Она льнула к нему, проклиная свою слабость, стараясь подавить бурный восторг, захлестнувший все ее существо от того, что он держит ее в своих медвежьих объятиях. Чуть откинув назад голову, она рассмеялась, глядя на него, и внезапно почувствовала на своих губах его губы. Так страстно, неуклюже, исступленно ее никто еще не целовал. Она не должна терять из-за него рассудок, решительно напомнила себе девушка. Но губы не слушались, не откликалось на зов разума сердце. Она самозабвенно, с жадностью целовала его в ответ. Оба задыхались от переполнявших их чувств, которые всколыхнула эта неожиданная встреча.
Наконец Серена разжала объятия. Ее ладони скользнули ему на грудь, - но не для того, чтобы оттолкнуть. Этого она была не в силах сделать. Но ей вполне было по силам заставить себя не льнуть к нему, словно немощный инвалид. Он никуда не убежит, убеждала себя девушка. Да, он потрясен встречей, но, кажется, больше не сердится на нее. Когда он оторвал от нее губы и чуть отстранился, чтобы вновь на нее взглянуть, она не заметила в его глазах сурового стального блеска, как в ту последнюю встречу.
Нет! Он искренне рад ей. Прошлое осталось за закрытыми дверями, - во всяком случае, на время.
- Холт! - с дрожью в голосе воскликнула Серена, качая головой. - Холт Блэквуд.
Ей казалось, что улыбка, вызванная радостью встречи с ним, никогда не исчезнет с ее лица.
Он отодвинулся еще дальше и, удерживая ее на расстоянии вытянутой руки, просто стоял и смотрел.
Губы горели, на руках наверняка, - хоть она сейчас и в толстом шерстяном пиджаке, - несколько дней будут оставаться отпечатки его пальцев. Он всегда был импульсивным. За это она его и полюбила когда-то. Серена рассмеялась дрожащим смехом.
- Уф! Вот это прием.
- Серена, - произнес он, все еще не оправившись от потрясения. - Что ты делаешь в Кейндейле, черт побери?
- Отец… - начала она.
- Ну да, конечно, - перебил девушку Холт. - Хотя в крематории тебя не было.
Наконец он отнял от нее руки, и она свои опустила, не зная, радоваться ей или нет тому, что он больше не держит ее.
- А ты там был?
- У меня нет повода обижаться на Макса, - съязвил он. - На него никто не держал зла, кроме тебя, разумеется. На панихиду пришли все. Ну а дальше не стали навязывать свое общество. Мари собирается организовать поминальную службу - здесь, в Кейндейле. Вот тогда народ и попрощается с Максом как полагается.
- Я задержалась в аэропорту… Из Квинсленда летела…
- Из Австралии? - изумился Холт. - Макс не упоминал, что ты отправилась за семь морей.
- Последние два года я жила там, - объяснила Серена. - Проводила кое-какие исследования на Кейп-Йорке.
- Однако далеко тебя занесло, - заметил он. Неожиданно взгляд его темных глаз стал жестким. - Интересно, чем привлек тебя Квинсленд?
- Бабочками. - Серена смущенно рассмеялась. - Я заинтересовалась бабочками в Ротермирском заповеднике в Нортамберленде. Я работала там семь лет, после того как ушла… из дома. И благодаря этому у меня появилась возможность отправиться в Квинсленд.
- Лететь в Австралию только для того, чтобы полюбоваться бабочками… - Он сунул большие пальцы за кожаный ремень джинсов и воззрился на Серену.
- Это особенные бабочки, - чуть задыхаясь ответила она, испытывая неловкость под изучающим взглядом дымчатых глаз.
Смуглое худощавое лицо живо воскресило в памяти то далекое время, когда она впервые в жизни была влюблена.
- Расскажи.
Он прищурился, чуть наклонив голову, но на плотно сжатых губах играла тень улыбки.
- Ну, одна австралийская бабочка - улисс - просто необычайно красива. Ярко-ярко-синяя, переливчатая. А другая - кэрнс - крупная, как птица, размах крыльев почти двадцать сантиметров… - Серена стушевалась. - Да ты же смеешься надо мной. Смеешься…
- Вовсе нет, - возразил Холт. - Просто впервые вижу, чтобы ты проявляла такой энтузиазм. Не считая, конечно, тех случаев, когда строила козни отцу.
