Огромное пуховое одеяло закрывало всю постель. Для нее тоже оставалось место под ним. Энджи осторожно забралась под одеяло, не коснувшись Бернардо. Ей очень хотелось обнять его, но она не рискнула поддаться искушению. Им предстояло пройти еще долгий путь. Но сердце пело, потому что она знала: он вернулся к ней.
* * *
Проснулась она от непривычной тяжести на груди. Открыв глаза, Энджи увидела, что это голова Бернардо. И еще он крепко держал ее рукой. Будто наконец нашел что-то такое, что ему необходимо. На Бернардо не было халата. Очень, очень нежно Энджи рискнула коснуться его волос. И тотчас отдернула руку, опасаясь разбудить Бернардо.
Она так сильно скучала по нему в Англии. Но когда вернулась на Сицилию и поселилась в броске камня от него, боль стала невыносимой.
Внешне все шло хорошо. Несмотря на его предупреждения, она добилась большого успеха у пациентов. Они поняли, что от ее сверхсовременного оборудования и сверхсовременных методов лечения болезней в выгоде остаются они. Эти люди дали ей шанс. Даже Бернардо пришлось признать, что они уважительно относятся к ней.
Вдобавок она испытывала удовлетворение при мысли о том, что ей удалось его удивить. Она бросила ему вызов, он не знал, как справиться с ней. И это послужит ему на пользу!
Но в самом существенном ничего не изменилось. Они так же далеки друг от друга, как и прежде: вежливость, случайные улыбки - вот и все; и еще прибавилось мучение: видеть его каждый день и гадать, что он думает и чувствует.
Истинный барьер оставался непреодолимым. Если бы ему только гордость не позволяла взять деньги у женщины, она могла бы это понять. Но его отвращение к се богатству пришло из темной глубины его существа. С этим она не могла бороться, потому что он не позволял.
А сейчас он принадлежит ей, и она воспользуется этими бесценными минутами. Ведь неизвестно, долго ли будет продолжаться такое счастье. Какое приятное ощущение от его кожи. Он шевельнулся и теснее прижался к ней. Она рискнула запустить руку в его волосы.
Энджи почувствовала движение его губ. Голос прозвучал совсем слабо. Она напряглась, чтобы услышать. Он что-то пробормотал. Ее имя? Надолго затаив дыхание, она прислушивалась, но так ничего и не услышала.
А ведь должно было быть так, как сейчас. Такая жизнь должна была быть у них. Всегда вместе, любящие друг друга. Все проблемы решаются вместе. И ничто не разделяет их.
Энджи вздернула подбородок. Она приехала сюда, чтобы бороться. И он будет ее, она не позволит ему уйти.
Он снова что-то прошептал, и она почувствовала жар его дыхания на своей коже.
- Да, мой дорогой, - пробормотала она, обнимая его сильными, готовыми защищать руками. - Мы выиграем. Слышишь? Чего бы мне это ни стоило, мы обязательно выиграем.
Глава восьмая
Наконец Бернардо разжал объятия, и она смогла осторожно вылезти из-под него. Он не проснулся. Ей удалось встать с кровати и надеть легкий халатик; потом она направилась в кухню.
Свет озадачил ее. Она поняла, как долго они спали. Наверно, уже часов десять. Хорошо, что воскресенье, у Джинетты выходной, их никто не побеспокоил. Она начала готовить кофе, улыбаясь своим мыслям.
Мягкий шорох ее движений, когда она вставала с постели, разбудил Бернардо. Сначала он лежал не шевелясь, не понимая, где он. Это не его комната и не его постель. Да и он вовсе не он. Мужчина, которого он помнил как себя, заснул в снегу в темноте тысячу лет назад. Он не знал, как попал сюда, где проснулся, но радовался теплу и собственному благополучию. И знал только одно: хорошо бы остаться здесь навсегда. На подушке рядом с собой он обнаружил углубление. Тщательно осмотрев его, нашел волосок. Светлый, воздушный и явно женский.
