Девушки побежали домой. Они вернулись, когда все уже сидели за большим столом, накрытым в просторной общей комнате. Прибывшие из Монмелиана Ангерран и Готье разместились между папашей Люка и его сыновьями; рядом расположились работники фермы. Все женщины были на кухне; обычно они обедали отдельно, и Клер поспешила присоединиться к ним. Камилла оставалась единственной особой женского пола, которая в силу своего офицерского звания была допущена к мужскому столу. Незанятое место оказалось напротив шевалье д’Амбремона. Поколебавшись, девушка бросила на шевалье испепеляющий взгляд и, превозмогая внутреннее сопротивление, села за стол. Она старалась ничем не выдать своего гневного возбуждения, дабы не пробуждать излишнего интереса к своей особе; не хватало еще, чтобы кто-нибудь пронюхал о сегодняшнем купании! А если этот развратник Филипп попытается хотя бы намекнуть про случай на реке, то горе ему! Но, похоже, шевалье не собирался никому рассказывать о позоре Камиллы. Он продолжал начатый разговор и даже не посмотрел на нее. Еще немного, и она действительно поверит, что весь этот кошмар ей приснился! Но вот офицер взглянул в ее сторону, и Камилла заметила, как в глазах его пляшут веселые искорки; о, это проклятое купание!
Пока служанка разлила в фаянсовые миски густой суп, разговор зашел о новостях, доставленных офицерами. После многих усилий им удалось разведать, что посланцы Франции не собираются пересекать границу, а намереваются остановиться неподалеку от Фор-Барро, в двух лье от деревни Ла-Молетт.
- Мы не станем дожидаться, пока они удосужатся разыскать нас, - сказал Филипп. - На мой взгляд, эти господа из Версаля слишком медлительны и способны протянуть еще не одну неделю, прежде чем соизволят известить нас о своем приезде. Каждый день один из нас будет ездить в Фор-Барро, дабы не пропустить их прибытия, и, как только они объявятся, мы начинаем переговоры.
Все одобрили его решение. Постановили, что первой в Фор-Барро отправится Камилла. Девушка высказала опасение, что вряд ли сумеет быстро отыскать незнакомую ей дорогу; она знала, что совершенно неспособна ориентироваться на местности. Но, когда д’Амбремон любезно предложил сопровождать ее, она категорически отвергла его помощь, сказав, что она отправится выполнять задание одна, наравне с остальными. Напротив нее сидел сын хозяина дома. Внезапно Камилла почувствовала на себе его хищный плотоядный взор. Молодой крестьянин застыл, забыв вытащить пальцы из миски с супом, и не отрывал глаз от глубокого выреза ее корсажа. Камилле показалось, что он раздевает ее глазами. Сегодня утром во время фехтования с д’Амбремоном она уже ощущала на себе столь же нескромный взгляд шевалье.
Ей надоел этот придирчивый осмотр, и, поискав глазами, на ком можно было бы остановить собственное внимание, она встретилась с веселым взглядом Ги, который тоже внимательно, но, в отличие от хозяйского сына, очень мило смотрел на нее. Девушка тут же вспомнила Клер и решила, что и брат и сестра в равной степени наделены привлекательностью и миловидностью. Красота обоих была утонченной и исполненной благородства… Камилла улыбнулась юноше; решительно она находила в нем массу привлекательных черт; ее ответная улыбка, казалось, совершено осчастливила молодого человека.
После обеда все женщины шли к реке: был день стирки. Камилла хотела пойти вместе с ними, однако Филипп воспротивился:
- Вам не следует отходить далеко от дома. Начиная с сегодняшнего дня французы могут появиться в любую минуту, и, как только мы узнаем об их прибытии, вы должны быть готовы отправиться на переговоры. Поэтому вам придется оставаться в пределах усадьбы.
- Но вы же знаете, где меня искать; река недалеко отсюда…
Однако решительный взгляд шевалье пресек всяческие возражения. К тому же вмешалась Клер:
- Будет лучше, если вы останетесь здесь, мадемуазель. Моя хозяйка недовольна, что я вернулась слишком поздно и не смогла ей помочь готовить еду. Если вы пойдете с нами, она этого не одобрит.
- Хорошо. Как тебе будет удобно. Тогда до вечера, - сдалась Камилла.
И она пошла, озадаченная вопросом, как убить время после обеда. Камилла обошла усадьбу, набрала полевых цветов, а потом отправилась бродить без всякой цели. В конце концов она заметила Ги, усердно сгребавшего в загон сено, и, устроившись на заборе, принялась наблюдать за ним. Юноша был невысок ростом и отнюдь не атлетического сложения, напротив, хрупок, словно женщина. Заметив, с каким интересом смотрит на него Камилла, он прекратил работу и направился к бадье с водой освежиться.
Спрыгнув с забора, девушка тоже пошла к ведру, наполненному свежей водой. Зачерпнув деревянным ковшом ледяную влагу, она с улыбкой протянула ковш Ги.
- Благодарю вас, мадемуазель, - ответил тот, одарив ее в ответ своей чарующей улыбкой.
- Сегодня очень жарко, как вы можете работать на таком солнце!
- Я не боюсь работы… - ответил он, простодушно глядя Камилле прямо в лицо.
У него были великолепные голубые глаза, чуть-чуть с хитринкой, но смотревшие прямо и открыто; такой взгляд нравился Камилле, Они заговорили о погоде в горах, потом перешли на сезонные работы, затем принялись болтать о каких-то пустяках… И, хотя Камилла отвечала на вопросы и сама о чем-то спрашивала, все внимание ее сосредоточилось на взоре юноши; он смотрел на нее напряженным взглядом, отнюдь не соответствовавшим их беспечному разговору. Ей было очень приятно ощущать на себе вот такой пристально-восторженный взгляд Ги. Ее вовсе не возмущал страстный пыл, угадывавшийся за немного детским выражением лица прекрасного юноши. Одурманенная запахом свежескошенного сена, Камилла почувствовала сладостную истому. Она совершенно не удивилась, услышав, как Ги принялся восхвалять ее красоту. Мальчик казался ей очень далеким и одновременно необычайно близким.
Когда же он, склонившись к ней, коснулся ее губ легким поцелуем, она не пошевелилась, даже не вздрогнула. У него оказались пухлые, немного влажные губы, и прикосновение их было необычайно приятным. Отстранившись, он залюбовался девушкой и принялся ласкать ее шею.
Камилла не шевелилась, прислушиваясь к пробуждавшимся в ней ощущениям. Ну что плохого в том, что она посреди двора, среди свежескошенного сена позволила поцеловать себя красивому деревенскому пареньку? И она не стала препятствовать пальцам Ги проникнуть к ней за корсаж. Затаив дыхание, она упивалась ласками подростка и мечтала только о том, чтобы он пошел дальше в своих исследованиях ее тела.
- Капитан де Бассампьер!
От этого грозного окрика Камилла даже подскочила. Ги мгновенно ринулся в сторону, оставив Камиллу наедине с взбешенным Филиппом. Уперев руки в бока, шевалье грозно стоял перед девушкой; лицо его выражало удивление, смешанное с глубочайшим презрением.
Внезапно к Камилле вернулся разум, и она поняла, в каком непристойном положении застал ее Филипп; сначала ее охватила паника, но, быстро взяв себя в руки, она решила первой двинуться в наступление:
- Что вы хотите мне сказать, шевалье? Не кажется ли вам, что вы здесь лишний?
Ей показалось, что сейчас д’Амбремон просто задохнется от ярости; однако этого не произошло. Справившись со своим гневом, шевалье весьма бесцеремонно схватил ее за руку и потащил за собой.
- Чем это вы тут собрались заниматься? - спросил он, впиваясь своим острым взором в глаза Камиллы, словно желая прочесть все, что творится у нее в душе.
Девушка приготовилась к худшему. Однако, убедившись, что шевалье не собирается воспользоваться создавшимся положением, она дерзко взглянула на него и вызывающе сказала:
- Тем же, чем постоянно занимаетесь вы! Неужели только вам позволено весело проводить время?
Он нарочито рассмеялся:
- Однако мы с вами веселимся по-разному. Вы прекрасно знаете, что между нами существует маленькая разница, которая не позволяет вам во всем равняться с другими офицерами.
- Вы хотите мне напомнить, что я женщина!
- Совершенно верно.
- Ну и что?
- Что… А вы считаете, если первый попавшийся смазливый мальчишка вас обрюхатит, вам это сойдет с рук? Не стройте иллюзий, это будет конец вашей карьеры!
- Ах вот мы и добрались до сути: мне, значит, стыдно забеременеть, а вам можно делать детей всем хорошеньким девицам, которые встречаются нам по пути, не так ли?
- Это вливает свежую кровь в жилы наших селян!
Теперь настала очередь Камиллы задохнуться от возмущения:
- Вы - неразборчивое чудовище! Как вы можете вести себя так безответственно, так эгоистично, так… так…
Филипп примиряюще улыбнулся:
- Довольно, успокойтесь! А если я вам скажу, что принимаю все необходимые предосторожности, чтобы наши встречи оставались для моих поклонниц без последствий, вас это удовлетворит?
Камилла в растерянности смотрела на шевалье.
- Вы понимаете, о чем я говорю? - настойчиво и не без ехидства спросил он.
- Разумеется, - надменно ответила она.
На самом деле она не имела ни малейшего представления, на что он ей намекал, но тем не менее пыталась сделать соответствующий вид, ибо не хотела, чтобы Филипп понял, насколько она - просто до смешного - несведуща в определенных вопросах. Филипп продолжал улыбаться, но теперь улыбка его была веселой и приветливой; теперь он знал правду, да и поведение Камиллы окончательно убедило его, что она совершенно невинна.
- Почему вы на меня так смотрите? - недоверчиво спросила она.
- Я нахожу, что вы прелестны.
- А… что? - Она едва не выдала своего изумления; подобный комплимент в устах шевалье не мог оставить ее безразличной. Всеми силами пытаясь не выдать охватившего ее волнения, она в упор смотрела на шевалье: - Найдите себе другую мишень для насмешек! И, не дожидаясь ответа, повернулась и пошла, пылая от негодования и проклиная непредсказуемое поведение этого палача женских сердец.
52
Как только подруги оказались вдвоем в своей маленькой комнатке, Камилла тотчас же рассказала Клер о сегодняшнем происшествии.
- Я предупреждала вас: не стоит доверять Ги, - сказала молодая крестьянка. - Он очень опасен.
- Не преувеличивай! - воскликнула Камилла, вспомнив о нежных ласках юноши. - Твой брат так мил… Во всяком случае, он совсем не похож на прочих нахалов…
- Однако, если бы не вмешался шевалье, сейчас вы, возможно, уже утратили бы свою девственность.
- Это все равно когда-нибудь должно случиться, - с притворной небрежностью ответила Камилла, пожимая плечами.
В действительности же она знала, что обязана быть очень осторожной и не огорчить деда, имевшего относительно нее какие-то грандиозные замыслы. А если когда-нибудь она захочет взойти на трон, ей надо оставаться девственницей. Но она не могла рассказать о таких подробностях своей подруге. Клер, как и все остальные, не должна знать ее истинного происхождения.
- А знаешь, - продолжила она после минутной паузы, - мне кажется, этот проклятый шевалье весь день развлекается следя за мной; меня это начинает беспокоить.
- Почему?
- Потому что несколько недель назад он поклялся больше не разговаривать со мной. Почему он внезапно переменил свое мнение, почему вдруг стал так любезен со мной - он, совсем недавно возненавидевший меня на всю жизнь? Я никогда не видела, чтобы он так улыбался мне!
- Вы считаете, он вас ненавидит?
- Уверена в этом!
- Странно, мне так не показалось, напротив…
- Потому что на людях он умеет превосходно маскироваться. Но еще несколько дней назад он едва не задушил меня!
- В это верится с трудом; мне кажется, он очень к вам расположен.
Камилла недоверчиво посмотрела на подругу: неужели Клер настолько невнимательна? Она считала ее удивительно проницательной и тонко чувствующей натурой, но сейчас молодая крестьянка явно была ослеплена чарами шевалье.
- Вы разве не заметили, как сегодня днем он предложил сопровождать вас в Фор-Барро? - продолжал Клер.
- Потому что он не доверяет мне.
- Или потому, что хочет защитить вас.
- О! Это входит в его обязанности. Его в некотором роде обязали приглядывать за мной. Впрочем, он уже дважды спас мне жизнь.
Клер была ошеломлена:
- И после этого вы считаете, что он ненавидит вас? Честное слово, если я вижу человека, которого ненавижу, я с удовольствием буду наблюдать за его гибелью, и мне даже в голову не придет спасать его!
- О, не хотела бы я оказаться в числе твоих врагов!
Девушки расхохотались. Крестьянка подошла к Камилле и принялась расчесывать ей волосы.
- Вашей горничной повезло: каждый день причесывать такую роскошную шевелюру! Какие сейчас прически модны при дворе?
- Довольно простые; по крайней мере, я не придумываю ничего сложного. Подожди, сейчас я покажу тебе свою прическу.
Завладев гребнем и щеткой, Камилла усадила Клер и принялась делать ей пучок, какой был моден в Турине. Убирая волосы девушки, она продолжала свои признания:
- Честно говоря, твой брат очарователен! Мне немножко жаль, что Филипп прервал нас, потому что у меня внезапно пробудился интерес к тому, что до сих пор казалось мне совершенно незначащим. В конце концов, может быть, это даже приятно когда тебя любит мужчина…
- Многие так считают, но я не могу судить об этом.
- Я тоже. Единственный раз, когда я столкнулась с мужской страстью, была попытка изнасилования, но тогда, разумеется, меня никто и не собирался ласкать. Кстати сказать, именно этот дражайший шевалье и хотел меня изнасиловать.
Встрепенувшись, Клер с состраданием и одновременно с любопытством взглянула на подругу.
- Это слишком долго рассказывать, - продолжала Камилла. - Но, когда я вижу, как все женщины пресмыкаются перед ним, вымаливая его внимание, я отказываюсь их понимать. Что они находят в нем, почему так жаждут заполучить то, что я могу назвать только грубостью и зверством? Поверишь ли, после этого я начинаю сомневаться в состоянии умственных способностей большинства женщин.
- Но, может быть, с ними он ведет себя иначе, чем повел себя с вами?
- Ты думаешь? Да, тогда это объясняет многое! Хотя я не могу себе представить, что он умеет быть ласковым… Смотри, вот и готово, - добавила она, удовлетворенная своей работой. - Осталось только прикрепить цветы или ленты, и ты можешь идти в королевский дворец!
Несколько секунд Клер, восхищенно улыбаясь, смотрелась в зеркало.
- Очень красиво, - наконец произнесла она. - А теперь ваша очередь, садитесь.
Камилла села на стул, предоставив свои волосы в распоряжение проворных пальцев подруги и внимательно наблюдая, как та различными способами укладывает ее золотистую шевелюру.
- Клер, - внезапно спросила она, - а не хочешь ли ты поехать со мной в Турин? Сейчас я живу у подруги, и она предоставила в мое распоряжение всех своих слуг, но вскоре мне придется сменить жилище, и мне понадобится камеристка.
От изумления молодая крестьянка выронила гребень. - Вы серьезно говорите? Вы действительно хотели бы взять меня к себе в услужение?
- Нет, не в услужение, а в компаньонки.
- Господи, но это же так прекрасно, что кажется невозможным. Нет, нет. Я никогда не сумею делать все как следует. Я слишком невежественна, слишком неуклюжа.
