- Марсий убил детеныша грифона?! - Я содрогнулась, и зародившееся было к нему сочувствие погасло. Кем нужно быть, чтобы убить новорожденное существо! Может, отец Марсия был не так уж далек от истины, назвав его чудовищем?
- Его Величество всё отрицал, утверждая, что отпустил его. А как оно там было на самом деле…
Мап-iус передернулся, приподнял натирающее колечко и устало почесал лапку.
- Кстати, ты знала, что грифоны издавна считаются символом свободы?
- Впервые слышу… - Я пожевала губу и обдумала остальное. - Ещё упоминались бусы, говоришь?
Уинни даже во сне сжимала дешевое украшение, привлекшее моё внимание накануне вечером. Тогда она спрятала его под платье, но ночью непроизвольно вытащила и намотала на палец. Прежде мне казалось, что бусины из металла, теперь же, приглядевшись, я могла вполне уверено сказать, из какого - из чугуна.
- Свобода, мертвый детеныш грифона, чугунные бусы и танцы на столе - негусто, - резюмировала я.
Сентенция не требовала ответа, поэтому Магнус просто развел лапки и широко зевнул, шевельнув жвалами.
- Ты шатаешься от усталости, - опомнилась я. - Иди поспи хотя бы пару часов, мы сказали Уинни и стражникам, что ты неважно себя чувствуешь.
- Вы не солгали, - проворчал паук и потащился в соседнюю камеру, стараясь не слишком звенеть "цапелькой".
Через минуту оттуда послышался раскатистый храп. В ответ раздалось недовольное бормотание, и вскоре Магнус остался в темнице единственным спящим.
Глава 5
про тех, кто достоин самого лучшего, и темпераментных ифритов
Грациана уже готовилась сесть в седло, когда вынуждена была обернуться.
- Госпожа!
Через двор к ней бежала запыхавшаяся служанка. Остановившись на краю взлетной площадки, она опасливо покосилась на Феломену. Грациана потрепала любимицу по шее и недовольно посмотрела на Люсиль.
- Ну? Что-то срочное? Соображай быстрее, иначе я опоздаю на прием.
Причиной раздражения служил сам прием. Лететь не хотелось, но надо. Все эти визиты вежливости и необходимость подавать пример остальным бывают так утомительны!
- Вам посылка от господина Кроверуса.
Наконец-то! Вчера прислал на полчаса раньше.
- Отправь обратно, - равнодушно отозвалась Грациана, поглаживая горячую чешую дымчато-стального оттенка. Феломена жмурилась от ласки хозяйки. - Письмо прилагалось?
- Да, вот. - Девушка порылась в переднике и радостно протянула конверт в надежде, что хозяйка наконец передумала. Всё-таки господин Кроверус ухажер хоть куда, и настойчивый на зависть. Она, Люсиль, после первого раза бы уже сдалась.
Грациана скользнула взглядом по плотной бумаге с гербовым оттиском поверх сургуча. В самый первый раз она велела аккуратно отпарить место склейки. Внутри, естественно, содержались извинения. По прочтении письмо было приведено в первоначальный вид и возвращено, как нераспечатанное. В этом деле Люсиль настоящая мастерица. Хоть на что-то годится.
- Не надо, убери, и отошли всё обратно.
Девушка разочарованно спрятала послание.
- Слушаюсь, госпожа…
Грациана отвернулась и элегантно приподняла подол. Драконюх тут же засуетился и подставил сложенные замком руки. Она уже поставила на них ногу, но вспомнила ещё кое о чем:
- Постой, Люсиль, прислал то же, что и вчера?
- Сегодня ещё фрезии, передающие самые последние новости из тех земель, где растут, и алмазные камелии - раскрошенные лепестки, добавленные в пудру, омолаживают кожу и придают ей неземное сияние. Говорят, в мире всего три куста…
Грациана хмыкнула и вскочила в седло.
Вот когда пришлёт с единственного в мире куста, она, возможно, и снизойдет до короткого ответа.
Рано или поздно Грациана, конечно, смилостивится, чем несказанно осчастливит Якула. Но не раньше, чем его примут в Драконий клуб. Не может же она рисковать положением в обществе, связывая судьбу с драконом с неопределенным будущим. Он и сам должен это понимать.
Грациана достойна только самого лучшего.
- Когда будешь отсылать всё обратно, заодно закажи у Мартинчика побольше противоураганного лака.
Она поправила идеальную прическу и тронула поводья.
Феломена взяла разгон, и небеса раскрыли Грациане гостеприимные объятия.
* * *
Якул коротко взглянул на слугу.
- Я понял, Хоррибл, можешь ничего не говорить. - Тот заметно повеселел, избавленный от необходимости извещать хозяина об очередном отказе. - Я не за этим тебя позвал. Скажи… тебе доводилось иметь дело с волшебными предметами, позволяющими увидеть то, что происходит в другом месте?
Хоррибл задумался.
- Иметь дело - не имел, но я о таких слышал.
- А подробнее?
- Есть подслушивающие цветы, вещие источники - но тогда придётся выезжать на место… А! На сером рынке ещё встречается лигурий: если выколоть себе глаза и поставить на их место эти камни, в течение пяти минут будешь видеть всё, что происходит в любом уголке земли.
- Если мне не изменяет память, лигурий - это окаменевшая моча рыси.
Хоррибл пожал плечами:
- Что вы хотите, это серый рынок.
- А что-нибудь попроще и не требующее кровавых жертвоприношений?
- Я поищу.
- Спасибо. Если что-то найдёшь, дай знать.
- Конечно, хозяин.
* * *
Встреча с Орестом прошла успешно, несмотря на то, что поведение ифрита было на редкость дерзким, даже для него. Первая стычка случилась ещё в самом начале: Глюттон Медоречивый ласково заметил, что при леди всё-таки не мешало бы снять темные очки. Ифрит огрызнулся, но очки снял, явив нашему взору внушительные мешки под глазами и пепельное лицо с зеленоватым отливом. Не удивлюсь, если он сегодня вообще не спал.
- Пятьдесят сундуков, - прохрипел он и тут же замолчал, словно борясь с тошнотой.
- Видимо, на девушек в барах это хорошо действует - говорить загадками, - раздраженно заметила мадам Лилит, - но здесь приветствуются развернутые предложения.
- Нет, на девушек в барах хорошо действует: "Коктейль за мой счет, крошка. Кстати, я не упоминал, что перед тобой принц и без восьмидесяти ифритов подземный король?" - Шутку не оценили, поэтому Орест вздохнул и пояснил: - Гномы согласились, но запросили за это в общей сложности полсотни сундуков.
- Золота?
- Клубничных леденцов и лесных орешков. Конечно, золота! - разозлился он. - И самоцветов. В соотношении один к трем.
Интересно, зачем гномам самоцветы? Я-то думала они в них буквально купаются - сами же добывают.
Мадам Лилит сохранила невозмутимость, но я видела, как она задержала воздух, а потом тихонько выдохнула. Кончики пальцев подрагивали, когда она машинально погладила Руфоцефалуса. Сперва я решила, что её ошеломила цена, и только потом сообразила: то было проявление радости. Первый советник готова заплатить любую цену, отдать сколько угодно золота ради своей цели. Золото вообще легко отдавать, когда оно не твоё.
- Это всё? - спокойно спросила она, но уголки губ едва заметно приподнялись.
Я поморщилась от отвращения при виде этого скрытого торжества.
- Плюс покрыть сопутствующие расходы, - обронил Орест, порылся в заднем кармане штанов и протянул ей изрядно помятый листок. - Так, кое-что по мелочи, я составил список.
Мадам Лилит быстро проглядела его.
- Упаковка жвачки с ароматом дыни, трубка мира, полдюжины пластин мятного табака, - ифрит кивал в такт, - и счет на двести золотых из подземного кабаре…
Первый советник подняла глаза.
- Такие сделки с наскоку не заключаются, - ощетинился Орест, - к гномам нужен подход.
Мадам Лилит хмыкнула и продолжила читать:
- Новая кожаная куртка…
- Я протер свою до дыр, продираясь по всем этим шахтам. - …и три ящика энергетической лавы.
- Не задумывались, почему я до сих пор держусь на ногах? После марш-броска по всем шахтам королевства.
Заговорщица смерила ифрита насмешливым взглядом, аккуратно сложила листок и передала его дядюшке.
- Проследите, чтобы ему всё возместили.
- Всенепременно, племянница. Орест приметно расслабился. Видимо, и впрямь поистратился.
- Когда гляделки будут у меня?
- завтра во второй половине дня.
- Отлично, значит, у нас останется ещё полдня в запасе, - последнее первый советник адресовала Глюпону Медоречивому, и тот подтвердил это кивком.
- Полдня? А что случится в понедельник утром? - поинтересовался Орест.
- Праздник в честь нового короля, - любезно пояснила мадам Лилит, в которой проснулась словоохотливость. - Съедутся самые видные представители знати со всех близлежащих королевств.
- Так я и знала, - тихонько прошептала я, но первый советник расслышала и хитро подмигнула.
- А, круто, ладно. Наземные дела нас не касаются. Всё равно вы не умеете как следует веселиться. - Ифрит пошарил глазами по залу, нетерпеливо постукивая дужками очков. - Ну, и где он?
- Кто? - деланно удивилась мадам Лилит.
- Оззи. - Орест со значением щелкнул оправой и затолкал очки в нагрудный карман. - Я выполнил свою часть сделки. Теперь освободите моего брата.
Мадам Лилит протерла на зеркале воображаемое пятнышко как раз напротив носа Ореста (он поморщился и отодвинулся) и только после этого ответила.
- Твой брат получит свободу, как только жители города узрят истину с помощью гляделок, своевременно предоставленных тобой и гномами. А произойдёт это в понедельник на празднике в честь новой…монаршей особы, - скромно закончила она, и щеки порозовели. Похоже, в своём воображении мадам Лилит уже принимала корону из рук благодарных жителей Потерии, прямо на празднике, не сходя с места, пока Марсия вели в кандалах прочь.
Я сжала кулаки. Бесчестная лгунья!
Пару мгновений смысл её слов просачивался к Оресту сквозь все ночные коктейли и пластины табака, а потом он взорвался:
- Вы спятили?! Он не доживёт до этого лучезарного мгновения! Праздник ведь только послезавтра! Как он, Ливи?
Ифрит повернулся ко мне, и за всей бравадой и напускной развязностью мелькнул настоящий испуг.
- Он держится, Орест. С ним всё…
- В порядке?! Не нужно мне заливать, я в курсе скорости разложения оболочки, не одну сносил.
- Попридержите эмоции, сир Ирканийский, - прощебетала мадам Лилит, - если вы хотите…
- Ах ты, мелкая, лживая… - Ифрит выпростал руки из зеркала и схватил первого советника за воротничок.
- Орест, нет! - Я кинулась вперёд; чтобы предотвратить катастрофу, но Зол Свирепый оказался проворнее. Гигант зарычал; одним прыжком очутился возле ифрита, сгреб его за куртку - по поверхности зеркала от такого вторжения побежали трещины, - и занес кулак для удара.
Орест зажмурился. Я с громким криком прыгнула великану на спину и попыталась закрыть ладонями глаза. Он замотал головой, уворачиваясь.
Посреди всей этой заварухи раздался властный голос:
- Хватит. - Мадам Лилит разгладила мятое платье, поправила изумрудную брошку на воротничке и велела своему телохранителю не терпящим возражений тоном: - Отпусти его.
- Но, моя королева.
Глаза Ореста округлились бы, не будь они сдавлены со всех сторон припухшими веками.
- Ах, вот оно что, - протянул ифрит и посмотрел на неё совсем по-другому, - королева! Высоко метите - себе не по росту.
Мадам Лилит сделала вид, что эти слова её не задели, но я-то прекрасно знала, как уязвляют её замечания в адрес несерьезной внешности, которая явилась расплатой за злодеяние против моего отца. Уверена, мысленно она подвергла Ореста дюжине мучительных казней, но вслух лишь повторила приказ.
Здоровяк разочарованно фыркнул и отпустил ифрита, после чего закинул руку за шиворот, снял меня и аккуратно опустил на пол. В глаза бросилось лицо Глюпона Медоречивого. Он держался поодаль и явно забавлялся, наблюдая эту сцену. Во встрече он принимал лишь опосредованное участие.
- Вот аванс, о котором договаривались, - первый советник кивнула, и великан швырнул ифриту мешочек с золотом, намеренно угодив в живот. Орест застонал. - Жду тебя завтра в своём кабинете.
- Не…здесь? - выдавил он сквозь стиснутые зубы, всё ещё пытаясь отдышаться.
- Нет, я оставлю зеркало у себя распечатанным с самого утра - на тот случай, если принесешь гляделки пораньше. Стучись в любое время, - усмехнулась она, - но не забывай, что ты во деорце. Проверь, нет ли кого в коридоре, - велела она Эолу Свирепому и подняла руки, чтобы запечатать зеркало.
- Подождите, - взмолился Орест, - оставьте Оззи в темнице, но позвольте ему хотя бы переодеться, вот, я принес. - Он нагнулся к стоящей справа котомке, которую я раньше не заметила, и начал вытаскивать оттуда нечто; начинавшееся с белокурых кудрей.
- До завтра, ифрит, - жестко улыбнулась мадам Лилит и отключила зеркало.
Последнее, что я видела, это Орест, растерянно замерший над котомкой с наполовину вытащенной оболочкой. Лицо у него еще сильнее осунулось по сравнению с началом встречи, а круги под глазами казались нарисованными углем.
Я с яростью посмотрела на мадам Лилит, которая как раз закончила бормотать заклинание, встряхнула руки и повернулась к двери, за которой уже ждал Эоп Свирепый.
- Могли бы хотя бы притвориться, что не наслаждаетесь своей властью над другими.
- Зачем? - искренне удивилась она. - Я ведь наслаждаюсь! Мальчишка Фьерский любит похваляться своими ручккми, но ему далеко до этих. - Она вытянула ладошки, перевернула их и поиграла пальчиками, унизанными перстнями. Правая рука сжалась в кулачок. - Вот где настоящая власть!
Глава 6
в которой я очень волнуюсь за Озриэля
- Алчные гномы, - бросила мадам Лилит на обратном пути. Они с Глюттоном Медоречивым шли впереди, а мы с Эолом Свирепым следом. Только предстоящая встреча Магнуса с мейстером Хезарием удерживала меня от того, чтобы вцепиться ей в волосы. - Лишь бы растащить свои стекляшки по норам, как крысы!
- Вы же знаете, племянница, как трепетно они к ним относятся. По слухам, сейчас под землей нарастают репатриационные настроения. Силу набирает группировка, чей лозунг: "Самоцветам место в шахте". Они хотят вернуть все ранее проданные, выменянные и подаренные камни туда, где их добыли - под землю.
- Радикалы, - поморщилась мадам Лилит и покрутила колечко, вероятно, представив его без огромного турмалина в центре, - только этого нам сейчас не хватало.
- Они называют это делом родовой чести. Мол, если ничего не предпринять, скоро драгоценный камень перестанет быть символом гномов, окончательно превратившись в забаву для наземных богачей.
- Придется забыть о родовой чести, если не хотят, чтобы им полностью перекрыли торговлю, а в перспективе и путь наверх, - отрезала мадам Лилит. Они с принцем свернули в один из центральных коридоров, а мы с моим провожатым - к боковой лестнице.
* * *
По возвращении я сразу почувствовала неладное.
- Озриэль, что с тобой?
- Ннниччего, Ливи, просто устал и прилег отдохнуть.
Он едва выдавил эту фразу и в конце слабо закашлялся. Ифрит лежал у стены, Эмилия и мадам подложили ему под голову свернутое одеяло и сверху накинули ещё несколько. Несмотря на это, его била крупная дрожь.
Великан погремел ключами, отпирая камеру, и потянул меня за локоть, но я вывернулась и прижалась к прутьям. Лица Озриэля, остававшегося в тени, я видеть не могла и испугалась ещё сильнее. Во взглядах мадам Гортензии и Эмилии отражалась тревога, хоть они и пытались её скрыть. Магнус то и дело прижимал ко лбу Озриэля платочек. Когда наши глаза встретились, он отвел свои.
- Это… из-за оболочки? - тихо спросила я, изо всех сил стараясь унять дрожь в подбородке. - Тебе очень плохо?
- Н-н-не волнуйся, я в норме, правда.
Я вопросительно посмотрела на Магнуса.
- Если он в норме, то я принцесса фей, - вздохнул паук.
- Не верь ему, - слабо рассмеялся Озриэль и зашелся в новом приступе кашля, при этом он неловко повернулся, из-под одеяла вырвались клубы мерцающего синего дыма и расползлись по камере, медленно тая в темноте.
У меня перехватило горло от ужаса.
- Не говори больше ни слова, побереги силы!
- Ну всё, - буркнул Эол Свирепый и попытался оттащить меня, - свидание окончено.
"Оттащить" громко сказано - мне нечего было ему противопоставить, но тут вмешалась мадам. Она подошла ближе, обхватила пальцами решетку и окинула фигуру гиганта оценивающим взглядом.
- Я-то думала, что у такого большого и сильного мужчины, всё остальное тоже внушительных размеров, - сказала она, напустив в голос томной хрипотцы, - включая… сердце.
Эол Свирепый застыл, словно его огрели по лбу сковородкой. Прежде гномка не удостаивала его и словом, не говоря уже о целой фразе.
Видя, что подействовало, она придвинулась ещё ближе и продолжила:
- А потому вам, как никому, должны быть понятны страдания влюбленных, жаждущих провести лишние пару минут наедине. Разве же это преступление?
Я воспользовалась моментом и выскользнула из хватки великана. Он даже не заметил: стоял, зачарованно глядя на мадам и слегка покачиваясь на пятках, как мальчик, внимающий волшебной флейте. И мадам нажала на все клапаны.
Пока она его отвлекала, я вернулась в угол, который был ближе к Озриэлю, и спросила Эмилию:
- Когда началось?
- Вскоре после того, как тебя забрали наверх. С тех пор он не вставал.
- Это я-то не вставал? - Ворох одеял зашевелился, ифрит попытался сесть, но не смог даже приподняться на локтях и упал обратно, прерывисто дыша и больше не делая вид, что всё в порядке.
Озриэль поспешно перехватил платочек, который Магнус прижимал к его лбу, и кашлянул. Когда он его отнял, на ткани остались голубые разводы.
- У тебя…кровь?!
У него не хватило сил ответить.
- Раньше её не было, - поспешно заверила Эмилия и наклонилась поправить одеяло, - это в первый раз.
Она вопросительно подняла брови и беззвучно спросила: "Мадам Лилит?", после чего скосила глаза на Озриэля.
Я помотала головой, и Эмилия тихонько погладила одеяла.
Мне хотелось кричать от бессилия: я наблюдаю за его угасанием, вернее, разгоранием и ничего не могу поделать!
- Он мерзнет? Поэтому одеяла?
- Нет, - покачал головой Магнус.
- Мы надеялись, что это поможет от… что так она не будет слишком быстро… но… - Подруга всхлипнула и умолкла.
Я поняла, что она хотела сказать: оболочка активно расползается, но никаким одеялом тут не помочь.
- Озриэль держится молодцом, - паук мягко потрепал ифрита по плечу.
- Мне жаль, Золушка, - подала голос Уинни. - Понимаю, что тебе от этого не жарко не холодно, но… мне правда жаль.
Я обернулась и коротко кивнула.
- Благодарю, Уиннифред.
- Уинни, - поправила она и скупо улыбнулась.
Я ответила тем же, сглотнула и снова повернулась к Озриэлю: