- Я думал, что никогда не дождусь этого, - ответил он с сексуальной хрипотцой, от которой у Гейл все задрожало внутри.
Не успела она ответить, что Эндрю Лавкрафт даром тратит время и что у нее нет времени на романы, как его язык легко коснулся ее губ.
Не успела сомлевшая Гейл облечь свой протест в слова, как этот язык глубоко проник в ее рот.
Не успела Гейл собрать остатки здравого смысла и положить конец этому нежному нападению на ее губы, как ее язык уже сплелся с языком Эндрю.
Она испустила слабый стон и выпрямилась. Соски Гейл едва коснулись его груди, но этого было достаточно, чтобы между их телами проскочила искра. Кончики грудей тут же напряглись и начали тереться о чашки хлопкового спортивного лифчика. Не в состоянии противиться сладкому искушению его обольстительных губ, Гейл обвила руками шею Эндрю и задрожала от струившегося по венам наслаждения.
Не успела она потерять рассудок от сводящего с ума поцелуя, как Эндрю поднял голову и решительно отстранился. Его самодовольная улыбка говорила о том, что реакция тела Гейл от него не ускользнула.
- Спасибо за угощение, док, - сказал он, повернулся и пошел к двери.
Гейл тяжело отдувалась и не веря своим глазам следила за тем, как он пересекает гостиную. Неужели он может уйти, после того как разжег в ней пламя? Ну да, она вела себя как голодная кошка, которая истошно орет у задней двери и просится на улицу, но он тоже не оставался равнодушным…
- Куда вы? - спросила она, тут же забыв о своих благих намерениях.
Он открыл дверь, остановился на пороге, обернулся и ответил:
- Завтра у вас трудный день. Я зайду за вами после смены и повезу обедать. - А потом вышел, не ответив на ее вопрос и не ожидая ответа на свое приглашение, которое скорее походило на дерзкий ультиматум.
Он ушел. Ушел, и все, подумала Гейл, с досадой щелкнув пальцами. Перевернул ее мир вверх тормашками, а потом бросил ее, одинокую и сгорающую от страсти. Подумать только, для этого ему понадобился всего один поцелуй!
О нет, тут было нечто большее. Куда большее. Следовало признать, что ее с каждым днем все сильнее тянуло к этому новому жителю Оуквуда.
Он чуть не испортил все. Черт побери, неужели он мог быть таким беспечным? Дело Кристофера Нортона было важнейшим в списке ФБР. На карту была поставлена его профессиональная честь.
В центре баскетбольной площадки стояли Уэстон и О'Коннор и давали задания участникам команды. Бейсболка с надписью "Акулы" защищала глаза Эндрю Лавкрафта от лучей яркого вечернего солнца, но справиться с духотой могла бы только хорошая летняя гроза. Жара, влажность и постоянные мысли о Гейл мешали ему сосредоточиться на тренировке. В субботу он точно так же не мог сосредоточиться на расследовании дела Нортона.
Тогда Гейл ни словом не обмолвилась, что утром собирается на дежурство. Он знал это только благодаря жучку. Реакция ее тела заставила Эндрю так задрать нос, что он проболтался и едва не провалил операцию. Слава Богу, что Гейл ни о чем не догадалась. Эндрю вовремя спохватился и решил держаться подальше. На следующий день он приколол к двери доктора Нортон записку, сослался на неожиданно возникшее срочное дело и заверил, что приглашение на обед остается в силе. Затем, удостоверившись в том, что записывающая аппаратура включена, уехал в соседний городок и переночевал в мотеле. Дело было рискованным, но, похоже, другого выхода не оставалось. Видимо, инстинкт его не подвел, потому что с тех пор прошло четыре дня, а о докторе Нортон не было ни слуху ни духу. Когда они встретятся снова, Гейл забудет происшедшее. Во всяком случае он на это надеялся.
Тут в Эндрю врезался здоровенный центровой Джонни Брокенхерст.
- Черт побери, Джонни, осторожнее! - проворчал Лавкрафт. - Несешься вперед как бешеный бык… Если еще раз будешь вести мяч опустив голову, получишь пинок в зад.
