Все вокруг меня поплыло. Какое-то мгновение я могла думать только о том, как было бы чудесно, если бы Финн позаботился обо мне.
- О, Финн, - выдохнула я. Слезы навернулись мне на глаза. - Я тебя замучаю.
- Не думай. Во всяком случае, мы можем попробовать.
- А как же ребенок?
Он пожал плечами.
- Это ребенок Рори. - Я отхлебнула коньяку и чуть не задохнулась. - Ты же его возненавидишь, ты будешь вечно видеть в нем ненавистные тебе черты. С твоей репутацией на острове будет покончено - взять к себе жену своего врага, да еще беременную.
- Моя репутация это выдержит.
- Ты хочешь увести меня от Рори, чтобы досадить ему?
Это были ужасные слова. Рори бы меня за них ударил. Финн только посмотрел на меня задумчиво.
- Не знаю, - сказал он. - Я вчера об этом долго думал, после того, как отвез тебя домой. Конечно, в этом есть доля истины. Я не испытываю никаких угрызений совести, уводя тебя от Рори. Я знаю, он принес тебе одни только несчастья. Но будь ты даже замужем за моим лучшим другом, это ничего бы не изменило. Я бы все равно желал тебя. Это, пожалуй, самое отрицательное свойство любви - все моральные ценности утрачивают свое значение. - Лицо его смягчилось. - Но в ней много и положительного. Пойди ко мне.
- Нет, - сказала я. - Прошу тебя, не надо. Он протянул ко мне руки.
- Почему нет? Я хочу тебя.
- Было очень благородно с твоей стороны сделать мне такое предложение, но я не могу его принять.
- Благородно! О чем ты говоришь?
- Я знаю, почему ты это сделал. Из чистейшего альтруизма. Марина - твоя сестра, и ты чувствуешь себя виноватым, что они с Рори испоганили мне жизнь.
Финн допил свой коньяк.
- Перестань говорить вздор, Эмили! Меньшего альтруиста, чем я, не найти. Помимо своей работы, я ни о ком, кроме себя, не думаю.
- Ты взял меня вчера с собой…
- Я взял тебя вчера с собой, потому мне показалось, что тебе нужно проветриться. Теперь я понимаю, что хотел тебя с того самого момента, когда впервые тебя увидел - рвущей зубами розы в прозрачной ночной рубашке.
Я залилась краской.
- Как это мило сказано.
- Но ты не веришь ни одному моему слову?
- Нет, ты никогда бы не предложил мне переехать к тебе, если бы я не была беременна.
Отыскав в сумке салфетки, я промокнула себе глаза.
- Ну конечно, нет, я бы не стал с этим спешить.
- Нет совершенно никакого смысла сходиться с кем-то, кого ты совершенно не знаешь и не любишь.
- Пожалуй, что нет, - согласился он мрачно. Я окончательно утерла слезы.
- Извини. Я не собиралась плакать - просто это шок, Рори и Марина, ребенок. Помимо всего, я тебе не подхожу - я хочу сказать, на перспективу. Я бы не знала, с каким лицом здороваться с пациентами, всегда бы забывала передавать тебе вызовы, что-нибудь обязательно бы перепутала.
- И все же мы можем продолжать встречаться.
- Нет, - сказала я. - В моем положении это не годится. Беременность превращает женщину в монахиню.
Финн засмеялся, но в его смехе чувствовалась горечь.
- Кому знать, как не тебе? Ведь у тебя такой опыт - не меньше четверти часа. Но тебе придется приходить ко мне на обследование. Если ты не хочешь видеть меня, Джекки Бэррет за тобой присмотрит.
- Кто она такая?
- Мой новый врач.
О Боже, я чуть не задохнулась от внезапного приступа ревности. С трудом удерживаясь от слез, я не рискнула поцеловать Финна, чтобы не сорваться.
- До свидания, спасибо тебе, - сказала я.
Вид у него вдруг стал усталый и безнадежный.
