И теперь, всем телом ощущая давно забытое дуновение ветерка, она испытывала ни с чем не сравнимое чувство ликования. Еще немного, и она схватила бы Клер за руку и потащила ее танцевать! Однако в эту минуту внимание ее было привлечено появлением милого молодого человека примерно их возраста; он шел навстречу подругам. Его лицо, обрамленное светлыми кудрями, отличалось удивительной женственной красотой. Лукавые и озорные глаза делали его в высшей степени привлекательным.
- Это Ги, мой брат, - сказала Клер.
Камилла нашла, что брат и сестра очень похожи: то же хрупкое сложение, те же тонкие черты лица. Но если Клер производила впечатление серьезной и сосредоточенной девушки, то Ги, напротив, воплощал собой беззаботного и насмешливого юнца, готового в любую минуту разразиться задорным смехом. У него совершено не было склонности к мечтательности, столь ярко выраженной у его сестры.
Окинув Камиллу жадным любопытным взором, он одарил ее очаровательной улыбкой.
- Не доверяйте ему, мадемуазель, - сказала Клер. - Мой брат почти столь же опасен для женщин, как и ваш друг-офицер.
Камилла звонко рассмеялась; Ги озадаченно смотрел на нее, соображая, был ли этот смех хорошим предзнаменованием или же означал, что ему не на что надеяться подле прекрасной гостьи из Турина. Впрочем, сестра не дала ему времени для долгих размышлений и быстро увлекла Камиллу за собой на задний двор.
- Будьте осторожны! - предупредила она. - Гия - мой брат, и я не хотела бы говорить о нем плохо, но я знаю, что он отчаянный шалопай и всегда добивается от женщин всего, чего захочет.
- Но у него же такой детский вид!
- О, это его главное оружие: он использует свою ребяческую внешность, чтобы разжалобить жертву… Подождите меня здесь, - произнесла она, останавливаясь у входа в свинарник. - Там очень грязно. Сейчас я покормлю свиней, а потом, если хотите, мы вместе пойдем в курятник собирать яйца.
- Разреши помочь тебе; вдвоем мы быстрее справимся.
- Но вам здесь не место!
- Ты забываешь, что я была воспитана в деревне и поэтому привычна к таким запахам!
Смеясь и перебрасываясь шутками, они быстро справились с работой и, прежде чем пойти в курятник, решили немного отдохнуть, впрочем, вполне заслуженно. Укрывшись в дровяном сарае, они вновь принялись болтать.
- Скажу тебе честно, - заявила Камилла, - твой брат очень хорошенький. Но почему ты вдруг решила настроить меня против его чар? Неужели ты считаешь, что он попробует меня соблазнить?
- Как знать. Вы так красивы… Но, простите, вероятно, я вмешиваюсь не в свое дело; возможно, вам действительно захочется немного развлечься с незнакомым молодым человеком.
- Господи, о чем ты говоришь!
- А разве нет?
- Нет, можешь не сомневаться! Хотя я постоянно нахожусь в окружении мужчин, они меня не интересуют. Чем больше расстояние, разделяющее меня с ними, тем лучше я себя ощущаю. Тебя, кажется, удивляют мои слова?
- Нет. Откровенно говоря, я тоже не доверяю мужчинам.
- Даже молодым людям из твоей деревни? А я думала, ты ненавидишь только аристократов. Скажи, а у тебя есть поклонники - тайные или явные?
Клер покачала головой:
- Нет, нет. Я же вам сказала, что любовные забавы меня не прельщают.
- Скажи, а ты уже была… с мужчиной?
- Нет. А вы?
- Я тоже нет! Вот замечательно: из нас получится великолепная парочка очаровательных девственниц! Такую не так-то просто отыскать! - со смехом воскликнула Камилла. - Знаешь, мы действительно должны были встретиться и подружиться. Самое забавное, что здесь находится дворянин, который считает меня самой настоящей гетерой, да еще наиболее извращенной; он уверен, что у меня полно тайных любовников!
