- Вы взяли на себя большую нагрузку, Анна. Даже похудели. Джеймс говорит, что Мэри уже лучше, так что верните ей детей и отдохните немножко!
- Вы тоже всем помогаете, Стив. И не говорите, пожалуйста, что это входит в ваши обязанности. Если заслужили благодарность, так примите ее.
- Слушаюсь, мадам, - засмеялся он, но потом серьезным тоном признал: - Вы правы, Анна. - "Только бы не узнать плохого о ней", - думал он тоскливо и тревожно.
- А как же? Конечно, я всегда права, - улыбнулась она, не отрывая от него взгляда.
- Неужели всегда? Вы никогда не совершали такого поступка, о котором бы потом сожалели, считая, что поступили неправильно? - спросил он.
"Что он имеет в виду? - подумала она. - Ночь любви, когда она отдалась ему? Или Хочет вырвать у нее признание, которое дало бы ему повод отвергнуть ее?"
- Нет, - ответила Джинни, - не могу припомнить поступка, в котором бы я раскаивалась теперь. А вы?
Стив заметил, что она уже не говорит веселым беспечным тоном и улыбка ее угасла.
- Как знать, - ответил он, - в чем человек должен раскаиваться? Это зависит от точки зрения. Люди судят о своих и чужих поступках по-разному. Даже христианские Десять Заповедей истолковываются неодинаково. Сказано: не убий! - а северяне и южане, белые и негры, белые и индейцы убивали и убивают друг друга. Сказано: не укради! - а многие считают, что ограбить своего врага - не значит нарушить эту заповедь. Брауны и Дэниэлсы считают грехом работать или развлекаться в воскресный день, но без конца толкуют о ненависти, отмщении, убийстве. Как тут решить - праведны эти люди или злы? Такие люди считают себя праведными, но в действительности раздувают в костер искры зла, и мир не станет от этого лучше.
Она спросила, пытаясь уяснить себе его слова:
- Вы говорите о клане и подобных группировках?
- Ну, положим, что так! А вы что об этом думаете?
Джинни думала, что он искусно уводит разговор от темы их взаимных чувств и отношений. Ну и ладно, подумала она. Он хоть подошел к ней сегодня, и сейчас они рядом. Гораздо тяжелее было, когда он проходил мимо.
- Я думаю, что у Клана есть и хорошие, и плохие стороны.
- А вы бы поддержали Клан?
- Я? У меня нет для этого оснований.
- Многие считают, что у всех южан есть основания. Потому-то Клан неустанно расширяет сферу своего влияния. - Джинни пристально посмотрела на проводника. - Почему это волнует вас, Стив? Вы думаете, они могут напасть на нас в пути?
- Надеюсь, что не нападут.
- Да это невозможно! Южане не станут нападать на южан, которые спасаются от янки.
- В войне всегда страдают невинные, Анна. А Клан объявил войну.
- И все-таки я не верю, что южане могут причинить зло южанам.
- Вы не верите и тому, что "гальванизированные янки" - предатели и трусы, которых Клан должен покарать?
Может быть, он знает, кто она? Знает, что ее настоящий отец - "гальванизированный янки"? Вихрь мыслей закружился в голове Джинни. Нет, он не может быть пособником врага Мэтью Марстона. Этот враг не знает, что Вирджиния Марстон держит путь в Техас и Колорадо, не знает даже, что она в Америке… И уж точно Стив - не член Клана, выискивающий предателей и трусов, чтобы покарать их.
- Конечно, я не считаю их предателями и трусами, которых надо карать. Но почему вы завели разговор на эту тему?
Стив заметил, как изменился ее тон и выражение лица.
- Наверное, для того, - хмуро усмехнулся он, - чтобы не говорить о наших с вами отношениях.
"Правда ли это?" - подумала Джинни, но согласилась с ним:
- Да, я ведь должна была бы помнить, что вы не любите отвлекаться, И я должна стараться не быть причиной этого нежелательного явления.
- Но вы и есть причина, женщина, да еще какая! - возразил Стив.
- Мне очень жаль. Не могу ли я исправить свою невольную вину?