- Что ты, совсем наоборот! Ты умна, мила - словом, именно такая девушка, которая мне нужна. Здесь ты не на месте, тебе вовсе не пристало всю жизнь работать в поле и на скотном дворе; ты слишком утонченна, чтобы жить среди таких мужланов, как сыновья папаши Люка. К тому же я уверена, что теперь просто не смогу обходиться без тебя. Ты для меня та самая сестра, о которой я мечтала всю жизнь!
Предложение Камиллы страшно взволновало Клер. Она умирала от желания принять его, но колебалась, опасаясь, что окажется слишком неловкой и необразованной и в конце концов Камилла откажется от ее услуг.
- Я подумаю, - прошептала она.
Понимая, что уже очень поздно, девушки быстро разделись и легли спать. Но, оказавшись в постели, они возобновили разговор на столь занимательную для обеих тему.
- Однако; ну и наглец же этот д’Амбремон! Он упрекает меня, что я позволила поцеловать себя Ги, а сам только и делает, что волочится за каждой встречной юбкой!
- Если это и так, то к сегодняшнему дню это не относится.
- Ах вот как! А ты уверена?
- Он весь день просидел у себя разбирая какие-то бумаги.
- Ха-ха! Он просто притворяется!
- Не думаю, что он такой плохой, каким вы его считаете.
- Теперь и ты его защищаешь? Лучше объясни, как мне добраться до Фор-Барро и не заблудиться при этом. Мне завтра предстоит эта маленькая прогулка.
- А почему бы вам не разрешить шевалье сопровождать вас?
- Ты шутишь! Лучше я сто дней буду блуждать в горах, но никогда не соглашусь на такое! Нет, я лучше попрошу кого-нибудь из местных проводить меня. Например, тебя.
- Мои хозяева не отпустят меня на целый день.
- Я офицер и имею право рекрутировать солдат. Им придется согласиться.
Клер прыснула от смеха:
- Меня - в рекруты? Вот смешно!
- Значит, ты согласна?
- Да…
Решив выехать пораньше, пока все еще спали, девушки встали вместе с солнцем. Камилла натянула мундир, сознавая, что, если французы уже добрались до Фор-Барро, ей надо предстать перед ними в подобающем виде.
Седлая коня, она столкнулась с проблемой, о которой вчера даже не подумала: как поедет Клер? Юная служанка - плохая наездница, и ее нельзя сажать на горячего рысака.
- Послушай, тебе придется взять лошадь Филиппа, она самая спокойная. Мы поедем шагом: нам некуда торопиться; к тому же я буду вести твою лошадь на поводу. Согласна?
Другого решения не было, и Клер согласилась. Они направились на юго-запад, прямо через поле, и вскоре беспрепятственно пересекли границу и оказались во Франции.
Добравшись до Фор-Барро, они тотчас же столкнулись с французскими эмиссарами, прибывшими накануне вечером. Камилла представилась им как адъютант полковника д’Амбремона и условилась о встрече, должной состояться сегодня же после полудня. Затем повернула обратно, довольная успехом своей миссии и оставив офицеров Людовика XV в полной растерянности: никому из них даже в голову не могло прийти, что в генеральном штабе Пьемонта служат женщины!
Всю обратную дорогу девушки весело и оживленно болтали. Камилла осталась довольна выполнением возложенного на нее поручения. Наконец-то она нашла этих неуловимых эмиссаров. Теперь начнутся переговоры!
Клер постепенно привыкала к своей лошади, и Камилла, увидев, что подруга твердо держится в седле, отпустила поводья. Вдали уже показалась усадьба. Камилла спешила сообщить хорошую новость д’Амбремону; она была уверена, что он обрадуется…
Перед ними пролегал овраг. Камилла обернулась, чтобы предупредить подругу, но оказалось - поздно: конь, встретив неожиданное препятствие, обезумел и рванулся вперед. Споткнувшись, он громко заржал от боли и, падая, увлек за собой бедняжку Клер; вылетев из седла, юная крестьянка покатилась по склону, к счастью, поросшему мягкой травой. Охваченная ужасом, Камилла бросилась к подруге:
- Клер! Ты жива, с тобой все в порядке?