- У мужчин иногда бывает такое пылкое воображение!
- Это правда. Однако я не собираюсь разубеждать его. Пусть он лучше видит во мне коварную соблазнительницу, нежели невинную и неопытную девочку…
Посидев еще немного и вволю насмеявшись, подруги вернулись к работе в восторге от своих новых признаний.
Они даже не подозревали, что за сараем, растянувшись в благодатной тени огромного тополя, отдыхал мужчина, не пропустивший ни слова из их разговора. Подложив под голову руки, он смотрел на колышащиеся от легкого ветерка листья и улыбался. То, что ему удалось сейчас узнать, наполняло его поистине неизъяснимым чувством. Отныне Филипп знал, что Камилла чиста…
50
Рано утром обе подруги проснулись с трудом. Накануне вечером Камилла настояла, чтобы Клер осталась ночевать у себя в комнате:
- Зачем тебе идти на другой конец деревни, когда твоя кровать достаточна просторна для двоих?
- Но… Не знаю, прилично ли такой знатной даме, как вы, разделять спальню с простой крестьянкой.
- Надеюсь, ты шутишь? Наоборот, это мне очень повезло, что я встретила тебя. У меня никогда не было подруг. И я так счастлива, что теперь в мою жизнь вошла ты! К сожалению, мне скоро придется уехать, а нам еще столько надо рассказать друг другу… Не упрямься, соглашайся, если, конечно, тебе это не неприятно.
- Что вы, совсем наоборот. Тем более что у меня тоже никогда не было подруг.
Итак, они улеглись вдвоем на одной кровати. Но так как и одна и другая привыкли спать в одиночестве, то они постоянно мешали друг другу; впрочем, в этих неудобствах подруги каждый раз находили новый повод для разговоров и смеха. Камилле казалось, что она вернулась во времена своего безмятежного детства. Но главное - она открыла для себя наслаждение разделенной дружбы со своей ровесницей, необычайно похожей на нее по характеру; с этой девушкой она могла говорить о чем угодно, рассказать то, о чем никогда не решилась бы рассказать даже своим близкими. Девушкам нужно было поведать друг другу столько секретов! Каждые четверть часа они желали друг другу доброй ночи, но тут же обнаруживали, что забыли сказать нечто очень важное и совершенно безотлагательное; и они вновь принимались весело болтать.
Эта игра затянулась до глубокой ночи. На следующее утро они весело помогали друг другу одеваться, хотя простота их туалетов не требовала никакой посторонней помощи. Просто их переполняла потребность заботиться друг о друге, беспрестанно оказывать друг другу знаки внимания. Порывшись в своем сундуке, Клер вытащила оттуда аккуратный белый полотняный сверток. В нем лежали зеркало, гребень и щетка, отделанные великолепным чеканным серебром.
- Какая прелесть! - восхищенно воскликнула Камилла.
- Эти вещи достались мне от матери. Их преподнес ей в подарок ее любовник, когда был безумно влюблен в нее.
Камилла заметила, что, говоря о человеке, подарившем ее матери эти вещи, она не сказала "мой отец". Она молча позволила Клер расчесать ей щеткой волосы. Затем спросила:
- Так мы пойдем сегодня на речку? - Ей хотелось развеселить внезапно помрачневшую подругу.
- Если вам угодно. Думаю, что около полудня у нас будет время. Вас это устраивает?
- Совершенно! А теперь, если ты не против, помогу тебе.
Они спустились вниз. В общей комнате им встретился шевалье д’Амбремон; он направился к Камилле:
- Ну что, капитан де Бассампьер, полагаю, вы хорошо выспались?
Несмотря на резкий тон, глаза шевалье лукаво поблескивали.
- Прекрасно! А вы, полковник? - столь же отрывисто ответила Камилла.
