- Я взял в жены бесплодную шлюху, - прошипел он как-то вечером.
- Дети появляются на свет от любви или по крайней мере уважения. Ты меня не любишь и не уважаешь, - холодно ответила Аликс.
- Если не можешь дать мне ребенка, какая от тебя польза?! - прорычал он.
- Возможно, это ты бесплоден! - отрезала Аликс. - Почему ты так уверен, что ребенок, которого носит эта женщина, от тебя? Я видела твою Мейду. Она очень красива - возможно, даже красивее меня. Неужели деревенские парни так слепы к ее красоте, что не хотят подойти к ней? И была ли она, подобно мне, девушкой, когда ты впервые ее взял? Или у нее и до тебя были любовники? Ты все время упрекаешь меня в том, что я не Мейда! Если бы не отец, я никогда не согласилась бы на этот брак! Предупреждаю, если он умрет, я сбегу от тебя при первой же возможности. Без доказательств моей кончины церковь не позволит тебе жениться снова! А закон не позволит твоему бастарду унаследовать твои земли. Вулфборн будет разорен. И ты тоже опустишься ниже некуда!
Муж выругался в темноте и схватил ее за волосы.
- Разве я не предупреждал тебя, шлюха, чтобы ты не смела говорить, когда я прихожу в твою постель?
И тут он стал избивать ее. Но Аликс ловко вывернулась, спрыгнула с постели и забилась в угол, где он не мог ее видеть. Хейл вылетел из комнаты. И, к огромному облегчению Аликс, не возвращался несколько ночей. А когда вернулся, все пошло по-прежнему.
Отец посоветовал ей возродить к жизни заброшенный сад трав, который они обнаружили около ограды.
- Посмотри! - воскликнул он. - Лаванда, розмарин, шалфей, мята и рута! Ты должна иметь собственную аптеку. Кто будет лечить твоих людей в случае повальной болезни? Я не зря учил тебя все это время.
- Да, как перевязывать и исцелять раны, зашивать…
- Инструменты перейдут к тебе, Аликс. А теперь давай займемся маленьким садиком.
И Аликс вместе с Уотом под наблюдением отца стала сажать травы, чтобы к весне все расцвело. Кроме того, она часами бродила по вспаханным под пар полям, собирая цветы, семена и лечебные травы, выкапывая кое-какие корни. Каждый день, возвращаясь домой, она прежде всего шла к отцу, показывала свои находки, слушала советы и узнавала все больше нового о различных снадобьях. Как- то она показала ему семена дикой моркови.
- Именно их ты даешь мне, чтобы я восстановила силы, - улыбнулась Аликс.
Отец тяжело вздохнул. Прежде чем он уйдет навсегда, дочь должна узнать правду - ради нее же самой.
- У этих семян другое назначение, малышка. Они помогают предотвратить зачатие.
Аликс побледнела.
- Папа! - ужаснулась она. - Что ты со мной сделал! Ты ведь знаешь, я должна родить!
- Нет, - отрезал он так жестко, что Аликс мигом примолкла. - Ты не должна иметь детей от этого человека. Если родишь девочку, а не мальчика, он тебя со свету сживет. Если же дашь ему наследника, он попытается отобрать сына и превратит твою жизнь в ад. Конечно, сэр Удолф - мужчина в самом расцвете сил, здоров и крепок, но что, если ты останешься одна, с таким мужем, как Хейл, и некому будет тебя защитить?
- Папа, он уже называет меня бесплодной. Если я не рожу ребенка, какая ему от меня польза? И даже сэр Удолф это поймет. Что будет со мной? Моя жизнь в опасности, особенно если Мейда родит еще детей.
- Подожди по крайней мере, пока я уйду, - взмолился отец.
- Подожду, - кивнула Аликс.
Прошло лето. Настала осень. Никто не приезжал в Вулфборн-Холл в поисках короля Генриха: очевидно, у нового короля были более важные дела. И сэр Удолф облегченно вздохнул. Пусть он верен Генриху Плантагенету, но если его начнут допрашивать, необходимо будет поклясться в преданности сторонникам Йорков. Хоть его поместье находится в Богом забытом уголке, правитель Северных Марчей не гнушается иногда нанести визит и сюда.
