Сара открыто и прямо встретила его пристальный взгляд. Она не помнила, чтобы когда-либо прежде замечала в глазах Амброса такое холодное выражение. На какое-то мгновение ей стало даже страшно. От него веяло решимостью и непреклонностью. А вдруг она все-таки потерпит неудачу?
- Я добьюсь успеха, - твердо проговорила Сара, выпрямляясь.
Взяв ее за руку, он улыбнулся, и скверный момент - когда ей внезапно показалось, что, возможно, Амброс вовсе не такой человек, каким она его себе представляла, - прошел.
- Извозчик ждет у крыльца. Ты готова?
Туман рассеялся, стали видны низко висящие серые тучи и контуры деревьев с кое-где сохранившимися желтыми листьями. Для октября было очень холодно. "Предстоит суровая зима, - подумала Сара. - Со сквозняками и прочими неудобствами". По словам Амброса, дядя совершенно не думал о своевременном ремонте, и здание усадьбы здорово обветшало. Но новая семья, прибывшая из тропиков, несомненно, позаботится о том, чтобы в доме было тепло и в комнаты не проникал ветер с Атлантики. Во всяком случае, она не собирается там долго задерживаться; постарается побыстрее собрать доказательства, изобличающие человека, который называет себя Блейном Маллоу. Для этого ей придется подслушивать у дверей, возможно, читать чужие письма, то есть, как сказала тетя Аделаида, заниматься весьма-неприятными вещами. Но все только во имя правды и справедливости. И скорее ради Амброса, чем ради ее самой. А потому Сара даже мысли не допускала о неудаче.
Коляска, минуя Гайд-парк, пересекла Лондон и затем проследовала дальше по Бромптон-роуд. Путь не близкий, извозчик был рад подождать возле дома на Кенсингтон-стрит и дать отдохнуть лошади. Сара сказала, что пробудет не дольше четверти часа. От волнения щеки ее вновь раскраснелись. Возница охотно поверил поднятым на него ясным и живым глазам. Несмотря на скромную внешность, молодая женщина разговаривала как благородная дама и, кроме того, улыбнулась ему. Она понимала, что зимой ужасно зябко на козлах, где он проводит целые дни, и что его кости так же чувствительны к холоду и болят, как и у аристократов. Все это сказала ее теплая улыбка. Приятно, когда с тобой хотя бы изредка обращаются как с человеком.
- Я подожду, мисс. Храни вас Господь.
Этот успокаивающий голос звучал в ушах Сары, придавая ей мужества, когда она поднималась по ступенькам крыльца. Но как только, отзываясь на звонок, входная дверь распахнулась и она увидела постное лицо дворецкого, ее охватил малодушный страх.
Было просто и легко, сидя в уютной комнате, составлять план и бодро обсуждать детали. Но теперь предстояло сделать реальные шаги для его претворения в жизнь, и все предприятие вдруг показалось совершенно бредовой затеей.
Однако отступать было уже поздно. Дворецкий осведомился о цели ее посещения.
- Мне хотелось бы поговорить с леди Маллоу, - заявила Сара решительно.
Отступив в сторону, дворецкий пропустил ее в дом.
- Присядьте, пожалуйста. Я узнаю, сможет ли ее милость вас принять. Как вас звать?
- Мисс Сара Милдмей.
Дворецкий с поклоном удалился. Не успела Сара путем оглядеться в великолепном холле с чудесной мраморной лестницей, прекрасными гобеленами и скульптурами, как внимание ее привлек странный шум. По лестнице резво сбегал маленький мальчик, одетый для прогулки, а за ним гналась полная растрепанная старуха с развевающимися седыми космами, выбившимися из-под съехавшего набок кружевного чепца.
- Большой медведь поймает тебя! Р-ррр-р! Р-ррр! Спасайся. Или он задавит тебя!
Мальчик бросился к няне, бежавшей вслед за ними, а старуха, тяжело дыша, плюхнулась в ближайшее кресло.
- Ну как, Тайтус? Здорово поиграли, не правда ли? Ведь ты любишь играть с бабушкой? А теперь ступай гулять. Где его обруч, Энни? Разве он не возьмет с собой обруч?
- Мы не собирались идти далеко, миледи. На дворе ветрено и прохладно. Его мать боится, что он может простудиться.
- Ба! Его нужно закалять. Здесь Англия, а не тропики. У нас мальчики гуляют в любую погоду. Я не хочу, чтобы из моего внука сделали неженку.
- Разумеется, миледи, - ответила няня, торопливо взяв мальчика за руку и устремившись к двери.
Леди Мальвина энергично обмахивала разгоряченное лицо, все еще с трудом переводя дыхание.
- Изнежить его! - бормотала она, - чтобы он боялся собственной тени. Никогда не встречала такого нервного ребенка. - Подняв глаза, она внезапно увидела Сару. - Кто вы такая?
- Я жду леди Маллоу. Мне необходимо переговорить с ней, - поклонилась Сара.
Выцветшие голубые глаза старухи понимающе посмотрели на скромную и благородную внешность девушки.
- Если вам что-то нужно, то я хочу предупредить вас: моя невестка по утрам довольно резка на язык. А после судебного решения ее просто одолевают всякие люди. Вы, конечно, знаете о процессе?
- Да, миледи.
Леди Мальвина с довольным видом кивнула. Словоохотливая старая женщина явно страдала от одиночества и была готова поболтать с любым, кто не откажется слушать.
- Я теперь очень счастлива. Мой сын и внук опять дома. Но они портят ребенка. Нет, не сын, а невестка. Амалия. - Она дружески взглянула на Сару. В складках ее полных морщинистых щек отчетливо виднелись следы рисовой пудры. - Хотите добрый совет, моя милая?
- Благодарю вас, миледи.
- Говорите ей комплименты; это единственный способ чего-то от нее добиться.
Вернувшийся бесшумно дворецкий стоял молча рядом с дамами, его бесстрастное лицо ничем не выдавало, что он что-либо слышал.
- Ее милость примет вас в маленькой столовой. Пожалуйста, вот сюда.
Леди Мальвина ободряюще махнула девушке унизанной перстнями пухлой рукой. Сара с трудом подавила желание помахать ей в ответ. Она почувствовала в леди Мальвине союзника, хотя, быть может, ветреного и непредсказуемого. И ей придется положить конец этим слишком бурным и шумным играм, которые только пугают мальчика. Тактично, разумеется. В этом будет заключаться ее первая задача.
Если, конечно, удастся получить место… "Говорите ей комплименты", - посоветовала старая дама. Мысль о том, что ей, возможно, придется это делать, вызывала отвращение у Сары, которая уже заранее была настроена против незнакомой Амалии. Уверенность, с которой девушка приехала, быстро улетучивалась, и, когда дворецкий открыл дверь и проводил ее в комнату, она почувствовала себя очень стесненно.
Женщина, сидевшая на кушетке у камина, при появлении Сары поднялась.
Она выглядела - Сара сразу отметила - очень нарядной. Явно новое платье было для утра, пожалуй, слишком роскошным. Вьющиеся волосы тщательно уложены в замысловатую прическу. Одетая по последней моде, Амалия, однако, не следовала обычаю и не носила кружевных чепцов дома. Главную гордость, несомненно, составляли ее волосы; лицо и фигура были чересчур худыми, а кожа имела желтоватый оттенок.
Блестящие глаза все время беспокойно двигались, а нос был слишком острым.
Сара сразу поняла, что с ней будет нелегко ужиться. Она придавала чересчур большое значение своему положению леди Маллоу.
В ответ на приветствие Сары она холодно сказала:
- Слушаю вас, мисс Милдмей. Вы хотели меня видеть? Какое общество вы представляете?
- Вообще никакого, леди Маллоу. Мне жаль, если я произвела на вас такое впечатление.
- О, я подумала так только потому, что мне в последнее время сильно досаждают представители различных благотворительных обществ. Стоит только приобрести известность, как тебя уже считают легкой добычей для всех желающих. Не то чтобы я против разумной благотворительности, - поправилась она. - А какие у вас проблемы, мисс Милдмей?
- Я ищу место, - ответила Сара, стараясь говорить кротко, но не слишком заинтересованно.
- Здесь? В моем доме?
Открыв сумочку, Сара извлекла газетную вырезку.
- В заметке указывается, что вам потребуется гувернантка для вашего сына. Я взяла на себя смелость явиться к вам, потому что с большим Удовольствием поступила бы на эту должность. У меня отличные рекомендации…
Леди Маллоу остановила ее сердитым жестом.
- В самом деле, мисс Милдмей, это верх бесцеремонности. Во-первых, почему вы не прошли через вход для прислуги?
Сара вспыхнула.
- В Англии, леди Маллоу, гувернантка считается одним из членов семьи.
Сара поняла, что проговорилась. Ее внезапная возмущенная реакция и сброшенная маска притворного смирения означали полный провал ее планов. (И с какой стати она должна пробираться в свой собственный дом через вход для прислуги? Она не согласилась бы на это, даже если бы ее попросил Амброс.)
- Я не нуждаюсь в напоминаниях об английских обычаях, - проговорила леди Маллоу ледяным тоном. - Тем более со стороны незнакомых людей.
- Я вовсе не думала вас обидеть, леди Маллоу.
Однако торопливо проявленная кротость и потупленный взор явно запоздали.
- Что бы там ни писал газетный корреспондент, я, мисс Милдмей, не ищу своему сыну гувернантку. Он еще слишком мал. Но даже если бы я и искала, то уверяю вас, что человек, проникший в дом обманным путем, никогда бы не получил этого места.
- Быть может, вы все-таки взглянете на мои рекомендации, леди Маллоу?
- Уговаривать меня бесполезно, - возразила она, звоня в колокольчик, и появившемуся дворецкому приказала:
- Томкинс, проводи эту женщину к выходу.
Прозвучавшее в ее голосе нарочитое пренебрежение привело Сару в ярость. Помимо того, что ей предстояло вернуться домой несолоно хлебавши и сообщить Амбросу, что вся затея пошла прахом, она должна была терпеть дерзости от выскочки из Вест-Индии, которая только училась хорошим манерам и которой это очевидно не удавалось. Она была настолько чувствительна к собственным недостаткам, что сразу же резко отреагировала на мнимое нарушение этикета - когда проситель, желающий получить работу, прошел не через вход для прислуги. Беднягу следовало бы пожалеть.
Но Сара, наблюдая, как леди Маллоу, будто от холода, кутает узкие плечи в черный платок из испанских кружев, высокомерно подняв тонкий нос, чувствовала лишь сильную злость и крайнее разочарование. Она чуть не заплакала.
Амброс, думала она, следуя вниз по лестнице за внушительной фигурой Томкинса, может, тем не менее отправиться в Вест-Индию и провести там собственное расследование. А она должна, ничего не делая, беспомощно ждать его возвращения? Нет, это просто невыносимо.
Когда же они спустились в вестибюль, послышалась какая-то возня, входная дверь распахнулась и в дом вошла пожилая няня с мальчиком. Ребенок не плакал, но по его бледному болезненному лицу было заметно, что он вот-вот расплачется. И в самом деле, когда леди Мальвина, которая, видимо, засиделась внизу, с криком удивления и радости бросилась к вошедшим, на лице мальчика отразился неприкрытый страх.
- Что такое, Энни? Что случилось? Почему вы так скоро вернулись? Голубчик ты мой, не можешь без своей бабушки?
- Совсем не то, миледи, - ответила Энни Довольно резко, и в ее голосе отчетливо прозвучало неодобрение. - Слишком много шампанского вчера вечером.
- Но оно не могло повредить мальчику!
- Он чувствует себя плохо, ему очень нездоровится. Я уложу его сейчас же в кровать.
- Ну, ну! - воскликнула леди Мальвина. - и скорее к своей бабушке!
Но как только она протянула руки, желая обнять мальчика, ребенок в панике неожиданно ловко увернулся, стремительно кинулся к Саре и судорожно вцепился в ее юбку.
Ей трудно было судить, поступил он так сознательно или нет, но, когда ребенок поднял на нее свои большие черные глаза, Сара отчетливо увидела в них невысказанную мольбу. Поддавшись внезапному порыву, она взяла его на руки, и мальчик крепко обхватил ее ручками за шею, словно в ней было его спасение.
- Тайтус! - крикнула смущенная до крайности Энни. - Ты не должен вести себя так с незнакомой дамой. Иди ко мне, и мы пойдем наверх.
Но мальчик лишь теснее прижимался к Саре и сопротивлялся попыткам няни забрать его. К ним поспешила леди Мальвина, которая, обмахивая веером лицо ребенка, приговаривала:
- Тайтус, мой маленький озорной амурчик, поди к своей бабушке.
- Не пойду, - пробормотал он, уткнувшись лицом в шею девушки.
- Мне кажется, - сказала Сара, стараясь соблюдать тактичность, - вы немного напугали его.
- Напугала его! Напугала моего собственного внука! Когда я люблю его всеми фибрами своей души. Что за несусветная чушь! Томкинс, кто эта молодая женщина?
Прежде чем дворецкий успел ответить, открылась дверь на другом конце вестибюля и в помещение не спеша вошел высокий черноволосый мужчина, которого Сара последний раз видела в суде.
- Что здесь происходит? Почему такой гвалт? Энни, если ты не в состоянии справиться с ребенком, нам придется поискать другую няню.
- Энни имела дерзость сказать, что слишком много шампанского повлияло на здоровье мальчика, и он плохо себя чувствует, - заявила леди Мальвина сердито. - Будто та малость, что он выпил, могла повредить ему.
Сара, чувствуя теплое тельце мальчугана, который жался к ней, словно инстинктивно ища защиты, громко и отчетливо заявила:
- Если вы действительно дали пятилетнему ребенку шампанское, то я полностью согласна с Энни. Неудивительно, что ему нездоровится.
- А вы - черт возьми! - что здесь делаете?
- Я успокаиваю вашего сына, который в этом, как видно, нуждается.
- Черт побери! Кто вы?
Сара не опустила глаз под его пристальным взглядом. Наконец-то она могла с близкого расстояния разглядеть лицо человека, которого до сих пор видела издалека в слабо освещенном зале суда. Надменно изогнутые черные брови, угрюмые глаза и запавшие щеки в складках свидетельствовали о нетерпимости и большой силе воли.
Глядя ему прямо в глаза, Сара ощутила какое-то внутреннее торжество и волнение, потому что распознала в нем достойного противника. Ей предстояла захватывающая борьба. Она могла презирать Амалию за ее несносный характер и постоянную боязнь, что к ней отнесутся недостаточно почтительно. Но этот человек, который стоял перед ней, мог возбудить не только ненависть, но и хищение. И она спокойно ответила:
- Меня зовут Сара Милдмей. Я только что разговаривала с вашей женой, лорд Маллоу, по поводу моей возможной работы в качестве гувернантки вашего сына. К сожалению, по ее словам, вы пока не собираетесь нанимать кого-либо на эту должность. Однако - если хотите знать мое мнение - ваш сын в его возрасте нуждается в более квалифицированном руководстве и воспитании, чем может обеспечить самая способная няня.
Сара бросила возмущенной Энни примирительный взгляд. Блейн Маллоу (так она станет его называть, пока не докажет, что у него другое имя) отступил на шаг и внимательно посмотрел на нее прищуренными глазами; их выражение было невозможно истолковать.
- И с какой стати, позвольте спросить, вы держите моего сына на руках? Пытаетесь заручиться его расположением?
- Вовсе нет, он сам подбежал ко мне.
- Да, это правда, - подтвердила леди Мальвина. - Почему-то он помчался к этой молодой женщине.
- Я уже говорил вам, мама, чтобы вы вели себя с ним спокойнее. Он не очень крепкий мальчик. Как вы думаете?
Сара поняла, что этот неожиданный вопрос адресован ей, и почувствовала, как мальчик сильнее обхватил ее за шею. Его сердечко колотилось, подобно пойманной птичке.
Невольно голос Сары сделался мягче.
- Да, он чересчур впечатлителен. Ему нужны ласка и, конечно, время, чтобы привыкнуть к новой обстановке.
- Ха! Вы читали о судебном процессе?
- Как и вся Англия, - сказала Сара спокойно. - По правде говоря, именно поэтому я и пришла к вам. Следила за развитием дела с большим интересом. А когда в газете напечатали, что вам понадобится гувернантка, то я набралась смелости прийти сюда.
- Но моя жена не захотела взять вас?
Губы лорда Маллоу слегка покривились, но насмешливо или сердито - Сара затруднялась сказать.
- Возможно, я действовала слишком импульсивно.
- У вас есть рекомендации?
- Да, разумеется. Например, от леди Аделаиды Фицсиммонс и…
Ее расчет на то, что человек, привыкший к самостоятельности, не станет возиться с рекомендациями, а примет решение, руководствуясь личными впечатлениями, в полной мере оправдался. Эти жгучие черные глаза, в которых не было ни доброжелательности, ни ненависти, откровенно прощупывали ее.
- Мама, Тайтусу эта женщина как будто нравится.
- Одному Богу известно почему!
- Дети инстинктивно чувствуют доброту. Быть может, именно это качество мисс Милдмей…
Не успел Блейн Маллоу закончить фразу, как с верхней площадки лестницы женский голос прокричал:
- Блейн, что ты делаешь внизу? Что-нибудь случилось с Тайтусом?
Блейн посмотрел вверх и отвесил легкий поклон.
- Милочка, Тайтусу немножко нездоровится после вчерашнего праздника. Но он, кажется, проявил известную сообразительность при выборе гувернантки.
Амалия бегом спустилась по лестнице. Сара слышала пронзительный сердитый голос.
- Только не эту женщину, которая обманам путем проникла в дом! Я ей уже отказала.
Блейн встретил жену у подножия лестницы и взял ее за руку.
- Мне думается, моя милая, ты поторопилась. Мисс Милдмей, по всем признакам, достойная особа, а раз газета утверждает, что нам непременно нужна гувернантка, то она должна у нас быть. В Англии общественное мнение имеет важное значение.
- Блейн! Не смеши! Тебе ведь всегда было наплевать на общественное мнение.
- Возможно, и так. Но ради нашего сына… и тебя, моя дорогая… Во всяком случае, как ты видишь, Тайтус уже принял решение.
- Ты хочешь мне сказать, что собираешься принять на работу прислугу в угоду мимолетному капризу ребенка?
И снова нарочно оскорбительный тон Амалии привел Сару в ярость.
- Но ведь именно ребенку придется проводить с ней большую часть времени, - возразил Блейн. - Во всяком случае, сделаем все, как требуют условности. Будьте добры, мисс Милдмей, пройдите, пожалуйста, в библиотеку, я хочу с вами побеседовать. Тайтус, иди к няне.
Уткнувшись лицом в шею Сары, мальчик тихо плакал.
- Тайтус!
Ребенок, видимо, хорошо знал этот строгий тон, не терпящий непослушания.
По худенькому телу пробежала легкая дрожь. С печальным видом он отпустил Сару и потянул руки няне, которая быстро схватила его и поспешила вверх по лестнице, что-то бормоча себе под нос.
- Пожалуйста, сюда, мисс Милдмей, - слегка поклонился Блейн.
В комнате с множеством книг на полках вдоль стен уютно потрескивали дрова в камине, и отблески пламени дрожали на полированной мебели и на кожаных переплетах фолиантов. Блейн указал Саре на кресло.
- Мальчик избалован, - сказал он коротко.
- Он, по-видимому, немного нервный ребенок.
- Нервный? Вы так полагаете? Возможно. Я плохо разбираюсь в детях.