце Девы Марии. Вы и леди Сент-Джеймс останетесь на ужин?
- С удовольствием, если леди Сснт-Джеймс не против, - согласился Брюс, глядя, на Мартису.
Мартиса кивнула. Она хотела улыбнуться Кэти, по не могла оторвать взгляд от Брюса. Потом Брюс отвернулся от нее и заговорил с рыбаками. Он со знанием дела обсудил с ними улов, попутно одарив улыбкой юную Касси. Та покраснела и опустила глаза. А когда она снова подняла взгляд на Брюса, Мартиса прочла в нем обожание. Может, Касси и любит своего молодого красивого мужа, но, как и Кларисса, по-видимому, мечтает о лэрде замка. И если бы он в качестве бога дракона выбрал ее, она бы с радостью легла перед ним обнаженная и отдалась ему при свете полной луны.
Кэти подала великолепные стейки из оленины, овощи и еще теплый, недавно испеченный хлеб. За ужином Брюс держался непринужденно и чувствовал себя вполне уютно. Тем временем снаружи ветер усилился и опустилась темнота.
После еды Брюс встал и протянул руку Мартисе.
- Миледи, нам пора возвращаться в замок.
Она встала, опираясь на его руку, поблагодарила Кэти и Микки за гостеприимство и улыбнулась всем остальным. Она заметила, что, пока рассказывали разные истории, Пегги становилась все более молчаливой. Уже перед выходом, когда Микки накидывал плащ на плечи Брюсу, она быстро повернулась к Пегги, порывисто обняла ее и прошептала:
- Кларисса вернется домой.
- Ну да, вернется, - согласилась Пегги.
Однако Мартиса видела, что женщина ей не верит. Пегги была убеждена, что ее дочь стала одной из тех девушек, уж не важно, девственниц или нет, которые исчезли в полнолуние. Брюс тоже тепло попрощался с Пегги, и они с Мартисой вышли на веранду. Мартиса зябко поежилась от холодного ветра.
- У вас нет плаща? - недовольно спросил Брюс.
- Нет. Когда я уезжала, было еще тепло.
- Тогда поедете со мной, а Дездемона пойдет за нами.
Мартиса запротестовала:
- Нет, не надо, я… со мной все в порядке, правда!
На лицо Брюса легли ночные тени. Глядя на него, Мартиса твердила себе, что она его не боится. Но он был именно таким, как говорила девушка: красивым, обольстительным, - и манил ее, покорял сердце и душу.
А что же будет, когда она окажется в его руках?
Но Брюс раздраженно выругался, и Мартиса глазом моргнуть не успела, как оказалась в крепких объятиях, окутанная пугающим теплом. Потом он посадил ее на гнедого и сам сел позади нее, сильный и мощный.
Он тронул поводья и тихо присвистнул. Гнедой пошел шагом, Дездемона послушно пошла следом, ее поводья свободно лежали поверх седла. Через деревню они ехали медленно, а потом Брюс пришпорил гнедого, и они понеслись как ветер. В ночном воздухе висела дымка, земля исчезала под большими копытами гнедого, и можно было подумать, что они оседлали облако или сам ночной мрак. Брюс согревал Мартису, и она не чувствовала холода, но чувствовала мужчину. Ощущала биение его сердца почти так же, как слышала стук копыт. Чувствовала стальную мощь его рук, ширину теплой груди. Во мраке показалась громада замка, Брюс вдруг остановил коня, спрыгнул на землю, стянул Мартису с седла и привлек к себе.
- Брюс!
Но ее крик заглушили его губы: он накрыл ее рот своим в жарком, настойчивом поцелуе. Мартиса невольно приоткрыла губы, и ей стало казаться, что тепло его языка наполняет все ее тело. Она бы, конечно, запротестовала… если бы его напор не был таким стремительным, если бы он не победил ее так быстро и окончательно. Его сила смела ее сопротивление.
Неожиданно он прервал поцелуй и, не выпуская ее из объятий, всмотрелся в глаза.
- Миледи, вы дрожите. Значит, вы и вправду считаете меня чудовищем?
- Нет!
Их окружала темнота, У него были такие сильные руки.
- Вы лжете! - запальчиво воскликнул Брюс.
Мартиса дрожала - дрожала потому, что ей нужно было устоять перед ним.
- Мэри мертва! - воскликнула она столь же пылко.
- Она умерла от сердечного приступа! Я не хватаю девушек при свете полной луны! И маску дракона не ношу!
Мартиса облизнула губы. На его лице она видела страсть и напряжение, она их не только видела, но и чувствовала. Ее веки отяжелели, она прикрыла глаза. Страсть в ней еще не остыла, но гнев прошел. Ей хотелось снова почувствовать жар и влагу его губ и языка, познать поцелуй… и не только.
- Вы не дракон! - тихо воскликнула она.
- Тогда что вы ищете? - требовательно спросил он.
