Я оторопело кивнула и вежливо ответила на рукопожатие. Остальные гости цепочкой заходили вслед за ним, обменивались приветствиями с Виктором и невольно теснили меня и Рене в глубь узкого коридорчика.
- Ты не обижайся на Сиси, она очень талантливая, только пить не умеет, - доверительно сообщил Рене, по-хозяйски распахивая дверь в гостиную и шаря рукой по стене в поисках выключателя. - Да где же тут у него зажечь свет?!
Вспыхнувшая люстра заиграла хрустальными подвесками, и прабабушка Виктора заговорщицки подмигнула мне с портрета, тонким пальчиком указывая на мое фамильное серебро, все еще стоящее с остатками утреннего кофе на диване под ее золотой рамой. Дескать, я-то знаю, милочка, зачем ты сюда пришла! Спасибо, что напомнили, мадам, что бы я без вас делала...
- Ох и хороша!
Восторженный старческий тенорок над моим ухом вернул меня к действительности. Я вздрогнула и обернулась. Гостиная была полна незнакомых мне и определенно хорошо знакомых между собой людей, суетившихся вокруг стола.
Странно, что только сейчас я услышала их голоса, позвякивание и постукивание выставляемых на стол бутылок, шорох разрываемых оберток и разворачиваемой бумаги.
- Вот это были женщины! - мечтательно улыбаясь самому себе, произнес старик. - Не то, что нынешние...
- Дядюшка Антуан, тебе не нравится моя Софи? - Виктор вынырнул как из-под земли и обнял меня. - Снимай плащ, - шепнул он мне на ухо, - не стесняйся, все свои.
- Моя Софи! - недовольно передразнила Виктора Сесиль. Она не участвовала в процессе накрывания стола, а, закинув ногу на ногу, наблюдала, развалясь в кресле. - Ишь ты!
Старик медленно перевел взгляд с картины на меня. Мне стало неловко за свои обнаженные плечи среди одетых преимущественно в свитера и в куртки гостей.
- Виктор, давай тарелки и пить из чего! - громко сказал очень молодой, похожий на студента-отличника, парень в очках.
- А сколько надо, Марк? - спросил Виктор, освобождая меня от плаща.
- Ты, я, Марк, Рене, дядюшка Тото, - тощая девица с унылыми длинными волосами, которые, похоже, имели слабое представление о существовании расчески, сосредоточенно загибала пальцы, - Гастон, Нестор, Клод, Фульбер...
- Это Мадлен, наш администратор, - представил мне унылую Виктор.
- Девять, Вики, - бесцветным голосом сообщила та.
- А я?! - воскликнула Сиси. - Ты нарочно меня забыла?!
- Тебе хватит пить, дорогая, - успокоил ее Рене. - Одиннадцать, Мадлен. Еще Сиси и Софи!
- Я тебе не дорогая! Я твой босс, оруженосец!
- Рене - помощник оператора, он носит камеру за Сесиль, - нашел нужным объяснить мне Виктор.
- Так она, стало быть, тот самый архитектор Маршана? - не сводя с меня глаз, наконец-то выдал старик.
- Виктор, ну ты дашь нам посуду, - настойчиво спросила администратор, - или будешь обжиматься с архитекторшей?
- Да возьми любую, Мадлен! Она самая, дядюшка Антуан! Между прочим, Софи, дядюшка Антуан знавал самого генерала де Голля!
- Помнится, в году, эдак, пятьдесят шестом... Старик мгновенно ожил и уверенно направился к столу. - Да, точно, в пятьдесят шестом! Налей-ка мне, парень, чтоб за генерала выпить! - Дядюшка Тото плюхнулся кресло и вместе с ним шумно придвинул себя к столу. - В пятьдесят шестом мы писали озвучку для хроники...
- Мы сегодня пить будем или как? - риторически поинтересовался кучерявый брюнет с голубыми глазами.
- Будем, будем, Гастон! Лучше помоги мне! Мадлен вытаскивала тарелки из стеллажа. Прозрачный фарфор загадочно светился. - Не по-, бей, смотри!
- Рюмки! Рюмки, Мадлен! - напоминал кучерявый Гастон, передавая тарелки по кругу. Мне досталась вся раззолоченная, с павлинами.
- Под вино или под коньяк? - уточнила администраторша и даже несколько порозовела, произнеся эти слова.
- И те, и те!
Кто-то из мужчин начал откупоривать и разливать коньяк.
- Виктор, а чем открыть вино? Где у тебя штопор? А ножи и вилки?
- На кухне, сейчас принесу. - Виктор поднялся, чтобы пойти за приборами в кухню.
- Погоди, Вики, - дядюшка Тото потянул его за рукав, - сперва генерала помянем. Ты мне, Клод, коньяку налей. За де Голля. Я вином сыт сегодня. Стало быть, в пятьдесят шестом...
- Тебя, Виктор, не дождешься, - вставая, томно проговорила Мадлен. - Я сама схожу. - И скрылась в коридоре.
- ..примерно в мае, пишем мы озвучку, а генерал...
- Подумаешь, вилки! - вслед Мадлен протянула Сиси. - А мы с архитекторшей руками! - И подмигнула мне обоими глазами одновременно. - Как королевы!
- Рене, а по поводу чего гуляем? - шепотом спросил Виктор.
- ..генерал же был под потолок ростом...
- У Тото день рождения, он нам поставил. У него, кроме нас, никого нет. А потом мы скинулись...
- ..Ну, за де Голля!
- И за тебя, дядюшка Антуан! - Виктор поднял рюмку. - Тебе сколько стукнуло-то?
- Пятьдесят! - выпалила Сиси. - Нашему бравому Тото уж двадцать лет, как пятьдесят! - Она залпом опрокинула свою рюмку и, пока остальные чокались и пили с Тото, налила себе снова и как ни в чем не бывало приняла вторую дозу.
- Смотрите, кого я там нашла! - В гостиной появились Шено и Мадлен с вилками, ножами и штопором. - Ты завел собаку, Виктор, а никому ни слова.
Администраторша обиженно принялась раздавать столовые приборы, а Шено от ужаса при виде такого количества народу забился под стул Виктора.
Все радостно налегли на еду, а я так особенно. Во-первых, я давно и сильно хотела есть, а во-вторых, мне было ужасно скучно в чужой и уже изрядно подвыпившей компании. Я чувствовала, что Виктор тоже тяготится присутствием своих друзей-соратников. И тут Сиси опять подлила не только коньяку в свою рюмку, но и масла в огонь.
- Конечно, Виктор теперь в гору пошел, бороду сбрил, все от нас скрывает. Они с патроном в смокингах в прямом эфире рассуждают о морали, а мы тем временем как последние негры снимаем светскую хронику! Мы! Лауреаты премии года! - рассуждала она заплетающимся языком среди внезапно повисшей тишины. Я видела, как у Виктора нервно задергался уголок губ. - А они! В смокингах! В прямом эфире!
- Прекрати, Сиси! - первым опомнился Рене. - Мы не за тем пришли к Виктору!
- Да, Вики, - Марк поверх очков пристально обвел взглядом стол, - не за тем. Мы собирались обсудить один проект, но теперь просто попразднуем новорожденного дядюшку Тото. Наливай, Клод! Клод у нас - бессменный виночерпий, - объяснил мне Марк, явно стараясь сменить тему. - А до него виночерпием был Рене, а теперь Клод - он самый младший.
- И что же вы снимали сегодня? - спросила я после того, как мы дружно выпили за здоровье дядюшки Антуана, ведь все же любят порассуждать о собственной работе, особенно если что-то и не ладится профессионально.
- Ха! - Сеснль опять самостоятельно наполнила коньяком свою рюмку. - Вики, твоей подружке можно доверять?
- Это коммерческая тайна? - сыронизировала Мадлен.
Дядюшка Тото закашлялся, а Виктор заметил:
- Ты же, Сиси, кажется, четверть часа назад называла себя и Софи королевами? Уже забыла?
- Этого забывать нельзя! - откашлявшись, серьезно изрек дядюшка Антуан и погрозил Сиси пальцем. - Пикассо! Два на три!
- Ты в порядке, дядюшка Антуан? - забеспокоился Виктор.
- Выпьем за искусство, леди и кавалеры! В смысле леди энд джентльмены, как говаривал заморский приятель генерала...
Виночерпий наполнил бокалы, все выпили, но какая-то недосказанность определенно витала над столом, хотя, признаться, от обилия пищи, вина и коньяка после целого дня голодовки меня начинало клонить в сон и ломать голову над этой недосказанностью вовсе не хотелось. У меня и без их дурацких секретов собственных проблем выше крыши.
- Так ты имел в виду Рузвельта или Черчилля, когда говорил про искусство? - уточнил у дядюшки Антуана Виктор.
- Ты здоров, мой мальчик? - Всеобщий дядюшка потрогал ладонью его лоб. - Это Маршан решил пожертвовать на искусство! Понимаешь, старик Маршан! Ха! А мы с ним за одной партой штаны протирали!
- Но Маршану нет и шестидесяти, - робко вмешалась я, потому что дядюшке Тото на вид было лет семьдесят пять.
- Нету, он мне в сыновья годится, - согласился Тото. - Все равно надо за Маршана выпить! У него жена на сносях!
- А когда родит, он на культуру пару тысчонок и пожертвует! - объяснил Рене, первым осушив рюмку.
- Каналу "Культюр"? - переспросил Виктор.
- При чем здесь канал! - Рюмка Марка тоже была уже пуста. - На культуру вообще! Тут надо первыми подсуетиться, пока еще не знает никто!
- То есть? Я не понимаю... - Виктор затряс головой. - Ты-то откуда знаешь?
- Мы все знаем! - хмыкнула Сиси и приняла дополнительную порцию. - Пока вы там в смокингах, в прямом эфире...
- Да погоди ты! - отмахнулся от нее Марк. - Я ему все по порядку расскажу.
- А чего тут по порядку? - вмешался молчавший до сих пор толстенький человечек на другом конце стола. - Тут надо дело делать, пока сюжет в эфире не прошел!
Виктор недоуменно переводил взгляд с одного сотрудника на другого, а они все словно. нарочно занялись едой, даже Марк, как бы обидевшись на толстенького.
- Марк, Рене, Сиси! Так в чем дело? - взмолился Виктор.
- Ты с нами или с патроном? - Сиси посмотрела на него через рюмку, как через увеличительное стекло.
- Значит, бунт на корабле?
- Ладно, Вики, какой еще бунт... - Марк развел руками. - Просто ты - нормальный человек, а патрон...
- Что патрон?
- Ничего! - с вызовом ответил Марк. - Сколько можно тратить себя на идиотские репортажи и записи симфонических концертов?
Патрон сделал себе имя, ему что? Раздает интервью да рассуждает себе о морали в прямом эфире...
- В смокинге? Дать тебе смокинг поносить?
Держи, - Виктор демонстративно начал снимать смокинг.
- Да ладно, Вики, он же из костюмерной. Марк для храбрости подлил себе, выпил и дерзко задал вопрос:
- Разве ты сам, Виктор Пленьи, не хочешь снять какую-нибудь нетленку?
- "Броненосец Потемкин"?
- Ой, оставь, пожалуйста, свои русские шуточки. Я тебе серьезно говорю. Полнометражку или культовый сериал!
- Прямо сразу культовый? Так и писать в анонсах?
- Так и писать! - Дядюшка Тото опять откашлялся и стукнул кулаком по столу. Посуда дружно звякнула в подтверждение. - Так и писать: "Культовый телевизионный сериал про колдунов Франции"! Чем плохо?
- Культовый? Про колдунов? - Виктор рассмеялся.
Но рассмеялся только он один, остальные выглядели серьезными, если основательно подвыпившие люди могут выглядеть таковыми.
- Ну! Я тебе такой звук подложу, до костей страх проберет, никаких спецэффектов не надо!
Ты так Маршану и скажешь: авангардное кино без спецэффектов. Дешево и сердито.
- А почему я должен что-то говорить Маршану?
- Чтоб он денег под проект дал! - не выдержала Мадлен. - Ты же с ним на короткой ноге, а интервью в эфире пройдет только на той неделе, мы должны успеть за неделю!
- Чего должны-то?
- Ты тупой, Вики? - зло выдохнула Сиси. - Мы должны первыми дать ему наш проект, чтобы, когда интервью в эфир пойдет, все уже знали, что Маршан нам денег дал!
Виктор молча покачал головой, вздохнул и выпил.
- Да пойми же ты, Вики, - произнес Марк, - мы такой проект придумали, что Маршан зубами уцепится за него!
- Почему он должен уцепиться за каких-то колдунов?
- Да потому! Потому что мы будем снимать в его загородном доме! У него там лестница во! - Марк попытался показать руками размер лестницы. - Все в Голливуде обзавидуются! Никакого павильона строить не надо! Наймем пару-тройку каскадеров, пускай там по ней кувыркаются, а Маршанова женушка, я уверен, с удовольствием постриптизит!
- Которая на сносях? Постриптизит?
- Ну, сделаем ее Данаей или там какой еще аллегорией плодородия! Она бабенка хоть куда, постриптизит с удовольствием!
- У ней морда красивая, - добавил дядюшка Тото.
- Морда? - задохнулся Виктор. - У Жаннет морда?
- Мордочка, личико, мордашка у твоей Жаннет, - с мерзкой улыбочкой встряла администраторша. - Ты бы хоть при своей подружке не вспоминал про Жаннет. Мы-то с Сиси что, мы тебя сто лет знаем, а вот она!
- Ну-ну, девочки, мальчики. - Виктор презрительно скривил губы, а я подумала, что вообще-то мне бы следовало поревновать, но уж очень лень от сытости. - Хотите снять культовый сериал? И чтобы я в этом участвовал в обход патрона? За две-то тысячи?
- Какие две тысячи? Ты в себе, Виктор?! возмутился Марк. - Мы поехали снимать его дом для светской хроники, так в две камеры и два корреспондента, причем со звуковиком! Ты мне скажи, кому этот дом интересен? Тем более что Маршан его перестроит, вон архитекторшу твою нанял. А наш патрон вокруг него лисой! Ты что, не понимаешь почему? Потому что Маршан задумал выставить на аукцион своего Пикассо, и - вот эти деньги, это же бешеные деньги!.. - Марк воздел руки. - До последнего су вложить в культуру! Наливай, Клод.
- Я и говорю, Пикассо! - Дядюшка Тото воззрился на люстру. - Два на три!
- "Герника", что ли? - все еще не верил в известие Виктор.
- Сам ты "Герника"! Она же на стене, ее не соскоблишь, чтоб на аукцион! - Тото мелкими глоточками цедил коньяк, все тоже выпили, молча и каждый со своей скоростью. - Картина называется "Голубь в шляпе"!
- Вы имеете в виду "Девушку в шляпе, кормящую голубя"? - выпив, деликатно поинтересовалась я, чувствуя, как лица сидящих за столом начинают плыть и двоиться, а все предметы покрываются дымчатой вуалью.
- Пускай "Кормящая девушка в шляпе", дела-то не меняет. - Рюмка Тото звучно опустилась на стол, этот акт старца Клод воспринял как сигнал для себя и снова занялся общественными обязанностями.
- За кормящую!
- Чтоб она всех нас накормила!
- За тебя, Вики!
- За тебя, Марк!
Вместо одного Клода бокалы наполняло не менее трех точно таких же парней, одинаковых, как головки сыра...
- Вики, дружище, мы тебе с Гасто и Фульбером любые монологи слепим. - Марк нежно обнимал Виктора за плечо и, сняв очки, преданно заглядывал ему в глаза. - Ты только сюжетец построй и договорись с Маршаном. Натура - песня! Голливуд обзавидуется!
- Леший с ним, с Гойивадом.., с Голливудыем.., с Голливудом! - с третьей попытки произнес Виктор. - А почему именно я?
- Ну ты же с Маршаном на короткой ноге!
Ты же с ним такое дельце провернул! Все до сих пор твой "Портрет неизвестного" забыть не могут!
- Неизвестного явления природы!
- Это когда было, господа! Лет десять прошло! Я уже не тот! Да и Маршан тоже...
- Не, Маршан - о-го-го! Молодой папаша!
Он мужик авантюрный...
- А как же патрон?
- А что нам патрон?! Он в смокинге, в прямом эфире...
Они все одновременно говорили про кормящую девушку, колдунов, нетленку, портрет неизвестного и ритмично покачивались за столом, как спортивные фанаты на трибуне. И определенно их стало больше! Когда же успели прийти остальные? Неужели Виктор не замечает? Я повернулась к нему и чуть не свалилась со своего кресла - Викторов тоже было двое! Нет, глупости! Если смотреть одним глазом, например, левым, я прикрыла левый глаз рукой, то Виктор один Но двумя - двое! А если посмотреть только правым?
Я опустила левую руку, потому что правый глаз, естественно, следует закрывать правой рукой, Виктор опять был один, но кто же тогда тыкался чем-то влажным в мою левую руку и тоненько говорил: "у-у-у-у"? Я посмотрела вниз и влево, там был кто-то в черном. Конечно, у Виктора черный смокинг, но не мог же второй Виктор поместиться под стулом первого, даже если принять во внимание, что моя левая рука лианой достает почти до пола и этот из-под стула ее лижет? Какая я глупая! Это же Шено!
- Иди сюда, малыш, - позвала я и длинной левой рукой погладила щенка.
Он был мягко-мохнатый и, цепляясь за мое платье растопыренными когтями, неуклюже полез ко мне на колени, одновременно норовя лизнуть в лицо, а потом положил лапы на стол и принялся поглощать все, до чего мог дотянуться языком и мордой.
"Так не годится, - сказал золотой павлин с тарелки и гневно распустил хвост. - Тоже мне кормящая девушка! Два на три!"
"Она вовсе не два на три, - обиделась я, а восемьдесят сантиметров на метр двадцать, я точно знаю, потому что оформляла квартиру Маршана, а девушка была без рамы".
"Я тоже была без рамы, - сказала русская прабабушка сквозь дымку, - а теперь у меня золотая! Шла бы ты спать, милочка'"
"Я не могу, мне нужно разузнать все про сервиз и про замужнюю даму. Я же не виновата, что свет от люстры не долетает до пола, рассыпаясь по пути на палочки и зигзаги, и все тонет в вязком тумане..."
Я поняла! Они качаются нарочно, чтобы разогнать туман... А если мне просто сказать им:
"Это мой сервиз!", они же поверят, они всему верят и наивно думают, что Маршан даст денег для колдунов. А он не даст, потому что я разрушу эту лестницу! Я сейчас заберу сервиз и пойду домой работать, только сначала немножко посплю на теплой спине Шено...
Глава 12, в которой Шено жарко дышал
Шено жарко дышал и осторожно прикасался к моей груди и к плечам влажным мягким горячим носом. Это нехорошо, когда у щенка горячий нос, подумала я, придется идти к ветеринару. Но не сейчас же! Сейчас я хочу спать и еще пить, я даже не знаю, чего в данный момент я хочу больше. Нет, все-таки спать, а он все тычется своим носом.
- Отстань, Шено, - пробормотала я, чувствуя, как сильно пересохло у меня во рту. - Спи, к ветеринару мы пойдем завтра.
Он фыркнул, а я облизнула губы и попыталась перевернуться на другой бок.
- Софи, это не Шено, это я, - весело прошептал Виктор. - Пить хочешь?
- Да. - Я открыла глаза. Полная темнота! Я ослепла! - Я ничего не вижу! - От испуга я проснулась окончательно.
- Я сейчас включу свет.
Над изголовьем мягко зажглись два ажурных круглых голубоватых ночника, волосы Виктора загадочно засеребрились в их лучах, а глаза показались мне совсем черными, как и треугольник волос на его груди, мягкой дорожкой уходящий по плоскому животу вниз.
- Ты красивая, Софи.
Он провел пальцами по моему подбородку и по шее. На его руках от края тыльной части ладони примерно до локтя тоже росли редкие черные волоски. Скульптурные предплечья, сами плечи и широкая грудь на фоне темно-голубого шелка постели выглядели очень впечатляюще.
- Красивая и смешная.
- Где мы? Почему здесь нет окон? Где все?
Он смотрел на меня и улыбался уголками своих невероятных губ. Я невольно облизнулась и с отвращением вытерла рукой пересохший рот.
- Ты мне дашь пить? И вообще, почему ты голый?
- Будут еще вопросы, миледи?
Я промолчала, пытаясь разглядеть тонувшую во мраке обстановку комнаты. Он отвернулся, продемонстрировав мне не менее шикарную, чем его грудь, выпуклую сильную спину, и извлек откуда-то из темноты
бутылку минеральной.
- А сока у тебя нет?
- Нет. Пей, что есть, - Виктор усмехнулся, - мне тоже оставь.
Я сделала несколько глотков и вернула ему бутылку.
- На столе были апельсины, мог бы выжать сок из них.
Он опять усмехнулся и даже пролил на себя воду.