– Алло! – проревел в трубку мсье Буве. – Да-да! Я вас слышу превосходно. Как ваше здоровье, мсье Шатрон? Кхе-кхе… Да, мы не молодеем… Послушайте, дружище, местечко хирурга в вашей клинике все еще вакантно? – Мсье Буве внимательно слушал собеседника, периодически улыбаясь или сдвигая брови. – О-ля-ля! – наконец воскликнул он. – Сейчас действительно сложно найти толкового медика. Не каждому можно доверить скальпель… кхе-кхе… Так вот, дражайший мсье Шатрон, у меня есть отличная кандидатура. Его зовут Оливье Лоран. Да-да, не беспокойтесь… конечно, я все понимаю… гарантирую. – Мсье Буве положил телефонную трубку и одарил Оливье торжествующе-высокомерным взглядом победителя.
– Меня взяли?
– Можете паковать чемоданы, доктор Лоран. Вас уже ждут.
– Но, мсье Буве, мне ведь нужно закончить все дела в Париже, определиться с квартирой, передать своих пациентов…
– Не беспокойтесь и не суетитесь, Оливье. – Мсье Буве расплылся в улыбке. – У вас в запасе еще полдня. Вы выезжаете завтра. О пациентах не волнуйтесь. Мы их обзвоним и сообщим, что теперь их ведут другие врачи. Вот и все.
Мсье Буве поспешил распрощаться, пожелал Оливье всевозможных успехов на новом месте и выставил за дверь, сославшись на неот-ложные дела.
Ошеломленный скоростью происходящих событий Оливье постоял за дверью кабинета патрона пару минут, чтобы собраться с мыслями. Осознав, сколько дел ему предстоит выполнить за оставшуюся часть дня, он бодро зашагал по больничному коридору.
Колетт приехала в госпиталь Мирабо чуть раньше назначенного часа и потому не удивилась, услышав за закрытой дверью кабинета доктора Крюшо голоса. Наверное, у него еще пациент, подумала Колетт. Спешить ей все равно было некуда, а до назначенного времени сеанса оставалось чуть больше пятнадцати минут. Она обвела скучающим взглядом стены и, не обнаружив ничего примечательного, невольно прислушалась к разговору в кабинете.
Оба голоса показались ей знакомыми. Один, без сомнения, принадлежал доктору Крюшо. А второй… женский, пожалуй, слишком крикливый… где же она его слышала? Сомнения Колетт разрешил сам доктор Крюшо, назвав собеседницу по имени:
– Катрин, дорогая, но почему ты так жестока ко мне?
– Анри, не будь смешон! – резко ответила она.
– Я ведь знаю, что нравлюсь тебе.
Громкий издевательский смех Катрин оскорбил даже Колетт. Бедный доктор Крюшо, подумала она. Ей вдруг стало так обидно за своего врача, что она едва сдержалась, чтобы не ворваться в кабинет и не надавать Катрин пощечин.
– Ты спятил, Анри! – после очередного приступа хохота произнесла Катрин. – Ну и насмешил! С чего ты это взял?
– Но ты ведь порекомендовала меня Колетт Вернон, – неуверенно начал доктор Крюшо. – Она сказала, что ты хвалила меня… восхищалась моими талантами…
Катрин снова рассмеялась.
– Ой, больше не могу! Анри, ты душка. Давно я так не веселилась!
– Я не сказал ничего смешного, – с досадой ответил он.
– Нет, мой дорогой Анри. Ты даже не представляешь, насколько смешон в роли трагиче-ски влюбленного Пьеро.
– Катрин, зачем ты так со мной поступаешь? Ты ведь знаешь, что я давно люблю тебя. Конечно, я несколько… гм, старше тебя. Однако я могу тебе предложить…
– Что, что ты можешь мне предложить? Квартирку на окраине Парижа и пикники в уик-энды? – с сарказмом спросила Катрин.
– Я хочу предложить тебе свою любовь… Выходи за меня замуж.
– Ха! Неужели ты думаешь, что перспектива стать мадам Крюшо столь заманчива?
– Я дам тебе стабильность. Обещаю, что ты никогда не будешь ни в чем нуждаться…
– Прекрати, Анри. Отойди от меня, убери свои руки! – визгливо воскликнула Катрин. – Неужели не ясно? Мне противны твои прикосновения!
