13 апреля 1982 года.
В четыре утра Альбина вызвала скорую к проходной общежития, у Надежды Беловой начались схватки. Неотложка приехала минут через двадцать, и роженицу повезли в 14-ю городскую больницу. Пока Надежду терзали в приемном отделении, я поднялся в роддом.
Дежурным гинекологом был Сергей Николаевич Спицин, грузный мужчина под пятьдесят с красным лицом и большой лысиной. После дежурства он еще оставался на дневную смену, что было мне только на руку, не придется по нескольку раз менять облик, если Надежда не разродится до пересменки. Я втолкнул Спицина в пустующую палату для рожениц со связями и усыпил. Попробовав его кровь, я принял его облик, переоделся в его одежду и покинул палату. На двери оставил отводящее глаза заклятие, чтобы его никто не потревожил. Пусть доктор выспится после ночной смены, а я пока поработаю гинекологом вместо него.
Надежду я нашел в предродовой, она лежала на кушетке и глухо стонала, переживая очередную схватку.
- Как она? - спросил я акушерку, измерявшую ей пульс.
- Матка уже начала раскрываться, но воды пока не отошли.
- Будем пробивать пузырь. Принеси все необходимое.
Когда она вышла, схватка у Надежды закончилась.
- Со мной что-то не так, Сергей Николаевич? - она тяжело дышала.
- Все хорошо. Сейчас посмотрим, - я осмотрел Белову, ощупал ее живот. Даже без стетоскопа мне было слышно сердцебиение ребенка. - Прилегание плода правильное. Уже скоро, потерпи, Надежда.
Акушерка вернулась с инструментами, и я позволил ей проколоть пузырь, ибо она обладала куда большим практическим опытом, чем я. Когда воды отошли, меня позвали принимать роды у другой пациентки.
- Следи за схватками, - приказал я акушерке перед уходом. - Когда интервал сократится, переведешь ее в родовую. Я буду там.
Через два часа, потренировавшись на другой роженице, я вернулся к Надежде. Она снова стонала.
- Ну что? - спросил я акушерку.
- Родовая активность слабая, интервалы между схватками не уменьшаются.
Я вновь осмотрел Белову. Матка по-прежнему не раскрылась полностью, а сердцебиение ребенка стало неровным, плод умирал.
- Быстро в родовую, - приказал я.
- Может, лучше кесарево? - умоляюще простонала Надежда. - Я больше так не могу.
- Соберись, осталось недолго, - я ободряюще улыбнулся ей. - Ты молодая, здоровая женщина. Зачем мне резать тебя понапрасну? Ты сама отлично справишься.
Я помог акушерке поднять ее с кушетки и отвести в родильный зал.
- Тужься, - потребовала акушерка, когда мы благополучно водрузили Белову в родильное кресло.
- Как!?
- Выдавливай его из себя, а то, похоже, ты не желаешь выпускать его на свет.
- Я пытаюсь, - всхлипнула Белова.
- Значит, недостаточно. Давай так, на счет три выталкивай его из себя со всей силы. Поняла?
- Да.
Акушерка стала считать. Белова втянула ртом воздух и сжалась. Белки ее глаз покраснели от натуги, пара сосудиков лопнула. Она почти рычала сквозь стиснутые зубы, затем не выдержала, закричала. Через минуту она расслабилась, отдыхая. Еще три подобные попытки, и матка стала раскрываться. Схватки переросли в сплошную полосу боли. Я надавил на живот, помогая ребенку родиться. Показалась головка, потом плечи. Синий жгут пуповины обвился вокруг тоненькой шейки новорожденной, еще немного и она бы задохнулась. Я снял "удавку" - девочка глухо всхлипнула, вместо того, чтобы разразилась плачем. Зато закричала Белова:
- Что с моим ребенком?
- Жива, дышит. Еще накричится, надоест слушать, - успокоил я ее.
Акушерка умело завязала пупок, перерезала пуповину и вытащила послед. Новорожденная перешла в руки педиатра. Он осмотрел ее, прочистил легкие, и она наконец-то подала голос. Малышку обмыли, обмерили, взвесили и вернули матери. Она сразу успокоилась и уснула. Надежда расплакалась:
- Спасибо, доктор.