В один пасмурный, но, как ни странно, теплый октябрьский день у Мейды начались роды. И именно в этот день Александр Гивет решил расстаться с миром. Еще утром он неплохо себя чувствовал. Аликс усадила его у теплого очага, а сама отправилась искать траву, необходимую, чтобы приготовить настой от кашля. Перед этим был сильный мороз, который, по словам сэра Удолфа, предвещал раннюю зиму. Вбежавший в дом Хейл объявил, что его любовница рожает, и при этом злорадно ухмыльнулся Аликс. Та пожала плечами и прошла мимо.
Такая теплая погода после жестокого холода сулила недоброе. Но сейчас земля оттаяла настолько, что она без труда выкопала нужные корни. Нашла участок дикой моркови и осторожно собрала семена в мешочек. На этот раз она не чувствовала угрызений совести. Поведение Хейла еще больше ожесточило ее сердце. Она и теперь готова была подписаться под каждым сказанным ему словом. Похоронив отца, она немедленно покинет этот дом. Нельзя и дальше жить в браке без любви. Но куда ей идти?
На обратном пути Алйкс прошла через деревню. Миновала дом, где жили Мейда и ее мать. Оттуда доносились стоны и крики. В дверях стояла младшая сестра Мейды. Аликс, не в силах совладать с собой, грозно нахмурилась, и девочка мгновенно скрылась внутри. Аликс рассмеялась, почувствовав себя немного лучше после этого небольшого выпада против мужа и его любовницы.
Войдя в дом, она немедленно направилась в свою маленькую аптеку и положила на стол мешочек е семенами. Она все рассортирует позже.
Поспешив в зал, она увидела, что отец спит.
- Папа, я вернулась, - окликнула его Аликс, наклоняясь, чтобы поцеловать отца в лоб. Лоб оказался ледяным, а Александр не шевелился. - Папа! Папа! - вскрикнула она, прижав руку к разом заколотившемуся сердцу. - Нет! Нет!
О Боже! Папа, не покидай меня!
Но ответа она не получила и разрыдалась в голос.
Слуги, оказавшиеся в зале, сразу поняли, что произошло. Один побежал за сэром Удолфом, который немедленно пришел к невестке.
- Дитя мое… ах, бедняжка! Он умер, верно?
Аликс кивнула и спросила сквозь слезы:
- Почему с ним никого не было? Почему его оставили умирать одного? Где был Уот?
Слуга выступил вперед:
- Он попросил вина, и я принес, госпожа. Не более часа назад. Он выпил немного, сказал, что хочет отдохнуть, и отпустил меня.
Аликс пригляделась к отцу. Лицо его было мирным, и на губах даже играла легкая улыбка. Очевидно, он отошел во сне.
- Тут нет ничьей вины, - сказала она наконец. - Уот, сходи за священником.
- Он будет похоронен на склоне холма, там, где лежат все наши родные, - решил сэр Удолф. - Мне очень жаль, Аликс. Он был хороший человек, а его дочь - хорошая женщина.
- Спасибо, - устало вздохнула Аликс.
Хейл, к ее облегчению, не пришел в спальню. Вряд ли она смогла бы вынести его жестокость этой ночью, потому что сегодня чувствовала себя особенно беззащитной и одинокой.
Утром она узнала, что Мейда еще не родила, и на миг ей стало жаль девушку.
Пришел священник и прочитал молитву над покойником. Аликс и две служанки обмыли исхудавшее тело и надели на Александра парадное одеяние из шелковой камки. Тело отнесли в спальню, а утром в дом принесли гроб. Усопшего доставили в церковь, где по нему отслужили погребальную мессу, а затем похоронили на склоне холма. Провожали его в последний путь Аликс, сэр Удолф и Уот.
Почти весь день Аликс провела на могиле отца. С севера задул резкий ветер, но она только сильнее закуталась в плащ из толстой шерсти с подбитым мехом капюшоном.
Лишь когда заходящее солнце послало алый луч сквозь собравшиеся на горизонте серые облака, Аликс встала и вернулась домой. Проходя мимо коттеджа Мейды, она снова услышала пронзительные крики и рев мужа, протестовавшего против чего-то не пришедшегося по вкусу его ребяческой натуре.
