- Ты в расчете с человеком, который вышвырнул собственную жену и дочь из своей жизни? И бросил подачку в сто тысяч долларов?
- Тридцать лет назад сто штук были большими деньгами, не то что теперь. - Науку быть матерью и секреты бизнеса Луэлла начала изучать с нуля. Сейчас она гордилась своими познаниями в обеих областях. - Мне кажется, я неплохо обтяпала мое дельце с Джеком.
- Ранчо "Мэрси" оценивается в двадцать миллионов. Ты по-прежнему считаешь, что неплохо обтяпала свое дельце?
Луэлла поджала губы.
- Это же его ранчо, золотко. Я просто погостила там недолго.
- Достаточно, чтобы завести ребенка и получить пинок под зад.
- Я хотела ребенка.
- Мам… - Эти слова растопили ярость Тэсс, но жгучее чувство несправедливости осталось. - Ты имела право на большее. Я имела право на большее.
- Может, да, а может, нет, но мы тогда так условились. - Луэлла закурила другую сигарету и подумала, что заскочить в салон красоты она уже точно не успевает. Разговор, судя по всему, только начинается. - Сколько воды утекло. У Джека целых три дочери, а сам он в могиле. Ты не хочешь мне рассказать, что он оставил тебе в наследство?
- Проблему. - Тэсс взяла у матери сигарету и сделала быструю короткую затяжку. Как любой здравомыслящий человек, Тэсс не одобряла курение, но что такое одна затяжка по сравнению с миллионом калорий на ее тарелке? - Я получила треть ранчо.
- Треть… о господи Иисусе… елки-палки, Тэсс, милочка, вот это удача! - Луэлла подпрыгнула. Она была довольно полной, но тренированные мышцы танцовщицы все еще ее не подводили.
Она подскочила к дочери и заключила ту в неистовые объятия. - А что же это мы тут сидим, кофе попиваем? Надо открыть шампанское, французское шампанское! Кажется, у Кармине где-то запрятана бутылочка.
- Подожди, мама. Послушай. - Тэсс ухватила бросившуюся к холодильнику мать за край халата. - Все не так просто.
- Моя дочь - миллионерша. Коровья королева! - Луэлла хлопнула пробкой, открывая шампанское. - Подумать только!
- Я должна прожить там год. - Тэсс вздохнула, глядя, как мать прижалась ртом к горлышку бутылки и высосала пузырьки. - Мы трое должны прожить там целый год, вместе. Иначе не получим ни шиша.
Луэлла облизала губы.
- Ты должна прожить год в Монтане? На ранчо? - Голос ее задрожал. - С коровами? Ты - с коровами?
- Таково условие. Я и две других сестры. Вместе. Продолжая держать в одной руке бутылку, а другой опершись на стол, Луэлла начала хохотать. Она хохотала так долго, что по толстому слою пудры потекли слезы, смешанные с черной тушью.
- Господи Иисусе, этот сукин сын всегда умел меня рассмешить.
- Рада, что тебе это кажется таким забавным, - ледяным тоном произнесла Тэсс. - Можешь тут хихикать все ночи напролет, пока я буду в этой Тмутаракани наблюдать за тем, как растет трава.
Луэлла щедро плеснула шампанского в кофейные чашечки.
- Дорогая, но ты ведь всегда можешь плюнуть на все это и продолжать жить своей жизнью.
- И отказаться от нескольких миллионов? Ну уж нет.
- Нет. - Луэлла уже успокоилась и разглядывала дочь, которая с самого рождения оставалась для нее полной загадкой. Такая хорошенькая, думала Луэлла, такая холодная, такая уверенная в себе. - Нет, ты не откажешься. Ты все-таки истинная дочь своего отца. Ничего, Тэсс, как-нибудь продержишься.
Интересно, думала Луэлла, что еще ждет ее дочь через год, кроме трети наследства? Сгладит ли время все углы или, наоборот, заострит их еще больше?
Она взяла чашки с шампанским и протянула одну дочери.
- Когда ты отправляешься?
- Знаешь, что я сегодня утром купила первым делом? - Тэсс тяжело вздохнула. - Эти чертовы сапоги. - Слабо улыбнувшись, она глотнула шампанского. - Ничего. Это всего лишь один год.
В то время как Тэсс пила с матерью на кухне шампанское, Лили стояла на краю пастбища и смотрела на пасущихся коней. Она никогда не видела более прекрасной картины: ветер шевелит гривы, а вдали синеют горы с белоснежными верхушками.
Впервые за этот месяц она спала как сурок - без снотворного, без кошмаров, убаюканная тишиной.
Сейчас тоже было тихо. Она слышала, как где-то вдалеке шумит мотор - этакое тихое жужжание. Слышала, как Уилла разговаривает с кем-то об уборке урожая. Но Лили не хотелось никому попадаться на глаза. Она могла целую вечность стоять тут и смотреть на лошадей - ее никто не трогает, и она никого не трогает.
Целых три дня Лили была предоставлена самой себе. Ей никто не мешал бродить по дому, разгуливать по ранчо. Если она сталкивалась с мужчинами, те прикладывали руку к полям шляпы. А что они там себе про нее думали и болтали, Лили мало заботило.
Здесь был дивный воздух. Куда ни взглянешь, думала Лили, непременно увидишь что-нибудь красивое - стремительно бегущий по камням ручей, порхающую по лесу птичку, бредущих по тропинке оленей.
И в этом раю она проживет целый год.
Адам стоял с корзиной в руке и наблюдал за Лили. Он знал, что она приходит сюда каждый день. Она выходила из дому, проходила мимо амбара, огибала загон и останавливалась на краю пастбища. И стояла у загородки - такая тихая, такая спокойная. И такая одинокая.
Адам выжидал, понимая, что Лили надо побыть одной. Ей требовалось прийти в себя, а это дело сугубо личное. Но в то же время он чувствовал, что ей нужен друг. Поэтому он направился к ней, по дороге производя как можно больше шуму, чтобы не напугать ее внезапным появлением. Она повернула голову и улыбнулась - слабо и неуверенно, но все же улыбнулась.
- Извините. Я помешала?
- Никому вы не помешали.
Лили уже немного привыкла к Адаму и не чувствовала себя с ним скованно. Она отвела взгляд и снова стала смотреть на лошадей.
- Мне так нравится наблюдать за ними.
- Вы можете поглядеть поближе. - Самому Адаму не нужна была корзина с зерном, чтобы подманить лошадь. Любая подходила, стоило ему только позвать. Адам протянул корзину Лили. - Потрясите погромче.
Она потрясла и, увидев, как несколько лошадей встряхнули головами и прислушались, радостно заулыбалась. Лошади подрысили к ограде. Не раздумывая, Лили зачерпнула горсть зерна и начала кормить красивую каурую кобылу.
- Вам, кажется, приходилось иметь дело с лошадьми прежде. В ответ на замечание Адама Лили поспешно отдернула руку.
- Простите. Мне следовало спросить разрешения.
- Все нормально. - Он огорчился, что согнал улыбку с ее лица и загасил появившийся было блеск в серо-голубых глазах. "Они у нее того же цвета, что вода в озере на закате солнца", - подумал Адам. - Иди сюда, Молли.
Услышав свое имя, рыжая кобыла легкой рысью подбежала к воротам. Адам подвел лошадь к загону и надел ей на голову уздечку.
Лили смущенно вытерла руку о джинсы и нерешительно шагнула к ним.
- Ее зовут Молли?
- Да.
Он не отрывал глаз от лошади, давая Лили шанс немного расслабиться.
- Какая красивая.
- Это отличная верховая кобыла. Спокойная. Ход чуть жестковатый, но она способная. Правда, малышка? А вы умеете ездить по-западному, Лили?
- Я - что?
- Вас, наверное, учили на английский манер. - Стараясь не напирать, Адам расстелил на спине Молли одеяло, которое принес с собой. - Нэйт держит у себя несколько английских седел. Если захотите, можем у него взять.
Она сцепила руки, словно хотела унять дрожь.
- Я не совсем понимаю.
- Разве вы не хотите прокатиться верхом? - Он водрузил на Молли одно из старых седел Уиллы. - Я думал, мы поедем покататься недалеко в горы. Там можно встретить лося.
Лили овладели одновременно страх и искушение.
- Я не садилась на лошадь… очень давно.
- Но вы же не забыли, как это делается. - Адам прикинул на глаз длину ее ног и подогнал стремена. - А когда познакомитесь с окрестными местами, сможете ездить одна. - Он обернулся и поймал взгляд, который она бросила на ранчо, словно измеряя расстояние до дома. - Вам не нужно меня бояться.
Она ему сразу поверила. Этого-то она и испугалась - того, что так легко поверила. Сколько раз она верила словам Джесса?
Но это в прошлом, напомнила она себе. Все кончено. Она может начать новую жизнь, если постарается. - Я бы с удовольствием покаталась немного, если вы считаете, что в этом нет ничего такого.
- А что такого тут может быть? - Он шагнул к ней, но инстинктивно остановился, увидев, как она отпрянула назад. - Не обращайте внимания на Уиллу. Сердце у нее доброе, да и щедрое тоже. Просто сейчас оно кровоточит.
- Я знаю, она очень расстроена. У нее есть для этого веские основания. - Не удержавшись, Лили погладила Молли по морде. - А тут еще эту несчастную корову нашли. Не представляю, кто мог такое сотворить. Уилла очень сердитая. И очень занятая. Она все время что-нибудь делает, а я… просто брожу тут и все.
- Вы бы хотели чем-нибудь заниматься?
Теперь, когда между ними стояла лошадь, улыбаться было совсем нетрудно.
- Только не кастрировать бычков. Я слышала их рев сегодня утром. - Она передернулась, потом улыбнулась собственной слабости. - Я вышла из дому, прежде чем Бесс заставила меня позавтракать. Иначе, боюсь, меня бы вырвало прямо на месте.
- Привыкнете.
- Вряд ли. - Лили вздохнула, не замечая, что их руки почти соприкасаются на шее лошади. - Уилла к подобным вещам относится просто. Она такая решительная и уверенная в себе. Я завидую людям, которые твердо знают, чего хотят. Я для нее - досадная помеха. Я потому и не делаю ничего, что боюсь поговорить с ней, спросить, чем бы я могла помочь.
- Вам вовсе незачем ее бояться. - Продолжая поглаживать кобылу, Адам коснулся руки Лили, но она поспешно отдернула руку. - Но вы могли бы спросить и меня. Я не отказался бы от помощи. Я про лошадей, - пояснил он в ответ на ее непонимающий взгляд.
- Вы хотите, чтобы я помогала вам ухаживать за лошадьми?
- Работы много, а зимой будет еще больше. - Он решил сбавить натиск. - Подумайте о моем предложении. - Потом сложил руки ковшиком, продолжая улыбаться. - Давайте я вас подсажу. Проедетесь тихонечко по загону, а я пока заседлаю свою.
Ей пришлось сглотнуть застрявший в горле комок, прежде чем она смогла заговорить.
- Вы ведь меня совсем не знаете.
- Думаю, у нас будет время познакомиться поближе. - Адам стоял, по-прежнему сцепив руки, и терпеливо смотрел на нее. - Вам вовсе не нужно класть в мои руки вашу жизнь, Лили, просто поставьте на них ногу.
Чувствуя себя ужасно глупо, Лили ухватилась за седло и позволлила Адаму подсадить ее. Потом взглянула на него сверху, глаза на избитом лице были очень серьезны.
- Адам, моя жизнь - сплошная путаница. Он только кивнул, подтягивая стремена.
- Пора вам начинать ее распутывать. - Он осторожно положил руку на ее лодыжку, желая, чтобы Лили потихоньку начинала привыкать к его прикосновениям. - А сегодня вы просто прокатитесь в горы, вот и все.
…Маленькая сучка, позволяет этому полукровке лапать себя. Эта вечно хнычущая тварь решила, что избавилась от Джесса Кука, вообразила, что сбежала и он ее никогда не поймает. Напустила на него легавых. Она еще за это заплатит.
С закипающей яростью Джесс разглядывал эту парочку в полевой бинокль. Интересно, думал Джесс, этот ковбой-полукровка уже трахнул Лили или еще нет? Ничего, этот ублюдок тоже за все заплатит. Лили - жена Джесса Кука, и скоро он ей об этом напомнит.
Идиотка, она и в самом деле считает, что очень ловко запутала следы, когда смылась в Монтану. Но раньше солнце зайдет на востоке, чем наступит день, когда Джесса Кука обведет вокруг пальца баба.
Он знал, что она и шагу не ступит, прежде чем не посоветуется со своей дорогой мамочкой. Поэтому он устроил засаду в мотеле неподалеку от хорошенького домика в Виргинии и каждое утро ходил к почтовому ящику и проверял содержимое, чтобы перехватить письмо от Лили.
Упорство дало свои плоды. Как Джесс и ожидал, вскорости пришло письмо. Он вернулся к себе в мотель и распечатал письмо над паром. О, Джесс Кук вам не дурак. Прочитав письмо, он узнал, куда Лили направляется и что она затеяла.
Значит, наследство получила, с горечью думал он. А собственному мужу - шиш. Нет, голубушка, этот номер у тебя не пройдет.
Запечатанное письмо снова лежало в почтовом ящике, а Джесс уже мчался в Монтану. И прибыл туда, с гордостью говорил он себе, на два дня раньше своей идиотки-жены. Для такого головастого парня двух дней оказалось вполне достаточно, чтобы разобраться, что к чему, и получить работу на ранчо "Три скалы".
Ну и поганая же работенка - машины ремонтировать, чертыхнулся он, стоя в своем укрытии. Ну да ничего. В моторах он разбирался, а джип, нуждающийся в починке, всегда найдется. Когда, же такового не находилось, Джесса заставляли с утра до вечера проверять изгороди.
Но все равно, удачно получилось. Человек ездит на джипе и проверяет изгороди, а потом делает небольшой крюк, чтобы проверить еще кое-что.
Да уж, увидел он достаточно.
Джесс потрогал усы, которые он специально отпустил и покрасил, как и волосы, в каштановый цвет. Всего лишь предосторожность, маленький маскарад, говорил он себе, - на случай, если Лили тут успела про него наболтать. Если уже распустила свой длинный язык - они будут высматривать блондина с бритым лицом. Волосы он отрастил подлиннее, ходит теперь, будто баба. Его трясло от злости при мысли о том, что пришлось расстаться с бобриком морского пехотинца.
Ничего, в конце концов все его жертвы окупятся. Когда он вернет Лили назад, он напомнит ей, кто главный. Самый главный. А до тех пор надо держаться в сторонке. И наблюдать. - Хорошо проводишь время, сука, - процедил Джесс, глядя прищуренными глазами на Лили, ехавшую на лошади за Адамом. - Но время расплаты придет, будь уверена.
День уже почти померк, когда Уилла вернулась на ранчо. Кастрация и обрезание рогов у бычков было делом грязным, неприятным и весьма тяжелым. Уилла знала, что работает сверх своих сил, но собиралась поступать так и дальше. Она хотела, чтобы мужчины видели ее на каждом участке работы, не давала себе никаких скидок. Смена власти даже при самых благоприятных обстоятельствах - момент тяжелый. А в ее случае обстоятельства были далеки от благоприятных.
Именно по этой причине, когда стадо лосей сломало забор и воцарился сущий хаос, она тут же примчалась на место происшествия. И по той же самой причине она взялась лично руководить теми, кто отгонял лосей и чинил забор.
К концу дня, когда порядок был восстановлен и работники уже резались в карты в своей общаге, Уилла мечтала лишь о горячей ванне и горячем ужине. Она была уже на полпути к первой части своей мечты, когда раздался стук в дверь. Зная, что Бесс наверняка в кухне, Уилла спустилась вниз и отворила. Увидев Бена, она рявкнула:
- Ну, чего тебе?
- Хорошо бы пивка холодненького.
- Здесь тебе не салун. - Но все же она посторонилась, пропуская его в гостиную, где стоял холодильник. - Давай побыстрее, Бен. Я еще не ужинала.
- Я, вообще-то, тоже. - Он взял протянутую бутылку. - Но на приглашение я не рассчитываю.
- Сегодня я не расположена к общению.
- А ты никогда к нему не бываешь расположена. - Он запрокинул голову и в два огромных глотка осушил бутылку. - Мы с тобой не виделись с тех пор, как ездили в горы. Хотя мне, наверное, следовало тебе сообщить, что я так ничего и не обнаружил. След потерялся. Тот, кто это сделал, умеет ловко заметать следы.
Уилла тоже взяла себе пива. Ноги у нее гудели, и она плюхнулась на диван рядом с Беном.
- Маринад считает, что это дети. Наколотые придурки-подростки.
- А ты?
- Я так не считаю. - Она передернула плечами. - Но лучшего объяснения сейчас придумать не могу.
- Да, верно. Нет смысла возвращаться в горы. Стадо-то уже спустилось. Твоя сестра вернулась из Лос-Анджелеса?
Уилла медленно вращала головой, чтобы расслабить мышцы шеи, но при этом вопросе остановилась и нахмурилась.
- Ты чересчур любопытен, Маккиннон. С чего это тебя интересуют дела ранчо "Мэрси"?
- Теперь это входит в мои обязанности. - Ему нравилось напоминать ей об этом, так же как нравилось смотреть на ее волосы, заплетенные в косичку, на ноги в сапогах, которые она вытянула перед собой. - От нее что-нибудь слышно?
- Она прибудет завтра. Так что если ты из-за нее лезешь в мои дела, приходи…
- И ты меня с ней познакомишь? - Он коснулся ее волос и с удовольствием начал их теребить. - Может быть, я в нее влюблюсь и займу ее делом, чтобы она не путалась у тебя под ногами?
Уилла оттолкнула его руку, но Бен снова стал играть ее волосами.
- Что, женщины так и падают в твои объятия?
- Только не ты, дорогуша. Очевидно, не могу найти правильного подхода к тебе. - Он провел пальцем по ее щеке и увидел, как сузились ее глаза. - Но я буду работать над собой. А как другая?
- Другая кто? - Уилле хотелось отодвинуться немного, но она понимала, что это будет выглядеть глупо.
- Другая сестра?
- Она где-то здесь.
Он довольно улыбнулся.
- А я заставляю тебя нервничать. Разве это не забавно?
- Снова хвастаешься? Уилла начала подниматься с дивана, но Бен схватил ее за плечо и удержал.
- Так-так, - пробормотал он, почувствовав, как от его прикосновения по ее телу пробежала дрожь. - Может, я уделяю тебе недостаточно внимания? Иди-ка поближе.
Усилием воли Уилла сосредоточилась на том, чтобы выровнять дыхание, и половчее перехватила бутылку, которую продолжала держать в руках. Как он заносчив, как самоуверен, подумала она. Ведь он уверен, что, если нащупал правильный подход, я тут сейчас перед ним растаю.
- Хочешь, чтобы я подошла поближе, - проворковала она, заметив, как он слегка прищурил глаза, удивленный ее ласковым тоном. - А что будет, если я подойду?
Будь он способен хоть немного трезво размышлять, он бы сообразил, каким дураком себя выставляет. Но сейчас ее хриплый голос рождал в нем только одно чувство - постепенно закипающую похоть.
- Нам давно пора было это выяснить.
Он крепко схватил ее за рубашку и потянул к себе. Бен не отрывал жадного взгляда от ее рта, а не то он бы раньше заметил, что она собирается сделать. Через мгновение он был весь мокрый от пива, которое она вылила ему на голову.
- Ты такой козел, Бен. - Довольная собой, Уилла наклонилась и поставила пустую бутылку на стол. - Ты что же думаешь, я всю жизнь живу на ранчо среди грубых мужиков и не научилась распознавать тот момент, когда они собираются похотливо на меня наброситься?
Он медленно провел рукой по мокрым волосам.
- Да нет. Но, может, еще разок попробовать…
Бен метнулся вперед. Очутившись в его железных тисках, Уилла подумала, что даже змея перед нападением издает предупреждающий треск. Бен же набросился на нее молча и молниеносно, и теперь Уилла не могла пошевелиться в объятиях этого жилистого парня с налитыми кровью глазами.
- Вот и не распознала. - Словно наручниками, он сжал ее запястья и поднял их над головой. Лицо Уиллы вспыхнуло, и он знал, что не только от гнева. Гнев не заставил бы ее так дрожать, и этот чисто женский испуг в глазах не появился бы только от злости. - Что, Уилла, боишься меня поцеловать? Боишься, что тебе понравится?