- Ладно, возвращайся к Рори, если хочешь, но помни, я всегда рядом. Стоит тебе только позвонить, и я приеду за тобой.
Глава 20
Семейную жизнь на такой основе не построить заново. Вернувшись домой, я совсем уже собралась с духом, чтобы сказать Рори о ребенке, но он ничего вокруг не замечал, поглощенный размазыванием по холсту синей краски. Струсив однажды, я уже никак не могла решиться вновь.
Следующие несколько недель он настолько ушел в работу, что я для него вообще перестала существовать.
Я все время думала о ребенке. В кино лишний раз не пойти, а ребенка с кем оставить? На море не поехать. Грязные пеленки, бессонные ночи. Я сама, в безразмерных лифчиках, располневшая, отяжелевшая, утратившая всякую привлекательность.
Но в то же время я была охвачена радостным волнением. Когда это существо появится на свет, мне будет кого любить, любить открыто, не стыдясь своего чувства, как я хотела любить Рори, как обстоятельства помешали мне любить Финна.
Мне так хотелось рассказать Рори. Я купила бутылку шампанского и каждый день доставала ее из потайного местечка в шкафу, но потом снова прятала.
Я пыталась вновь привлечь к себе Рори, но изо дня в день слышала от него только: "Господи, до чего я устал!" Как только я ложилась в постель, он тушил свет, поворачивался ко мне спиной и притворялся спящим.
Лежа рядом с ним, я прислушивалась к шуму моря и думала о Финне, который, наверно, был все еще на работе, принимая роды или успокаивая больного. Суровые черты его прекрасно-некрасивого лица вставали у меня перед глазами. Сколько я могу еще выдержать, думала я, и волосы у меня сырели от непрерывно струящихся слез.
В надежде увидеть Финна я бывала на каждой вечеринке, затеваемой на острове, но он нигде не появлялся. В результате я опять напивалась и по утрам чувствовала себя омерзительно.
Я побывала, однако, у мисс Бэррет, нового врача. Любопытство одолело меня. Я прошла обследование, после чего была в шоке. Мисс Бэррет была природная блондинка, стройная - одна из тех женщин, которые выглядят великолепно без всякой косметики - умная, утонченная, знающая, умеющая держать язык за зубами. Одним словом, полная противоположность мне.
Быть может, это все мое воображение, но мне показалось, что при упоминании имени Финна в ее голосе зазвучали теплые нотки. Доктору Маклину нравится, когда это делается так. Доктор Маклин советует беременным следить за своим весом. Доктор Маклин рекомендует эти витамины.
"Доктор Маклин - моя собственность, - хотелось закричать мне, - и горе той, кто на него покусится".
Неделя шла за неделей. Постепенно я впала в отчаяние. Я с трудом заставляла себя вставать и одеваться по утрам. Однажды в воскресенье, когда я пыталась не подавиться тостом с джемом, я заметила, что Рори смотрит на меня.
- У тебя ужасный вид, - сказал он. - Во что ты себя превращаешь?
За этим последовал десятиминутный выговор за мое отношение к нему и ко всем остальным на острове. Я ленива, упряма, глупа, веду себя как ребенок, со мной сладу нет. Почему я не займусь чем-нибудь вместо того, чтобы бездельничать целыми днями?
- Чем, по-твоему, я должна заниматься? Ходить на вечерние курсы кройки и шитья?
- А почему бы и нет? Тебе нужно выходить, встречаться с людьми. Бастер говорил, что его лошади к твоим услугам, если ты захочешь покататься верхом.
- Ты все сказал? - перебила его я.
- Пока все. Мне очень жаль, если я был слишком резок, но мне надоело жить в одном доме с зомби.
Не глядя на него, я встала и потащилась наверх. Одного взгляда в зеркало было достаточно, чтобы я опрометью бросилась в ванную.
Потом я позвонила Бастеру и спросила, можно ли мне с ним сегодня покататься. Рори был доволен и даже помог мне высушить волосы.
- Оставайся потом в замке, - сказал он. - Я заеду за вами, и мы вместе поужинаем где-нибудь.
Впервые за несколько месяцев он меня поцеловал.
Мы ездили с Бастером по пологим склонам, поросшим буковыми деревьями. Вальтер Скотт носился вокруг, гоняя кроликов. Наконец мы поднялись на вершину холма.
- Больница уже достроена. - Бастер указал хлыстом на новое здание справа от нас. - Финн быстро управился. Ты была там?
Я покачала головой.
- Ты видела новую красотку Финна? - продолжал он.
Я застыла.
- Красотку?
- Доктора Бэррет. Фантастически хороша. Я у нее побывал на прошлой неделе со своим радикулитом. Просто глаз от нее не отвести.
- У нее есть что-то с Финном? - спросила я.
- А для чего, ты думаешь, он ее сюда взял? - Бастер сказал это как нечто само собой разумеющееся. - Финн не дурак.
Тоска нахлынула на меня. Финн влюблен в другую. Стало быть, мне остается Рори.
- Я, пожалуй, поеду домой, - сказала я.
- А разве Рори не приглашал нас ужинать?
- Приглашал. Но мне сначала нужно ему кое-что сказать, и я хочу переодеться.
Мы поставили лошадей в конюшню, и я поехала домой. По дороге я решила, что пора сказать Рори о ребенке.
- Придется нам с тобой выдержать это вместе, дружок, - сказала я своему ребенку. - А вдруг он даже обрадуется. То-то будет нам сюрприз.
Я вошла в дом и на цыпочках поднялась наверх за шампанским. Дверь в спальню была открыта.
Я застала их во всей красе.
Глава 21
Марина и Рори в постели. Какое-то мгновение я думала только о том, как красиво они смотрятся на моих синих простынях, - ее роскошные волосы, рассыпавшиеся по подушке. Как в каком-нибудь голливудском фильме.
Потом я закричала, и они оглянулись. Марина пришла в себя первой.
- Мне очень жаль, Эмили, - сказала она. - Но вы все равно бы узнали когда-нибудь.
- О, я знала, я давно все знала и то, что вы брат и сестра.
Это их явно поразило.
- Это очень мило, конечно, что вы ограничиваетесь семейным кругом, - продолжала я, - но церковь и закон такого не одобряют.
Я выбежала из спальни, заперлась в туалете и расплакалась. Через несколько минут кто-то начал дергать ручку двери.
- Убирайтесь! - закричала я. - Есть другой туалет. Здесь занято.
- Эмили, это я. Марина уехала. Ради Бога, выходи. Я хочу помочь тебе.
- Помочь мне? - Слезы перешли у меня в истерический смех. - Помочь мне? Чем ты можешь мне помочь?
- Открой, или я взломаю дверь.
- Нет! - закричала я. - Нет! Нет! - После недолгого молчания раздался взрыв.
Я снова закричала. Дверь распахнулась. Рори стоял на пороге, ружье в его руках еще дымилось. Он выбил замок.
- Выходи! - Он схватил меня за руку и поволок в спальню. В углу скулил Вальтер Скотт.
- Я знаю, зачем ты на мне женился. Чтобы получить деньги по завещанию Гектора и под маской приличия путаться со своей любимой сестричкой.
Рори затрясся.
- Кто тебе сказал?
- Хэмиш.
- Скотина!
- Он сам очень несчастлив и хочет, чтобы всем было плохо. Уж, во всяком случае, он поступил не хуже тебя, - сказала я с вызовом.
- Когда человек доходит до отчаяния, ему не до морали.
Два месяца назад нечто подобное я слышала от Финна.
И тут он рассказал мне спокойно, без эмоций, что, когда он впервые встретил меня, я ему очень понравилась. Он думал, что со мной, такой любящей, нежной, чуткой, у него что-то может получиться. Он сказал, что изо всех сил старался порвать с Мариной, но ему это не удалось. Он знал, что ему нет оправдания. Гнев закипал во мне, я готова была разразиться бранью и упреками, но его спокойствие, даже какая-то отрешенность сковали мне язык. Если бы не холод в его глазах и не смертельная бледность, он выглядел бы как обычно.