Придя домой, Аликс сразу поднялась к себе и легла, измученная скорбью и слезами. Никогда она не чувствовала себя столь одинокой.
Утром Бэб заявилась к ней с последними сплетнями.
- Доброе утро, госпожа, а для вас оно действительно доброе. Мейда умерла, и ребенок тоже. Это был парень. Здоровенное создание вроде своего папаши, он почти разорвал девчонку, когда пытался появиться на свет. А когда вышел, оказалось, что вокруг его шеи обвилась пуповина и лицо посинело. А из нее хлынула кровь, остановить ее так и не удалось. Умерла она, наша Мейда.
- Почему меня не позвали? Возможно, я сумела бы остановить кровотечение. Есть такие травы.
- Позвать вас? - Бэб грубо хохотнула. - С чего бы это они стали вас звать? Вы ненавидели нашу Мейду. Зачем вам ей помогать? Вы скорее всего желали ей смерти. Ее сестра Нора говорит, что вы скорчили страшную гримасу, когда проходили мимо. Может, вы околдовали нашу Мейду?
- Какие глупости! Просто девчонка нагло на меня посмотрела.
- Он обезумел от скорби. Просто обезумел! - воскликнула Бэб.
- Сожалею, - пробормотала Аликс, не зная, что еще сказать.
Она несколько раз видела Мейду, но ни словам с той не обмолвилась. Да и Мейда с ней не заговаривала. А Хейл, конечно, вскоре найдет себе другую любовницу, поскольку, как всякое дитя, потерявшее игрушку, захочет поскорее получить новую. Аликс сознавала, что ей этой игрушкой не стать, но, может, прежде чем он обзаведется другой любовницей, она сумеет смягчить его сердце настолько, чтобы зачать ребенка? И это нельзя делать в темноте!
Аликс решила, что больше не потерпит эти глупости. Как только скорбь Хейла немного уляжется, она перестанет принимать семена дикой моркови и попытается завоевать мужа, чтобы получить ребенка. Ребенка, существованию которого не будут угрожать Мейда и ее сын. Она попытается помириться с ним ради них обоих и ради сэра Удолфа, который так отчаянно хотел получить законного наследника поместья.
Аликс знала, что это нелегко. Но таков ее долг. И мать, и королева были бы довольны, что она верна своему долгу. Разве не они учили ее, что женщина должна почитать мужа и все ее обязанности перед ним священны?
Она не может бежать. Некуда. А потому постарается сделать все, чтобы стать хозяйкой, достойной Вулфборн-Холла. И ее мужа наверняка можно будет усмирить, пусть и ненадолго.
Глава 3
Сначала Хейл не позволял никому обмыть тела и похоронить любовницу и сына. Только когда сэр Удолф напомнил, что он подвергает опасности бессмертную душу Мейды, женщинам из ее семьи было разрешено сделать для усопшей все необходимое. Они надели на нее подаренное любовником простое платье из желтой тонкой шерсти и вплели в косы желтые ленты в цвет платья. Мертвое дитя завернули в чистый свивальник. Священник отказался отпевать ее, считая, что такая честь не для грешницы, жившей с чужим мужем. Поэтому на кладбище ее отнесли родственники, предварительно зашив в саван вместе с младенцем.
Хейл Уоттесон не пришел на похороны. Он не мог видеть, как его возлюбленную засыплют землей. Но потом он просидел у могилы почти неделю, рыдая и зовя Мейду. Он ничего не ел и очень мало пил. Сердце его было разбито. Наконец сэр Удолф и двое слуг пришли, чтобы увести Хейла.
- Нужно идти домой, - твердил барон единственному сыну. - Мейда ушла, и твоя скорбь ее не вернет.
- Я хочу быть с ней, - глухо ответил Хейл.
- У тебя есть жена! - рассердился сэр Удолф. - Которая более чем терпелива с тобой. У тебя долг перед ней, передо мной, перед Вулфборном!
- Эта шлюха не может забеременеть! - воскликнул Хейл. - Я трудился над ней почти каждую ночь, с тех пор как ты заставил меня жениться! Мое семя никак не укореняется в ее чреве! От нее никакой пользы ни мне, ни тебе, ни Вулфборну! Ах, если бы ты только согласился принять Мейду!
И Хейл безутешно зарыдал.
- Мейды больше нет. И ничего уже нельзя изменить. Прилепись к жене своей и больше не называй ее шлюхой. Аликс - порядочная женщина. И со временем даст тебе сына, - строго сказал сэр Удолф и кивнул мужчинам, державшим Хейла под руки: - Ведите его домой, парни.
- Отпустите меня! - вырывался несчастный… - Я хочу остаться с моей Мейдой!
Но слуги, выполняя приказание сэра Удолфа, потащили его домой, где насильно вымыли и переодели, а когда зажгли свечи и фонари, проводили в парадный зал и усадили за высокий стол, по правую руку от сэра Удолфа. Аликс сидела по левую. За ужином Хейл ничего не ел, только прикладывался к вину. Барон беседовал с невесткой, изредка пытаясь вовлечь в разговор сына. Но тот не отвечал ему.
Когда со столов убрали, Аликс поднялась, присела перед мужчинами и молча покинула зал.
- Сегодня ты пойдешь к жене, - велел сэр Удолф. - И будешь обращаться с ней нежно и почтительно, потому что она не сделала тебе ничего дурного.
- Ублажай ее сам! - рассерженно прорычал Хейл.
Лицо барона побагровело от гнева.
- Я избаловал тебя! - жестко бросил он. - Я был не против того, что у тебя есть любовница. Так поступают многие мужчины, но ты не мужчина, потому что ведешь себя как капризный ребенок. Неужели ты должен приходить к жене, как жеребец к кобыле? Почему ты так ее позоришь?
- Она не Мейда, - упрямо твердил Хейл. - Почему ты никак этого не поймешь? Твой внук и наследник умер вместе с Мейдой. И другого не будет, черт бы тебя побрал!
Хейл метнулся к выходу, но барон приказал слугам следовать за ним.
- Найдите его и отведите к жене!
Он осушил кубок и жестом велел слуге налить еще вина.
Поднявшись к себе, Аликс широко раздвинула занавеси, и осенняя луна заглянула в окна, протянув по полу желтый луч. Аликс отпустила Бэб, чья наглость и склонность к болтовне раздражали ее. Рано или поздно придется найти другую служанку. Но лучше подождать, пока забеременеет, и тогда сэр Удолф ни за что ей не откажет.
Аликс распустила длинные волнистые волосы и стала их расчесывать. Мать говорила, цвета они у нее темно-золотистого дикого меда. И на ощупь шелковистые…
Неожиданно в коридоре послышался шум. Дверь с грохотом распахнулась, и двое здоровенных слуг втолкнули в комнату Хейла. Аликс подскочила от неожиданности, когда он свалился у ее ног.
- Хозяин велел привести его к вам, - гнусно ухмыльнулся тот, что постарше, после чего оба ушли, прикрыв за собой дверь.
Хейл медленно поднялся.
В комнате горели свечи, и он мог беспрепятственно разглядывать Аликс в ее простой батистовой сорочке. Длинные волосы обрамляли хорошенькое личико и падали на плечи.
- Ты не Мейда, - глухо сказал он наконец.
В его глазах стыла пустота.
- Нет, но я твоя жена, Аликс, - тихо ответила она.
- Ты не Мейда, - прошипел он, постепенно приходя в нездоровое возбуждение. - Моя дорогая Мейда ушла, а ты жива. Ты не заслужила того, чтобы жить!
Он шагнул к ней, протягивая руки.
Перепуганная Аликс пронзительно вскрикнула. Пустой взгляд сменился выражением безумной ярости. Она с громким визгом упала на кровать. Хейл повалился на нее и сжал шею.
- Я не позволю тебе жить, если моя Мейда мертва! - холодно отчеканил он, все сильнее стискивая руки.
Большие пальцы впились в мягкую плоть.
Аликс отчаянно отдирала эти руки, взывая о помощи. Из последних сил сопротивляясь безумцу, она пыталась сесть, царапала его лицо, дергала за волосы. И тут, к ее великому облегчению, дверь снова распахнулась и вбежавшие слуги оттащили Хейла. Сэр Удолф стоял на пороге, потрясенно взирая на представшую его глазам сцену.
Неожиданно Хейл вырвался и с криком бросился вон из комнаты.
- Схватите его! - проревел взбешенный барон. - Аликс, дитя мое, простите меня! В своем желании получить внука я вынудил его прийти к вам, не думая о том, что после смерти Мейды прошло слишком мало времени. Простите его. Простите меня.
Ничего не поделать: барон отправился искать сына. Безумец поднялся наверх, на чердак, где спали слуги. На этом верхнем этаже был узкий коридор, и, добравшись до него, барон увидел, что сын стоит в открытом окне. На какой-то момент ему показалось, что сердце его сейчас остановится, но оно продолжало биться. Слуги словно примерзли к полу.
- Прости, отец, но я должен идти к своей Мейде, - отчетливо и спокойно объявил Хейл и шагнул вниз.
- Иисусе! Мария! - вскричал один из слуг.
Оба перекрестились.
Сэр Удолф продолжал смотреть на то место, где еще минуту назад стоял сын. Его сын. Больше его нет.
Барон повернулся и, не чувствуя под собой ног, побежал вниз. От конюшен с криками мчались люди, показывая туда, где лежал распростертый на земле Хейл. Шея его была свернута под неестественным углом. Сэр Удолф встал на колени у тела сына.
- Он мертв, милорд, - прошептал кто-то.
- Убил сам себя… - раздался другой голос.
- Теперь он и Мейда вместе, - пробормотал третий.
Сэр Удолф оцепенел от горя.
Наконец он встал.
- Отнесите его в дом, - приказал он. - Я иду к его жене.
Повернувшись, он медленно побрел к дому. Его сын мертв. У него нет наследника. А ведь ему уже за сорок.
Поднявшись наверх, он без стука вошел в комнату Аликс.
- Господин мой, - встрепенулась она при виде свекра, - что случилось?
- Мой сын мертв, - медленно, словно пробуя слова на вкус, произнес сэр Удолф. - Мой сын покончил с собой, но этого я священнику не скажу. Он должен быть похоронен по церковному обряду.
Аликс смертельно побледнела.
- Почему?.. Как?! - начала она, но почти сразу же осеклась.
Огромное облегчение охватило ее: со всеми унижениями и грубостью покончено!
- Он любил ее, - сказал барон, и в голосе его прозвучало что-то вроде удивления. - И выбросился из чердачного окна, чтобы быть с ней. Он действительно любил дочь мельника. Любил простолюдинку, предки которой были рабами! И все же он любил ее, хотя она совершенно ему не подходила! Мужчины женятся из-за богатства, положения, земли, но не ради любви!
- Мои родители любили друг друга, - тихо заметила Аликс.
- Ваш отец говорил, что сам граф Анжуйский устроил этот брак. Ваши родители едва друг друга знали. Им повезло, что потом пришла любовь. Мать Хейла была хорошей женщиной, и я очень ее уважал, но не любил. Она принесла мне в приданое земли, которые граничили с моими. Это была хорошая сделка.
- А я не принесла ничего, - горько вздохнула Аликс.
- Нет, вы принесли золото и серебро. Это был выгодный брак. Мой сын должен был благодарить Бога за такую жену. На лучшую партию он и рассчитывать не мог. Вы красивы, умеете вести хозяйство, набожны и хорошо воспитаны. - Барон вздохнул. - Я поступил несправедливо по отношению к вам, потому что не понимал всей глубины страсти моего сына к дочери мельника.
- Вы дали моему умирающему отцу приют, и за это я всегда буду вам благодарна. Теперь с вашей помощью я последую за королевой. Учитывая все обстоятельства, она даст мне защиту. Хотя бы ради моих родителей.
- Вы хотите оставить Вулфборн? - удивился он.
- Мой муж мертв, господин. И теперь для меня здесь нет места.
- И нет никакой надежды на то, что вы ждете ребенка? - прошептал барон.
Аликс покачала головой: