– Итак, куда сначала? – спросил он, надевая солнцезащитные очки.
Что можно подарить будущему мужу, которого даже после пары десятков лет общения знаешь не очень хорошо? Тия вспомнила о магазине, торгующем ювелирными украшениями и часами, который они с Хеленой обнаружили на узенькой боковой улочке. Конечно, они смогут там что-нибудь подобрать.
– Сюда.
– Куда скажешь, – легко согласился Зик и пошел с ней рядом.
Зик быстро понял, что в этом магазине они, скорее всего, ничего не найдут.
Тия изучала витрины с дорогими часами и аляповатыми запонками. Насколько он помнил, Флинн не был любителем броских запонок, но, может, Тия знает его лучше?
Она взяла золотые часы, их огромный циферблат сверкнул в свете ярких потолочных ламп.
– Что скажешь?
– У Флинна есть часы, – заметил он.
– Да, но, может, он будет рад получить новые часы от своей жены.
– От своей будущей жены. Сомневаюсь. Те, которые он носит, принадлежали деду.
Зик заметил часы на запястье брата накануне вечером, за ужином, и подавил воспоминание о том дне, когда отец подарил их ему.
– Ну… – Тия вернула часы продавцу. – Тогда запонки?
Зик вздохнул и подошел к витринам с драгоценностями. Может, и ему что-нибудь купить для матери? Что-нибудь броское, что смогло бы заставить ее забыть ту боль, которую он, по словам Томаса, причинил ей своим отъездом. Правда, следов этой боли Зик не заметил.
Может, она слишком поглощена предстоящим свадебным торжеством и у нее нет времени вспомнить, что она скучала по нему? Правда, Изабелла довольно часто, игнорируя сыновей, отдавала предпочтение другим людям.
Зик обратил внимание на ожерелье из белого золота с ярким синим сапфиром в центре. Камень был того же цвета, что и платье Тии накануне. Он тут же представил, как застегивает его на ее шее. Что это? Знак того, что он все еще… думает о ней? Помнит, что их когда-то связывало? Сожалеет, что все закончилось? Хочет, чтобы она была счастлива? Трудно сказать. Очень трудно. Все, что связано с Тией, никогда не будет простым.
Если бы на свете существовала драгоценность, которая лучше его рассказала бы ей о его чувствах, он, не задумываясь, купил бы ее, не считаясь с ценой. Если бы только существовала такая драгоценность…
Зик вздохнул и взглянул на другую витрину – с бриллиантами, сверкающими холодно и равнодушно.
Обручальные кольца.
У Тии уже есть похожее. Зик заметил блеск кольца, которое когда-то принадлежало его бабушке, вчера за ужином и едва сдержал удивленный возглас. Впрочем, что еще может подарить любимый наследник Эштонов своей невесте, которая к тому же является его деловым партнером? Они вместе строят империю, опираясь на семейную историю.
Ту самую, из которой Зик был вычеркнут восемь лет назад.
– Я хотела бы подумать, – обратилась Тия к продавцу. Зик повернулся к ней:
– Мы уходим?
– Пока да.
– Ничего не нашла?
– Ничего, – вздохнула она. – Флинн не любитель броских запонок, верно?
Зик напрягся. Она повторила вслух то, о чем он подумал. Это оттого, что она знает Флинна лучше, чем он? Или оттого, что они мыслят одинаково?
– Куда теперь? – спросил он.
– Э-э, где-то здесь должен быть магазин кожаных изделий. – Она показала на ряд маленьких, но, судя по всему, безумно дорогих магазинов, объединенных одной крышей. – Может, подарить Флинну новый кейс?
– Уверен, Флинну понравится все, что бы ты ни подарила.
Ее взгляд говорил, что она хочет послать его куда подальше.
– Ты это серьезно?
– Ладно, он сделает вид, что ему понравилось, потому что так принято.
– А Флинн всегда поступает так, как принято. – Тия направилась к магазину кожгалантереи. – Ты помнишь кошмарный галстук, который ты подарил ему в последнее лето?
– Он надел его в день выхода на работу, – кивнул Зик, смакуя воспоминание.
Это был фантастически кошмарный галстук. Дорогой, так что мать не могла ничего возразить, но совершенно не подходящий для серьезной работы. Идеальный подарок для идеального брата в честь окончания университета. Зик не сомневался: Флинн наденет его, чтобы не обидеть. И он так никогда и не поймет, что это была всего лишь прикольная шутка.
– Он сменил его, когда ехал в офис, – сообщила Тия, испортив сладостное воспоминание.
– Серьезно? Какая жалость! Мне нравилось думать, что он заседает в совете директоров в этом галстуке, – с сожалением протянул Зик.
– Наверное, он его еще хранит, – сказала она. – Флинн, конечно, не так глуп, чтобы надевать его на работу, но все-таки достаточно сентиментален. Как-никак, это был последний подарок от тебя до того, как ты…
– Как я уехал, – закончил за нее Зик. – Не думаю, что он настолько сентиментален, чтобы горевать об этом. Как считаешь?
Кажется, никто особенно не горевал. А она горевала?
Тия одарила его скупой грустной улыбкой:
– Возможно, я действительно знаю твоего брата лучше, чем ты.
Так и должно быть – ведь она выходит замуж за него. Однако она сказала: "возможно".
Проблема, как решила Тия, заключалась не в том, что она не знала, какие вещи нравятся Флинну. Просто он лучше знал, что ему нужно, и все покупал себе сам. У него уже был хороший кейс, дедовские часы и неплохие запонки. Что бы ему ни требовалось, он долго искал эту вещь, тщательно проверял качество и был доволен своим выбором. Он воспользуется ее подарком несколько раз, чтобы показать, что ценит старания Тии, а затем закинет его куда-нибудь подальше в шкаф, как тот жуткий клетчатый галстук, купленный в шутку Зиком.
Эта поездка была ошибкой. Она хотела доказать Зику, что знает своего жениха и они составляют прекрасную пару. Но вместо этого продемонстрировала, что не привнесла в брак ничего личного.
Неправда! Она – не отец, который ссужал компанию деньгами, благодаря чему мог просто следить за успехами бизнеса. Она была частью "Моррисон – Эштон", частью жизни Флинна, а скоро ее будущее будет неразрывно связано с его будущим.
Все это, конечно, замечательно, только как осознание этого поможет ей найти подарок для жениха?
– Как насчет этого? – спросил Зик, показывая ей коричневую кожаную сумку. – Подходящая вещица?
– Нет, – возразила Тия. – На ремешке цветы.
– Флинн настолько уверен в своей мужественности, что легко может позволить себе носить такую сумку, – не согласился с ней он, перебрасывая ремешок сумки через плечо и придавая лицу надменное выражение позирующей модели.
– Я не собираюсь покупать ему свадебный подарок, похожий на твой клетчатый галстук, Зик. – Тия повернулась к кейсам и услышала вздох.
– Тогда что ты собираешься покупать? – Зик взял черный кейс и открыл его. – По-моему, у Флинна есть похожий.
– Да.
– Нужен ли ему новый кейс?
– Нет.
– Может, перекусим?
Она вздохнула. В словах Зика был здравый смысл, тем более что она проголодалась, поскольку, благодаря Эзикиелу-старшему не успела позавтракать.
Вспомнив о старике и его просьбе, Тия напряглась. Сегодня ей нужно не только выбрать подарок для Флинна, но и поговорить с Зиком. Может, после ланча? Если он выпьет пару, а еще лучше три бокала вина, это будет ей только на руку.
– Можно, – согласилась она, выходя из магазина. Махнув рукой в сторону показавшегося ей знакомым переулка, молодая женщина добавила: – По-моему, небольшая траттория, о которой я говорила, где-то здесь.
Местечко было так себе, но Зик никогда не был приверженцем дорогих ресторанов. В юности он предпочитал скрытое очарование заведений средней руки. Даже спустя восемь лет Тия по-прежнему удивлялась, увидев в журнале фотографию Зика на открытии нового ресторана под эгидой известного шеф-повара, или на красной дорожке рядом с какой-нибудь звездой. Такого Зика она не знала. Вероятно, он поступал так только с одной целью: доказать своему отцу, что он так же успешен и что для этого ему никто не нужен.
Она спросит у него. После свадьбы. И после того, как убедит Зика продать "В эту минуту" отцу.
Так что, быть может, и никогда.
Тия открыла тяжелую деревянную дверь под вывеской, на которой было написано "Траттория". Зик улыбнулся официантке, и та мгновенно нашла им столик рядом с окном. Кроме них, в зале было еще несколько посетителей. Тия решила, что это к лучшему. Если она заговорит с ним о деле, касающемся его компании, и Зик швырнет в нее тарелку с пастой, свидетелей будет не так уж много. Правда, Хелена будет негодовать по поводу испачканного платья…
– Что-нибудь выпьете? – спросила официантка на английском языке, который был намного лучше итальянского Тии. Зик заказал местное пиво, а она попросила безалкогольный напиток. Ей ни в коем случае нельзя пить, алкоголь не поможет ей в предстоящей беседе.
– Так ты была здесь раньше? – спросил Зик, оглядывая выцветшие картины на стенах и деревянные столы без скатертей.
Маленькие окна были открыты, но жара и безветрие не приносили прохладу. Не мог ее обеспечить и единственный вентилятор, медленно вращающийся на потолке. Платье Тии уже начало липнуть к спине, и она с нетерпением ждала, когда же официантка принесет напитки.
– Да. С Хеленой. На прошлой неделе. Как только мы приехали. Могу порекомендовать паппарделле и рагу из дикого кабана.
– С Хеленой? Не с Флинном? – с нажимом уточнил он.
"Не все ли ему равно?" – подумала Тия. Ведь он уехал и уедет снова, в этот раз без малейшей надежды на возвращение. Какая ему разница, выйдет она замуж за Флинна или нет? Если забыть, конечно, что ему не хочется проигрывать своему брату.
Может, в этом все дело? Может, для него главное не уступить Флинну, после чего он исчезнет навсегда? В таком случае вряд ли у нее есть хоть малейший шанс склонить Зика к продаже "В эту минуту" им.
Тем не менее она должна попытаться.
– Нет, не с Флинном. Он прилетел пару дней назад; он был нужен на работе.
– Значит, ты им была не нужна?
Черт! Почему он не мог промолчать?
– В мои обязанности сейчас входит организация свадьбы. – Она листала меню, чтобы не смотреть на него.
– Ну разумеется, – согласился Зик. – Окончательное соединение двух крупнейших владельцев средств массовой информации. – Это ли не PR-ход?
– Это еще и моя жизнь! – возмутилась Тия.
– Конечно, – кивнул он, – но, проведя здесь двадцать четыре часа, я так и не разобрался, что для тебя важнее.
Она подняла глаза, придумывая, что бы ответить, и вздохнула от облегчения, заметив идущую к ним официантку.
– Вы готовы сделать заказ? – спросила та, ставя бокалы на стол.
Зик послал ей обаятельную беззаботную улыбку. Тии он так не улыбался.
– Пожалуй, я остановлюсь на паппарделле и кабаньем рагу. Мне посоветовали его заказать.
– Мне то же самое, – сказала Тия, хотя в эту минуту думала вовсе не о еде, а о том, когда она позволила работе заменить ей жизнь.
Зик пил пиво и смотрел на Тию, сидевшую напротив. Она ушла в себя. Он собирался поиздеваться над ней и над ее браком. Он даже заготовил несколько шуточек насчет медового месяца, которые Тии не понравятся. Но сейчас… сейчас ему стало не до смеха.
– Извини, – сказал он.
– Извини? – недоверчиво переспросила молодая женщина.
Зик пожал плечами:
– За то, что расстроил невесту накануне свадьбы.
– Ты меня не расстроил.
– Ты уверена? У тебя кислый вид.
Когда-то она выглядела так, если собиралась заплакать.