- Марина и я сознаем, что мы отверженные. Она переживает, конечно, потому что никогда не сможет иметь от меня ребенка.
- Она переживает, - у меня перехватило дыхание. - Переживает, вот как? Я ей сочувствую от всей души. Наверное, куда увлекательнее заниматься этим в моей постели, чем где-то в другом месте, где вас не возбуждают опасения, что я могу вас застать.
Он посмотрел на меня. Мне показалось, что в глазах у него промелькнуло отчаяние.
И тогда он произнес роковые слова:
- Я очень сожалею, Эм.
- Убирайся, - прошипела я. - Убирайся! Убирайся!
Он стоял в нерешительности.
- Я ни минуты не хочу оставаться с тобой под одной крышей.
Я полагаю, он только этого и ждал. Моментально побросав вещи в чемодан, он ушел, забрав с собой Вальтера.
Я бросилась к телефону.
Подошла Джекки Бэррет. В трубке была слышна музыка.
- Можно доктора Маклина? - сказала я.
- Минутку. - Ее голос звучал холодно и небрежно. - А это срочно? Он очень занят.
- Срочно. Очень срочно.
- Кто это говорит?
- У меня к нему личное дело.
- Финн, дорогой, - сказала она, и я представила себе, как она беспомощным жестом развела руками. - Это все-таки тебя.
Я бросила трубку.
Рори уехал. Финном, очевидно, завладела доктор Бэррет. Остались только мы вдвоем, я и мой ребенок.
- Ты все, что у меня есть, - сказала я.
Мне тоже не потребовалось много времени, чтобы уложить вещи. Я торопилась, чтобы успеть на семичасовой паром.
Я вызвала такси по телефону.
Когда в дверь позвонили, я надела черные очки Рори, чтобы скрыть распухшие веки, подхватила два чемодана и вышла на лестницу. Вероятно, я оступилась сразу - на верхней ступеньке. Я только успела осознать, что падаю, а потом - боль, ужасная, непереносимая, невообразимая боль. И все померкло.
Глава 22
Сквозь затуманивавшую сознание боль мне представлялись Марина и Рори на темно-синих простынях.
Вдруг я услышала знакомый голос:
- Дозировка была очень высокая, но рефлексы у нее восстанавливаются.
- Вряд ли она придет в себя раньше, чем через сутки, - заметил женский голос.
Борясь с мучительной дурнотой, я открыла глаза и - о чудо! - в ногах постели я увидела Финна, разговаривавшего с медсестрой. Но тут мое сознание снова заполонили Марина и Рори, и я закричала.
В это же мгновение Финн оказался со мной рядом.
- Эмили, дорогая, это я.
Я не переставая кричала что-то бессвязное. Он обнял меня.
- Я ею займусь, - сказал он.
Сестра растаяла в воздухе.
- Я все помню, - сказала я.
- Эмили, это я, Финн.
Я замолчала, приникнув к нему.
- Финн, помоги мне.
- Тебе приснился кошмар.
- Я все помню. - У меня задрожали губы. - Обещай мне не разыскивать Рори! Обещай!
- Не волнуйся! - успокоил он меня.
Финн убедил меня лечь, но не отпускал мою руку.
- Не уходи, - прошептала я.
- Никуда я не уйду.
- Я думала, я больше тебе не нужна, а потом я застала Рори с Мариной…
- Успокойся, дорогая. Не думай об этом. Тебе скоро станет лучше.
- Но я видела их вместе в постели! Видела!
Я снова начала кричать и метаться. Вошла сестра со шприцем. Я пыталась вырваться, но Финн держал меня крепко. Не знаю, что они мне вкололи, но оно подействовало мгновенно.
