Ландрупсен и Бискано, поздравив ее с необыкновенной пылкостью, стали обсуждать с ней технику стрельбы и качество того или иного стрелкового оружия. Камилла, воспользовавшись случаем, расспросила их об уставе, которым регламентировалась жизнь батальона. С помощью этой уловки она получила все необходимые сведения - теперь ей не нужно опасаться слишком придирчивого командира.
Было уже почти шесть часов, и девушка вспомнила, что дед имеет обыкновение заглядывать в библиотеку именно в это время. Подойдя к шевалье д’Амбремону, она попросила разрешения уйти.
- Вам наскучило наше общество? - насмешливо осведомился тот.
- Нисколько, но мне нужно увидеться с королем.
В глазах молодого офицера внезапно вспыхнул опасный огонек, а на лице появилось настороженное выражение.
- Что ж, ступайте, - промолвил он наконец с нарочитой небрежностью и равнодушием, ничем не выдав своего отношения к просьбе Камиллы.
28
Камилле очень хотелось рассказать Виктору-Амедею о своих первых успехах в Королевском батальоне, но она опоздала - король уже направился в зал для приемов. Девушка пообещала себе впредь внимательнее следить за временем и вернулась домой, чтобы заняться изучением пресловутого устава.
Здесь был подробно расписан весь распорядок жизни прославленного офицерского корпуса. Во главе батальона стоял командир в чине полковника - назначал его сам король на неопределенный период. Избранный офицер мог делегировать свои полномочия кому-либо из подчиненных - на краткое время. Дворяне пользовались полной свободой, выполняя не столько приказы, сколько просьбы командира, однако каждому вменялось в обязанность нести по очереди караульную службу в казармах и, разумеется, поддерживать себя в должной форме, чтобы превосходить других армейских офицеров в обращении с оружием.
Самыми суровыми были требования морального порядка. Дворянин, надевший красный мундир Королевского батальона, представлял самого монарха, а потому должен был вести себя безупречно. В батальоне царила атмосфера дружбы и братства. Конечно, иногда между офицерами возникало соперничество, случались и недоразумения, но в целом обстановка здесь была куда более здоровой, нежели при дворе или в любой другой воинской части. Духу терпимости и широте взглядов способствовало то, что в Королевский батальон принимались дворяне из всех стран Европы.
Камилла подумала, что в армии не было подразделения, где могли бы принять женщину, - лишь избранная, элитная часть могла проявить снисхождение. И она укрепилась в своей решимости занять достойное место среди прочих офицеров.
Она заметила также, что в уставе ничего не говорилось о времени - очевидно, каждый имел право приходить в казарму или в тренировочный зал по собственному усмотрению. Следовательно, Филипп устроил ей выволочку за опоздание несправедливо - с его стороны это была очевидная придирка! Но такое больше не повторится: имея на руках устав, девушка могла защищаться!
Камилла вознамерилась сократить сеансы примерок у портного в обществе Зефирины, а также перенести на вечер уроки мэтра Пульчинабелли. И если еще тратить поменьше времени на еду, то можно будет ходить в королевскую библиотеку, не принося в жертву интересы службы.
Девушка была готова к тому, что ей станут чинить препятствия, но, в конце концов, она до сих пор покорно исполняла все распоряжения и имела право поставить на своем в этом жизненно важном для нее вопросе. Впрочем, ей не оставили выбора…
Графиня и портной вняли доводам Камиллы, однако с балетмейстером справиться оказалось куда труднее. Он едва не задохнулся от возмущения, когда ученица изложила ему свою просьбу, - никто еще не смел так легкомысленно относиться к его урокам!
- Поймите, это воля короля, - попыталась урезонить его девушка, но лишь подлила масла в огонь.
