- Нет, Генри! Ты совершил ошибку, - заявил Фишеру приятель, маститый и дорогостоящий адвокат Дэвид Маккоун, когда он рассказал о договоре, который заключил с отцом своей приемной дочери. - Если они не достанут денег, то этот документ поможет оттягать у тебя ребенка.
Они стояли на поле гольфклуба, закончив очередную партию. Был чудный тихий солнечный день, и лишь с океана долетал легкий освежающий ветерок. Вокруг широко простирался безукоризненно подстриженный газон. Мальчики-грумы подали им полотенца и, утирая пот, друзья уселись отдыхать в услужливо пододвинутые кресла.
- Так почему ты считаешь, Дэйв, что мне может повредить этот договор? - с озабоченным видом спросил Фишер, зная, что его приятель зря слов на ветер не бросает. - Ведь по нему они обязались выплатить очень неплохую компенсацию.
- Да потому, что, подписав этот документ, ты сам признал факт незаконности твоей сделки по удочерению русской девчонки, - посмотрел на него Маккоун, как взрослый на ребенка. - Неужели тебе это непонятно, Генри?
Видя, что его друг все еще не осознал смысла сказанного, он объяснил:
- Ты ведь сам мне признался, что по документам твоя приемная дочь носит совсем другую фамилию, чем эти русские, с которыми у тебя проблемы. Разве не так?
Фишер молча кивнул, и, хотя было видно, что до него уже дошла мысль адвоката, тот все же наставительно продолжал:
- Имея на руках этот договор, они легко могут отказаться от его выполнения. Поскольку их похищенную дочь вывезли по фальшивым документам, подадут иск о признании твоей сделки с преступниками незаконной, и выиграют это дело! Даже я, Генри, не смогу тебе помочь.
К его вящему удивлению, Фишер весело рассмеялся: так позабавил ушлого дельца нравоучительный тон адвоката и написанное на его холеном лице чувство собственного превосходства.
- Да ты, видно, за простака меня держишь, Дэв? Напрасно! - отсмеявшись, небрежно бросил он приятелю. - Все, что ты сказал, мне было ясно с самого начала, и я это учел.
- Каким же образом, если, как говоришь, уже подписал с ними договор? - на этот раз не понял его адвокат.
- А я составил договор только в одном экземпляре и оставил его у себя! - гордясь своей предусмотрительностью, объяснил ему Фишер. - Как раз для того, чтобы они не могли использовать этот документ против меня. Если что-то пойдет не так, уничтожу его, и дело с концом!
- Вот это ты верно сделал, Генри, - бросив уважительный взгляд, одобрил приятеля маэстро. - Нельзя предоставлять противнику такие сильные козыри!
Ему стало неловко перед Фишером за свой менторский тон и, чтобы сохранить престиж более искушенного в юридических процедурах специалиста, на этот раз по-приятельски посоветовал:
- Все же, Генри, будь бдителен, во время дальнейших встреч и переговоров с ними по этой сделке! Они ведь не раз могут затеять споры по толкованию тех или иных пунктов договора.
- Ну и что? Это привычное для меня дело, - не понял его Фишер. - Ты хочешь участвовать в переговорах?
- Я не то имел в виду, - вновь тоном, в котором звучали нотки превосходства, пояснил Маккоун. - Этот русский детектив может быть очень хитер. Боюсь, что он сумеет либо тайно сфотографировать, либо каким-то другим способом раздобыть копию нужного ему документа.
- Не беспокойся, Дэйв! Уж я позабочусь, чтобы этого никогда не случилось, - самоуверенно бросил Фишер. - Но за добрый совет спасибо.
- И все же, Генри, я на твоем месте не был так спокоен, - с сомнением произнес Маккоун. - Еще и еще раз подумай, дружище: стоит ли тебе идти с ними на эту сделку. Тем более что Сара хочет девочку оставить у себя.
"А что? Скорее всего Дэйв прав, - подумал Фишер, отнюдь не уверенный в том, что поступает верно. - Надо будет еще раз все взвесить".
- А ты убежден, что выиграешь процесс, если русский подаст на меня в суд при нынешних обстоятельствах? - напрямую спросил Фишер, проницательно глядя в глаза своего именитого приятеля. - Ведь эта тяжба будет стоить мне кучу денег!
- Процесс обойдется тебе недешево и будет трудным. Но я его непременно выиграю, Генри! - уверенно заявил Маккоун. - Я об этом уже думал, и у меня есть секретное оружие, которое обеспечит нам победу.
- Ну что же, и я подумаю, - принял решение Фишер и предложил:
- Давай-ка сыграем еще одну партию, Дэйв! Должен же я сегодня взять у тебя реванш?
Приятели поднялись и, взяв клюшки у грумов, продолжили игру в гольф.
Примерно в это же время у Петра Юсупова состоялся телефонный разговор с Москвой. На другом конце провода был его личный друг и вице-президент концерна "Золото России" Виктор Казаков, замещавший своего шефа на время его отъезда.
- Так вот, Витя. Известные тебе обстоятельства вынуждают меня пойти на крайность, - объяснял ему Петр сущность своей проблемы. - Мне необходимо в срочном порядке раздобыть под залог всех моих акций огромную сумму валюты, два с половиной миллиона баксов, и перевести сюда на мой личный счет. Сумеешь это сделать? - с беспокойством спросил он. - У меня хватит активов?
- О чем речь? Я ведь понял, что это нужно для выкупа Оленьки, - упавшим голосом произнес верный друг. - Стоимость принадлежащих тебе контрольных пакетов только по "Алтайскому самородку" и "Цветмету" намного превышают эту сумму. Проблема лишь в том, чтобы не продешевить при закладе. Но наши банки, уверен, тебя выручат.
Казаков на секунду умолк и скорбным голосом добавил:
- Но ты фактически потеряешь, Петя, все, что у тебя есть. Разумеется, твою прозорливость и деловую хватку все очень ценят, однако каково тебе будет из хозяина превратиться в подчиненного? Неужто ничего нельзя сделать, - спросил он с робкой надеждой, - чтобы выручить Оленьку не такой ужасной ценой?
- Это прямой путь вернуть сестру. Все остальное слишком рискованно, - тяжело вздохнув, объяснил Петр. - Я все понимаю, Витя, но не могу поступить иначе. Душа не позволяет заниматься расчетами. Надеюсь, что кое-что все же останется и со временем наверстаю потерянное.
Он перевел дыхание и, уняв волнение, деловито распорядился:
- Держи со мной связь и в случае затруднений немедленно дай знать! Я тут же прилечу к тебе на подмогу.
Положив трубку, Петр повернулся к отцу, сидевшему рядом, мрачно опустив голову. По покрасневшему лицу и тяжелому дыханию Михаила Юрьевича было видно, как он сильно переживал, слушая их разговор и думая о неизбежном разорении сына.
- Ну вот, папа, все теперь будет в порядке. Виктор Казаков не подведет, - заявил Петр бодрым тоном, стараясь не показывать, как сильно расстроен. - Он расшибется в лепешку, а с банками договорится. Если что не так, я сразу вылечу в Москву. Все равно ведь придется лететь за мамой.
- Я не сомневался в тебе, сын. Знал, что все отдашь, если потребуется. Но мне тяжко сознавать, чего это тебе будет стоить, - траурным тоном отозвался Михаил Юрьевич. - Можешь не сомневаться, я сделаю все, что в моих силах: мобилизую связи с крупными клиентами, которые мне многим обязаны, чтобы помочь тебе снова встать на ноги.
- Спасибо, папа. Наверное, мне теперь и впрямь понадобится помощь, - с горечью признался Петр. - Но я не смотрю в будущее столь трагично. Конечно, тяжело расставаться с достигнутым. И жаль мне не столь капитала, как того, что без него не сумею осуществить намеченные крупные дела.
Он сделал паузу, успокаивая дыхание, и более бодро добавил:
- Однако уже осуществленные мною проекты и их коммерческий успех дают мне надежду, что я найду солидных инвесторов. Завоеванный мной авторитет поможет в этом. Тогда я смогу постепенно вернуть утраченное!
- А я просто убежден в этом! - воспрянул духом Михаил Юрьевич. - Ты весь в меня, Петя. Мне довелось попадать в ситуации, куда более отчаянные, чем эта, иногда, казалось, безвыходные. Но все равно я не падал духом! Твердо верил в высшую справедливость, и судьба в конце концов мне улыбалась.
- И я в это верю, папа! Иначе невозможно жить и бороться, - убежденно произнес Петр и впервые за день улыбнулся отцу. - Вот увидишь, все у нас кончится благополучно. Моя интуиция мне это говорит, а она меня никогда не подводит!
Как только Виктор Казаков сообщил, что договорился с банками о закладе акций, Михаил Юрьевич Юсупов немедленно связался с офисом Генри Фишера. Однако его ждала неудача.
- Босс отсутствует и пока неизвестно, когда будет, - ответил ему мелодичный голос секретарши Мэрилин.
- Надо его срочно разыскать! Речь идет о миллионах долларов, - потребовал Юсупов. - Свяжитесь с ним по мобильному!
- К сожалению, это невозможно, - с фальшивым вздохом соврала Мэрилин, которой Фишер приказал не соединять его с Юсуповыми. - Босс отправился в море на рыбалку и на отдыхе не берет трубку служебного мобильника.
- Так сообщите ему о нас по рации! - рассвирепел Михаил Юрьевич. - Связь с берегом у него наверняка есть!
Не выдержав его натиска, Мэрилин, попросив минуту обождать, заглянула в кабинет к Фишеру, который, разумеется, был на месте.
- Джюсупофф настаивает на встрече. Требует, чтобы немедленно связалась с вами по рации, - растерянно посмотрела она на босса. - Что же мне делать?
- То, что я тебе приказал. Тянуть резину, - с усмешкой ответил Фишер и пояснил: - Я не готов говорить с ними. Не принял окончательного решения.
- Так что же ему сказать? Рация сломалась? - надула и без того пухлые губки Мэрилин.
- Фантазия у тебя богатая, - отшутился Фишер. - Всегда придумываешь разные причины, когда опаздываешь на работу.
С недовольной миной на лице Мэрилин вернулась на место и, не слишком мудрствуя, заявила ожидавшему ответа Юсупову:
- Передала вашу просьбу менеджеру. Обещал связаться с боссом. Позвоните завтра утром.
Положив трубку, Михаил Юрьевич нахмурился.
- Здесь что-то не так, - подозрительно сообщил он Петру. - С менеджером она могла поговорить по телефону, а я отчетливо слышал стук ее каблучков. Ну конечно, - осенило его. - Она ходила советоваться к боссу. Это же ясно!
- А почему он уклоняется от разговора? - недоумевал Петр.
- Хрен его знает, - с досадой ответил отец. - Похоже, решил дать задний ход.
Он снова задумался, все более мрачнея и, приняв решение, заявил:
- Все! Собираемся снова в дорогу, так как время, Петя, работает против нас. Не позволим этому мерзавцу играть с нами в прятки. Клянусь, что застанем его на месте!
Чтобы прибыть в Уэст-Палм-Бич к началу рабочего дня, Юсуповы выехали еще засветло, и на этот раз покрыли уже знакомый путь всего за четыре часа. Михаил Юрьевич не ошибся: Генри Фишер оказался на месте. И хотя отказался их принять, это ему не удалось. Как говорится, не на тех нарвался! Отцу с сыном не потребовалось большого труда, чтобы уложить троих дюжих охранников и расчистить себе путь к лифту босса, который они приметили еще прошлый раз в его кабинете.
У Генри Фишера отвисла от удивления челюсть, когда дверцы его персонального лифта открылись, и к нему в кабинет ворвались оба Юсуповых с явно недружественными намерениями. Но не раз побывавший в крутых переделках, бывший чикагский мусорщик не растерялся. Когда почти одновременно с ними в дверях появилась охрана, он властным жестом остановил новую схватку, в которой мог пострадать сам.
- Пошли вон, коль пропустили! Я потом с вами разберусь, - грубо шикнул Фишер на своих незадачливых охранников. - И чтобы их, - указал на Юсуповых, - больше пальцем никто не тронул!
Когда те вышли, он грузно поднялся со своего места и, не скрывая злобы, тоном, каким объявляют войну, заявил:
- Я избегал разговора, так как еще колебался. Но теперь принял решение. Мы не отдадим Лолиту! Она вовсе не Юсупова, а Шереметева. И на этом наш с вами разговор окончен!
- А как же подписанный вами договор? - одновременно вырвалось у обоих Юсуповых.
- Нет никакого договора, - хладнокровно ответил Генри Фишер, достав его из ящика стола и разорвав на их глазах в мелкие клочья. - Пусть свое слово скажет американский суд!
Поняв, что делать здесь им больше нечего, Юсуповы вышли из кабинета. Оба отчетливо сознавали, что впереди их ждет отчаянная борьба с мафиозным мультимиллионером, и неизвестно, чем она кончится.
Глава 30
Гримасы Фемиды
- Я очень огорчена, что ваши переговоры с Фишером окончились неудачей, и вы решили подать на него в суд, - с искренним сочувствием сказала Даша, позвонив Михаилу Юрьевичу, как всегда, когда он этого не ожидал.
- А ты откуда узнала? - удивился свекор. - Вряд ли Фишер и его супруга об этом распространяются.
- Сами знаете, земля слухом полнится, - ответила Даша. - Но вообще-то узнала я совершенно случайно. У нашей фирмы очень хороший юрисконсульт. С ним по секрету поделился этой новостью адвокат Фишера. Ну а когда тайну знают двое, то это уже не секрет.
По понятным соображениям, она не стала объяснять свекру, что узнала о предстоящей тяжбе от Роберта, которому об этом рассказал юрист. Он же ей сообщил, что адвокат Фишера - один из лучших в Штатах, очень хитер и ловок и, как правило, выигрывает все процессы. По его мнению, дело Юсуповых было безнадежным. Развод Даши с мужем не сделали его родных чужими, и трагедия, которую они переживали, не давала ей покоя.
- В суд мы еще не подавали, но собираемся. Уж очень непростое это здесь дело, - озабоченно произнес Михаил Юрьевич. - Вот Петя, как раз сейчас мотается по конторам юристов. Готовит нужные документы и на ходу пытается разобраться в специфике ихнего судопроизводства. Похоже, что успех зависит от выбора адвоката.
- Вот и мне говорят то же самое. Нужен очень хороший, но, самое главное, порядочный адвокат, - сказала Даша. - Такой, на которого можно положиться.
- Что ты имеешь в виду? - не понял ее Михаил Юрьевич.
- Чтобы не предал вас, если противная сторона заплатит ему больше. Такое, говорят, здесь случается, - объяснила Даша и с сочувствием добавила: - А вам придется особенно трудно, так как Фишер очень богат и, по слухам, не брезгует любыми средствами для достижения своих целей.
- Неужто и самые дорогие адвокаты способны пойти на такое? - с горечью произнес Михаил Юрьевич. - Ведь Петя вполне может обмануться в своем выборе!
- Я тоже об этом подумала, когда все узнала. Поэтому вам звоню, - горячо сказала Даша. - Хочу помочь отобрать Оленьку у негодяя, который бессовестно старается завладеть чужим ребенком.
- Спасибо тебе! Недаром говорят, что друзья познаются в беде, - благодарно произнес Михаил Юрьевич. - Мне стыдно, Дашенька, оттого что только сейчас я оценил твою добрую душу и преданность нашей семье. Прости меня за это!
Он говорил с такой теплотой и искренностью, что застарелая боль и обиды враз куда-то исчезли, и Дашино сердце вновь наполнилось любовью и к нему, и ко всем остальным членам семьи Юсуповых - ее семьи.
- Будет вам, Михаил Юрьевич! Давайте поговорим о деле, - сказала она с подкупающей простотой. - Наш юрисконсульт - весьма опытный и авторитетный специалист и на него можно положиться в выборе адвоката. Если не возражаете, то я устрою вашу с ним встречу.
- Ну конечно, Дашенька! И Петя обрадуется, так как находится в большом затруднении, - с энтузиазмом воспринял ее предложение свекор. - Мы сделаем вот что: встретимся с твоим юристом в Уэст-Палм-Бич.
- Почему именно там, а не у нас в Майами? - недоуменно спросила Даша и добавила: - Это было бы удобнее.
- Для юриста, но не для нас. Сейчас я тебе все объясню, - ответил Михаил Юрьевич. - Раз ты теперь с нами заодно, посвящу в наши планы.
Он сделал паузу и сообщил:
- Мы решили перебраться в Уэст-Палм-Бич, и ты понимаешь, почему. Уже сняли люкс в тамошнем отеле и наняли детективов для наблюдения за виллой Фишера и за Оленькой. Вот там и будем встречаться со всеми, кто нам потребуется. А юристу от нашего имени передай, что его услуги будут щедро оплачены.
- Теперь понятно. Я с ним переговорю и устрою встречу, как только вы сообщите мне свои новые координаты, - отозвалась Даша и пошутила: - Вы ведь снова богаты, раз Фишер отказался от компенсации.
- Думаю, что после суда ты этого уже не скажешь, - тоже шутливо ответил ей Михаил Юрьевич. - В том, что американская Фемида нас обчистит, можно не сомневаться. Хорошо еще, если по миру не пустит!
- Будем надеяться, что этого не произойдет, - в заключение разговора сказала Даша и добавила: - Безотлагательно дайте о себе знать, как только переберетесь в Уэст-Палм-Бич!
Генри Фишер нисколько не сомневался в своей победе над отцом Лолы, но все же, получив извещение о том, что тот предъявил ему иск о возвращении похищенной дочери, не на шутку разволновался. В его жизни случалось всякое, но такого еще не было! Ведь, кроме нервотрепки, по существу, это дело грозило вызвать большой общественный резонанс, который мог обернуться отнюдь не в его пользу.
- Все-таки чертовски не хочется доводить это дело до суда, - признался он супруге после завтрака, когда Лолиту уже отправили в школу. - Боюсь, в газетах и по телеку об этом будет много толков. Ведь журналистов хлебом не корми, лишь бы можно было преподнести обывателю что-нибудь душещипательное! - злобно пробурчал он и посмотрел на нее, как бы ища сочувствия.
- Ну а как иначе нам с тобой узаконить удочерение Лолиты и покончить с приставаниями ее родных? - вопросительно посмотрела на него Сара.
Бывшая прачка, она в детстве и юности сполна испытала на себе жестокость и несправедливость жизни и чувствительностью и сентиментальностью не отличалась. Не требовала снисхождения к себе и не проявляла его к другим. Обретя наяву, а не в мечтах, дочку и привязавшись к ней сердцем, она не сознавала глубину горя настоящих родителей. По ее мнению, они и так не были обделены судьбой, поскольку имели сына и еще одну дочь.
- Удочерение Лолиты у нас оформлено по всем правилам и как раз может быть оспорено только этим судом, - объяснил ей Генри и добавил просительным тоном: - Может, увезешь девчонку куда-нибудь подальше, Салли? Ведь она и там сможет учиться в школе.
- Но что это даст, кроме неудобств? - возразила жена. - Ведь суд-то, Генри, все равно состоится.
- Это во многом облегчит мне тяжбу, - привел свои доводы Фишер. - Из-за отсутствия Лолы можно затянуть ее на долгое время. Она измотает Юсуповых, потребует больших дополнительных расходов и может заставить отказаться от своего иска. Но главное, не будет процесса - не будет вокруг него и шумихи!
- А как же ты надеешься долго скрывать от суда Лолиту? - с сомнением посмотрела на мужа Сара. - От тебя же потребуют ее явки именем закона!
- Ты все же наивная, Салли, - усмехнувшись, ответил Фишер. - Придумаем для нее какую-нибудь тяжелую болезнь. Если понадобится, то подкупим целый консилиум врачей, чтобы дали нужное заключение.
Однако ему не удалось убедить супругу.
- Насколько я понимаю, Генри, суд могут провести и в ее отсутствие. Тогда окажется, что ты зря отправил нас в ссылку, - решительно возразила она. - Разве ты не уверен в том, что мы выиграем этот процесс?
- Мы его выиграем в любом случае, Салли. В этом можешь не сомневаться! - заверил жену Фишер. - Но если все же состоится процесс, то слишком много потеряем!
- Неужели ты пожалел денег, Генри? - пренебрежительно бросила Сара. - Ведь у тебя их куры не клюют!