Однако Тия покачала головой и потянулась к своему бокалу:
– Со мной все в порядке. Ты вернулся всего сутки назад, и я не жду, что ты поймешь наши с Финном отношения и соглашение, к которому мы шли два года.
– Два года? Ты была с ним так долго?
– Да. Надеюсь, ты не думаешь, что я могу с ходу сунуть голову в петлю брака?
Вообще-то он думал, что эта идея возникла в совете директоров. Их отцы подготовили соответствующий документ, который они оба тщательно взвесили, прежде чем одобрить его. Однако вряд ли Тии понравятся его доводы.
– Ты так и поступила в последний раз, – вместо этого напомнил он. – С… как там его?
– Камероном, – подсказала Тия. – Как ты о нем узнал?
– Нет, не Камерон. – Сколько же было мужчин, за которых она едва не выскочила замуж? – Я имел в виду канадца.
– Скотт.
– Точно! Хоккеист, кажется?
– Да.
– Головокружительный роман, насколько я помню.
– Он так же быстро начал мне изменять.
– Вот как. – Этого он не знал. В новостях лишь сообщалось, что свадьба была отменена за несколько часов до начала. Как это похоже на Тию: оберегать репутацию парня, хотя он причинил ей боль. – А кто тогда Камерон?
– Деловой партнер. Он любил наш бизнес и мои деньги больше, чем меня.
– Никогда не стоит мешать дело с удовольствием, верно? – улыбнулся Зик и тут же вспомнил, что именно так Тия и собиралась поступить с Флинном. – То есть…
Она вздохнула:
– Расслабься. Я прекрасно знаю о катастрофической репутации моей личной жизни. Ты не можешь сказать ничего такого, чего я еще не слышала.
Зик не хотел видеть ее такой. Она словно была уверена в том, что является неудачницей. Может, поэтому она и выбрала Флинна? Его братец – подушка безопасности в мире, в котором так легко совершить ошибку.
"Иногда женщина должна выбрать самую безопасную дорогу, Зик. Многие не могут позволить себе быть пионерами и сами прокладывать путь, если хотят благополучно добраться до места назначения".
Так говорила Изабелла Эштон восемь лет назад, и Зик видел в глазах Тии подтверждение этих слов. Впервые он задумался над тем, кем стала бы Тия, если бы ее мать была жива. Или если бы Томас Моррисон не встретился с Эзикиелом-сташим. Была бы она счастливее? Возможно.
– Ты не всегда была неудачницей в любви, – мягко заметил Зик.
Тия пристально посмотрела на него, пытаясь уличить в подвохе или в насмешке. Зик не опускал глаза, надеясь доказать ей, что он действительно так считает.
Ему это не удалось.
– Да уж. Смешно. Ты-то знаешь, что неудачи в любовных делах начали преследовать меня с юности.
– Я говорил не о… – начал он, но она прервала его.
– Ты – моя первая любовь – сбежал в день моего восемнадцатилетия. Наверное, с этого все и началось, по крайней мере закономерность вырисовывается.
В ее словах звучала горечь, но Зик почему-то слышал другие слова: "Нет, Зик. Я не могу". Восемь лет прошло, а он до сих пор не забыл.
Хотя, стоп!
– Подожди-ка. В своих неудачах ты обвиняешь меня?
Вообще-то он считал, что если кого и следует винить, то только ее.
– Нет… Да… Может быть… – Тия скрутила салфетку, обмотала ею пальцы, размотала.
– Ты сделаешь мне огромное одолжение, если объяснишь.
– Я больше не хочу говорить на эту тему.
Она, может, и не хочет, но ему есть что сказать после восьми лет разлуки. И ей придется его выслушать.
– Если называть вещи своими именами, я не пытался сбежать от тебя. Ты забыла, что я просил тебя уехать со мной?
Зик снова вспомнил, как стоял на шаткой шпалере, вцепившись в подоконник и топча какой-то пурпурный цветок. Тия выглянула из окна, посмотрела на него огромными глазами и разбила ему сердце.