- Значит, со мной обращаются как с лакеем? Меня принимают за ничтожество! - завопил он, столь энергично кивая в такт каждому слову, что рисковал лишиться парика. - Да вы знаете, на кого будете похожи послезавтра, во время представления ко двору? На крестьянку, на простолюдинку, на…
- Мэтр Пульчинабелли, - спокойно промолвила Камилла, - вот уже неделю я терпеливо сношу все ваши желчные замечания и вздорные выходки. Теперь же извольте выслушать меня - мне не нравятся ваши манеры и ваш характер, равно как и ваш внешний вид. Посмотрите на себя - как вы ходите, как держитесь! Займитесь собственными недостатками, а уж потом критикуйте других. Естественно, я говорю вам это с самыми дружескими чувствами и для вашего же блага, поскольку считаю вас человеком добрым, хотя и излишне самоуверенным. И если вам все еще хочется разучить со мной менуэт, то после ужина я буду в полном вашем распоряжении.
Капризный учитель танцев разинул рот от изумления.
Довольная произведенным впечатлением, девушка поспешно направилась к выходу, чтобы не вступать в бесполезную перепалку. Камилле не терпелось оказаться в казарме, однако она не забыла покрепче стянуть грудь шарфом.
Явившись на службу, она узнала, что по утрам офицеры обычно занимаются вольтижировкой и объезжают новых лошадей. Она направилась к конюшням и была встречена радостными возгласами. Виконт де Ландрупсен бросился ей навстречу:
- Камилла, я просто счастлив видеть вас так рано! Вы, разумеется, и верхом ездите прекрасно? Может быть, покатаемся вместе?
- Здравствуйте, дорогой Микаэль. Я была бы рада проехаться с вами, но, к несчастью, моей лошади здесь еще нет.
- Вы можете взять любую на королевской конюшне. Некоторые кони застоялись, и прогулка им не повредит.
Она хотела уже кивнуть в знак согласия, но вдруг ощутила какой-то странный жар, распространившийся по всему телу и пригвоздивший ее к месту. Не в силах сказать что-либо, она увидела, что Ландрупсен смотрит на кого-то поверх ее головы, - повернулась и оказалась лицом к лицу с Филиппом д’Амбремоном. Шевалье стоял так близко, что почти касался девушки, - значит, именно от него исходил этот жар, пронизывающий насквозь!
Впрочем, заметив насмешливый взгляд шевалье, она сумела овладеть собой и сухо поздоровалась.
- Полагаю, вы собирались осмотреть конюшню, - равнодушно осведомился он. - Почему бы вам не подобрать себе лошадь? Король предоставил их в распоряжение офицеров.
- В таком случае, - воскликнул с энтузиазмом Микаэль, - чего же мы ждем?
И он повлек девушку к стойлам.
Она была потрясена огромными размерами конюшни и царившей повсюду чистотой. Стены блистали белизной, а перегородки были выкрашены в яркие цвета. Вокруг лошадей крутились множество молодых конюхов - они мыли и чистили животных, подстилали свежую солому, убирали навоз и подсыпали в кормушки овса. Все кони выглядели великолепно. Камилле было трудно сделать выбор! Виконт, догадавшись об этом, предложил выйти и посмотреть на тех лошадей, которых вывели размяться.
Внезапно послышалось ржание, а затем вопли и проклятия. Камилла подошла к загону, где уже собралось несколько офицеров, и увидела гарцующую лошадь - всю в мыле, с пеной на губах, с горящими от бешенства глазами.
Это был прекрасный жеребец черной масти, судя по всему, необыкновенно резвый и сильный. Он уже успел покалечить двух конюхов, и никто не решался подойти к нему.
- Он что, необъезженный? - спросила девушка.
- Да нет. Говорят, приучен к узде. Королю его подарили совсем недавно. Сладить с ним невозможно. Очень уж необузданный, придется его пристрелить.
- Нет, это невозможно! Надо что-то сделать, - вскричала Камилла, которую сразу покорил черный красавец.
Она услышала, как шевалье д’Амбремон отдаст приказ избавиться от непокорного животного, и устремилась к Филиппу с мольбой:
- Дайте ему последний шанс!
- Об этом не может быть и речи. Впрочем, никто не хочет иметь с ним дела, это настоящий дьявол.
- Разрешите мне попробовать!
- Вам? Что ж, если хотите представляться ко двору на носилках, лучшего способа не найти!
Но девушка не раздумывая бросилась к загородке, перемахнула через нее и оказалась в загоне. Сняв красный мундир, она осталась в черном жилете и начала медленно подходить к коню, называя его ласковыми именами. Лошадь уже успокоилась и только слегка дрожала. Кругом воцарилась абсолютная тишина - слышался лишь мелодичный голос Камиллы.
- Вернитесь сейчас же, - взревел Филипп, сделав шаг по направлению к загону.
Однако жеребец гневно вскинулся, и шевалье пришлось отступить из страха, что взбешенное животное накинется на Камиллу.
А та, слегка помедлив после выкрика Филиппа, снова стала подходить к коню, продолжая ласково разговаривать с ним. Жеребец, казалось, внимательно слушал слова молодой женщины. Вскоре она оказалась рядом и властным жестом потрепала гриву. Все присутствующие затаили дыхание, видя, как девушка прижалась к жеребцу и стала что-то нежно нашептывать ему на ухо.
Огладив несколько раз черную спину и бока, она наконец вскочила на лошадь, которая приняла это как должное. Жеребец послушно исполнял волю наездницы, пустившей его сначала шагом, а затем рысью. Взаимопонимание казалось таким полным, что девушка решилась попробовать галоп.
- Открывайте! - крикнула она офицерам, столпившимся у загородки, и те поспешно бросились к калитке.
Свободная и счастливая, она поскакала по аллее, идущей вдоль конюшен. Она словно бы слилась со своим конем и походила на амазонок древности - бесстрашных и неукротимых воительниц.
Когда она вернулась, ее встретили громом аплодисментов - это означало, что отныне она окончательно и бесповоротно принята в круг офицеров знаменитого Королевского батальона. Посмотрев на Филиппа, она уловила какой-то особенный блеск в его глазах - неужели то было восхищение?
- Вы отлично справились с лошадью, - сказал он.
- Благодарю вас.
- Но вы нарушили мой приказ и вдобавок пошли на совершенно неоправданный риск.
- Я так не считаю. К тому же вы сами предложили мне подобрать лошадь, а я хочу именно эту и на другую не соглашусь.
Молодой офицер смотрел на нее, терзаясь противоречивыми чувствами: с одной стороны, ему хотелось как следует выругать девчонку, из-за которой он опять натерпелся страху, но в то же время его переполняла гордость, ибо эта чертовка всем сумела доказать свою смелость и ловкость. Решив на сей раз уступить, он со вздохом спросил:
- Как вы собираетесь назвать своего коня?
Она лучезарно улыбнулась в ответ:
- Вы уже дали ему имя. Я назову его "Черный Дьявол"!
29
Установив новый распорядок дня, Камилла смогла встретиться с дедом в библиотеке. К ее великому удивлению, мэтр Пульчинабелли появился в назначенный час, чтобы заняться с ней менуэтом. Она думала, что уязвленный балетмейстер и носа больше не покажет во дворце Ферриньи. Однако итальянец нисколько не рассердился на девушку - быть может, он даже восхищался в душе ее дерзостью. До сих пор никто не осмеливался говорить с ним в подобном тоне - придворные слепо выполняли все распоряжения признанного знатока хороших манер и великолепного учителя танцев. Пылкость Камиллы ему понравилась, хотя он старался ничем этого не показать, напротив, напускал на себя суровый вид и придирался к девушке даже больше, чем обычно. Но он хорошо знал, что мода подчиняется сильным личностям, а в этой девушке почувствовал несомненные качества лидера.
Уделив некоторое время менуэту, Камилла забежала в библиотеку, а потом отправилась в казарму. Теперь она уже многое знала об истории своей семьи и желала получше познакомиться с правлением деда.