Когда я снова пришла в себя, я была спокойнее.
Комната была безобразная, с желтоватыми обоями, но солнечная. Толстуха сестра ставила нарциссы в голубую вазу. Цветы были повсюду.
- Это похоронное бюро? - спросила я.
Она бросилась ко мне и начала щупать мне пульс.
- Где я?
- В больнице.
- Славная симпатичная больница, и в каждой палате славные симпатичные доктора.
- Я сейчас позову доктора Маклина. - Она выбежала, и я услышала, как она говорит кому-то в коридоре: "Все еще бредит".
Вошел Финн.
- Ложитесь, доктор, - сказала я, - будем бредить вместе.
- Не беспокойтесь, - сказал Финн сестре, - ей гораздо лучше.
Он был из тех, кто не стыдился своих чувств на людях. Его желтые глаза наполнились слезами.
- Привет, малышка.
- Привет, - отозвалась я.
- Тебе лучше помолчать.
- Мне так тебя не хватало.
- Я верю. Ты не раз проговаривалась во сне.
Он улыбнулся.
Лицо его было прямо-таки серым от усталости. Наркотики, которые они мне давали, лишили меня последней выдержки.
- Я люблю тебя, - сказала я. - У тебя такое милое лицо.
Первые двое суток они понемногу сокращали дозу наркотиков, постепенно возвращая меня к жизни. Я не помню, когда я вспомнила о ребенке, но помню, как в панике спросила Финна:
- А мой ребенок? С ним все в порядке?
Он взял меня за руку.
- Мне очень жаль, но ты его потеряла. Мы старались его спасти, можешь мне поверить.
Мучительная печаль сжала мне сердце.
- Где Рори? - спросила я.
- У него все хорошо.
- Где он? Скажи мне правду, Финн.
Желтые глаза мигнули.
- Он не возвращался. Должно быть, он где-то на материке.
- С Мариной?
Финн кивнул.
- Надо полагать. Она исчезла в тот вечер, когда ты упала с лестницы. С тех пор их никто не видел.
Глава 23
Не помню, как долго я пролежала, тупо наблюдая, как за окном приходит весна. В этой атмосфере зарождающейся жизни я чувствовала себя чужой и отверженной. Я тосковала по потерянному мной ребенку. За мной ухаживала деловая энергичная сестра Маккеллан, пытавшаяся закормить меня таблетками и невкусной едой.
- Неужели нельзя найти для меня сестру с чувством юмора? - спрашивала я Финна.
- Только не за государственный счет.
Я жаждала его посещений. Он забегал по утрам или поздно вечером после обхода и просто сидел рядом, держа меня за руку и говоря о своих делах, или давал мне возможность изливаться о Рори и ребенке, когда у меня бывала в этом потребность.
Когда однажды вошла Джекки Бэррет, он не отпустил мою руку.
- Ей лучше, - сказал он.
- Прекрасно, - отозвалась она по-деловому. - Ну и напугали же вы нас, - добавила она, обращаясь ко мне. Мне показалось, что в ее голубых глазах появились льдинки.
- Я думала, у тебя с ней роман, - сказала я, когда она вышла.
Финн удивленно взглянул на меня.
- Она подошла к телефону в тот вечер, и тон у нее был ужасно собственнический.
- Не знаю, с чего бы это. Мы просто смотрели по телевизору какую-то медицинскую программу. После этого я почувствовала себя счастливее. Я много спала. Финн не пускал ко мне посетителей, да я никого и не ждала. Но затаенные опасения не покидали меня, и мне не пришлось долго ждать.
Два дня спустя я дремала в постели.
Вдруг за дверью послышалась суета, и знакомый голос нетерпеливо спросил:
- Где она?
Я тут же окончательно проснулась с сердцебиением, обливаясь потом.
- Бросьте эту дурь, - продолжал голос. - Я ее муж.
Я услышала смущенный голос сестры Маккеллан:
- Извините, но доктор Маклин запретил посещения.