- Как назовешь дочку, Надежда?
- Алисой, - она смотрела на малышку с улыбкой.
- Красиво.
Медсестра забрала младенца и понесла в детскую палату. Я направился за ней. Подождав, когда она оставит Алису одну, я подошел к люльке. Девочка безмятежно спала. Она все еще пахла кровью матери. Я бережно взял ее на руки. Она проснулась, открыв еще слепые, синие, как у всех новорожденных, глаза.
- Ну, здравствуй, Алиса, - прошептал я, укачивая ее.
В ответ она зевнула и снова уснула. Оцарапав тоненькую кожу на ее лбу, я слизнул выступившую каплю крови. Ранка быстро затянулась, не потревожив сон младенца.
Алиса Белова оказалась обычным человеком, зачатым Надеждой от неизвестного отца. Странник и здесь меня обманул. Он похитил женщину с чистой кровью, подложил ее под какого-то парня, а затем заставил все забыть и вернул обратно. Да еще и ментальную защиту поставил, чтобы никто не докопался до истины. Я потратил драгоценное время на пустышку, тогда как другие женщины выносили и, возможно, уже родили настоящих полукровок элиенера.
Моргана не лгала мне в нашу последнюю встречу, она просто не знала всего. С Энтаниелем общалась Мирослава, она и прибрала деток к рукам. Поймать советницу и пытать - прямое нарушение договоренностей с Древом. Совет может встать на сторону Мирославы, тем самым пойдя против Морганы, а мне было ни к чему низложение нынешней главы Древа. Без Морганы я рисковал потерять контроль над видящими. Если такое случится, то мои сородичи перебью их всех ради Силы. Что ж, придется пойти другим путем.
↑
Глава 15. Неожиданный союзник
Алиса.
- Знаете, Алиса Сергеевна, я мог бы вам помочь скрыться от Тарквинова, - неожиданно предложил Стрельцов.
- Рада слышать, но этот тип, по вашим словам, весьма одиозная личность. Зачем вам рисковать ради меня?
- У меня с этим господином личные счеты, - он зло прищурился, будто прицелился.
- Чем он вам насолил, если не секрет, конечно?
- А давайте на ты, Алиса, раз уж мы решили действовать сообща.
- Я не против, но, по-моему, ты уходишь от ответа.
- А ты проницательна, - он оскалился. У него это вышло и хищно, и в тоже время привлекательно. Вообще, наблюдать за ним, было сродни наблюдению за тигром в его естественной среде обитания, как это делают сумасшедшие фотографы дикой природы. Я живо представила, как сижу в засаде и пялюсь на матерого хищника, разгуливающего неподалеку. Он был столь красив, что так и тянуло погладить его, почесать за ушком. Вот только эта милая "киса" сожрет тебя и дальше пойдет.
- Я еще и любопытна. Так какая кошка между вами пробежала?
- Черная.
- Я серьезно?
- Это долгая история, не на один час, а твой лечащий врач дал нам только полчаса на общение, - он посмотрел на свой "Breguet". - Двадцать минут уже натикало. Пора закругляться. Нам еще кое о чем нужно договориться.
- Ни за что не поверю, что ты испугался Криштовского.
- Его - нет, но Тарквинов, может явиться в любой момент. Он наверняка ужу в курсе, что я здесь, - Стрельцов окинул пристальным взглядом комнату. - Здесь три видеокамеры.
- Ты серьезно!?
- Хотел бы я шутить, - хмыкнул он.
- Но зачем тогда они ко мне приставили сиделку?
- Человеческая глупость неисповедима.
Я чертыхнулась. Значит, Криштовскому известно о том, что я вытворяла перед зеркалом.
- Ты можешь взглянуть, есть ли камеры в ванной, - попросила я Стрельцова.
- Сейчас проверю, - он поднялся со стула и скрылся за дверью ванной. Через минуту он вернулся: - Там все чисто.
- Слава Богу, - выдохнула я.
- Стесняешься свой наготы, - он подмигнул.
- Да иди ты, - я махнула рукой. - Выкладывать ролики на YouTube им конфиденциальность запрещает, но все равно неприятно, когда за тобой круглосуточно наблюдают.
- Не переживай, они сейчас видят совсем не то, что должны.
- И что же они видят?
- Смазанную картинку, а вместо звука слышат шум прибоя.
- Как ты это сделал? Загнал в их систему вирус?
- Поколдовал.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Только то, что сказал. Мир далеко не так прост, как ты думаешь, в нем полно иррационального. Например, твой дар. Чем его можно объяснить?
- Не знаю. Я всю свою сознательную жизнь ищу ответ на этот вопрос, но это недоступно моему пониманию.
- Понимание - инструмент, который можно развить. Я могу помочь тебе разобраться в себе и в ситуации.
- В ситуации - согласна, но в себе - вряд ли. Ты ведь следователь, а не психиатр.
- Не тот и не другой. Я выдал себя за следователя, чтобы попасть к тебе, но даже с "корочкой" Криштовский артачился. Он уже слил меня Тарквинову.
- И кто ты, мать твою, такой? - процедила я сквозь зубы.
- Зигмунд, но зови меня Зигом.
- Ты немец?
- Родился поляком. Это что, важно?
- Не для меня. Просто не каждый день встретишь в наших краях человека с таким именем.
- Согласен.
- И что дальше? - я скрестила на груди руки. Хоть он и поверг меня в шок своей ложью, но теперь все более или менее становилось на свои места: и дорогие часы на его запястье, и отсутствие портфеля, папки или хотя бы блокнота, и хоть убейте меня, но я ни за что не поверю, что в Калиновском РОВД могут работать такие вот следователи, это ж реальная жизнь, а не сериал про полицию Малибу.
- Сперва я вытащу тебя отсюда, а там посмотрим. Вот держи, это для экстренной связи, - он протянул мне простенький мобильный телефон, "Nokia" устаревшей модели, такая же, что упокоилась на дне реки вместе с моей сумкой. - В памяти есть мой номер.
- Мобильники здесь глушат из-за оборудования в операционных и реанимации.
- Этот не заглушат.
- А зарядник где?
- Его у меня с собой нет, но аккумулятор полный.
- Хорошо, буду звонить только по делу.
- Тогда до скорого. Не будем дразнить Криштовского, - он вернул стул на место у столика.
- А план побега, разве нам не нужно обговорить детали?
- Все просто. Я приду за тобой, когда ты окрепнешь достаточно, чтобы уйти отсюда на своих двоих.
- А если Тарквинов придет за мной раньше?
- Он не станет беспокоить тебя до выписки. Выздоравливай, - он одарил меня фирменным оскалом на прощание и покинул палату.
Едва я успела спрятать телефон под подушку, как вернулась сиделка. Интересно, как долго еще камеры будут показывать муть, и что же этот Зиг имел в виду под словом "поколдовал"…
- Долго же он вас допрашивал, - заметила сиделка, оторвав меня от размышлений. Она заняла свое место в кресле у окна.
- Да уж. Устала я что-то, - я демонстративно зевнула. - Посплю, пожалуй.
- Конечно, поспите, это вам только на пользу, Алиса Сергеевна, - она открыла очередной женский роман. На его обложке грудастая блондинка нежилась в объятиях жгучего брюнета в пиратской бандане.
↑
Глава 16. Здравствуйте, я ваша тетя
Алиса.
- Простите, Алиса. Вы не спите? - спросил приятный женский голос.
Нет, я не спала, просто лежала с закрытыми глазами, чтобы любопытная сиделка не донимала меня расспросами. Я приоткрыла глаза, посмотреть, кто же меня побеспокоил. У двери стояла красивая брюнетка, сорок плюс, с безупречной прической и макияжем. Одета она была с шиком, но изысканно. Ее стильный ассиметричный плащ из белой замши был явно от кутюр. Вместительная сумка от Луи Виттона, говорила, что передо мной бизнес-леди, а не просто богатая бездельница.
Моя сиделка выскочила за дверь, пробормотав что-то насчет того, что не будет нам мешать.