Немного было на свете монархов столь же деятельных и столь удачливых, как Виктор-Амедей. Он унаследовал Савойское герцогство в возрасте одиннадцати лет. Регентшей была его мать, Жанна-Батиста, слепо выполнявшая волю французского короля. Но молодой герцог проявил независимость характера, отказавшись от опеки Людовика XIV - Пьемонт и Савойя перестали быть сателлитами соседнего государства. Правда, обошлось это дорого - герцогству пришлось пережить две кровопролитные войны, два вторжения французов. Виктор-Амедей устоял, мужественно перенеся все испытания, и по Утрехтскому договору 1713 года получил корону Сицилии, которую затем обменял на Сардинию. Савойские герцоги были отныне королями!
Его старшая дочь, прелестная Мария-Аделаида, вышла замуж за герцога Бургундского - внука Людовика XIV, а младшая. Луиза-Габриэла, отправилась в Испанию, где сочеталась браком с еще одним внуком Людовика XIV - Филиппом V.
Именно в ходе потрясений, терзавших страну между 1701 и 1713 годами, монарх потерял своего старшего сына, который пал жертвой темных политических махинаций. Причину смерти принца так и не удалось выяснить, равно как и то, что побудило подлых заговорщиков убить его. Зато младшему брату, Карлу-Эммануэлю, никто и никогда не угрожал - правда, трагический период в истории Савойи уже давно миновал.
Король целиком посвятил себя обустройству государства: привел в порядок финансы, реорганизовал административную систему, назначил интендантов в каждую провинцию, чтобы те надзирали за порядком. Он издал свод законов - "Королевский статут", полностью перестроил и обновил свою столицу Турин и взял на попечение государства университет.
Камилла с гордостью сказала себе, что дед достойно завершил миссию, завещанную ему предками, - создал процветающее королевство Пьемонт и Сардинию. И, увидев входящего в библиотеку Виктора-Амедея, приветствовала его с еще большим почтением, с большей нежностью, чем обычно.
Он стал расспрашивать ее о первых впечатлениях в Королевском батальоне, и она рассказала обо всем, что произошло за два дня, опустив лишь то, что имело отношение к шевалье д’Амбремону. Ей не хотелось сообщать монарху о мелких стычках с этим высокомерным офицером. Но король сам заговорил о Филиппе:
- Не забывайте, Камилла, что он стоит выше вас на служебной лестнице, поэтому вы должны беспрекословно выполнять все его распоряжения.
Девушка состроила гримаску, что не ускользнуло от внимания Виктора-Амедея. Сурово посмотрев на Камиллу, он произнес:
- Я знаю, что вы не придаете большого значения словам "дисциплина" и "послушание", однако вам придется обуздать свой характер. Вы должны служить для всех примером, ибо вам, возможно, предстоит царствовать!
- О, сир, я понимаю, - пробормотала она.
- Я догадываюсь, что завтра у вас будет очень много дел в связи с представлением ко двору, поэтому мы встретимся с вами через два дня. Итак, трудитесь не жалея себя!
Камилла решила немедленно отправиться в тренировочный зал, но по дороге заглянула во дворец Ферриньи, чтобы переодеться. На одном из стульев в своей спальне она с изумлением обнаружила новехонький, с иголочки, мундир. Радостно позвав горничную, она с ее помощью освободилась от платья и облачилась в военную форму.
Девушка тщательно перетянула грудь широкими лентами, мысленно проклиная Филиппа, принудившего ее терпеть подобные неудобства; но пока приходилось с этим мириться. Затем надела тонкую батистовую рубашку с очень широкими рукавами и с пышным кружевным жабо, которое опадало на жилет. Сам жилет, доходивший до бедер, был черного цвета, и оживлял его лишь золотой фестон на отворотах. Штаны до колен были также черными, а чулки белыми. Вокруг шеи нужно было повязать муслиновый шарф.
Шпага подвешивалась к поясу на шелковой перевязи, и лишь тогда наступала очередь великолепного красного мундира, украшенного золотыми галунами на обшлагах, вороте и карманах. Петлицы на камзоле равным образом были обшиты золотой нитью.
Камилла заплела волосы в косу, натянула высокие сапоги и водрузила на голову треуголку с золотой петлицей. Посмотрев на себя в зеркало, она убедилась, что превосходно сшитая форма весьма удачно скрывает женские прелести - девушка походила на невысокого и, быть может, чуть хрупкого юношу!
Очень довольная своим новым костюмом, она решила пойти пешком в королевский дворец - для дамы это было не слишком прилично, зато офицеру совершенно не возбранялось.
Явившись в казарму, юная принцесса сразу подошла к шевалье д’Амбремону и остановилась перед ним с воинственным видом:
- Как вы меня находите? Достаточно ли мужественно я выгляжу?
Он посмотрел на нее со снисходительной усмешкой:
- Перестаньте кокетничать и займитесь делом. Сюда приходят тренироваться.
- Слушаюсь, - пылко воскликнула она и тут же обратилась к подошедшему ближе виконту: - Микаэль, не хотите ли пофехтовать со мной?
- Гм, пожалуй, почему бы и нет, - пробормотал несчастный датчанин, который совсем не жаждал скрестить шпагу с такой сильной противницей.
Камилла заметила, что галантности в нем заметно поубавилось. Видимо, он робел ухаживать за ней о тех пор, как оценил ее воинские доблести. Наверное, понял, что кроткие барышни куда приятнее, чем слишком грозные амазонки. Но как было сердиться на нею за это - ведь он не мог знать, что хрупкая девушка, зачарованно слушавшая музыку у дверей парадного зала, окажется истинным солдатом!
К великому облегчению виконта, Филипп вмешался в разговор.
- Мне нужен партнер, - сказал он Камилле. - Вы будете со мной фехтовать?
На сей раз заколебалась девушка - она еще не забыла о дуэли, которая закончилась поражением шевалье. Неужели он жаждет реванша? Ей уже надоели проверки и испытания - она хотела просто тренироваться, как все остальные.
- Так что же? - настойчиво осведомился молодой офицер, устремив на нее взор своих черных глаз.
Она не увидела в этом взгляде злобы или желания унизить ее, а потому ответила кивком в знак согласия:
- Я следую за вами.
В зале оба скинули красные мундиры.
- Вам следует надеть предохранительный колет, - со значением произнес молодой дворянин.
- Зачем? Разве вы намереваетесь атаковать всерьез?
- Я советую только для вашего блага, - спокойно отозвался он, словно не замечая вызывающего тона девушки, и снял со стены рапиру с наконечником. Я решил скрестить с вами шпагу, чтобы подать пример остальным. Офицеры боятся фехтовать с вами, потому что вы слишком сильны, а им не хочется потерпеть поражение от женщины. Вы видели, как побледнел Микаэль? А ведь он вам предан. Но если их командир согласится перенести подобное унижение, то и они станут фехтовать с вами, иначе вам придется стоять в углу одной, и все будут шарахаться от вас как от зачумленной.
- Значит, мне следует вас поблагодарить за столь предупредительное отношение?
- Благодарить следует короля. Я просто выполняю его волю… В позицию!
Схватка началась без особого накала и какого бы то ни было напряжения. Противники всячески демонстрировали друг другу свою галантность - обменивались выпадами и ударами, но в настоящее сражение не вступали. Через некоторое время они остановились, чтобы выпить воды, поскольку в зале стало душновато, и оба несколько разгорячились.
- Мне бы хотелось выяснить одну вещь, - сказал шевалье, протягивая Камилле стакан с прохладительным напитком.
- Только одну?
В его взоре сверкнула молния, но он тотчас взял себя в руки: не следовало выдавать свои чувства в присутствии других офицеров, напротив, он должен при любых обстоятельствах вести себя с Камиллой с подчеркнутой любезностью, что заставит остальных офицеров следовать его примеру. Конечно, он не собирался церемониться с этой девицей, когда они останутся наедине, а это раньше или позже произойдет. Но сейчас его гораздо больше занимал другой вопрос:
- Вы одержали надо мной блистательную победу… Помните, у входа в тюрьму? Вы применили тогда секретный удар.