Филипп улыбаясь смотрел на нее, и, словно бросая ему вызов, она выдержала его взгляд. Клер благоразумно удалилась. Окинув Камиллу насмешливым взором, шевалье не без ехидства ответил:
- К сожалению, я смог заснуть лишь под утро.
- Надеюсь, ваши ночные развлечения доставили вам ожидаемое удовольствие?
- О, речь идет не о том, о чем вы думаете. Представьте себе, я лежал один в своей постели и пытался заснуть, но женский смех и визг, доносившиеся из соседней комнаты, смолкли только глубоко за полночь!
Камилла презрительно скривила губки. Внезапно ее охватило беспокойство:
- И что же вы слышали?
- А почему вас это так волнует? Неужели вы поверяли друг другу секреты, не предназначенные для моих ушей?
Девушка надменно вскинула голову:
- Бесполезно меня разыгрывать, я отлично знаю, что вы не могли слышать, о чем говорили мы с Клер.
- Вы в этом уверены?
Она смутилась. Неужели он действительно что-то услышал? А вдруг он и в самом деле подслушал весь их разговор? Нет, невозможно, они разговаривали очень тихо. К тому же, если бы он действительно слышал все те гадости, которые они о нем говорили, вряд ли бы он держался с ней так любезно. Но больше всего Камилла хотела бы узнать, отчего вдруг шевалье стал с ней так любезен.
- Что с вами произошло? - спросила она, ринувшись в атаку. - Вы так изменились! Интересно, что кроется за вашей медоточивой улыбкой?
- А вы хотите пожаловаться на избыток любезности с моей стороны?
- Любезность с вашей стороны мне кажется подозрительной.
Вскинув голову, он прикусил губу, отчего на его правой щеке образовалась ямочка.
- Я знаю, что в прошлом у нас с вами были некоторые разногласия, - произнес он. - Но не будем же мы ссориться вечно!
- Однако это вы весьма мило попросили меня никогда не появляться у вас на пути, а не я. Похоже, вы об этом уже забыли!
- Вы правы, но я изменил свое мнение и теперь прошу вас составить мне компанию…
- Сожалею, но меня ждет Клер; я обещала помочь ей, - сухо ответила девушка, стараясь не встречаться с завораживающим взглядом шевалье.
Филипп рассмеялся и удержал Камиллу за руку:
- Простите, дорогая, но вы вынуждаете меня использовать свое служебное положение: итак, как старший офицер, я приказываю вам остаться со мной. Вы мне нужны.
- Зачем?
- Давайте немного пофехтуем, согласны? Полагаю, что лишние упражнении пойдут на пользу и вам и мне. Ибо, если вы и дальше будете трудиться на скотном дворе, из вас вскоре выйдет образцовая крестьянка…
- Пусть де Трой или д’Антюин составят вам компанию!
- Они уехали, я отослал их в Монмелиан, чтобы они получше все разузнали; я не очень доверяю коменданту Форта, мне показалось, что он отнюдь не блещет умом. Эмиссары Людовика вполне могли уже прибыть, а он ничего об этом не знает. Вы согласны со мной?
- Да, такое вполне возможно.
- Таким образом, мадам, вы - единственный имеющийся у меня под руками напарник.
- Хорошо, идемте, - не скрывая досады, согласилась Камилла.
Они надели наконечники и обменялись несколькими ударами. Хотя девушка по-прежнему сохраняла недовольное выражение лица, втайне она радовалась неожиданно выпавшей ей удаче: таких блестящих фехтовальщиков, как д’Амбремон, следовало еще поискать, а ей нечасто удавалось скрестить с ним рапиру.
Поэтому она радостно ринулась в бой. Но, к ее великому удивлению, через несколько минут Филипп опустил оружие.
- Так продолжать невозможно! - объявил он, в упор глядя на грудь молодой женщины. - Прошу меня извинить, но ваш внешний вид смущает меня и отвлекает внимание. Могу я попросить вас надеть мужской костюм?