Но она не особенно прислушивалась к словам. Она ощущала его прикосновение, и внутри у нее нарастала сладкая боль. Она приподнялась на цыпочки, прижалась к нему всем телом, обвила руками шею и быстро провела языком по его губам. Казалось, пульсация его тела передалась и ей, она почувствовала мощь его бедер, торса, рук. Ощутила огонь поцелуя, затмевающего все остальное, и почувствовала, как его руки проникли под ее корсаж и блузку.
Он бы мог овладеть ею. Взять прямо здесь, под ночным небом, среди скал, камней и диких цветов. Она бы сдалась, как сдавались другие…
Мартиса прервала поцелуй, Брюе встряхнул ее и заглянул в глаза, а потом вдруг с яростью оттолкнул.
- Миледи, впредь даже не пытайтесь меня соблазнить, чтобы уйти от ответов на вопросы. Поймите и усвойте это как следует. В следующий раз, миледи, я вас возьму. Как обещал.
- Я? Соблазняю вас? - возмутилась Мартиса.
- Да-да, вы, леди Невинность! - Он снова привлек ее к себе. - Я узнаю, что вам нужно! - пообещал он. Потом его голос немного смягчился: - И узнаю вас.
Мартиса высвободилась из его объятий, повернулась к нему спиной и поспешно привела в порядок одежду. Она дрожала, потому что Брюса не было рядом, а ветер был очень холодный. Когда он до нее дотронулся, она вздрогнула. Но Брюс не из тех мужчин, которые допускают возражения. Хотя Мартиса ахнула и произнесла одними губами "нет", он снова обнял ее, поднял и усадил на гнедого.
И в темноте они поскакали домой.
Глава 8
Поездка с Брюсом взбудоражила Мартису, она понимала, что заснуть в таком состоянии ей не удастся, и поэтому ночью снова стала искать изумруд среди вещей Мэри. Тщетно. Камня нигде не было. Брюс находился дома, поэтому продолжить поиски в библиотеке она не могла, но Мартиса больше и не думала, что камень находится среди книг. Теперь она считала, что изумруд скорее всего в личных покоях хозяина Кригэна. В другой башне. В ближайшие дни она собиралась выяснить, когда Брюс будет занят чем-нибудь вне замка, и обыскать его комнаты.
Но спать Мартиса по-прежнему не могла. Она достала письма, которые ей когда-то писала Мэри, и перечитала их. Сначала ранние - того периода, когда Мэри была так влюблена, а потом и более поздние. Ей попалось письмо, в котором Мэри писала, что в деревне пропала молодая девушка, ее искали день и ночь, но так и не нашли. Мартиса прервала чтение, ее сердце забилось учащенно. Она посмотрела на дату: девушка исчезла примерно полтора года назад. Пробежав глазами страницу, Мартиса похолодела: Мэри написала даже, когда именно исчезла девушка. Это было в полнолуние.
И это было еще не все. Мэри писала, что в деревне ходят слухи о темном прошлом лэрдов Кригэна. За прошедшие века в замке не раз случалось, что девственницы исчезали за стенами замка и больше никто никогда их не видел. Лэрды Кригэна были сильными и могущественными, защищали своих людей и заботились о них, но отличались также поразительной красотой и притягательностью и, кроме того, требовательным, ненасытным аппетитом. Они были чувственными и опасными.
Мэри считала эти слухи нелепыми. Даже когда ей было страшно, она все равно защищала Брюса. Он был красивым мужчиной, другие мужчины им восхищались, а женщин он притягивал к себе как магнитом. И из-за того, что люди не могли забыть древние легенды, им нравилось воображать, что их лэрд сам почти бог. Бог или демон, потому что только дьявол может вызвать такую мощную притягательность.
"А ведь и я тоже его защищаю, - подумала Мартиса. - Что бы я ни видела, что бы ни слышала, я его оправдываю. Потому что меня тоже к нему влечет. Я попала в ловушку его глаз, звука его голоса, прикосновений его рук".
Она отложила письма, проверила еще раз, заперты ли двери, потом легла в кровать, свернулась клубочком и натянула одеяло до самого подбородка. Но ей не спалось, она лежала и думала, стоит ли предъявить Брюсу Кригэну письма его покойной жены или лучше держать их в секрете. Ждать и наблюдать…
Так с этими мыслями она в конце концов задремала. И во сне ей снова явился Брюс Кригэн. Ей снилось, что ей холодно, она дрожит и обнаруживает, что лежит обнаженная на камне. Возле нее танцуют какие-то люди, и они тоже обнажены, все вокруг затянуто серым туманом, и люди видятся лишь смутными кружащимися силуэтами. Потом серый туман рассеивается, и к ней приближается он.
Он в черной накидке, закрывающей его от шеи до пят. На нем маска дракона, но Мартиса знает, что это лэрд Кригэн, это не может быть никто другой. Он останавливается возле нее, прикасается к ней, ощущение холода пропадает, и она понимает, что должна кричать и бороться, потому что не тепло составляет сущность этого мужчины. Его сущность - маска дракона. Плащ спадает на землю, и Мартису накрывает его жар, он обволакивает ее, воспламеняет. Потом она видит в его руке нож. Длинный острый нож с зазубринами на лезвии блестит, несмотря на туман. Его глаза смотрят в ее глаза, и в его взгляде - огонь. Она пытается бороться, но не может, она привязана к холодному камню. Его губы касаются ее губ. Его пальцы рыщут по се телу, по ее груди, по бедрам, между бедрами, и там, где он к ней прикасается, вспыхивает огонь. Потом он садится на нее верхом и поднимает руки к небу, а в руках - нож. Он снова обшаривает взглядом ее тело и медленно, мучительно медленно наклоняется к ней. Она не знает, собирается ли он освободить ее этим ножом от веревок или перерезать ей горло и выпустить из нее кровь, чтобы напоить ненасытных древних богов.
Мартиса проснулась, задыхаясь и ловя ртом воздух. Она каким-то образом знала, что это был сон и что она не должна кричать. Если бы она закричала, то он бы примчался сюда, пришел бы наяву, а она не могла предстать перед ним.
Она села в кровати и стала смотреть на низко висящую лампу рядом с изголовьем. Ее дыхание постепенно выравнивалось. Но потом ей вдруг стало тревожно, по спине пробежал холодок. Мартиса могла бы поклясться, что Брюс побывал где-то рядом; - казалось, в воздухе витает его едва ощутимый мужской аромат.
Мартиса вскочила с кровати и снова проверила двери, потом прислонилась к той, что вела в коридор, и глубоко вздохнула. Она была одна, а задвинуть перед сном засов забыла. Она вернулась в кровать и долго лежала без сна, глядя в потолок. Наконец, с рассветом, она снова заснула и на этот раз не видела снов.
Проснувшись, Мартиса поняла, что проспала почти до полудня. Солнце, проникавшее сквозь занавески на балконных дверях, ощутимо пригревало. Вставать все еще не хотелось. Но вскоре в дверь тихо постучали. Мартиса встала и впустила Холли.
- Наконец-то, миледи! - шутливо сказала девушка. - Я подходила к этой двери раз десять, а вы все спали как убитая.
Этим утром Мартисе не хотелось слышать никаких упоминаний об убитых, но она улыбнулась горничной и села пить чай, который принесла Холли. Горничная стала раскладывать вещи Мартисы, отбирая, что нужно отправить в стирку, что погладить, и при этом непрестанно щебетала:
- У нас тут сегодня, знаете ли, суматоха. Внизу рухнула одна стена. О, такое бывало и раньше! Вода просачивается, понимаете, и от сырости стены слабеют то тут, то там. Я вам скажу, поддерживать этот замок в порядке - нелегкая работа. Но сегодня лэрд Кригэн вызвал рабочих, чтобы заложить провал, и обнаружился потайной коридор. Это так волнительно!
- А я все проспала! - воскликнула Мартиса.
Она вскочила с кровати, чуть не опрокинув чай, но, к счастью, успела поймать чашку. Быстро умывшись, она переоделась из ночной рубашки в платье.
- Вы пойдете вниз? - спросила Холли, посмеиваясь.
- О да, конечно! Потайной коридор! Разве я могу пропустить такое событие? - Мартиса выбежала из комнаты.
В коридорах было пусто. Пока она торопливо шла по коридору второго этажа, спускалась по лестнице в главный зал и сходила по холодным каменным ступеням винтовой лестницы в подвал, ей не встретилось ни души. Но уже на нижней площадке Мартиса услышала голоса, они доносились откуда-то из дальнего склепа. Проходя мимо часовни, Мартиса поняла, что голоса раздаются из самого нового склепа, из того, где лежит Мэри. Она поспешила туда и увидела, что в склепе собрались все: Брюс, Йен, Конар, Питер и даже Хогарт, - а также немало мужчин из деревни и с конюшни. Среди них был и гигант со шрамом, Роберт Макклауд. Он кивнул Мартисе, и от его странной улыбки она почувствовала себя неуютно. Рядом стояли Трей Макнамара и двое мужчин постарше, с обветренными и изможденными лицами. Элайна гоже была здесь, она сидела на пустой могильной плите чуть в стороне от мужчин, закрыв лицо руками.
Юный Джеми Макпигерс молча стоял рядом с Брюсом, который положил руку на его плечо. Все смотрели на стену в том месте, где развалилась кирпичная кладка. Потом Брюс распорядился:
- Разберите оставшуюся часть стены, потом мы как можно осторожнее вынесем ее, хотя для нее это слишком поздно.
- Что там? - ахнула Мартиса.
Она устремилась вперед, желая заглянуть в образовавшийся провал в стене. Брюс резко окликнул ее:
- Мартиса, остановитесь!