- Вы очень интересный человек, мисс Бейтс, - ответил он на прекрасном английском. - Но мы сможем позже обсудить ваши яркие метафоры. Мне совсем не нравится вид этих облаков. Садитесь на лошадь, иначе мы оба здесь утонем.
Она удивленно подняла брови, так как поняла, что ее предположения в отношении этого человека оказались верными. Сисси засмеялась.
- Солнце уже садится. Я довольно долго здесь пробыла. Вы большой шутник, не так ли?
- Я говорю на английском довольно хорошо, когда это необходимо. Но то, что мы можем утонуть, вовсе не шутка, - он подъехал к ней ближе и протянул ей свою большую сильную руку. - Давайте. У нас мало времени. Расстояния здесь обманчивы, и потоки воды могут застигнуть вас, прежде чем вы поймете это. Двое из знакомых Вэнса утонули здесь прошлым летом в водяных потоках, а они неплохо знали местность.
- Вы действительно говорите по-английски очень хорошо, - смущенно сказала девушка.
- Я говорю на английском, испанском и знаю латынь. И даже немного греческий. Но английский больше подходит для данной ситуации.
Шум приближающегося дождя заставил ее поторопиться. Она протянула руку и мгновенно оказалась в седле впереди него. Его сила восхитила Сисси. Она привыкла к ученым людям, а не к людям физического труда. Индеец управлял неспокойной лошадью, только сжимая ее бока коленями. Держа Сисси перед собой, он повернул лошадь на дорогу, ведущую на ранчо Лэнга. От него пахло ветром, сосной и пустыней, и он совсем не был грязен, хотя его одежду покрыла желтая пыль пустыни. Пыль покрывала и ее одежду.
- Почему же вы так себя ведете? - спросила девушка, разглядывая его красивое бронзовое лицо, которое было слишком близко к ней, чтобы она чувствовала себя удобно.
- Почему этот обман? - улыбнулся он слегка надменно. - Мне нравится представляться несчастным безграмотным дикарем, какими нас считают большинство белых.
Она покраснела.
- О-о!
- Я думаю, никому из вас не приходит в голову, что в этой стране существовали великие цивилизации еще в те времена, когда ваши предки колотили друг друга по голове палками.
- Племена хохокам были очень цивилизованными, - согласилась она. - Их общество строилось на принципах мирного сосуществования, а их ритуалы очищения из-за убитого врага длились так долго, что фактически не давали им вести войны.
- Вы хорошо образованы, - индеец улыбнулся, удивленный, и, взглянул на нее, когда лошадь легко пошла по пыльной дороге.
- Да. Племена хохокам жили здесь, возможно, тысячи лет назад. Они орошали землю, культивировали ее, выращивали зерновые, строили города. Они были образованы и трудолюбивы. Но это не ваши предки?
Он рассмеялся.
- О нет! - воскликнула Сисси, думая, что оскорбила его. - Я не имела в виду ничего плохого. Я хотела сказать, что они не были предшественниками апачей, не так ли?
- Никто этого не знает. Археологи считают, что они были предками племен пима и папаго. А вы знаете, что означает слово "апачи"?
- Нет.
- Это слово племени зуни, оно означает "враг".
- А как апачи сами себя называют?
- Народом.
- Еще дома я была немного знакома с девушкой из племени чероки. Она говорила, что слово "чероки" означает "главный народ".
- Сиукс тоже означает "народ". Большинство индейцев так себя называют. Как вам удалось так много узнать о нас? Вы же нас боитесь?
- Это вовсе не страх. Я просто вела себя так, как вы себе представляете поведение белой женщины, - поддразнила она. - Апачи захватывают в плен белых женщин…
Наки взглянул на нее и улыбнулся.
- Да, захватывают, - ответил он весело. Его глаза остановились на ее блузке. - И только представьте себе, что мы с ними делаем. О, Боже!
Она немного покраснела и взглянула на него.
- Мистер Наки…
- На моем родном языке меня называют Два Кулака, - сказал он, исправляя ее. - Это звучит чисто по-индейски, не так ли?
- Не могли бы вы не смотреть на меня так?
Его темные глаза встретились с взглядом ее зеленых глаз.
- Вы так замечательно краснеете, - заметил он. - Я не насилую белых женщин, мисс Бейтс. Фактически, я предпочитаю более темную кожу, и в гораздо большем количестве. Не будем забывать - то, о чем вы подумали, невозможно верхом на лошади.
Сисси покраснела еще сильнее.
- Я вовсе об этом не думала.
- Считаю, что мне следует извиниться за такое неприличное замечание, но знаете, мы же дикари.
- Наглые и жестокие, неистовые…
- Да, так нас описывают в книгах, - сказал он, игнорируя ее слова. - Как благородных дикарей. Как будто у нас совсем нет мозгов.
Она рассмеялась, наконец. Он действительно был неистов.
- Как вам удалось изучить языки, о которых вы говорили? - она решила переменить тему.
- Священники спрятали меня, когда правительство Соединенных Штатов переселило племя апачей, к которому принадлежал Джеронимо, во Флориду после окружения. В действительности, они находились в Форте Силл, штат Оклахома, но я хотел во что бы то ни стало остаться здесь, в моих горах. Священники обнаружили, что мне легко дается учеба, поэтому и стали учить меня.
- А ваши родители?
- Моя мать умерла при моем рождении, отец был убит, спасаясь от конницы, когда нас окружили, - горько ответил он.
- Извините…
- Ваш народ всегда так поступал с нами, не так ли? - воспоминания о прошлом нахлынули на него, он смотрел на нее и не видел. - Они забрали все, что у нас было, одних убили, других превратили в рабов. Они фактически полностью уничтожили племена апачей - чирикахуа. У меня больше общего с мексиканскими крестьянами, чем с белыми, мисс Бейтс. Я знаю, что такое быть угнетенной расой, не имея возможности восстать против этого.
- Но ваш народ боролся, - не согласилась она. - Так же, как сейчас борются мексиканцы.
- Может быть, мексиканцы и победят. Их достаточно много, Бог знает, что цель их справедлива, - горячо сказал он. - А нас мало, и мы разобщены. А знаете, что разделяет нас с белыми людьми? Вы знаете, мисс Бейтс, что отличает мой народ от вашего? Жадность. Белый человек должен владеть и властвовать над всем, что его окружает. А апачи только хотят жить в мире со всем окружающим и между собой. Жадность так же противоестественна для нас, как чувство чести для белых.
Она была поражена. Это утро было для нее богатым на открытия, но это последнее оказалось для нее особенно неожиданным.
Он оказался образованнее ее и, возможно, умнее. Как ужасно иметь такой утонченный ум и чувствовать, что с тобой обращаются как с грязной обезьяной.
- Должно быть, это очень больно, когда люди не понимают тебя и плохо с тобой обращаются, - произнесла она после паузы. Наки посмотрел в глаза девушки.
- Торн сказал, что я напугал вас тогда. Он даже не хотел, чтобы я ехал за вами.
- Я совсем не боюсь вас, - грустно ответила она. - Не один вы обладаете актерскими способностями. Я не думаю, что вы бы захотели познакомить меня с вашей культурой?
Наки сдержанно усмехнулся. Они уже приближались к ранчо Лэнга.
- Меня можно убедить.
- Почему вас назвали Два Кулака? - поинтересовалась она.
Он натянул поводья, слегка повернул ее к себе и посмотрел ей прямо в глаза долгим взглядом.
- Когда кавалерия пришла за нами, я вышел навстречу одному из офицеров со сжатыми кулаками.
- О-о!
- Мне было тогда пять лет, - он улыбнулся. - Священники выпросили меня у офицера, на которого я бросился, и он позволил мне уйти с ними. Я этого никогда не забуду. Он оказался врачом. Он и сейчас находится в Форте Хуачука, мы встречаемся время от времени.
- Должно быть, он добрый человек.
- Что касается его, то это сверхдоброта. За месяц до этого апачи убили его жену и сына.
- Он, наверное, совершенно особенный человек.
- Да. Убивали много и с той, и с другой стороны, прежде чем наши народы узнали друг друга.
- Думаю, что это так, - она подняла руку и дотронулась до его длинных чудных волос. Он оттолкнул ее руку, его глаза сразу стали холодными и неприступными.
- Извините… извините меня, - запинаясь, сказала она, отводя глаза.
Он почувствовал себя виноватым за свой грубый жест, но в его жизни для нее не было места. Белые и краснокожие никогда не смешивались. Они должны чувствовать друг перед другом ответственность.
- Лучше избегать безнадежных ситуаций, - холодно произнес он.
Когда Сисси поняла, что он имеет в виду, сердце ее бешено забилось. Медленно, очень медленно она подняла на него глаза и увидела в них что-то такое, что искала всю жизнь.
- Нет, - протестуя, прошептала она, чувствуя, что попала в ловушку.
- Нет, - согласился Наки. Но рука его потянулась к ее волосам, собранным на затылке. Он наклонился к ней так, что ее тело коснулось его тела, ее лицо оказалось в опасной близости от его лица, его глаза заполнили весь мир. Пальцы его сильно сжались, что-то чисто мужское и властное появилось в его лице и глазах, когда он почувствовал ее покорность.
- Постарайтесь заниматься поисками древних реликвий только рядом со своим домом, пока вы здесь, - хрипло сказал он. - Потому что это, - он энергичным жестом подчеркнул свою силу и власть, - сильный жаркий ветер, от которого нет укрытия. Вы меня понимаете?
- Думаю, что да, - ее охватила дрожь от нахлынувшего чувства наслаждения. Такого ощущения она не испытывала еще ни разу.
Он кивнул, ослабил руку и посмотрел ей в глаза.
- У меня была женщина. Молодая мексиканка, очень красивая. Она жила на той стороне мексиканской границы. Ее брат ненавидел правительство, он дружил с человеком по имени Бланко, который сейчас всем известен как революционер. Однажды мексиканский отряд во главе с офицером правительственной армии приехали в наш двор. Брат Кончиты Луис был у нас. Они охотились за ним. Они застрелили Луиса, а нас обвинили в том, что мы тоже революционеры, - его глаза потемнели от боли. - Офицер захватил Кончиту с собой, я бросился за ним. Но два солдата сбили меня с ног. Я не стану рассказывать вам, что сделали с Кончитой. К счастью, вскоре она умерла, - его лицо стало жестоким. - Я больше не хочу никого любить. Я работаю у Торна Вэнса и живу один. Я буду жить один до конца моей жизни.
По ее лицу потекли горячие слезы, затуманив стекла очков. Она плакала о нем и о женщине, которую он любил. Она плакала о себе, что случилось такое несчастье - она внезапно почувствовала что-то новое к человеку, которому не нужен никто. Она плакала о жизни вообще и о любви.
- Я ненавижу слезы, - процедил он сквозь зубы.
Она сняла очки и вытерла глаза тыльной стороной руки.
- О, я тоже, - прошептала она в отчаянии. - Поэтому, пожалуйста, никогда не плачьте в моем присутствии. У меня сердце разобьется на части, если вы заплачете.
Наки почувствовал, что невольно улыбается. Улыбается, хотя несколько секунд назад его боль была непереносимой. Он посмотрел в ее влажные от слез глаза с глубоким пониманием. Она поразила его. Обычно Сисси не плакала. Он почему-то знал это. Он знал, что обычно она не показывает слабости, боли и печали в присутствии других.
- Вы сказали, что притворялись испуганной, когда мы встретились впервые? - спросил он вдруг.
- Почему?
Сисси скорчила гримасу.
- Мужчины обычно не замечают меня. У меня скромная, ничем не выделяющаяся внешность, я худа и чересчур образованна… Я хотела, чтобы вы заметили меня, - запинаясь, сказала она, опустив глаза.
И он действительно заметил ее. Заметил, запомнил и все время думал о ней.
Он смотрел вдаль, где находился дом, на крыльце которого стояли люди. Он и Сисси были вне их поля зрения, среди скал. Но скоро они начнут волноваться и искать ее. Нужно быстрее отвезти ее туда.
- Мне очень жаль, - она снова надела очки. - Мне не надо было притворяться.
- Я делал тоже самое, - ответил он серьезно. - Мне нравится реакция белых, когда они понимают, что я совсем не дурак.
- Женщины тоже глупы, разве это не известно всем? Мы созданы для мытья полов и воспитания детей. Бог дал нам ум, но мы храним его в кладовой, чтобы он не испортился.
Наки рассмеялся. Сердце его оттаяло.
- Я вижу, с вами тоже не очень хорошо обращались.
- Это просто констатация факта, сэр. Я уже говорила вам, что учусь в университете. Так вот, когда я решила продолжить учебу, моя семья чуть с ума не сошла. Приличным девушкам не нужно образование, им надо выходить замуж, - она откинула прядь волос, которая выбилась из ее аккуратной прически.
Наки направил лошадь по дороге к дому.
- Я хочу больше знать о людях, которые жили здесь в прежние времена, - продолжила Сисси. - Я хочу знать, чем они занимались, какова была их культура. Вам это интересно?
- Да, мне самому хотелось бы знать больше.
- Вы бы тоже могли пойти учиться.
- Индеец в университете? - он сказал это с наигранным ужасом.
- Да, ваша семья тоже пришла бы от этого в ужас.
- У меня не осталось семьи.
- Мне очень жаль, извините. Хорошо, когда есть семья, даже если она время от времени действует на нервы.
- Да, так говорят. Я должен отвезти вас домой, - он посмотрел на небо. - Дожди здесь очень опасны.
- Вы мне уже говорили об этом.
Наки усмехнулся.
- Да, говорил, - он усадил ее поудобнее. Лошадь поскакала быстрее. - Как вас зовут?
- Александра. Дома меня называют Сисси. Меня так назвал мой брат Бен, когда был маленьким, и ему было трудно полностью произнести мое имя.
- Александра, - он слегка улыбнулся. - Это имя вам подходит.
- А как ваше имя?
- Священники называли меня Хиерро. По-испански это означает "железо". Они говорили, что голова у меня была железной.
- Я готова в это поверить.
- Дело женщины - соглашаться, - проворчал Наки.
- Все индейцы дикари, - пошутила она в ответ.
Они улыбнулись друг другу. Лошадь начала спускаться с гористого склона к дому. Начинали падать первые капли дождя.
- Я не могу поверить! Как ты могла позволить везти тебя на лошади таким образом? - Ричард смотрел на Сисси с ледяным презрением. - Индеец обнимает мою сестру!
- А было бы лучше, если бы он оставил меня в пустыне, чтобы меня смыло потоком дождя? - разозлилась на него Сисси. Она была поражена реакцией семьи. Мери и Трилби были на крыльце, когда Наки привез ее домой. Они ничего не сказали, но Мери буквально потеряла дар речи. Мужчин в этот момент не было, они были заняты скотом и узнали о приезде Наки только вечером за столом.
Ссора разгорелась сразу же.
- Отсутствие всяких приличий… - начал гневно Ричард.
- Я вынужден согласиться, - вмешался Джек Лэнг, лицо которого было недовольным. - Я поговорю с Торном об этом человеке.
- Почему бы вам не поговорить об этом с ним самим? - потребовала Сисси. - Он не безмозглый дикарь.
Ричард презрительно хмыкнул.
- Он даже не понимает английского.
- Он говорит на трех языках, - резко оборвала его Сисси. - Английский - один из них. Он гораздо образованнее тебя, дорогой братец. Но он не такой сноб, как ты.
Она вышла из-за стола, прекратив спор, Джек Лэнг и Ричард все еще продолжали возмущаться поведением Наки. К ним присоединился высокий голос Джулии, которая тоже осуждала неприличное поведение Сисси. Естественно, подумала Сисси, Джулия сразу приняла сторону Ричарда!
Если Сисси надеялась, что ночь пройдет, и все разговоры об этом приключении прекратятся, то утром с грустью убедилась в обратном.
Ричард и Джек продолжали обсуждать инцидент за завтраком, они попеременно ругали Сисси, не оставляя эту тему.
- Ох уж эти мужчины! - возмущенно сказала она, когда возбужденная Трилби присоединилась к ней в гостиной, после того как они убрали посуду.
- Ты вчера сказала, что Наки говорит на нескольких языках, это правда? - с любопытством спросила Трилби.
- Да. Он учился у священников. Он очень интересный человек, - Сисси покраснела.
Трилби не знала, что сказать. Все были шокированы - и Ричард, и семья Трилби. Да и сама Трилби, если и не была шокирована, то понимала, что Ричард прав в отношении безнадежности каких-либо взаимоотношений между белой женщиной и человеком другой расы.
- Сисси, он же индеец, несмотря на его образование, он человек другой расы.
- И ты тоже, - печально сказала Сисси. Она устало опустилась на диван. - Бен - единственный, человек, который не считает мое поведение неприличным. Он молод, конечно. Кажется, мне придется бороться со всем миром и даже с моей лучшей подругой за право дружить с Наки.
- Да нет, конечно же, нет, - сразу возразила Трилби, стараясь преодолеть свое неодобрение. - Извини меня.
- Он сказал, что ты целовалась с Ричардом, - сухо сказала Сисси.
Трилби заколебалась и кивнула головой.
- Да, кажется, да. Но это оказалось совсем не то, чего я ожидала, - сказала она неохотно.
- Ты же влюблена в него. Для тебя это, должно быть, счастье.
- Но это было совсем не то, - Трилби села рядом с ней и сжала руки. - Я ничего не понимаю.
- Я тоже, если только Джулия не права, многозначительно намекая на твоего соседа. Торн Вэнс - очень привлекательный мужчина, Трилби. И он смотрит на тебя так, как не смотрят просто на соседку.
Трилби вспыхнула.
- Ну, наше знакомство началось очень неудачно. Он принял меня не за ту и отнесся ко мне несколько не по-джентльменски.
- О-о?
Трилби опустила глаза.
- Он… очень опытный мужчина. Я узнала его с такой стороны, с какой лучше бы мне не знать. Сейчас он сожалеет об этом, но я ему больше не доверяю, - она поморщилась. - Сисси, я любила Ричарда столько лет. Но когда он поцеловал меня… я ничего не почувствовала.
Сисси схватила ее за руку и сильно сжала.
- А когда этот красавец мистер Вэнс поцеловал тебя, ты почувствовала что-нибудь?
- Да, - она закрыла лицо руками. - Мне так стыдно. Чувствовать такое… почти что к негодяю.
- А как ты думаешь, что чувствую я? Я увлечена краснокожим дикарем.
Трилби скорчила гримасу и с удивлением уставилась на Сисси.
- И я ничего не могла с собой поделать, я…
- Но ведь ты же была в ужасе от него!
- Я всегда мечтала о сцене, - озорно улыбнулась Сисси. - Он был так красив, и я хотела, чтобы он заметил меня. Сейчас я уже не уверена, правильно ли я поступила. Он оказался совсем не таким, как я ожидала.
- Кажется, у вас это обоюдно.
- Трилби! - в комнату вошел отец.
Она вскочила.
- Надень шляпу и жакет, - холодно сказал Джек. - Сейчас поедем с визитом к Торну Вэнсу. Я должен убедиться, что он решил эту проблему. Сисси, я вынужден просить тебя сопровождать нас.
- Но…. - начала Сисси.
- Пожалуйста, сделай, как я прошу, - резко прервал он ее. - Я буду говорить от имени твоего брата, поскольку я знаю мистера Вэнса лучше.
Это означало, как поняла Трилби, что Ричард не решился вступить в спор с мистером Вэнсом, опасаясь, что тот может пересчитать ему зубы за своего работника.
- Этого никак нельзя пропустить, - Трилби улыбнулась Сисси.