Камилла в недоумении разглядывала юбку и корсаж, которые ей одолжила Клер. В вопросе нарядов она не собиралась уступать ему. Если шевалье смущается, видя ее в женском платье, то это его трудности.
- Мне очень жаль, но в этом костюме я себя прекрасно чувствую. Когда я жила у барона де Бассампьера, я всегда тренировалась в женской одежде и теперь не вижу причин, почему должна отступать от своих привычек. Насколько мне известно, здесь мы не в казарме. К тому же и ваш собственный костюм отнюдь не соответствует уставу…
- Согласен. Раз вы настаиваете и уверяете, что вам так удобно, у меня больше возражений нет. В таком случае я думаю, что вам не помешает, если я сниму рубашку?
Подобное заявление как громом поразило девушку, однако после всего, что она только что здесь наговорила, ее возражения были бы просто неприличны. Вынужденная согласиться, она стоически взирала на Филиппа, пока тот нарочито медленно стаскивал с себя рубашку. Она не хотела отводить взгляд и одновременно панически боялась, что шевалье заметит ее волнение.
- Так гораздо удобнее, - произнес он. - К тому же теперь мы находимся в равных условиях.
- Не понимаю, о чем вы говорите, - холодно ответила Камилла, пытаясь ничем не выдать восторга, охватившего ее при виде безупречного телосложения шевалье.
- Да? Тогда к бою!
Поединок продолжился. Частота наносимых ударов значительно возросла; казалось, фехтовальщики забыли о том, что ведут всего лишь тренировочный бой, и со все большим пылом бросались в атаку. Когда, вконец измотанные, противники решили остановиться, они находились в равном положении, никто не вырвался вперед.
- Вы на редкость талантливая фехтовальщица, - в сердцах бросил Филипп. - Однако сегодня вы не использовали своего знаменитого приема. Вы все еще не хотите показать мне его?
- Опять этот прием! Я же вам говорила, что его придумала не я, ему научил меня Тибор. Попросите, чтобы он показал его вам; если он сочтет вас достойным, он вас ему обучит!
- Я последую вашему совету.
- Вот и прекрасно! А теперь, полковник, могу я быть свободна?
- Разумеется, и поскорее догоняйте вашу крестьяночку! Черт побери, вы, кажется, в самом деле стали неразлучны, куда одна, туда и другая.
- А вам какое до этого дело? Или вы бы предпочли, чтобы Клер все свое свободное время проводила в вашем обществе? Не надейтесь! Вам не удастся соблазнить ее: она очень серьезная девушка.
- Такая же, как вы? - усмехнулся молодой дворянин.
- Смейтесь сколько вам угодно! Я знаю, вы готовы волочиться за каждой юбкой, но предупреждаю, если вы хоть пальцем тронете Клер, я… я…
- Вы вонзите мне в грудь восемь дюймов стали! Я правильно вас понял?
- Совершено правильно!
С этими словами Камилла вернула шевалье шпагу и, вызывающе взглянув на него, с достоинством прошествовала мимо, отправляясь на поиски подруги.
51
Около полудня девушки собрались на речку, находившуюся от дома папаши Люка не далее чем в одном лье. Место, выбранное Клер, действительно было на диво безмятежным; здесь река образовывала небольшую заводь, а течение, бурное на середине, не чувствовалось вовсе. Берег порос шелковистой травой, приятной для босых ног, но главное - заводь окружал густой кустарник, скрывавший от нескромных глаз купальщиц.
Сначала девушки, повизгивая, только замочили ноги; прохладная речная вода по сравнению с жарким летним воздухом показалась им просто ледяной. Однако Камилла не колебалась: сняв юбку, она смело вошла в реку по пояс.
- Иди сюда, Клер. Здесь так здорово! - пригласила она свою более робкую подругу, все еще не решавшуюся зайти поглубже в воду. - Я словно заново родилась!