- Холт, не надо. Зачем ты опять об этом?
Улыбка исчезла с ее лица.
- Ладно, - сказал он, безразлично пожимая плечами. - Какие еще там есть бабочки? Вообще-то большинство людей, получив возможность побывать в Квинсленде, бредят коралловым рифом, а не бабочками.
Взгляд ее мгновенно потускнел, тело сковала свинцовая усталость. У нее был сегодня длинный день, напомнила себе Серена. И ей вовсе не хочется сейчас думать о коралловом рифе, с которым связано столько ужасных воспоминаний. Дон Фаррар, выстрелы…
- Эй! - Холт недоуменно развел руками. - Я что-то не то сказал, леди?
- Коралловый риф я желала бы забыть навсегда, - ответила Серена и, тряхнув головой, повернулась к своей машине. - Человек, с которым я работала, Дон Фаррар, - его там убили.
- Эй, прости!..
- Все нормально. Я постепенно свыкаюсь с мыслью о том, что его больше нет.
- Так ты одна приехала?
- Не-ет. Не совсем. Со мной сын Дона.
- Понятно.
Холт опять прищурился.
Ничего ему не понятно, подумала Серена, но промолчала, решив, что Холта абсолютно не касается, кому она дарит свое внимание.
- Ребенок? Смелая девушка. Не каждый решится взять на себя заботу о чужом малыше. - Его взгляд потеплел. - Молодчина!..
- Райану двадцать семь. Он всего лишь на год моложе меня, - объяснила Серена и улыбнулась, заметив ошеломленное выражение на обветренном лице Холта. Она открыла дверцу машины и, опираясь на нее, поинтересовалась: - А у тебя как дела, Холт? Как ты жил все эти годы? И вообще, как случилось, что ты оказался в этом огромном грузовике?
- О, у меня много таких, - не сразу ответил он. - Ты же знаешь, я всегда мечтал стать автогонщиком.
Серена кивнула.
- Неужто в этих краях теперь устраивают гонки на грузовых автомобилях?
- Я решил, что обойдусь без "массерати" с "феррари", когда понял, что перевозкой грузов денег можно заработать гораздо больше, - озорно усмехнулся Холт.
- Так это твоя машина? Собственная?
- Я же сказал, у меня много грузовиков, - не без самодовольства проговорил Холт. - Я зарабатываю на жизнь перевозкой грузов - объемных, длинных и всяких прочих, до которых никому нет дела.
- Вот как? Ты вроде бы раньше компьютерами занимался.
- Я и сейчас от них не отказался, - беспечно бросил он. - Как же можно управлять автотранспортной компанией без компьютеров?
Серена, нахмурившись, взглянула на часы.
- Мне пора. Приятно было увидеться.
- Приятно? И только? - В голосе Холта больше не слышалось игривых ноток. - Десять лет назад ушла от меня, теперь вернулась, ворвалась в мою жизнь, и, оказывается, тебе всего лишь приятно было увидеться. Это все, что ты можешь сказать?
- Что-то не припомню, чтобы я уходила от тебя, - сдержанно возразила Серена.
- Ох и стерва же ты тогда была!.. - сказал Холт. - Когда я узнал о твоем вредительстве, ты мне сразу стала нравиться меньше.
- Да, я помню. Ты говорил, - надменно проронила девушка.
- Мы нашли бы с тобой общий язык, - заметил он. - А ты ретировалась после первой же крупной ссоры.
- Мне тогда было восемнадцать, - объяснила Серена. - С отцом отношения не клеились. Он собирался поселить в Уинтерсгилле твою тетю Мари, а я не могла такое стерпеть. - Она передернула плечами. - А тут ты еще набросился на меня - обозвал избалованной соплячкой, стал говорить, что мне давно следовало бы повзрослеть…
- Ты и была избалованной соплячкой. Но я мог бы изменить твою жизнь, будь у меня такая возможность.