– Катрин, я люблю тебя. Всегда любил. Ты такая красивая… даже когда сердишься и твоя верхняя губка дрожит от злости и негодования…
– Избавь меня от поэтических излияний, – небрежно бросила Катрин, однако ее голос несколько смягчился. Видимо, лесть и комплименты обезумевшего от страсти мужчины возымели должное действие.
– Катрин, почему ты упрямишься? Я ведь знаю, что ты тоже неравнодушна ко мне.
– А ты самонадеян, Анри, – фыркнула она. – Думаешь, я сосватала тебе Колетт только потому, что восхищена тобой?
– Разве не так?
Снова неприятный, злорадный смех.
– Не так, мой глупый Анри.
– Тогда…
– Видишь ли, мне было ровным счетом наплевать, кто будет лечить мадмуазель Вернон. Главное – чтобы не Оливье! Я не потерплю рядом с ним другую женщину.
– Но, Катрин… ты и Оливье?..
Растерянность доктора Крюшо позабавила Колетт. Неужели он так слепо любил Катрин, что не замечал ее влюбленности в Оливье? Тем более раз у них был роман…
– Нет, этот болван никогда не обращал на меня внимания. Я буквально из кожи вон лезла, чтобы затащить его в постель, но… – Катрин замолчала, будто не желала признавать свою несостоятельность в вопросах соблазнения мужчин.
– Чем Оливье лучше меня?
– Скажи-ка, Анри, ты давно смотрелся в зеркало? – с ехидством поинтересовалась Катрин. – Точнее ты видел, на кого ты похож? Ты комичен. Разница между Оливье и тобой все равно что между Аполлоном и сатиром. – Сравнение показалось Катрин удачным, и она рассмеялась.
– Да, я не красавец, но зато я люблю тебя, а Оливье нет. Он как-то заходил ко мне во время сеанса с Колетт. Оливье закатил ей жуткий скандал, кричал, выставил меня из кабинета… Я думал, что он убьет ее, так он был зол.
– Лучше бы убил, – процедила Катрин.
– Катрин, как ты можешь говорить такое?!
– Колетт мне спутала все карты. Уверена: Оливье бы все-таки сдался, если бы не появилась она… Этот идиот и впрямь втрескался в нее по уши. Поначалу я успокаивала себя тем, что им движет лишь чувство вины и жалость к покалеченной пациентке… но нет, я прекрасно знаю, как меняется взгляд мужчины при виде любимой женщины. Оливье любил, обожал, бредил ею… Я была в бешенстве, но до поры до времени ничего не могла с этим поделать.
– Катрин, уж не хочешь ли ты сказать… Ты приложила руку к их расставанию?
– Анри, – не без хвастовства отозвалась она, – скажу больше: их расставание и есть дело моих рук.
– Но как? Зачем?
– Если Оливье не будет принадлежать мне, он не достанется никому! Я не могла смотреть на то, как он носит ее на руках, и ничего не предпринимать. К тому же… все оказалось гораздо проще, чем я предполагала. Достаточно было нашептать на ушко Колетт парочку фраз – вуаля! Она уже не желала не только видеть своего ненаглядного Оливье, но даже слышать его имя.
Боже, какой же я была дурой, когда отказалась от Оливье, не пожелала верить в его любовь! – подумала Колетт. Нужно как можно быстрее, сию же минуту разыскать его и попросить прощения… Да-да, немедленно!
Колетт поехала в сторону кабинета доктора Лорана, но остановилась на полпути, вспомнив, что у Оливье сегодня выходной. Доктор Крюшо по ее же просьбе назначал приемы именно в те дни, когда шанс столкнуться в коридоре с Оливье был мизерным.
Колетт сосредоточилась, пытаясь как можно быстрее найти правильное решение.
Она должна как можно быстрее поговорить с Оливье. Пока не стало слишком поздно. Сказать, что любит его, что не может без него жить, что те два месяца, которые они не виделись, показались ей вечностью в аду…
Колетт покатила в сторону выхода. Сейчас она попросит дежурную медсестру вызвать ей такси и отправится домой к Оливье.
Ее замыслам не суждено было сбыться.
– Отгадай, кто?
– Луи, открой мне глаза! – попросила Колетт. – Что за детские игры? Что ты здесь делаешь?
– И тебе тоже привет. – Луи был на удивление весел, словно вчерашнего разговора в доме Колетт и не было. – Так и знал, что найду тебя здесь.
– Вообще-то вариантов не так уж и много. – Колетт горько усмехнулась.
– Я заехал к тебе домой, а не застав, направился сразу в больницу. Ты уже уходишь?
– Да, мне… мне нужно срочно повидаться с Оливье.
Луи изумленно посмотрел на нее.
– Решила вернуться к нему?
– Для начала – попросить прощения.
– Почему ты передумала? Вчера вечером ты собиралась начать новую жизнь без него… Впрочем, как и без меня, – добавил он, понизив голос.
– Катрин мне солгала. Оливье действительно любит меня.
– Тоже мне удивила! Тебя невозможно не полюбить.
– Ты преувеличиваешь, Луи, но я все равно тебе благодарна.
– Я тебя подвезу.
– Думаю, не стоит…
– Даже не спорь! – категорично пресек ее возражения Луи. – Мы ведь друзья. Я на машине. Говори скорее адрес.
– Луи, ты на меня не обижаешься? – Колетт робко подняла на мужчину глаза.
– Сердцу не прикажешь, верно? Я люблю тебя, а ты – Оливье. Придется мне убираться в свой Лондон и посылать вам открытки на Рождество. – Он невесело улыбнулся. – После вчерашнего разговора я боялся, что потеряю тебя навсегда… даже как друга. Поэтому и приехал сегодня.
– Спасибо.
– За что?
– За то, что все понимаешь.
– Долго мы будем разводить сырость? Поехали скорее к твоему Оливье.
– Поехали. Надеюсь, я не опоздала.
Колетт в неуверенности остановилась перед подъездом, в котором находилась квартира Оливье.
– В чем дело? – пробурчал Луи. – Только не говори, что испугалась.
– Нет, но… – Луи быстро взбежал по ступеням, но вернулся, сообразив, что Колетт без его помощи не справится с коварными ступеньками: пандуса не было. – Прости, я болван.
– Ничего. Честно говоря, я и сама забыла… Знаешь, Луи, тебе придется одному подняться на третий этаж и попросить Оливье спуститься ко мне.
– А как мне представиться?
– Скажи, что ты мой друг.
– Правда… друг, – со вздохом согласился Луи. – Только друг.
– Луи, пожалуйста…
– Я скоро вернусь, не скучай. Только скажи номер квартиры.
– Десятая.
Колетт сжала кулаки и попросила всех святых, которых только смогла вспомнить, помочь ей. Пусть Оливье окажется дома. Пусть захочет выслушать ее. Пусть…
– Извините, мадмуазель, вы кого-то ищете? – Скрипучий старческий голос вывел Колетт из задумчивости.
– Простите, что вы сказали?
– Я спросила, не нужна ли вам моя помощь.
Колетт критически осмотрела старушенцию. Интересно, чем она может помочь?
– Я служу консьержкой в этом доме уже много-много лет. Если вы кого-то разыскиваете или… В общем, я всех тут знаю.
Похоже, пожилой женщине просто наскучило сидеть в духоте, и она вышла глотнуть свежего воздуха, подумала Колетт. А возможно, ее интерес вызван нездоровым любопытством одиноких старух, которые обожают совать свой нос в чужие дела. Их хлебом не корми, только ответь, кто, во сколько и с кем пришел или ушел. Колетт едва сдержала улыбку, представив, как много занятного она могла бы разузнать у консьержки о личной жизни жильцов дома.
– Нет, спасибо… Вообще-то я пришла к мсье Лорану. Он мой лечащий врач…
– Ах, я вижу, дорогая, – не дав ей договорить, промолвила старуха, сокрушенно покачав головой. – Такая молоденькая и… Разве вы не знаете, что мсье Лоран уехал?
– Как уехал? – Если бы Колетт не сидела в инвалидной коляске, то сейчас бы точно упала.
– Взял чемоданы, сел в такси и – поминай как звали. – Консьержка махнула рукой.
– Но… но он ничего не говорил мне.
– Ох уж эти мужчины, мадмуазель! Для меня его отъезд тоже стал полной неожиданностью. Молодежь сейчас так легко срывается с места…
– А вы не знаете, куда он отправился?
Консьержка пожала плечами.
– А когда же он вернется? – попробовала еще раз Колетт.
– Мсье Лоран попросил меня присмотреть за его квартирой и, если меня не затруднит, подыскать новых жильцов.
– Так, значит, он никогда не вернется сюда?! – воскликнула Колетт.
– Зачем же так кричать, мадмуазель? Тем более перебивать старших, – назидательно заметила старушка. – Позвольте закончить.
– Извините, я думала…
Взгляд классной дамы с многолетним стажем заставил Колетт замолкнуть.
– Мсье Лоран предупредил, что я могу не торопиться, так как он приедет, чтобы уладить все дела с документами, не раньше, чем через полгода.
– Полгода! Нет!
– Мадмуазель, вам нехорошо? Может быть, принести вам стакан воды? – засуетилась консьержка.
– Да-да… большое спасибо…
Колетт вовсе не хотела пить. Однако терпеть сочувственный взгляд и кудахтанье старухи ей хотелось еще меньше.
Дверь в подъезд снова хлопнула.
Надо же, какая шустрая старушенция, раздраженно подумала Колетт. У нее что, пропеллер?
– Никто не открывает. Похоже, твоего Оливье нет дома.
– А, Луи, это ты?
– Извини, похоже, я снова разочаровал тебя.
– Я опоздала… – обреченно прошептала Колетт.
– Куда ты опоздала? На прием к врачу? Я ведь тебя только что забрал из больницы.
– Я опоздала… – повторила Колетт, уставившись немигающим взглядом в одну точку. – Я снова опоздала…
– Да о чем ты, в конце концов, говоришь? – нетерпеливо спросил Луи.
– Оливье уехал.
– С чего ты взяла? Я лишь сказал, что его нет дома. Не будь пессимисткой.
– Оливье уехал и приедет только через полгода. Да и то не наверняка.
– Откуда ты знаешь?
– Мне рассказала консьержка.
– Надо же. Я бегал по лестницам, а в результате ты узнала обо всем первая.
– А вот и я, мадмуазель. Выпейте водички.
Старуха протянула Колетт стакан с водой. Колетт осушила его одним глотком и вернула заботливой консьержке.
– Простите, мадам… а мсье Лоран не оставил какого-нибудь номера телефона, по которому вы могли бы с ним связаться в экстренном случае? – поинтересовался Луи.
– Сожалею, мсье… Может быть, ему что-нибудь передать, если он позвонит?
Луи вопрошающе взглянул на Колетт, но она лишь покачала головой.
– Нет, спасибо за помощь.
– Не за что. – Консьержка была искренне опечалена тем, что не смогла помочь ничем, кроме стакана воды.
11
– Господи… Оливье, это и в самом деле ты? – Катрин театрально потерла глаза, но тут же пожалела об этом, вспомнив о туши.
Оливье Лоран расплылся в белозубой улыбке.
– Я так рада, что ты вернулся. – Катрин бросилась ему на шею и впилась жадными губами в его улыбающиеся губы.
Оливье деликатно отстранил импульсивную Катрин и, откашлявшись, спросил о Крюшо.
– Неужели этот старый клоун заботит тебя больше, чем я? – обиженно надув губы, спросила Катрин.
– Насколько я помню, этот старый клоун, как ты выразилась, готов был носить тебя на руках.
– А я всегда мечтала, чтобы на руках меня носил ты. – Катрин вызывающе посмотрела на Оливье. – Однако ты почему-то предпочел другую… Может быть, тебя возбуждают женщины… хм, определенного типа? Мне что, сломать ногу и прыгать по больнице на костылях, чтобы зажечь огонек в твоих глазах?
Оливье поморщился, словно его заставили проглотить лимон.
– Катрин, я не успел приехать после полугодового отсутствия, а ты уже торопишься поссориться со мной.
– Извини. Я и в самом деле страшно рада тебя снова видеть. Почему ты не предупредил о своем приезде?
– Вообще-то я приехал в Париж только для того, чтобы уладить дела с квартирой. Я неплохо устроился в Гренобле.
– Уже завел себе подружку? – развязно спросила Катрин, подмигнув ему.
– Ты ведь знаешь, я не любитель случайных связей и непродолжительных романов, – сдержанно ответил Оливье.
Катрин вскинула брови. Пожалуй, слишком высоко даже для той степени удивления, которую вызвало у нее заявление несостоявшегося любовника.
– Хочешь, чтобы я поверила, будто молодой, здоровый, чертовски привлекательный мужчина полгода обходился без женщины?
Оливье рассмеялся.
– Спасибо за комплименты, конечно. Однако, признаться, я был так завален работой в клинике, что даже не думал о… о всяких глупостях, – закончил он с улыбкой.
– Признайся лучше, что тебе не давали покою мысли о Колетт Вернон. И что вы все в ней нашли?!
Оливье оставил ее реплику без ответа.
– А как ты?
Катрин пожала плечами и грустно сказала:
– По-прежнему… одинока и несчастна.
– Не преувеличивай. У тебя уйма поклонников. Взять хотя бы нашего Крюшо.
– Ах, Оливье, даже он предал меня! – Катрин театрально вздохнула.
– Не может быть.
– Может. Он теперь обхаживает эту дурочку Франсуазу из рентгеновского кабинета. Неужели он не замечает, что она старая сварливая карга с бородавкой на носу?!
– Катрин, ты злишься и бесишься, потому что тебя променяли на другую? – усмехнулся Оливье.
– Вот еще! Стала бы я переживать из-за какого-то Крюшо. Они с Франсуазой составят отличную парочку. Вот уж мы посмеемся на их свадьбе. Коротышка и пожарная каланча!
– Боюсь, тебе будет не до смеха на их свадьбе, – уколол ее Оливье. – Впрочем, не сомневаюсь, что твое приглашение "затеряется" по дороге.
– Что ты имеешь в виду? Что меня даже не позовут поздравить новобрачных?! – возмущенно воскликнула Катрин, топнув ножкой.
Оливье протестующе замахал руками.
– Все. Я больше не скажу ни слова. Иначе мы и впрямь подеремся. Скажи только, где я могу найти Крюшо?
– Где же еще? – презрительно хмыкнула Катрин. – В рентгеновском кабинете. У разлюбезной Франсуазы.
– Спасибо.
– Оливье… – робко позвала Катрин.
– Что-то еще?
Она подняла на него неуверенный взгляд, словно собиралась сообщить что-то жизненно важное, но… но, так и не решившись на откровенность, выпалила первую пришедшую на ум дерзость. В конце концов, это было в ее стиле. Разве кто-нибудь, хоть один человек в госпитале Мирабо видел в ней нежную, ранимую молодую женщину, мечтавшую о своем единственном? Нет, все предпочитали замечать только внешнюю мишуру. Блестящая, яркая обертка успешно скрывала панцирь, защищавший трепетное сердце, жаждавшее любви и понимания.
– Передай Крюшо, чтобы он не забывал надевать на себя свинцовый фартук в рентген-кабинете. Излучение пагубно влияет на мужскую потенцию. Не хотелось бы видеть бедняжку Франсуазу неудовлетворенной. Она и так не королевна.
– Я передам, – сухо ответил Оливье и зашагал прочь от Катрин, которая готова была провалиться сквозь землю от собственной глупости.
Ну почему она не сказала Оливье о том, как скучала по нему все эти месяцы, о том, как любит его?! Только вчера она видела его во сне. Сегодня же он появился в клинике – и первым человеком, с которым он встретился, вернувшись в Париж, была она. Может быть, это судьба?
Нет, Катрин, не будь наивной мечтательницей, сказала она себе. Оливье наплевать на тебя. Он никогда не видел в тебе женщины. То, что вы сегодня столкнулись в коридоре, – чистой воды случайность. Наверняка Оливье приехал в больницу, чтобы разузнать у Крюшо о Колетт. Когда коллега расскажет об успехах бывшей пациентки и о том, что она несколько раз интересовалась, нет ли от него новостей, Оливье тут же кинется в ее объятия.
От досады и ревности Катрин закусила нижнюю губу. Дурацкая привычка, унаследованная от матери.
– Оливье, дружище! – Анри Крюшо подскочил к ошеломленному столь пламенным приемом Оливье и обнял его. – Как поживает ведущий хирург Гренобля?
– Привет. – Оливье похлопал Анри по спине.