Он отвел взгляд от ее нежного лица и шелковистых волос и глухо сказал:
- Будьте спокойны и терпеливы, пока я не кончу одно дело…
Джинни прочла в его темном взгляде желание, и на сердце ее потеплело:
- Это значит пока что не привлекать вас, но и не отталкивать?
- Вы умница, Анна, спасибо, - признал Стив, страстно желая коснуться ее, но сдержав себя.
- Я пытаюсь, Стив, но временами мне очень трудно, - пожаловалась Анна. - Мне недостает вас.
- Недостает? Разве я не рядом? И всегда вы у меня на уме.
"А на сердце?" - подумала Джинни, но сказала:
- И вы у меня тоже.
- В таком случае нам обоим очень хорошо или очень плохо.
- Наверное, вы правы, - согласилась Джинни. - А сейчас мне надо узнать, не нужно ли чего-нибудь Мэри. Уже темнеет.
Стив и не заметил, что наступает ночь. Не отрывая взгляда от Анны, он сказал:
- Я провожу вас в лагерь.
- Разумно ли это?
- Может быть, и нет, но я провожу.
Она собрала вещи, и они вдвоем вернулись к фургону Эвери.
- Прощайте, Стив…
Ее слова перевернули его душу.
- Вы хотите сказать "доброй ночи", Анна?
- Каждый раз, когда мы расстаемся, для меня это - мучительное "прощай".
- Однажды… Доброй ночи, Анна!
Джинни смотрела ему вслед.
Неужели он хотел сказать: "Однажды нам не придется говорить друг другу "прощай"?" - подумала она.
На следующий день им пришлось переправляться через широкую, глубокую и быструю реку Алабама, через Томбигби. Обе переправы были очень трудными, и поблизости не было селений, в которых можно было бы нанять работников для помощи.
Пришлось снимать колеса, выгружать имущество и переправлять фургоны вплавь, а вслед за ними - мулов и вещи. На другом берегу снова ставили колеса и загружали вещи. Переправами руководили Стив и Лютер, все прошло благополучно, и Стив снова не заметил ничего подозрительного.
Дорогу местами затрудняли холмы и бугорчатые почвы. Они уже почти пересекли Алабаму - двести миль за десять дней - и решили сделать стоянку на целый день для отдыха, домашних работ и починок.
Джинни была счастлива, что Стив на этой стоянке пообедал с ними, играл в карты и болтал с Чарльзом. Оба мужчины оценили вкусные оладьи с консервированными персиками из Джорджии, которые она испекла к кофе.
Когда Стив хвалил ее, она мыла тарелки и молча смотрела на него. Девушка чувствовала, что ее любовь растет с каждым часом, что она хочет только одного: не разлучаться с ним.
Они перешли границу Алабамы и вступили в штат Миссисипи, который был похож и на Алабаму, и на Джорджию: сосны и дубы, красные почвы, богатая растительность, плоский рельеф (только изредка холмы) и много рек.
На третий день заднее колесо фургона Чарльза Эвери попало в рытвину и треснуло. Чарльз остановил фургон и крикнул едущему впереди Карлу Мэрфи, чтобы тот не задерживался для помощи.
До стоянки было уже недалеко, Джинни сказала Чарльзу, что Стив обучил их менять колесо и вдвоем они легко справятся. Каря кивнул и поехал дальше.
Чарльз и Джинни разгрузили фургон, достали домкрат и запасное колесо и начали его устанавливать. В это время подскакал Ошв, который увидел, что фургон Эвери задержался. Узнав, что случилось, он сказал укоризненно:
- Вы должны были мне просигналить! Опасно оставаться в одиночку на дороге, если в окрестностях есть бродяги и бандиты, они только и ждут такого случая.
Чарльз оправдывался, уверял, что он рассчитывал очень скоро догнать обоз. Втроем они быстро поставили запасное колесо. Джинни решила передохнуть, пока мужчины снова нагружали фургон, и вошла под тенистую сень леса. Через несколько минут Чарльз и проводник услышали вскрик, а потом возглас:
- Стив, на помощь!
- Возьмите винтовку и охраняйте вагон! - скомандовал проводник. Он выхватил из-за пояса оба пистолета и устремился в лес.