Тут он вспомнил все. Мучительная потребность вернуться в Монтедоро, чтобы быть рядом с ней. Дорога, превратившаяся в кошмар. То, как Энджи материализовалась из тьмы и отвела его домой. Она тащила его, кормила его, а потом оставила спать на софе. Это он помнил теперь очень ясно.
Но что было дальше? Как он попал на ее кровать?
Голый.
И что он делал, устроившись на ее кровати?
Бернардо отчаянно пытался заставить работать память. Но это было трудно, поскольку реальность перемешивалась с мечтами. В своих снах он так часто любил ее, что теперь непонятно было: картины, проносившиеся в его голове, - это воспоминания или воображение?
Он сел и покачал головой. От этого движения халат соскользнул с кровати. Надо было нагнуться и поднять его с пола. Но тут он услышал звук шагов Энджи и быстро спрятался под пуховое одеяло.
Она появилась с чашкой кофе и улыбнулась, увидев, что он проснулся. Бернардо попытался прочитать ее улыбку. Но глаза дружелюбно светились и ни о чем не говорили.
- Ты присоединился к человечеству? - спросила она.
Что это значит?
- Я оттаял, - осторожно ответил он.
- Прекрасно. Был момент, когда я думала, что это никогда не случится.
Она села на кровать. Он крепче вцепился в одеяло.
- Когда я нашла тебя на дороге, ты уже превратился в сосульку, - заметила она, устраивая кофе на кровати.
- Спасибо, dottore, - сказал он.
- Dottore? - с удивленным видом повторила она. - Никогда не думала, что услышу, как ты говоришь "спасибо". - Она покачала головой, и мягкие волосы чарующе затанцевали вокруг щек. Встретившись с ним взглядом, Энджи многозначительно улыбнулась. Он еще туже завернулся в пуховое одеяло. - Никогда не знаешь, что будет с тобой через минуту.
- Правильно, - согласился он, не сводя с нее глаз. - Жизнь полна сюрпризов.
- И встречаются среди них удивительные.
Эти ее слова были как удар в солнечное сплетение. Значит, это правда. Она, в самом деле, лежала в его объятиях, предлагала ему себя, в восторге шептала его имя, просила дать ей все…
А он не мог даже точно вспомнить, что это было.
Энджи пыталась собрать разлетавшиеся мысли. Глаза упрямо уставились на его голую грудь. Она еще ощущала, где лежала его рука, обнимая ее, где его голова лежала на ней, как его дыхание согревало ее. Если бы только знать, сознавал ли он это. Понимал ли, какие слова шептал. Помнит ли он об этом сейчас? Сожалеет ли? И что он подразумевал под "сюрпризами"?
Она поискала его глаза. Они не выдавали секретов.
- Если ты выйдешь на минутку, я встану.
- Ох, нет, ты не встанешь. Останешься в постели. Ты же чуть не замерз вчера до смерти. Я должна за тобой ухаживать. Иначе для чего нужен доктор?
- Я получил удар по голове? - нахмурился он.
- Вроде бы нет. А почему ты так решил?
- У меня провалы в памяти. Я не сомневаюсь, что заснул у тебя на софе. Как я попал в твою постель? В какой момент сбросил одежду?
- Ночью я обнаружила, что ты в полусне в смятении бродишь по дому. Ты думал, что находишься у себя. И я решила, что тебе будет удобнее здесь.
- Это… все?
- Это все.
У него или у нее вырвался вздох сожаления?
- Тебе пора что-нибудь поесть, - сказала она. - Хочешь английский завтрак? Бекон, яйца, сосиски, помидоры, тосты. Я принесу тебе завтрак в постель.
К тому времени, когда она вернулась с нагруженным подносом, он уже надел халат, как следует завязал его и снова забрался под пуховое одеяло. Он хотел было решительно настоять, чтобы завтрак был за столом, но лежать оказалось так приятно. И чтобы она ухаживала за ним.
Энджи выглядела такой очаровательной. Лицо разрумянилось от плиты, ее дивные волосы завитками кружились вокруг головы. Как могут у доктора быть подобные волосы?
- Бернардо, - терпеливо повторила Энджи, добиваясь, чтобы он услышал ее.
- Что? - Он с трудом вернулся к реальности.
- Я просила тебя выпрямить колени. Мне некуда поставить поднос.
- Прости. - Он выполнил ее распоряжение. - А ты что будешь?
- Сейчас принесу.
Она вернулась и села на кровать с большой кружкой. Это была детская кружка с персонажами мультяшек. В эту минуту она и сама казалась ребенком.
- И все?
- Это английский чай. Он зарядит меня на весь день.
- И у меня тоже чай? - опасливо спросил он.
- Нет, я снова приготовила тебе кофе.
- Позволь мне попробовать твой чай. - Он сделал глоток из ее кружки, состроил гримасу и чуть не подавился. - О господи! - пробормотал он и спешно потянулся к своему кофе. Они вместе расхохотались.
- Как прошел день рождения? - спросила она.
- Великолепно, - проговорил он между двумя большими глотками. - Ренато наконец помирился с Лоренцо. По-настоящему. Перед тем как спуститься к гостям, мы вместе выпили. И Ренато поднял тост за Лоренцо, потому, мол, что он обязан ему своим счастьем.
- По-твоему, Хедер и Ренато и в самом деле счастливы?
- Они любят друг друга. Они созданы друг для друга. Но Ренато изо всех сил старался выдать ее замуж за Лоренцо.
- Но зачем?
- Его удовлетворяла та жизнь, которую он вел. Стайка девиц, и никаких обязанностей. Но кто-то должен был жениться, чтобы дать семье наследника. Вот он и приспособил для этого Лоренцо. Ты бы видела Ренато теперь. Счастливый женатый мужчина и… - Бернардо сделал паузу и усмехнулся.
- Ты хочешь сказать, что Хедер?..
- Хедер не говорит, но Баптиста уверена. Она говорит, что может "видеть".
- Это было бы замечательно, - с ноткой зависти в голосе протянула Энджи. - Малыш. Они стали бы настоящей семьей.
- Семья - великое дело, - подтвердил Бернардо. - Поэтому Баптиста любит, когда в день ее рождения все семейство рядом с ней.
- Расскажи, что еще было на вечере. Ей понравился мой подарок?
- Очень. Зал был украшен цветами из теплиц. Хедер купила их у некоего Федерико, который специализируется на зимних цветах. Он тоже пришел, и оказалось, что этот человек - старый друг Баптисты, еще со дней юности. Она была очень счастлива видеть его.
- Я рада, - искренне сказала Энджи. - Я люблю Баптисту.
- Я тоже. - Бернардо помолчал, не глядя на нее. - Тебе тоже следовало бы быть там:
- Знал бы ты, как мне хотелось… - Она печально усмехнулась. - И ведь ничего здесь не случилось. Даже палец никто не порезал.
- Но ты не ошиблась в погоде, - признал он ее правоту хоть в чем-то.
- Бернардо, почему ты решил вернуться?
Глупый вопрос. Ответ читался в его глазах, устремленных на нее.
Энджи быстро собрала посуду и отнесла на кухню.
Он блаженно откинулся на подушки. Странное, неведомое раньше чувство. Он хорошо выспался. Съел прекрасный завтрак. Казалось бы, теперь он готов встать с постели. Но нет, какая-то тяжесть навалилась ему на ноги. Ему хотелось только одного: остаться здесь и быть полностью в ее власти. В течение долгих лет он не испытывал такого блаженства. Никогда и никто не говорил ему: "Останься здесь, я буду за тобой ухаживать". Он не просил этого. И не принял бы. Яростно отверг бы такое предложение.
Но вдруг все стало так просто. Нужно всего лишь позволить этому случиться. Довериться человеку, которого любишь. Он медленно соскользнул с подушек и растянулся на кровати. Погрузился в сладостное тепло. Ему хотелось, чтобы такое состояние длилось вечно.
Энджи спокойно отнесла посуду в кухню и быстро пошла в спальню. Сердце пело. Все неприятное позади. Она правильно поступила, сделав большой перерыв в их отношениях. Сейчас он распахнет объятия ей навстречу, а потом…
Она толкнула дверь в спальню.
Он спал.
Как же так? Ведь он только что проснулся!
Она подошла ближе, увидела его лицо, и негодование исчезло. Никогда еще Бернардо не выглядел таким беззаботным и расслабленным. Лицо еще незнакомого с болью ребенка. Перед ней был человек, который узнал, что значит быть счастливым. И она поняла, что это тоже для него внове.
Нежность переполняла ее сердце. Ей хотелось обнять, приласкать его. Она села на кровать и рискнула погладить ему волосы. Он пошевелился, но не проснулся. Казалось, он готов был беззаботно проспать целую жизнь.
Наверно, подумала Энджи, сейчас ему нужно это больше всего. Она на цыпочках вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Весь день и большую часть вечера он пролежал, почти не шевелясь. Время от времени она заглядывала в спальню, прислушивалась к его дыханию и снова тихо закрывала дверь. Могло показаться, что день прошел впустую. Но она не сомневалась, что в мирной тишине барьеры скорее рухнут и тогда наступит ее время.
Поздно вечером после душа она прошла в спальню и тихо открыла ставни окон, выходящих на горы. Сияние луны превратило снег в серебро и залило бледным светом спальню. От неожиданного света Бернардо пошевелился. В то же мгновение она оказалась рядом, ласково коснулась его лица. Он открыл глаза и теперь смотрел прямо на нее. Взгляд был такой, что у нее быстрее застучало сердце.
- Ты все время была здесь? - прошептал он.
- Только последние несколько минут, - покачала она головой.
- А мне казалось, ты со мной каждую минуту.
- Только мое сердце… amor mio.
Бернардо распахнул объятья, и Энджи жадно прильнула к нему.
Он сорвал с нее полотенце и прижал се к своей груди. Ее руки, роскошествуя, изучали его тело, наслаждаясь твердой мужественностью, стальной, напряженной силой плоти. Она так жадно хотела его!
Ей казалось, что он целует ее всюду и одновременно. Его губы оставляли огненные следы на лице, на шее, на грудях. Они уже налились и торчали бутонами, полные желания. Энджи громко вздохнула от наслаждения. Его язык начал нежно ласкать сначала один сосок, потом другой. Не спеша. Позволяя наслаждению наполнить все ее тело. Она запустила пальцы в его волосы и беззаботно отдалась чувствам.
- Какая ты красивая, - бормотал он, разглядывая ее в лунном свете. - Я часто мысленно пытался нарисовать тебя, но никогда не подходил так близко к реальности.
- Даже в красной фланелевой комбинации? - поддразнила она его.
Взрыв смеха. Беззаботного, почти детского. Потом он снова крепко прижал ее к себе и положил голову ей на грудь.
Она радостно отдавалась его все более интимным ласкам. Движениями тела словно давала знать ему, что она вся в его власти. Он может делать с ней все, что захочет. Лихорадка нетерпения нарастала, у нее ныло тело от желания слиться с ним. Наконец он вошел в нее, и она издала тихий крик восторга и упоения. Он прервал крик, обхватив ее губы своим ртом.
Как можно достигнуть такого совершенного единения с первого раза? А может, это потому, что они любили друг друга и достигали удовлетворения в сердцах и душах еще до того, как слились телами?
При лунном свете она видела его лицо. Не очень ясно, но достаточно, чтобы разглядеть выражение нежности. В этом мужчине, таком грубом и неуклюжем в будничной жизни, таилось столько нежности, что Энджи просто утопала в ней. Она проявлялась в движениях, ласках, тихом бормотании.
Потом, когда она свернулась клубком, прижимаясь к нему, Энджи обнаружила удивительную вещь. В ее отношениях с мужчинами, "мини-любовях", как она их называла, несравнимых с этой, всепоглощающей любовью, ее никогда не мучила ревность. Первый раз она испытала ее сейчас.
Легко догадаться, сколько женщин соперничали, завоевывая внимание Бернардо. Это вдруг стало иметь для нее значение.
- Ты так притихла. О чем ты думаешь? - пробормотал он.
- Тебе не понравится, - мрачно сообщила она. - Во мне появился инстинкт собственничества, ревность.
Он засмеялся. Первый раз естественно, беззаботно, весело. Она еще никогда не слышала у него такого смеха.
- Неправда, - возразил он. - Мне это нравится.
- В самом деле?
- Приятно знать, что не только у меня появились такие мысли. Но никогда не ревнуй, amor mia. Что бы ни было в прошлом, сейчас есть только ты.
- Что бы… ни было… в прошлом? - эхом повторила она.
- И в будущем только ты. Иди ко мне… я докажу тебе…
Глава девятая
Едва рассвело, Энджи проснулась - теплая, полная его любовью. Протянула руку, но постель оказалась пустой. Бернардо сидел у окна и смотрел в долину, которая медленно выплывала из тумана. Энджи вылезла из-под одеяла, завернулась в халат и подошла к нему. Он, не глядя, обнял ее и притянул к себе.
- Что ты видишь там внизу?
Ответ удивил ее.
- Призраков.
- Много?
- Слишком много.
- Твои родители?
- Да, но не только. Там есть один призрак, который гоняется за мной и мучает меня… - Он замолчал. Она почувствовала, как он содрогнулся.
- Пойдем в постель, любовь моя, - предложила она, хотя знала, что он вздрогнул не от холода. Ей хотелось отвести его подальше от окна, где у него возникали какие-то тревожные видения.
Бернардо позволил уложить себя в постель. Едва они укрылись одеялом, как прижались друг к другу. Энджи наполняла уверенность, что она одержала победу, выиграла. Она отдавалась ему с глубокой нежностью. Теперь у них будет такое будущее, какое они смогут построить вместе. Она старалась убедить его, что сумеет быть для него всем.
Вдруг Энджи заметила, что он разглядывает ее лицо почти с отчаянием. Она улыбнулась, успокаивая его. Он прижался головой к ее шее. Энджи обняла его, подбадривая и утешая. Ей показалось, что он расслабился, и, довольная, она прижалась к нему. А он сидел, отвлеченно глядя в пространство. И Энджи вдруг поняла, что он поглощен мыслями, закрытыми для нее. Смириться с этим она не могла - слишком глубоко любила его.
- Эй, - нежно окликнула она его. Он тотчас улыбнулся. - О чем ты думаешь?
- Ни о чем особенном.
- Именно это заставляет тебя так хмуриться? Расскажи мне.
Он не ответил.
- Призраки еще здесь? - спросила она.
- Они всегда здесь.
- Даже сейчас?
- Сейчас больше, чем всегда. Они кричат еще громче о том, что я не имею права быть счастливым.
- Почему?
Он не ответил. Энджи вдруг испугалась. Казалось бы, все проблемы между ними разрешены. Но сейчас она столкнулась с чем-то таким, чего не понимала. А он не умел объяснить.
- Скажи мне, - настаивала она.
- Не могу.
- Значит, ты меня не любишь.
Выражение счастливого удовлетворения, какое она видела перед тем у Бернардо, внезапно исчезло. Лицо его исказилось.
- Энджи, не надо. Прошу тебя.
- Почему? Ты надолго заткнул мне рот. И я устала сидеть с закрытым ртом. Сколько, по-твоему, я могу терпеть? Расскажи мне, что беспокоит тебя?
И снова она увидела на его лице отчаяние. Будто радость, которую они доставили друг другу, была лишь миражом. Энджи вдруг почувствовала себя бессильной. Победа, в которой она еще несколько минут назад была уверена, проскользнула между пальцами, и она не знала почему.
- Где ты был последние несколько часов? - гневно спросила она. - Я думала, мы любили друг друга…
- Мы любили…
- Нет, ты был в другом месте… со своими призраками.
Она заметила, как его передернуло.
- Ни одна женщина столько не значила для меня, как ты. Но этого достаточно. Прошу тебя!
Его слова она восприняла как удар. Отодвинулась и враждебно уставилась на него. Так же отчужденно, как он!
- Что значит "достаточно"? - Несмотря на обиду, она старалась говорить спокойно. - Мы предаемся любви, но я для тебя ничто. Потому что у тебя есть от меня секреты.