Без долгих колебаний она сбросила корсаж и целиком погрузилась в воду, дрожа от удовольствия и холода одновременно. Она хохотала как сумасшедшая, плавала, кувыркалась в воде, нисколько не смущаясь своей наготы; холодная бодрящая влага доставляла ей неизъяснимую радость, и она наслаждалась охватившим ее ощущением полной свободы.
Она снова подозвала Клер и обрызгала ее водой, побуждая последовать ее примеру. Юная крестьянка колебалась; наконец она подоткнула юбку и отважилась зайти немного поглубже.
- Иди ко мне! - уговаривала ее Камилла.
- Я не умею плавать!
- Я тебя научу! Смотри, это очень легко! И, зазывая подругу в воду, Камилла принялась показывать ей, как нужно плавать, изобретая при этом самые невероятные и самые нелепые способы держаться на воде; Клер весело смеялась.
Игра продолжалась довольно долго. Увлекшись ею, девушки беспрерывно хохотали, позабыв о времени.
- Пожалуй, нам пора возвращаться, - наконец напомнила Клер.
- Подожди немного, я так давно не купалась!
- Если хотите, мы и завтра придем сюда.
- Договорились. Сейчас вылезаю.
Она уже собралась выходить на берег, как вдруг, взглянув на кусты, издала сдавленный вскрик и быстро погрузилась в воду по самую шею.
Удивленная Клер обернулась, желая увидеть, что так испугало ее подругу, и, тихо взвизгнув, резко опустила юбку: прислонившись спиной к стволу дерева, на берегу стоял д’Амбремон и с нескрываемым удовольствием наблюдал за купальщицами.
- Вы… вы… Что вы здесь делаете? - выдавила из себя Камилла.
- Я искал вас. Вот уже два часа, как вы исчезли, не удосужившись никому сообщить, куда направляетесь. К счастью, вы вдвоем производите больше шума, чем целая стая цесарок, поэтому мне не составило труда вас отыскать; иначе мне, возможно, до сих пор пришлось бы блуждать по окрестностям.
- И давно вы здесь?
- Как вам сказать…
- Вы настоящий… настоящий хам, грубиян, нахал, невежа! Ваша наглость поистине безгранична!
- Вы находите? Интересно, разве это я заставил вас купаться нагишом на виду у всех, кому взбредет в голову пройти мимо? Насколько мне известно, я не приказывал вам раздеваться!
- Вы не имели права шпионить за нами!
- В таком случае вам следовало меня предупредить, куда вы идете; тогда мне не пришлось бы вас разыскивать и нарушать ваше шумное уединение!
От возмущения Камилла не могла вымолвить ни слова. Казалось, ей снится какой-то кошмарный сон, и она захотела поскорее проснуться. Но, сколько она ни закрывала глаза, стоило ей их открыть, как она вновь видела перед собой Филиппа; на лице шевалье играла столь ненавистная ей довольная ухмылка.
- Вылезайте же, - наконец произнес он. - Вы простудитесь, если будете сидеть в воде без движения.
- Я предпочитаю простудиться!
- В таком случае вы вынуждаете меня отправиться за вами.
- Нет! Не трудитесь… Я прекрасно выберусь без вашей помощи. Но прежде вы должны уйти отсюда!
- Как прикажете, мадам! Только постарайтесь не задерживаться, скоро подадут обед. Я ухожу, раз вы меня гоните, уверен, вы лишаете меня неповторимого зрелища!
- За кого вы меня принимаете? Я не принадлежу к тем девицам, что бегают за вами хвостом.
- После того, что мне только что посчастливилось увидеть, я об этом горько сожалею.
- Негодяй!
Филипп лукаво улыбнулся, став похожим на избалованного ребенка. Отвесив низкий церемонный поклон, он направился в сторону фермы.
- Он ушел? - спросила Камилла.
Клер кивнула.
- Нет, ты видела, каков наглец? В этот раз он перешел все границы. Он мне за это заплатит! - с оскорбленной миной пригрозила Камилла.