- И что бы ты сделал? Увез меня от всего этого? - Серена невесело рассмеялась. - Ты тогда не тянул на рыцаря в сияющих доспехах, Холт. Насколько я помню, мы с тобой оба были изгоями.
Холт не смел смотреть ей в лицо. Уткнувшись взглядом в носки своих ботинок, он стоял, раскачиваясь на каблуках взад-вперед, потом наконец поднял голову.
- Ладно! - произнес он. - Ты права. Мне не следовало упускать свой шанс. Супружество пошло бы тебе на пользу. И мне тоже. Но я тогда был оболтус. Сам не знал, чего хотел. Да и Макс ни за что не согласился бы на наш брак, хотя, правда, и взял меня на работу в заводскую лабораторию.
Серена улыбнулась.
- Он всегда кричал на меня, когда узнавал, что я вновь виделась с тобой в выходные.
- Что ж, я его за это не виню. Разве у двадцатичетырехлетнего парня без гроша в кармане могли быть честные намерения?
- И что же заставило тебя измениться?
Серена была заинтригована. В прежние времена, до того, как Макс взял его на завод, у Холта не было никаких перспектив. Он немного рыбачил, выполнял работу, какая подвернется, но о том, чтобы остепениться, как-то не думал.
- Макс меня изменил.
- Мой отец? - нахмурилась Серена.
- Когда я не сумел проявить себя должным образом на заводской работе, Макс сказал, что ему нужен надежный транспорт для перевозки железа и предложил мне заняться перевозками заводской продукции по стране, - при условии, что я открою собственное дело и постараюсь наладить свою жизнь.
- И что потом?
- Потом он одолжил мне денег на приобретение моего первого грузовика.
- Неужели мы говорим о том самом Максе Кордере, который был моим отцом? - с нескрываемым сарказмом в голосе спросила Серена. - Ты утверждаешь, что он помог тебе?
Она не хотела в это верить. Макс, сколько она его помнила, никогда никому не протягивал руку помощи.
- Мы стали добрыми приятелями. Поэтому я и пришел сегодня проводить его в последний путь.
- Значит, тобой двигало не только желание оказать моральную поддержку тете Мари?
Девушка вскинула брови.
- И это тоже, - признался Холт, - хотя она не нуждалась в моей поддержке. За ее спиной стояли все жители долины - и мужчины, и женщины, все явились в крематорий. Жаль, что тебя там не было, Серена. Тогда у тебя наверно, раскрылись бы глаза. Народ горько опечален смертью твоего отца.
Серена тряхнула головой, откидывая назад упавшие на лоб волосы, которые растрепал гуляющий по долине ветерок.
- Ничего не изменилось, - решительно заявила она.
- Да, только Макса больше нет, - тихо произнес он.
- От этого он не стал святым.
- Все такая же стерва!.. Я надеялся, что ты, возможно, пересмотрела свое отношение.
- Мне пора, - повторила Серена. - Если это все, что ты хотел сказать, тогда я поехала.
- К дружку своему торопишься? - спросил Холт, чуть наклонив голову.
Девушка вздохнула.
- До свидания, Холт, - проговорила она, с трудом сдерживая гнев.
- Я еще увижу тебя? Прежде чем ты улетишь к своим бабочкам?
- Наверно…
Серена открыла дверцу и села за руль.
Холт приблизился к окошку со стороны водителя и, пристально глядя на девушку, сказал:
- Я хочу с тобой увидеться.
- Хоть я и стерва? - усмехнулась она.
- Кое в чем ты все-таки изменилась. Стрижку сделала. А мне нравились твои длинные волосы. Они так красиво развевались.
- Зато ты свои отрастил. А ты мне нравился с короткой стрижкой, - грубо осадила его Серена.
Холт потерся рукой о подбородок.
- Нет, изменилась не только прическа.
- Это верно, - согласилась она. - Я совсем не та, что была утром, когда узнала, что вся моя жизнь, оказывается, уже распланирована. С сегодняшнего дня я отвечаю за эту проклятую долину.
- Не может быть! - воскликнул Холт и, положив руку на крышу автомобиля, уставился на Серену. - Вот это да! Не может быть, чтобы Макс так поступил.
Серена откинулась на спинку сиденья.