– Я бы не сказала, что ты просил, – парировала Тия, но в ее голосе не было уверенности.
– Ты произнесла "нет". Ты предпочла остаться. Ты не можешь винить меня за это.
Тот момент изменил всю его жизнь, заставил стать тем человеком, каким он был сейчас.
– Ты предпочел меня бросить. Почему я не могу тебя винить? Ведь ты все еще винишь меня. Не потому ли ты явился сюда? Чтобы заставить меня почувствовать себя несчастной. Восемь лет назад я приняла верное решение, и тебе ненавистно сознавать, что хотя бы один раз в жизни я оказалась права.
Нет, все не так. Он здесь не поэтому. Он должен поставить точку в том, что когда-то было между ними, и в непростых отношениях с семьей, которым слишком долго позволял влиять на свою жизнь. Оставив это позади, он продолжит жить дальше.
Чтобы двигаться вперед, нужно подвести итог.
"Верное решение", – сказала она.
– Ты никогда не представляла себе, какой могла бы быть жизнь, если бы ты уехала со мной в ту ночь?
Зик доводил себя этими мыслями до безумия, можно сказать, до саморазрушения. Неужели Тию это не мучило?
Похоже что нет.
– Конечно, представляла, Зик! Очень часто. Но факт остается фактом: я была нужна дома. Вот почему я была права, что осталась.
И вдруг Зик понял, как можно подвести итог, к которому он так страстно стремился.
Он взглянул на Тию и спросил:
– Почему?
Глава 6
Почему?
Тия задавала себе этот вопрос миллионы раз. Но ответ она знала. Хелена. Хелена нуждалась в старшей сестре как никогда. Тия не могла бросить ее и ни секунды не жалела о своем решении.
Однако, если быть честной до конца, это неполный ответ. Говорить Зику всю правду она не собиралась; это был не ее секрет.
– Потому что мы были слишком молоды и недостаточно умны. Мне едва минуло восемнадцать, а ты просил меня перечеркнуть всю мою прежнюю жизнь, забыть семью, планы на будущее и мечты. Ты хотел, чтобы я забыла все.
– Я стал бы твоей семьей. Твоим будущим. Твоим всем. – Зик смотрел на нее прямо и честно, и впервые после его возвращения Тия снова видела перед собой пылкого юношу, а не мужчину. – Я бы горы сдвинул, чтобы дать тебе то, что нужно. Все твои мечты сбылись бы.
Самым ужасным было то, что она не сомневалась в этом, не сомневалась даже тогда. Но она не могла позволить себе рискнуть.
– Возможно. Но каким бы успешным ты ни стал, я готова поклясться, что вначале это было не так. Тебе пришлось бороться, работать на износ, рисковать деньгами и репутацией. – По лицу Зика она поняла, что права. – И пока ты боролся – в одиночку, – чем бы занималась я? Я хотела поступить в университет, Зик. По-твоему, я должна была забыть об этом и заниматься домом, хозяйством и прочим, пока ты воплощал бы свою мечту в жизнь?
– Я бы не стал… Все было бы не так.
– Разве?
– Да. – Его голос зазвучал тверже. – Я не могу изменить прошлое и не могу сказать, как все было бы. Но, Тия, ты меня знаешь, или, точнее, знала. Я никогда не попросил бы тебя отказаться от своей мечты в пользу моей.
– Прошу прощения, – вмешалась официантка, ставя тарелки на стол. – Я не хотела… Приятного аппетита!
Девушка поспешила скрыться в кухне, и Тия подумала, как много она слышала и что сейчас выбалтывает желающим посплетничать.
Зик даже не взглянул на ланч:
– Я не поступил бы так.
– Может, и не поступил бы. По крайней мере, не намеренно. Но такое случается.
Она видела, что происходило с подругами, которые вышли замуж. Вряд ли в восемнадцать лет у нее нашлись бы силы противостоять этому.
– А что насчет настоящего? – поинтересовался Зик, правда, без прежней уверенности. – Ты действительно думаешь, что с Флинном все будет иначе?