- Извините, шеф, - пробормотал Брокенхерст, выплюнув капу.
Эндрю приготовился к проходу следующего игрока… Реакция Гейл была очень пылкой, и он не знал, как теперь быть. Она целовала его так, словно умирает от желания. Умирает так же, как и он сам. Он был хорошим агентом, хотя иногда работал слишком рискованно. Хотел бы он посмотреть, как повел бы себя на его месте Филдинг. Черт побери, эта женщина могла бы соблазнить даже святого Антония.
Она его достала. Другого объяснения нет. Свела с ума своим красивым ртом и умными речами. Чтобы уйти от нее, понадобилось напрячь все свои силы. Ему хотелось только одного: взять Гейл на руки, отнести в спальню и не останавливаться до тех пор, пока они оба не вытянутся пластом, сытые и полумертвые от усталости. Эндрю не помнил, когда в последний раз встречал такие же нежные и жадные губы, способные вытянуть из него тайны, которыми он не делился ни с одной живой душой. Что должен делать мужчина, когда к его груди прижимаются упругие груди чудесной формы, а стройные бедра прикасаются к бедрам? Что должен делать мужчина, когда встречается с женщиной, которая создана для него как по заказу?
- Брокенхерст, выше голову! - крикнул он Джонни, который летел прямо на Уэстона. Потом Эндрю рванулся вперед, схватил парня за майку, развернул к себе, сказал ему несколько теплых слов и пригрозил до конца сезона отправить на скамейку запасных.
Джонни что-то ответил, но Эндрю его уже не слышал. Кто-то изо всех сил врезался в него. Это было последнее, что он почувствовал, перед тем как погрузиться в беспамятство.
- Это смешно. Я совершенно здоров.
Лицо Гейл приняло выражение, которое она приберегала для самых трудных больных. Таковыми, как правило, являлись особи мужского пола, не любившие выполнять распоряжения врачей. Особенно женщин-врачей. Конечно, целуется Эндрю Лавкрафт потрясающе, но во всем остальном он типичный представитель своего пола.
Она сунула стетоскоп в нагрудный карман халата и что-то быстро записала в карточке.
- Вы получили сильный удар, потом упали, ударились о землю и потеряли сознание. - Она подняла глаза, улыбнулась и мягко добавила: - Эндрю, будьте хорошим мальчиком и не мешайте мне делать свое дело.
Лавкрафт, сидевший на краешке смотрового стола, упрямо прищурился.
- Я в полном порядке.
Однако его решительный тон не оказал на Гейл никакого влияния. Может быть, он и в порядке, но она не имеет права рисковать. Она отвечает за своих пациентов, а в данный момент Эндрю Лавкрафт действительно ее пациент.
- Это покажет томография. Ничего страшного. Обычная предосторожность, - добавила она, увидев хмурое выражение его лица.
- А как быть с правилом "покупатель всегда прав"? - язвительно осведомился Лавкрафт.
- Вы не покупатель, а мой пациент. Может быть, вы не заметили этого, но на мне белый халат. Это означает, что я врач.
Он испустил досадливый вздох.
- Это нечестный прием.
Гейл выдвинула ящик и достала молоточек для проверки рефлексов.
- Нет, честный, и вы сами это знаете! - сердито возразила она и развернула вращающийся табурет к столу. Легкий удар под правое колено показал, что рефлекс не нарушен. - Вы тренер и должны разбираться в спортивной медицине. Вполне возможно сотрясение мозга, причем, как я догадываюсь, не первое. Учитывая, что вы на несколько минут потеряли сознание, я должна провести тщательную проверку, так что перестаньте спорить.
- Ладно, док, - буркнул Эндрю, - делайте свое дело.
Гейл стукнула по другому колену и осталась довольна реакцией.
- Вы лучше других должны понимать, насколько опасны сотрясения.
- Можете не читать мне лекцию, - огрызнулся Эндрю.
Она придерживалась другого мнения, но предпочла промолчать.
- Сколько пальцев вы видите?
Эндрю поднял глаза к потолку и вдруг поморщился.
- Два, - уже более охотно ответил он, а потом ссутулился и потер левый висок.
Его раздражение можно было объяснить либо сильной головной болью, либо сотрясением. Впрочем, могло быть и то и другое одновременно. По рассказам тренеров, доставивших Лавкрафта в клинику, он был без сознания добрых три-четыре минуты. Гейл была недовольна их действиями; тренеры были обязаны знать, как опасно тревожить человека с сотрясением мозга. Уэстон и О'Коннор вели себя безответственно. Тем более что, согласно медицинским справочникам, у Эндрю Лавкрафта были все симптомы сотрясения мозга третьей степени.
Она снова что-то записала в карточке.
- Когда вам в последний раз делали укол от столбняка?
Эндрю резко выпрямился.
- Укол? Не нужен мне никакой укол!
Гейл вздохнула. Таковы они все, сильные и бесстрашные мужчины. Падают в обморок от одного вида шприца…
- Не нужен, - с улыбкой подтвердила она. - Просто я должна отметить это в вашей карточке.
- В прошлом году.
- Причина?
Внезапно Эндрю отвернулся.
- Я наступил на гвоздь.
Досада, прозвучавшая в его голосе, была чрезмерной. Это вызвало у Гейл любопытство. Его настроение ухудшалось на глазах. Впрочем, это могло объясняться головной болью. Следовало бы оставить человека в покое.
- Не нужно так сердиться. Я просто пытаюсь вам помочь.
Он шумно выдохнул, а потом провел рукой по лицу. Щетина колола пальцы.
- Вы не считаете, что слишком любите опекать больных?
- Главное результат. - Гейл встала, толчком ноги загнала табурет под стол и вышла в коридор за креслом на колесиках. Потом привезла кресло в смотровую и улыбнулась, увидев, что на лице Эндрю отразился ужас.
Он покачал головой.
- Нет, док. Ни в коем случае.
- Эндрю, не надейтесь, что я позволю вам дойти до кабинета радиологии пешком. Либо вы поедете добровольно, либо я буду вынуждена вызвать подкрепление.
Эндрю посмотрел на кресло, а потом снова на Гейл.
- Какое подкрепление?
Она вкрадчиво улыбнулась.
- Айрин. Она вам понравится. Айрин умеет справляться с непослушными больными. Если не верите мне, в следующий раз спросите директора Причарда.
- Ой, док, перестаньте. Кресло-то зачем?
- Либо я, либо Айрин. - Она посмотрела на ручные часы и подвигала кресло взад-вперед. - Теряем время, тренер.
Эндрю что-то проворчал себе под нос, но в конце концов позволил усадить себя в кресло.
Если не считать тревоги, охватившей Гейл при виде Уэстона и О'Коннора, доставивших Эндрю в клинику, она держалась спокойно, тут же взяла себя в руки и справилась с эмоциями. Поскольку Айрин присматривала за двумя другими пациентами клиники доктора Спенсера, Гейл пришлось провести предварительный осмотр самой. Так почему же сейчас, когда Эндрю оперся о ее плечо, садясь в кресло, этого прикосновения хватило, чтобы у нее участился пульс?
Увы, ответ напрашивался сам собой. Ее физическая тяга к новому жителю городка была столь сильной, что от нее не спасал никакой профессионализм.
Необходимость отрегулировать подножку сыграла с Гейл злую шутку. Она наклонилась, откинула подножку, а потом взялась за полуобнаженную голень Лавкрафта. Как большинство тренеров, Эндрю носил гимнастические шорты в обтяжку, сделанные из красного твила, белую рубашку-поло с вышитой впереди миниатюрной эмблемой "Акул" и белые спортивные носки до середины лодыжки. Верх каждого носка украшали две красные спирали, разделенные тонкой золотой полоской. Присевшая на корточки Гейл имела полную возможность полюбоваться восставшим мужским членом, туго обтянутым алой тканью.
Не сводя глаз с этой потрясающей картины, Гейл рассеянно потянулась за другой ногой. Ее мозг лихорадочно заработал. Что будет, если она ляжет с ним в постель? Это будет… невероятно. Фантастично. Потрясающе.
- Гейл…
Услышав низкий хрипловатый голос Эндрю, она подняла взгляд и увидела сначала его губы, а потом глаза, в которых горело желание. Желание, слишком хорошо знакомое ей самой. Несмотря на бессмысленность и невозможность серьезного романа, это чувство было достаточно сильным, чтобы Гейл захотелось продолжить исследование.
Она осторожно поставила ступню Эндрю на подножку и задумалась. Что делать дальше? Поднять руку выше и погладить его загорелую ляжку? Еще раз прильнуть к его губам и ощутить головокружительный поцелуй? Или…
И тут тишину нарушил истошный вопль малыша, которому делали прививку. Затем ребенка начала утешать мать. Гейл вернулась к действительности со скоростью ракеты, прилетевшей из космоса и плюхнувшейся в Атлантический океан.
Пальцы Эндрю судорожно стиснули ручки кресла.
- Что это было?
Она встала, с трудом сохраняя спокойствие.
- То самое подкрепление, о котором я говорила. - Однако шутливый тон не мог скрыть того, что у нее дрожит голос.
Гейл взялась за спинку кресла и покатила его вперед. Ох, если бы можно было так же легко избавиться от влечения, тянувшего их друг к другу… К несчастью, она была реалисткой и знала, что это невозможно.
Глава 5
Гейл вывезла страдавшего от унижения Лавкрафта из задних дверей клиники. Когда она вновь провезла его по брусчатой мостовой и по пандусу вкатила кресло в здание, настроение Эндрю не улучшилось ни на йоту.
Лавкрафт сидел в смотровой и молча злился, пока Гейл занималась с другими пациентами. Он годами уворачивался от пуль. Это было его работой. Но какой-то сопливый подросток сделал то, чего до сих пор не удавалось никому, хотя пытались многие. Сбил его с ног, уложил замертво и оставил на память шишку величиной с арбуз.
Голова трещала так, что думать о чем-то другом было невозможно. И все же Эндрю был уверен: если боль хоть чуть-чуть уменьшится, он придумает, как обернуть это несчастье на пользу делу и продолжить расследование. Он пробыл в Оуквуде почти две недели, а что успел сделать? Вступить в первоначальный контакт, вмонтировать жучок в телефон и поцеловаться с объектом слежки. Когда к Эндрю прикоснулись прохладные, уверенные руки Гейл, отвратительное самочувствие не помешало ему почувствовать себя жеребцом во время случки.
Ничего удивительного, что настроение у него было премерзкое. Эндрю сам не знал, что доставляло ему большие страдания: то ли адская головная боль, то ли эрекция, от которой все еще оттопыривались его спортивные шорты. Если Гейл еще раз прикоснется к нему с таким видом, словно готова съесть его со всеми потрохами, он просто кончит, к стыду их обоих…
Легкий стук, за которым последовал скрип двери, отвлек Эндрю от мыслей о его плачевном состоянии. В смотровую вошла регистраторша, крашеная блондинка, которой явно требовалось осветлить корни волос.
- Мистер тренер, доктор Нортон подойдет через минуту, - деловито сказала она. - Могу я чем-нибудь вам помочь?
Судя по голодному взгляду карих глаз, которым она обвела тело Лавкрафта, было ясно, какую именно помощь она имеет в виду.
- Мэм, я не прочь принять аспирин. - В конце концов, он находится на Юге, где еще соблюдают правила этикета.
Регистраторша готовно ринулась к Лавкрафту, чуть не задушив его густым запахом сладкого одеколона. Купается она в нем, что ли?
- Зовите меня Ширли, - промурлыкала она, подойдя вплотную. Грудь Ширли торчала вперед, как у Крольчихи Ребекки. Черный топ с низким вырезом только добавлял ей сходства с героиней известного мультфильма. - Как все остальные.
Все остальные называют тебя не только так, подумал Эндрю. Тем временем Ширли пригладила свои взлохмаченные обесцвеченные волосы. Лавкрафт прислушивался и приглядывался ко всему, что происходило вокруг. Именно поэтому наглый щенок сумел застать его врасплох. Зато он слышал беседы коллег-тренеров и их не слишком лестные отзывы о Ширли Пышечке, "роковой женщине" Оуквуда.
Ширли наклонилась к нему и негромко ойкнула.
- Вот это шишка! - сорвалось с ее напомаженных губ.
Эндрю быстро отстранился, не дав ей коснуться его бюстом.
- Я был бы вам очень признателен за пару таблеток аспирина, - сказал он, надеясь, что Ширли поймет намек и уйдет.
Она выпрямилась и сделала глубокий вдох, который наверняка разучивала перед зеркалом. Эндрю отклонился так, что кресло на колесиках чуть не перевернулось.
- Мне нужно будет спросить разрешения у мисс Пилюлькин, - возбужденно вращая глазами, сказала Ширли. - Она просто трясется над своими пациентами.
Если бы у Эндрю не так болела голова, он расхохотался бы. Гейл стояла в дверях и смотрела на Ширли Макартур с нехорошим прищуром.
- Ширли, спасибо за то, что принесли снимки, - ледяным тоном сказала она.
Ширли и ее приподнятый лифчиком бюст испустили еще один привычный вздох.
- Нет проблем, доктор Нортон, - ответила она и направилась к двери.
Гейл не ответила. Ощущая непривычную ревность, вызванную тем, что другая женщина пыталась… э-э… очаровывать Эндрю, она с силой шлепнула снимки на смотровой стол и включила свет.
- Что ж, неплохо. Опухоли нет, - пробормотала она, проводя карандашом по снимку. - Кровоизлияние минимальное. Ничего серьезного, но повод для беспокойства есть.
- Кровоизлияние?
Она повернулась и посмотрела на Эндрю. Тревога, сквозившая в его глазах, была слышна и в голосе.
- Я бы рекомендовала госпитализацию.
Он покачал головой, и это ничуть не удивило Гейл. Она была готова к его сопротивлению.
- Всего на каких-нибудь два дня. Необходимо пройти обследование, - утешила она его.
Решимость, горевшая в глазах Эндрю, говорила о том, что битвы действительно не избежать. Он и без того был слишком возбужден, так что волновать его не стоит. Но оставаться без присмотра он тоже не может.
Его темные брови сошлись на переносице.
- Ни в какую больницу я не поеду! - резко заявил он.
Она прислонилась к шкафу и сложила руки, прижав к груди медицинскую карту Эндрю.
- Здесь у нас есть палата, где при необходимости можно держать пациентов…
- Нет.
- Но сегодня вечером медсестра уезжает в Ричмонд, так что…
- Вот и отлично. Я еду домой.
Он рывком встал, но тут же покачнулся. Гейл выронила карточку и подхватила Эндрю одновременно с Ширли. Увидев на руке Лавкрафта ногти регистраторши, выкрашенные лаком кровавого цвета, она окончательно разъярилась.
- Будьте благоразумны, - сказала Гейл, пытаясь говорить тоном человека в белом халате. Неужели она и в самом деле ревнивая самка? - Вы не можете оставаться в одиночестве.
- Доктор Нортон, я могла бы остаться с ним, - предложила Ширли.
Гейл хотела равнодушно пожать плечами, но поняла, что это выше ее сил. Судя по тому, как Ширли незаметно подкралась к Эндрю, как она смотрела на него и тыкала свой бюст ему в лицо, на покой Лавкрафту рассчитывать не приходилось. У Ширли наверняка были свои представления о том, что может помочь больному выздороветь.
Черта с два, сестренка, злобно подумала Гейл.
- Ширли, в этом нет необходимости. - Она помогла Эндрю снова сесть в кресло. - Мистер Лавкрафт мой сосед. Вечером я смогу присмотреть за ним. Мне будет спокойнее, если он будет находиться под наблюдением специалиста.
- Вы серьезно? - спросил Эндрю.
- Абсолютно. В разрыве кровеносных сосудов мозга нет ничего необычного. Особенно учитывая силу удара о землю. Вы страдаете головной болью и находитесь в возбужденном состоянии. Поскольку от госпитализации вы отказываетесь, нужно, чтобы кто-то оставался с вами.
Ширли посмотрела на Эндрю взглядом голодного тарантула.
- Я действительно могу это сделать.