- Абсолютно в его духе, верно? Напоследок свел со мной счеты - оставил мне в наследство Кейндейл и все, что к нему прилагается.
Холт, тихо засмеявшись, оттолкнулся от машины и повернулся к статуе ее отца, вскидывая руку.
- Поклоняюсь тебе, Макс Кордер, - услышала Серена его клич. - Ты все-таки сделаешь человека из своей непокорной дочери.
- Вовсе не смешно, - крикнула Серена, заводя мотор.
Холт резко развернулся.
- Я смотрю со своей колокольни, моя радость.
Он откинул назад голову и разразился хохотом. Серена, изо всей силы надавив на педаль газа, рванула машину вперед и, объехав грузовик почти по краю обочины, помчалась прочь из долины.
Глава 3
Мельбурн, Австралия
Кирстен тихо засмеялась, и ребенок поворотил голубые глазенки на звук ее голоса.
- Милое дитя, - прошептала она, - как же тебя назвать?
Риторический вопрос. Имя она придумала сразу же, едва узнала, что беременна.
- Вот именно, как ты собираешься ее назвать, Кирсти? - раздался от двери спокойный голос. - И какую дашь фамилию? Ты ему сообщила?
Кирстен высвободила свой палец из кулачка ребенка и, выпрямившись, повернулась к сестре.
- Холли! Вот так сюрприз! Я и не надеялась, что тебе удастся сегодня выбраться из студии. Думала, придется скучать несколько часов, пока эта глупышка будет спать.
В палату вошла темноволосая девушка.
- Полагаю, раз малышка благополучно выпросталась из утробы, тебя скоро вышвырнут отсюда.
Глаза Кирстен светились счастьем.
- Ммм. Я стала круглосуточной мамой, - во всяком случае, на время. - По ее лицу скользнула тень. - Я ведь пока не могу вернуться в студию. Надеюсь, они поймут?
Холли вздохнула.
- Мне кажется, ты вообще не вернешься туда, сестренка. Ты уже сейчас без ума от своей малышки. Разве ты решишься доверить ее кому-нибудь на то время, что будешь вкалывать на телевидении, где порой приходится торчать сутками?
- У меня нет другого выбора. Иди сюда, сядь у окна и давай поговорим, - пригласила Кир-стен сестру. - Мне ведь пора уже подумать, как наладить свою жизнь, не так ли?
Сестры были так похожи, что могли сойти за близнецов, но на самом деле Кирстен была двумя годами младше и по характеру мягче и добрее. Она опустилась в кресло с кожаной спинкой и, глядя сверху на городской парк, промолвила:
- Сегодня, видать, совсем жарко.
- В январе всегда так, - сухо отозвалась Холли, присаживаясь на кровать. Скрестив стройные лодыжки, она внимательно посмотрела на сестру. - Ты даже не представляешь, как тебе повезло. Там просто дышать нечем. И мошкары тьма-тьмущая.
- Да здравствуют кондиционеры!.. - улыбнулась Кирстен.
- Мне ли не знать! - Холли закатила глаза к потолку. - Однако, как ты понимаешь, я пришла не для того, чтобы говорить о погоде. Что ты собираешься делать, когда тебя выпишут из роддома?
Кирстен, сидевшая в непринужденной позе, мечтательно глянула на детскую кроватку.
- Пока буду просто жить, приспосабливаться к своему новому состоянию. Все еще никак не привыкну к тому, что у меня нет этого огромного живота. Ты даже не представляешь, какое это счастье вновь залезть в обычную одежду. Кстати, спасибо, что привезла вчера платья.
- Мне сказали, ты принимаешь душ, и я оставила их в приемной. Ты уж извини, что не дождалась тебя. В студии была запарка. - Холли поморщилась. - Мне пришлось интервьюировать такую темпераментную примадонну, что не дай Бог. Ну и намучилась же я!..
Кирстен нежно рассмеялась.
- Держу пари, она нашла в тебе достойного противника, сестренка.
Холли, глянув на кроватку, перевела разговор на другое.
- Ты сообщила ему о ребенке? Ты должна сказать!.. Он имеет право…
- Эй! Не отравляй удовольствие. Давай еще немного повитаем в облаках, ладно?
- Нет, Кирсти. - Холли покачала головой. - Ты обязана смотреть в лицо реальности. И он тоже. В конце концов, это его ребенок. Он должен помогать тебе. Если ты сама ему не скажешь, это сделаю я.
- Ничего у тебя не выйдет. - Кирстен решительно настроилась не позволять сестре смущать свой покой. Она села поудобнее, вытянув вперед свои длинные ноги. - Он уехал. С той девушкой. В Англию.
- Боже! И ты его отпустила? Знала, что он собирается уехать, и ни словом не попыталась остановить?
- Когда мы расстались, он еще был в Квинсленде, любовь моя. Я ни сном ни духом не ведала о том, что беременна, когда приехала в Мельбурн устраиваться на работу в телекомпанию.
Холли сдвинула брови.
- Так откуда ты узнала, что он уехал?
Кирстен постучала пальцами по телефонному аппарату, стоявшему на маленьком столике возле ее кресла.
- Я пыталась дозвониться ему вчера вечером. Во мне проснулась совесть, и я просто хотела посмотреть, станет ли он со мной говорить. Ты же помнишь, как он вел себя все время с тех пор, как бросил меня. Каждый раз, когда я набирала его номер, ответом мне было глухое молчание на другом конце провода. Честно говоря, сестренка, я глубоко сожалею, что не оказалась там с ним, когда убили Дона. Иногда мне кажется, он клянет меня за это. Во всяком случае, как тебе известно, сразу же после убийства он позвонил мне и сказал, что больше не желает меня видеть.
- Не говори глупостей, Кирсти. За это он тебя не может винить. Черт, да этот наркоман-грабитель, искавший денег на удовлетворение своего порочного пристрастия, мог бы и в тебя пулю выпустить, будь ты вместе с ними в доме.
Кирстен какое-то время сидела молча, размышляя над словами сестры, затем сказала:
- Сначала мне Сера позвонила, спустя несколько дней. Сообщила, что Райан ранен; пуля поцарапала ему голову, когда он пытался вырвать оружие у грабителя, застрелившего Дона. Она сказала, что рана несерьезная и мне вовсе незачем ехать в Квинсленд.
- Ну и что? - пожала плечами Холли. - Что это доказывает?
- Не знаю. - Кирстен нахмурилась. - Зря я не поехала. Прошло более двух недель, прежде чем мне удалось связаться по телефону с Райаном и поговорить о его отце. Я должна была поехать, Холли. Я это чувствовала…
- Но я тебя отговорила. Да! Я понимаю, это моя вина, но откуда ж мне было знать, что он разрушит твою жизнь? И, кроме того, тебя взяли на телевидение. Разве можно было все бросить, когда ты только что устроилась?
Кирстен поморщилась.
- Нет, конечно. Ты ведь с таким трудом добилась для меня места. Конечно, я не могла уехать. Мне эта работа нужна была как воздух. Я ведь уже начала подумывать, что напрасно потратила столько времени на учебу, что так и буду всю жизнь перебиваться сезонной работой на курортах.
- Ты уверена, что Райан уехал… из Квинсленда?
Кирстен развела руками.
- Послушай, я разговаривала с женщиной, которая убирает в бунгало Фарраров. Она не стала бы мне лгать. Она сказала, что англичанка получила какие-то тревожные известия и отправилась домой, забрав с собой Райана. Это, на мой взгляд, может означать только то, что между ними завязались какие-то отношения. Иначе зачем бы он поехал с ней?
- У него есть обязательства перед тобой…
- Но он же не знает о ребенке, - перебила сестру Кирстен. - Я в Мельбурне уже более семи месяцев.
- В общем, ты осталась на бобах. Ты это хочешь сказать?
- Похоже так.
- Твой Райан - трусливая крыса.
- Ты еще мягко выразилась. Слышала бы, как я его обзывала на прошлой неделе, когда рожала, - усмехнулась Кирсти.
- Нечего было упрямиться. Рожала бы под наркозом, как тебе предложили, не пришлось бы мучиться.
- Я хотела родить сама.
- Сумасшедшая. - Холли содрогнулась. - Я бы не задумываясь дала себя усыпить и разрезать.