Чарльз подумал, не уловка ли это со стороны Джинни, чтобы остаться наедине со Стивом. Но вряд ли…
Стив подбежал к Анне и увидел, что она застыла у упавшего дерева, бледная и дрожащая: из-под дерева высунула головку гремучая змея.
- Не двигайтесь, Анна! - тихо сказал Стив, и с облегчением увидел, что она повинуется. - Это змея! - крикнул он Чарльзу Эвери. - Не волнуйтесь, я с ней справлюсь. Подождите нас.
У Чарльза отлегло от сердца; он хитро улыбнулся и лег отдыхать под фургон, приготовившись к долгому ожиданию.
Стив сунул в кобуру один из пистолетов, а другим размозжил голову змее, потом отрезал у нее ножом гремушки и, спрятав их в карман, подошел к дрожащей девушке.
- Ну, успокойтесь же, - мягко сказал он. - Она вас не укусила?
Глядя на змеиную кровь на его руке, она сказала:
- Нет! Но я так испугалась… Я хотела обойти ее, но она вертелась, и я думала, что она поползет за мной.
- Да, хорошо, что вы стояли на месте. - Он привлек ее в свои объятия; страстное желание охватило ее тело.
Он впился поцелуем в ее рот, и она ответила ему. Оба дрожали, изнемогая от желания. Но оба знали, что не могут задерживаться. Стив поцеловал ее еще раз и отпустил.
- О женщина, что ты со мной делаешь… - прошептал он.
- А ты со мной, Стив… - ликующе улыбнулась она.
В лагере их встретила Мэри Виггинс и пригласила к ужину Чарльза и Джинни. Стив поел у Девисов. Томящаяся пара не встречалась в последующие два дня. Перед стоянкой около города Джексона Чарльз предложил Джинни отдохнуть и провести ночь в отеле; она с радостью согласилась. Стив тоже собирался поехать в город.
В десять часов вечера Стив стоял у дверей комнаты Джинни. Он не получил ожидаемого известия - агент сказал ему, что получит нужные сведения и передаст их в Виксбург, куда обоз должен был добраться через три дня. Стив знал, что поступает безрассудно, но не мог не уступить страстному желанию провести с ней ночь.
Джинни сразу отозвалась на легкий стук в дверь. Она открыла ее, радостно улыбнулась Стиву и потянула его за руку в комнату.
- Я принес вам кое-что для защиты, - сказал он, доставая "деррингер" - маленький крупнокалиберный пистолет. - Он прикрепляется к икре ноги или к ляжке, - немного смущенно объяснил Стив. - Хорошо, если враг не знает, что вы вооружены, а достать пистолет оттуда нетрудно. Носите его, не снимая, Анна. Прошу вас.
Его заботливость взволновала девушку.
- Вы мне покажете, как его прикрепить, Стив? - спросила она и подняла ночную сорочку до колен.
Их взгляды встретились, и оба поняли, что снова хотят всего.
10
- Вы можете носить "деррингер" вот здесь, - сказал он, прикрепляя ремешок к икре изящной ноги Джинни. - Или здесь, - ослабив ремешок, он поднял его выше колена. Пальцы его слегка дрожали. - Вы можете выхватить его в любую минуту, а под платьем его не видно. - Пальцы Стива прижались к шелковистой коже ноги.
Джинни вынула пистолет из кобуры, разглядела его и положила обратно. Ее поднятая нога лежала на постели, прижимая руку Стива.
- Это замечательно. Спасибо, Стив.
Он вынул коробку с запасными патронами и сказал:
- Держите ее на всякий случай в кармане платья или юбки. Я принесу вам еще коробку, поучитесь стрелять в цель. - Вспомнив ее слова на уроке стрельбы, когда она сказала, что ее хочет никого убивать, он добавил: - Не обязательно убить врага. Достаточно ранить или испугать.
Джинни отстегнула кобуру с пистолетом, положила на стол и повторила:
- Вы очень добры, Стив. Но я должна вам заплатить. Деньги вам не с кеба падают, у вас тяжелый труд. Отец запла…
- Нет, - перебил ее Стив, - это подарок. Он недорого стоит Кроме того, мисс Эвери, я больше забочусь о себе, чем о вас: так я буду спокоен.
- Ваш эгоизм проявляется в очаровательной форме, мой заботливый проводник. Вот единственное, чем я могу отблагодарить вас, - прошептала она и поцеловала его.
Его глаза были темны, как ночь, и блестели, как антрацит. Сердце ее замирало от близости Стива. Пальцы Джинни нежно коснулись его лица и пробежали по его резким, словно обозначенным, резцом, чертам.
- Вы самый сильный и красивый мужчина, которого я встречала в жизни, Стив Карр. Вы покорили меня, и я словно обезумела. Я готова для вас на что угодно. Я в восторге от этого, и это пугает меня.
Он погладил ее пылающую щеку и приложил указательный палец к ее губам.
- То же самое и со мной, женщина… - Его руки сжали ее в объятиях, и рот прижался к ее губам в страстном поцелуе. Счастье нахлынуло на него.
Джинни готова была снова отдаться ему, больше всего на свете она хотела стать его женой и быть с ним рядом всю жизнь. Но она знала, что сейчас он не захочет этого, не готов к этому. Она согласна была ждать, пока он преодолеет свое ожесточение и сердце его откроется для любви. Сейчас, в эту минуту, она хотела сделать все возможное для этого, потому что знала, что, может быть, сегодня последний раз до конца пути будет вместе с ним. Она надеялась, что ее ласки растопят его сердце и уничтожат его инстинктивный мужской страх перед узами любви. Он поймет, что она любит его, и захочет быть с ней всегда! И Джинни страстно прижалась к нему и прильнула к его твердым губам.
Рот Стива неистово впился в ее губы. Он знал, что им отпущено судьбой самое короткое время - и все-таки не подозревал, насколько безжалостно короткое. Дни и ночи он мечтал о ней и сейчас знал, что сорвет с нее одежду, бросит на кровать и снова познает ее упоительную близость.
Джинни чувствовала, что все тревоги, омрачавшие ее душу, растаяли в золотом сиянии любви. Ее тело было словно сачок, в котором трепетали нежными крылышками сотни бабочек, всей кожей она ощущала жжение и сладкую дрожь. Только один мужчина мог вызвать эти волшебные ощущения, и это был Стив. Она жаждала его поцелуев, его объятий, она готова была принадлежать ему - сегодня и еще много раз. Она хотела этого с неистовой силой. Может быть, она ведет себя безумно, безудержно, но иначе она не может.
Стив с наслаждением целовал ее горячие губы, то страстными и сильными поцелуями, то нежными касаниями. Его руки блуждали по ее телу. Он хотел ее, промедление становилось невыносимым, одежда стала досадным препятствием, и он отстегнул пистолеты, сбросил пояс, сапоги и одежду - Джинни нетерпеливо помогала ему, помогала и спустить со своих плеч ночную сорочку.
Он положил ее на кровать и, взглянув в ее лицо, увидел нежность и желание. На этот раз он не потушил лампу, и она не просила его об этом. Она увидела обнаженное мужское тело, и краска стыда и восторга залила ее щеки - Стив был словно античная статуя из бронзы. Сложение его было безупречно, а вес соответствовал росту: он не был слишком худ, но строен и мускулист - настоящий мужчина. Следы небольших старых шрамов усиливали мужественность его облика. На его руках и ногах росли черные волосы, но грудь была гладкой и безволосой, а шевелюра - черной и блестящей, как эбеновое дерево. А кудрявые волоски над его…
Щеки Джинни запылали - она почувствовала, что рассматривает его, как лошадники рассматривают призового жеребца перед скачками. Но Стив под ее любующимся взглядом, впивающим каждый дюйм его обнаженного тела, казался довольным и даже польщенным.
Стив был уверен, что ее тело так же прекрасно, как ее лицо, но действительность превзошла все его ожидания… Ее тело было словно спелый персик из ее родной Джорджии. Волосы - рыжеватые или темно-русые, пышные, волнистые. Глаза - словно зеленоватые озера с коричневым отблеском. Она была меньше его ростом, поэтому так уютно покоилась в его объятиях. Глаза ее горели восторгом и желанием - она любовалась им, хотела его и не отвела глаза при виде его набухающего члена.
Стив лежал на ее теле, приподнявшись на локтях, жадно впивал ее рот, страстно целуя лицо, шею, плечи, грудь. Близость ее обнаженного тела воспламеняла его.
Джинни стонала, предчувствуя то удивительное, что уже испытала однажды. Ее пальцы вцепились в его черные волосы и перебирали их, потом опустились на его грудь, лаская ее. Его торс был крепким, мускулистым и гибким, и ей захотелось изо всех сил прижаться к нему, но он, приподнявшись, снова стал целовать ее в губы. Он, словно волшебник, окутывая ее своими чарами, и она не могла и не хотела освободиться от их власти.
Стив взял в свои ладони и сжал ее напрягшиеся груди. Его пронзало ощущение блаженства каждый раз, как он касался ее, и он знал, что она испытывает то же самое. На него нахлынул поток мучительных и страстных ощущений. Он никогда не испытывал подобных чувств с хорошенькими трактирными служанками - то была лишь физическая разрядка, Анну же он жаждал душой и телом. И она так страстно тянулась к нему, предвкушая уже испытанное однажды блаженство. Он снова покрыл поцелуями ее лицо - рот, кончик носа, щеки, ушки в пышной массе волос. И снова впился в ее открытый рот, и их языки танцевали, сплетаясь друг с другом, как они сами танцевали тогда ночью в лагере.
Голова Джинни кружилась, тело пронзала сладкая и мучительная боль желания, а он все ласкал ее.
- Возьми меня, Стив! - взмолилась она. - Не могу больше, я умираю…
Не отпуская ее губ, он медленно и нежно вошел в нее. На этот раз не было боли, она выгнулась дугой, прильнув к нему, отдаваясь страстно, неистово, самозабвенно. Пламя страсти охватило их обоих, они слились и двигались в едином ритме, с радостным чувством свершения и освобождения. Страстные поцелуи, учащенное дыхание, радостная нежность… и наконец свершение. Они замерли, тесно прижавшись друг к другу.
Стив прошептал на ухо Джинни охрипшим прерывающимся голосом:
- Это был лучший миг в моей жизни, Анна, спасибо.
Анна чувствовала, что любовь и нежность переполняют ее, и прошептала:
- Ты - превосходный учитель и в науке любви, Стив Карр. - Она надеялась, что недалеко то время, когда он признает их любовь и отдастся ей полностью. - И если тебе не наскучат моя неумелость и неопытность, и не будет раздражать то, что я иногда отвлекаюсь, то продолжай учить меня. Я молю тебя об этом, потому что ты свел меня с ума. Так что вини самого себя, если я тебя отвлекаю, мой талантливый учитель.
Стив поставил локти на подушку по обе стороны от ее головы, стараясь не задеть ее пышные волосы, и прошептал:
- Да, ты отвлекаешь меня от всего на свете. Я думаю о тебе половину того времени, когда должен думать о делах.
- Только половину? - переспросила Джинни с притворным разочарованием.
- Если б я думал о тебе непрестанно, наше путешествие стало бы небезопасным. Что касается того, что ты мне "наскучишь", женщина, то этого никогда не случится. Если ты станешь еще соблазнительней для меня, чем сейчас, так я просто обезумею. Уж ты сжалься надо мною и умерь свои чары, не то я буду набрасываться на тебя день и ночь.
- Что ж, пускай. Это даже будет занятно, - поддразнила она.
- Нет, - серьезно возразил он, - сейчас не время.
- Я знаю, - согласилась Анна, - для нас обоих еще не время. Когда все уладится в нашей жизни, мы посмотрим, что мы можем дать друг другу. Это ты имеешь в виду?
Стив выслушал ее слова с облегчением.
- Хорошая сделка. Вполне меня устраивает.
- Итак, договорились. Согласен, мой скрытный проводник?
- Почему скрытный? - насторожился он.
Джинни решила, что нет смысла расспрашивать Стива о скрытых тайнах его жизни, и ответила уклончиво: