Сара хотела сказать, что за пять лет он вполне мог приобрести необходимые знания, но в последний момент удержалась. Возможно, он часто и надолго уходил в плавание и дети его вообще не интересовали, или он очень сожалел, что его сын не был более сильным и храбрым.
- Климат тропиков не особенно полезен маленьким детям, - сказала Сара серьезно. - В Англии Тайтус окрепнет.
- И полюбит здешние ветры с Атлантики сильнее вихрей Карибского моря.
В его глазах появилась усмешка. Будто возможность превратить сына в выносливого английского мальчика развеселила его. Быть может, в воспоминаниях о собственном детстве присутствовало не только приятное. Ведь он убежал из дома в возрасте шестнадцати лет… Нет, из дома убежал не этот, а совсем другой человек. Этот же пережил где-то еще свое детство, которое в итоге по какой-то причине побудило его стать авантюристом и обманщиком. Ей следовало постоянно напоминать себе, что он - не Блейн Маллоу, иначе какая от Нее польза Амбросу?
- Мне хочется, чтобы Тайтус всем сердцем полюбил усадьбу Маллоу, - продолжал он. - Я сам слишком много бродил по свету, чтобы чувствовать привязанность к какому-нибудь одному месту. Кроме того, детские годы, проведенные в усадьбе с отцом-тираном, не были самыми светлыми в моей жизни. Но Тайтус наследник, и было бы хорошо, если бы ему здесь нравилось. Хотелось бы, чтобы он был для его матери большим утешением, чем я когда-то для своей.
Неужели этот человек до такой степени фальшив и двуличен? Все говорило об этом.
И, тем не менее, его взгляд, обращенный на Сару, казался открытым и честным.
- Но мы собрались здесь поговорить не о Тайтусе, а о вас, мисс Милдмей. Давайте по порядку. Я намерен пригласить вас в наше семейство. Вы настойчивы и инициативны. Мне это нравится. Вы будете отличной воспитательницей Тайтусу. И хотя я не сомневаюсь в вашем благородном происхождении, признаюсь вам откровенно, что меня совсем не интересует, из какой вы семьи или у кого вы последнее время работали. Я сужу о человеке только по его личным качествам.
- Благодарю вас, сэр, - пробормотала Сара.
- Но ради удовлетворения любопытства моей жены расскажите кое-что о себе.
Наступил самый ответственный момент: нужно было импровизировать под пристальным взглядом этих черных пронзительных глаз.
- Мой отец умер, милорд. Его постигла неудача в коммерции; он разорился и оставил мою мать без средств к существованию. А потому мне и моим сестрам пришлось искать работу.
Сара не назвала размеры состояния, которое промотал ее обаятельный и беспутный отец. Перед ее мысленным взором возникла на короткое время знакомая картина: мать расстается с домом в Ричмонде, распродает великолепную мебель, слишком громоздкую для скромного деревенского коттеджа, печально прощается с прислугой, кроме пожилой Марты, оставшейся с ней, и рыдает над модными платьями и мехами, от которых приходилось отказываться вместе с прежним привычным стилем жизни. Теперь мать молилась лишь о том, чтобы каким-то образом Господь ниспослал дочерям богатых женихов. Она так страстно об этом мечтала, что Сара убедила тетю Аделаиду держать помолвку в секрете. Иначе милая мама разнесла бы эту новость по всем салонам Лондона.
"Но не теперь, когда Амброс низведен до положения простого адвоката, - подумала Сара с иронией. - Хорошо, что уберегли маму от разочарования".
- Последние два года я жила у леди Аделаиды Фицсиммонс, - продолжала Сара, не сомневаясь, что уверенность собеседника в правильности собственных оценок не позволит ему проверять подлинность сведений. Но даже если он и попытался бы, тетя Аделаида не ударит лицом в грязь.
Саре виделась только одна опасность: во время ее пребывания в семье Маллоу к ним мог прийти кто-нибудь из ее знакомых, Однако в усадьбе Маллоу на атлантическом побережье подобное совпадение представлялось маловероятным. Едва ли кто-то из ее прежних друзей поддерживал столь близкие отношения с выскочкой Амалией и ее самозванцем мужем. По делу ожидалось окончательное Решение апелляционного суда, и, насколько Саре было известно, чету Маллоу еще нигде не приняли, а общественное мнение дружно склонялось в Пользу Амброса.
- Позвольте мне заметить, что я еще не встречал девушку, менее похожую на гувернантку, чем вы.
Сара до тех пор держалась с напускной кротостью, скромно опустив глаза. При этих словах ее ресницы виновато взметнулись вверх, и она опять встретила его открытый изучающий взгляд.
- Не надо извиняться. Меня это вполне устраивает. Вы могли бы начать уже завтра? Через день мы уезжаем в усадьбу Маллоу. Было бы хорошо, если бы Тайтус до того немного освоился с вами. Поездка может оказаться утомительной, а мальчик плохо переносит долгую дорогу.
Не вызывало никаких сомнений, что нервный, болезненный сын разочаровывал Блейна. Ребенок это чувствовал, и его нервозность усиливалась. Какой Блейн все-таки эгоистичный и бездушный! Разве трудно ему было хотя бы притвориться любящим отцом?
- Да, сэр, я готова, - ответила она послушно. - Если ваша жена также не против.
- Здесь, мисс Милдмей, все вопросы решаю я.
Саре с трудом удалось скрыть возмущение и неприязнь. Амалия не вызывала особой симпатии, но заслужила ли она столь пренебрежительное невнимание к своему мнению? Блейн, безусловно, весьма бесцеремонный, высокомерный, эгоистичный, властолюбивый и - быть может, неосознанно - жестокий человек. Она с огромным удовольствием станет за ним шпионить, и, возможно, ей посчастливится разоблачить его.
- Я охотно буду платить вам столько, сколько вы получали на вашей последней работе, - заявил он.
- Благодарю вас, сэр.
- Если этого недостаточно, то вы так и скажите.
- Вполне достаточно, благодарю вас, сэр.
Сара вовсе не собиралась позволять ему разбрасываться деньгами Амброса.
- Советую вам взять с собой побольше теплой одежды. Как мне помнится, в той местности зимой чертовски холодно.
Сара встала и приготовилась уйти.
- Спасибо, сэр, за оказанное мне доверие.
Предательские слова выскользнули сами по себе, и она даже сразу не поняла их важное значение. Блейн слегка улыбнулся, но глаза смотрели задумчиво.
- Совсем наоборот. Я должен благодарить вас за проявленное доверие. Пока, как, должно быть, вам известно, очень немногие верят нам.
Когда Сара выходила из дома, ее щеки все еще горели от сознания, что она вынуждена была хитрить и изворачиваться.
Но почти тут же ее душа наполнилась ликованием: она преуспела и не обманула ожиданий Амброса. Как он обрадуется!
Сара невольно заговорщицки кивнула извозчику, и тот кивнул в ответ, широко улыбаясь и показывая почерневшие пеньки зубов.
- Все в порядке, мисс?
Амалия, или новая леди Маллоу, наверняка вышла бы из себя от возмущения, если бы какому-нибудь вознице вдруг вздумалось поинтересоваться ее благополучием. Сара с усилием подавила желание рассмеяться: так радостно и легко было на душе.
- Все в полном порядке, спасибо. А теперь доставьте меня опять на Портман-Сквер, пожалуйста.
С еще большим удовольствием Сара рассказывала о своих приключениях тете Аделаиде и Амбросу.
- Через два дня, - сообщила она, - я уезжаю в усадьбу Маллоу. Мы проведем там зиму.
- Мы?! - воскликнул крайне возмущенный Амброс.
- Нам необходимо считаться с фактами, Амброс. Мне предстоит, так сказать, быть одним из членов семьи.
- Но, клянусь, недолго.
- Только до твоего возвращения из Тринидада. К тому времени мы оба сумеем собрать необходимые доказательства.
- После разговора с ним ты по-прежнему убеждена, что он не Блейн Маллоу? - спросила тетя Аделаида.
- Конечно, вне всякого сомнения. У него и вид настоящего авантюриста. Меня лишь удивляет, как присяжные могли так ошибиться.
- Присяжные выносят решение на основании имеющихся фактов. А они в данном случае были неопровержимыми.
- На первый взгляд, - поправила Сара. - Их несложно объяснить. Леди Мальвина беспокоится о личных удобствах, и ей ужасно хочется иметь внука. Блейн - я имею в виду самозванца - честолюбивый мошенник. А его жена и того хуже. Помешана на своем аристократическом статусе. Воображает себя утонченной светской дамой, а в действительности довольно невежественная и невоспитанная особа.
- Дорогое дитя! - воскликнула тетя Аделаида. - Если все это правда, то ты не можешь жить с этими людьми и тем более работать у них.
- Ах, оставьте! - проговорила Сара. - Меня не убудет, а ребенок нуждается в заботе и ласке. Они все вместе сделали из него маленькую запуганную тень. В его возрасте - и шампанское, непостижимо!
Тетя Аделаида от изумления раскрыла рот, а Амброс с мрачным видом сказал:
- Чего еще от них можно ожидать. Подумайте только, что эти люди в состоянии натворить в усадьбе Маллоу.
Сара согласно кивнула.
- Им нельзя позволить оставаться там ни секунды дольше, чем необходимо. Но скоро я войду в доверие к леди Мальвине, это я вам обещаю. А вот Амалия, боюсь, - уже мой непримиримый враг.
- А ее муж? - спросил Амброс как-то натянуто.
- Он очень хорошо играет роль истинного джентльмена. Но мы уже скрестили шпаги, когда речь зашла о воспитании его сына.
- Тогда почему же он все-таки взял тебя в гувернантки?
Вспоминая беседу в доме на Кенсингтон-стрит, Сара понимающе улыбнулась.
- Мне думается, я чем-то заинтриговала его. Кроме того, мальчик никак не хотел меня отпускать. Возможно, он не настолько очерствел сердцем, чтобы не реагировать на молчаливую просьбу ребенка.
- Сара, я почти начинаю верить, что ты в самом деле такая наивная, какой кажешься, - воскликнул Амброс сердито. - Ты что, никогда не видела себя в зеркале?
Изумленная Сара широко открыла глаза.
- Ты хочешь сказать, что я, возможно, ему понравилась? Что он, быть может, замыслил… соблазнить меня?
- Он отпетый негодяй.
- Но совсем другого рода, насколько нам известно. В конце концов, он по всем правилам женат. Нет, Амброс, мы должны быть справедливыми. Кроме того, я всегда могу постоять за себя. Разве не так, тетя Аделаида?
- От этого человека можно всего ожидать, - ответила тетя. - Но признаюсь, если бы у вас не хватило духу что-то предпринять в связи с этими печальными обстоятельствами, то вы оба очень меня разочаровали бы. Желаю вам от всего сердца успеха. Однако при малейших осложнениях с хозяином Сара должна немедленно собрать свои вещи и возвратиться домой.
- И тогда, - заявил Амброс жестко, - я непременно убью его.
ГЛАВА 5
Амброс не позволил Саре прийти в порт, чтобы проводить его, поскольку существовала пусть ничтожная, но все же опасность, что кто-то увидит их вдвоем даже в этом необычном месте.
А потому они попрощались в гостиной тети Аделаиды. Пожилая дама предусмотрительно покинула комнату, оставив влюбленных одних на целых двадцать драгоценных минут.
Амброс стоял в дорожном костюме, с похудевшим, бледным и серьезным лицом; в глазах - непоколебимая решимость.
- Как долго тебя не будет? - спросила Сара. Все ее возбуждение улетучилось, и она чувствовала лишь тоску расставания и необъяснимую тревогу.
- Трудно сказать. Быть может, три месяца или шесть, а возможно, и целый год.
- А я все это время должна находиться в усадьбе Маллоу?
- Если не случится ничего такого, что заставит тебя оттуда уехать раньше. Например, если обнаружат твои истинные цели или их поведение сделается абсолютно невыносимым.
- Я вынесу.
- Нет, милая, ты не должна переступать определенную грань. Даже ради меня.
Амброс улыбнулся, но Саре хотелось, чтобы в его улыбке было больше теплоты и нежности. Неизменно серьезный, он после судебного решения, казалось, утратил последние остатки юношеского задора. Теперь от него веяло только суровостью и непреклонностью.
- И помни: я буду писать тебе при любой возможности.
- Сообщай мне обо всем, что тебе удастся обнаружить, - попросила Сара.
- Подобные письма я стану пересылать не по почте, а с надежным человеком. Нельзя допустить, чтобы такое письмо попало в чужие руки. Иначе наше дело дрянь.
- Но я должна знать, что с тобою, - вскричала Сара. - Предположим, тебя не будет целый год!
- Вряд ли, но даже если такое и случится, ты должна вооружиться терпением. Помни о нашем будущем, о наших правах.
Наконец Сара улыбнулась.
- Тайно, в душе, я стану думать, что я подлинная хозяйка усадьбы Маллоу.
- Но только вместе с правомерным хозяином.
- Амброс, не нужно постоянно напоминать мне об этом!
Тем не менее, перед ее мысленным взором возник образ чернобрового мужчины, спокойно сидящего с уверенностью законного владельца в уютной библиотеке, освещаемой пламенем камина. Видимо, не так-то просто изгнать память о нем из любого дома, в котором он пожил, особенно если он в течение нескольких месяцев являлся его хозяином. Да, он вовсе не был ничтожной личностью.
- Амброс, - взмолилась Сара, - возвращайся как можно скорее.
- Непременно. И при любом удобном случае Я буду писать тебе, - повторил Амброс и добавил: "А если ты узнаешь что-нибудь существенное, достанешь письма или другие бумаги, которые помогут нам выиграть дело, то немедленно сообщи.
- Ты хочешь сказать, что я должна их украсть!
- Вряд ли наш ловкий противник оставит на виду какие-нибудь важные документы, но если это произойдет, то да, тебе придется их украсть. Или, скажем, на время позаимствовать. - Амброс слегка улыбнулся, видимо, намереваясь приободрить ее. - Не смотри на меня с таким испугом. Предпочитаешь сидеть сложа руки и смириться с несправедливостью?
- Нет, нет! Я, как и ты, полна решимости, - заявила Сара, но на какой-то момент ощутила странную, необъяснимую тревогу.
- Хотя я по-прежнему убеждена, - добавила она, - что для тебя куда проще жениться на богатой невесте.
В глазах Амброса мелькнуло выражение крайней неуступчивости.
- И позволить этому самозванцу праздновать победу! А также потерять тебя. (Саре, видимо, только показалось, что последняя фраза прозвучала после едва заметной паузы.) Я люблю тебя, Сара. Ты должна меня ждать. Вернусь при первой же возможности, и все будет хорошо. А теперь мне пора. Корабль выйдет в море с приливом.
Амброс коротко обнял Сару. Прижался прохладной щекой к ее щеке. Если бы он не сжимал ее так крепко, Сара подумала бы, что с ней сейчас только одна половина этого человека, другая же, жаждущая мести, уже под жарким солнцем Вест-Индии.
Позднее Сара попрощалась с обеими сестрами, Эмилией и Шарлоттой. Они взволнованно обсуждали ее новое положение в семье Маллоу и, вероятно, слегка злорадствовали по поводу того, что тете Аделаиде, не совсем справедливо отдававшей предпочтение Саре, не удалось найти ей подходящего мужа. Хорошо, что им ничего не было известно об Амбросе; сестры, скорее всего, нашли бы его чересчур скрытным и осторожным человеком. Если бы он по-настоящему любил Сару, непременно заявили бы они, разве он не захотел признаться бы открыто в своих чувствах, не откладывая и не заботясь о собственном наследстве. Они, подумалось Саре, не в состоянии трезво, с практической точки зрения, смотреть на подобные вещи. По их романтическим представлениям, любовь превозмогает все трудности и устраняет любые препоны, хотя более опытные и разумные люди сразу поняли бы, что брак в сложившихся условиях обречен на неудачу. Амброс, не переставая, сетовал бы на свое невезение и собственную бездарность, а она упрекала бы себя за то, что, выйдя за него замуж, усугубила его бедственное положение.
Нет, они поступают правильно и идут по единственно возможному пути.
Правда, Саре было бы приятнее, если бы сестры с меньшим восторгом отзывались о ее работе в семье лорда Маллоу.
- Там будет наверняка значительно интереснее, чем с моей миссис Трокмортон, - вздохнула Эмилия. - Мы ездим на воды, принимаем ванны и возвращаемся в Лондон, вот и все наши развлечения. К ней редко кто приходит, но она не любит быть одна. Порой мне так надоедает сидеть и смотреть на нее - а она ужасно напоминает укутанного в платок мопса, - что в пору завопить истошным голосом.
- По крайней мере, у нее нет замужней дочери, - вставила Шарлотта, - беспрерывно критикующей состояние дел в доме.
- Однако леди Райт-Дейвис добра и не придирчива.
- Верно, но она немощна и безвольна. Соглашается со всем и каждым. Ее отвратительная дочь совсем не считается с ней. И у нас никогда, буквально никогда не бывает мужчин!
- И у нас, - проговорила Эмилия с грустью.
- Мне тоже не придется их видеть, - сказала Сара резко.
- Но там будет лорд Маллоу. Он, говорят, очень красив. У него прелестная жена. Разумеется. Мы вовсе не намекали на что-то романтическое, Сара. Но, по крайней мере, у тебя будет с кем серьезно побеседовать. И трудно сказать, кто может прийти к ним в дом.
Гувернанткам не положено заводить знакомство с гостями хозяев.
- В самом деле, каким образом люди женятся? - вздохнула опять Эмилия. - Уже сейчас вижу, как я постепенно становлюсь похожей на миссис Трокмортон - так же, как она, кутаюсь в шерстяные платки и вечно боюсь сквозняков, будто они мои личные враги и только ищут способа меня умертвить. С тобой, Шарлотта, произойдет то же самое.
- И постоянно выслушивать слова сочувствия от этой противной дочери, потому что, видите ли, у меня нет мужа!
Сара смотрела на своих сестер. Обе были одеты в старомодные безвкусно сшитые платья, точно соответствующие их нынешнему положению; у обеих на лице застыло скорбное, печальное выражение, которое, видимо, сделалось для них привычным. Предположим, Амброс не вернется; предположим, им не удастся осуществить свой план и разоблачить самозванца или он окажется подлинным Блейном, несмотря на все странные противоречия, - тогда ее ожидает та же самая участь, какая постигла Эмилию и Шарлотту.
И Сара подумала, что готова на любой сомнительный и безрассудный поступок, лишь бы не превратиться в серое жалкое ничтожество. Всякие колебания исчезли. Теперь ей не терпелось поскорее приступить к осуществлению задуманного.
Было очевидно, что Амалию принудили смириться с появлением в ее семье гувернантки.
Она встретила Сару с холодной учтивостью.
- Боюсь, мисс Милдмей, что, пока мы не переедем в усадьбу Маллоу, вам придется взять на себя всю заботу о Тайтусе. Мы были вынуждены рассчитать Энни.
- Мне очень жаль, леди Маллоу.
- Прислуга, на мой взгляд, становится слишком самолюбивой и дерзкой. Энни вообразила себе, что ее права - именно так она выразилась - каким-то образом были нарушены.
В словах Амалии содержалось совершенно недвусмысленное предостережение. Сара выдержала се пристальный хмурый взгляд.
- Постараюсь сделать все, что в моих силах, леди Маллоу.
- Мой муж утверждает, что вы знаете, как обращаться с детьми. Хочу предупредить: Тайтус трудный ребенок. Внезапная перемена обстановки и климата слишком сильно повлияла на его хрупкий организм. А потом еще моя свекровь. Я не имела ни малейшего представления…
Здесь Амалия, вероятно, почувствовала, что слишком разоткровенничалась, к тому же с человеком, к которому испытывала неприязнь. Внезапно оборвав свою речь, она позвонила горничной и велела проводить Сару в ее комнату.