- Кто вы? - спросила я визитершу.
- Маргарита Георгиевна Бежова, кузина вашей матери.
- Вы ошибаетесь. У моей матери не было родственников. Она детдомовская.
- Надежда просто ничего не знала о нас, как и я о ней до недавнего времени.
- Вот как, - хмыкнула я.
- Понимаю твое недоверие, но прошу, выслушай меня, - она вдруг перешла на ты, а тон ее был далек от просящего.
- Ладно, - я поставила подушку вертикально, устраиваясь поудобнее.
Бежова, водрузив "Виттона" на мою тумбочку, придвинула к кровати стул и воссела, как царица на трон:
- Я совсем недавно разыскала тебя с помощью частного детектива, и как только узнала, что ты в больнице, сразу прилетела.
- Откуда?
- Из Москвы. Как ты себя чувствуешь, Алиса?
- Терпимо.
- Я разговаривала с профессором, он настроен весьма оптимистично. Говорит, что через неделю выпишет тебя.
- В самом деле? Он мне этого не говорил, только успокоительное колол.
- Хочешь, я с ним поговорю.
- Не думаю, что он вас послушает.
- Только не меня.
- Разве вы оплачиваете мое пребывание здесь?
- Нет, - она смутилась, но быстро взяла себя в руки. - Это можно исправить. Если тебе нужны деньги, то…
- Спасибо. У меня все есть, - что-то не хотелось мне оказаться в должниках у этой "тетушки", чутье подсказывало, что проценты будут непомерными. - Вы упомянули, что наняли частного сыщика, чтобы найти меня.
- Я искала не тебя, а Надежду Белову. Когда умер мой отец, я разбирала его бумаги и нашла дневник матери. Из него я узнала, что у меня есть кузина. Нанятый мной человек искал ее, а нашел тебя.
- Поздно вы спохватились.
- По настоянию отца моя мать скрывала от меня историю своей семьи, потому я узнала о Надежде только после его смерти.
- Не понимаю, зачем ему это было нужно?
- Он избегал скандалов, сколько я его помнила.
- Каких скандалов?
- Видишь ли, Лиза, старшая сестра моей матери и твоя бабушка, была преступницей, убийцей. Согласно официальной версии следствия, она из ревности убила мужа, задушила сына и пыталась покончить с собой, но выжила. Ее признали вменяемой и осудили на двадцать лет строгого режима. Она была замужем за сыном очень высокого чина. Свекровь постаралась, чтобы невестка получила максимальный срок. Лиза не дожила до освобождения, она умерла в тюрьме от туберкулеза.
- Моя бабка - убийца и детоубийца!? - вот так наследственность, а я все гадаю, в кого я такая уродилась. Ну да, вали все на бабку, так проще, чем самой отвечать за свои поступки.
- Моя мать считала сестру невиновной в смерти племянника. Сомовы сломали Лизе жизнь, убийство мужа было шагом отчаяния с ее стороны.
- А как зовут вашу мать?
- Любовь Бежова, в девичестве Сомова, а до этого Белова, как и твоя бабка. Семья Сомовых удочерила ее после того, как Лиза вышла замуж за их сына.
- Значит, Люба и Лиза.
- Да. Лиза была на семь лет старше моей матери. Она вышла замуж за Вячеслава Сомова. Этот человек был настоящим чудовищем.
- Зачем же она тогда за него вышла?
- Любила. Слава красиво ухаживал. К тому же, его семья была не последней в столице. Он обещал забрать в Москву ее сестру, мою мать, тогда еще школьницу. Как только они поженились, мама переехала к ним.
- Значит, в девичестве Люба и Лиза были Беловы. Позже они обе стали Сомовы: одна вышла замуж, вторую удочерила семья мужа. Я ничего не напутала?
- Все верно.
- Не сходится. В этом случае у моей матери должна быть фамилия Сомова или как-то еще, но уж точно не Белова.
- Тут все просто. Когда Лиза родила в тюрьме Надю, дала ей свою девичью фамилию.
- А кто тогда мой дед?
- Неизвестно, может кто-то из охраны или тюремный врач. Твоя бабушка училась в медицинском, потому на зоне она работала в лазарете. К тому же она была красивой женщиной.
- Ясно. У вас случайно нет ее фотографии? - уж больно мне хотелось взглянуть на свою бабку-убийцу.
- Конечно. Сейчас покажу, - она схватила сумку и стала в ней рыться, бубня при этом: - Только она очень старая, сделана в 1951 году, когда мама впервые попала в столицу.
Она наконец-то нашла то, что искала, и протянула мне старый пожелтевший снимок. На нем была запечатлена молодая счастливая пара и неказистая девочка-подросток с тонкими косичками. На заднем плане виднелись Мухинские "Рабочий и колхозница".
- Вы хотите сказать, что это моя бабушка? - я указала на привлекательную, по меркам того времени, молодую женщину.
- Да, это Лиза, а это Люба, моя мать, - она ткнула багровым ноготком в девочку на снимке. - Ей здесь тринадцать.
- Скажите, Маргарита Георгиевна, с чего вы взяли, что моя мать - та самая Надежда Белова, которую родила Лиза в колонии? Беловы - достаточно распространенная фамилия. Ее мог даже работник Загса придумать, просто от потолка.
- Существуют соответствующие документы. Нанятый мной человек перерыл архивы колонии, где отбывала срок и умерла Лиза, и детского дома, в котором воспитывалась Надежда. Все совпадает. Да ты сама посмотри, разве твоя мать не похожа на Лизу?
Я присмотрелась, да, определенное сходство присутствовало: темные волосы и глаза, нос с легкой горбинкой, пухлые губы.
- А тест ДНК? Уверена, у вас есть возможность его провести.
- К сожалению, моя мать умерла, а совпадение наших хромосом может быть несущественным для установления родственной связи.
- Любовь умерла? Примите мои соболезнования.
- Благодарю, но это было почти четыре года назад, а отец скончался в марте. После его смерти я стала разбирать документы родителей и нашла дневник матери. В нем лежало письмо от Лизы, в котором она писала о рождении Нади и просила позаботиться о ней. Но, как я уже сказала, мой отец запретил маме, он не хотел скандалов с Сомовыми. Тем не менее, она втайне от него ежемесячно переводила деньги в детдом на содержание племянницы, но навещать ее лично не могла. Она лишь однажды ездила в детдом. Когда отец узнал об этом, то пригрозил ей разводом без права опеки. Я помню тот день, хоть и была маленькой. Родители громко спорили в кабинете отца. Они так кричали, что я спряталась за креслом, чтобы меня не заметили, если кто-то из них оттуда выйдет. Мама выбежала вся в слезах со следом от пощечины. Она была слабохарактерной женщиной.
- Мама не рассказывала, что ее навещала тетка. О денежных переводах я от нее тоже не слышала.
- Она могла об этом не помнить. У нее ведь и позже случались провалы в памяти.
- Вам и это известно? - удивилась я.
- Мой человек достал ее медкарту, там это было.
- Не думаю, что это законно.
- А кто в этой стране обращает внимание на закон? За взятку все возможно.
С этим не поспоришь. Честный чиновник - взаимоисключающие понятия.
- Зачем вы стали искать кузину? Ведь столько лет прошло.
- Понимаешь, Алиса, у меня нет детей, и не будет. С мужем я разведена. Других родственников со стороны матери у меня нет. Ты тоже одинока. Так почему бы нам не возобновить родственную связь? Я могу помочь тебе перебраться в столицу. У меня большой дом, свой бизнес, весьма прибыльный, кстати.
- Спасибо, конечно, но я так не могу, - моя интуиция орала: "АФЕРА!", а ей я доверяла куда больше, чем Бежовой.
- Не стану тебя торопить, просто подумай, какие перспективы могут открыться перед тобой в столице…
- Можно почитать дневник вашей матери? - перебила я ее.
- Конечно. У меня с собой копии всех документов и тех страниц из дневника, где говорится о твоей бабушке и моей маме, - она достала из сумки темно-зеленую папку и протянула мне.
- Спасибо, обязательно это прочту.