– Да. Со всеми нечто подобное происходило, кто расставался с родными, в большей или меньшей степени. Ну, смотря, насколько сильна была привязанность… Но потом нормальный человек понимает, что только он один теперь отвечает за свою жизнь и свои поступки. Да, и главное, виртуальную пуповину режут обе стороны… И родители должны это сделать, и дети тоже. У твоей мамы получилось отделиться от тебя, теперь очередь за тобой.
Макс вдруг улыбнулся быстрой, нервной улыбкой. Кажется, что-то действительно начало меняться в его сознании.
– Ты думаешь, твоя мама только на тебе сосредоточена? Нет. Она теперь обо мне много думает. И мне нравится, кстати, ее забота, – спокойно, рассудительно произнес Роман. – Еще мама думает о работе, о своих пациентах… У нее, если я ничего не путаю, какая-то аттестация очередная на носу, вот из-за нее она переживает, уж точно не о том, поел ли ты там в Питере вовремя и во сколько домой пришел.
– Она обо мне теперь совсем не вспоминает, что ли? – возмутился вдруг Макс.
– О, вот ты ее и ревнуешь, вот тебе и не хватает мамочки! – захохотал Роман, подтолкнув Макса локтем.
Макс обиженно надулся, но потом вдруг тоже рассмеялся.
Они дошли до последнего павильона, осмотрели там все и повернули обратно. Об Алисе уже не говорили, лишь о кино, как оно снимается. Но было видно, что после этой беседы Максу стало легче.
Алиса сидела в кафе, читала книгу. Перед ней стояла чашка с недопитым чаем. Когда Макс позвал мать, Алиса даже не сразу отозвалась, вся погруженная в чтение.
– Вот видишь, она и обо мне уже забыла, а ты говоришь… – шепотом, на ухо, сказал Максу Роман.
Следующее утро и день Алиса провела с Максом у себя дома, а вечером они втроем отправились на каток в ближайший парк.
Роман, встав на коньки, вдруг понял, что занятие это ему страшно не нравится. Оказывается, не всякий вид спорта был ему по душе. Вот в бассейн он отправился бы с удовольствием! Хотя, если вспомнить, Алиса не умела и не любила плавать… Роман с трудом доковылял до раздевалки, переоделся и ближайший час, пока Алиса с сыном резвились на льду, сидел в буфете, тянул глинтвейн. Один стакан Алиса ему разрешила.
Наверное, раньше Роман страшно возмутился бы, если б кто-то стал им командовать подобным образом ("Один стакан, Рома, не больше!"), но тут он подчинился. Ему в отличие от Макса ужасно нравилось, когда только о нем и думали – что съел, сколько выпил… Ему была приятна забота Алисы.
Роман сидел в пустом буфете с напитком, от которого шел пар, а снаружи, за стеной из стекла играла музыка, переливались огни, сновали туда-сюда фигуристы. Алиса красиво скользила по кругу, а Макс болтал с какой-то девушкой, с которой, видно, только что познакомился. И вел себя при этом довольно спокойно. Иногда, правда, оглядывался на Алису. Потом с заговорщицким видом помахал издалека Роману. Роман махнул рукой в ответ.
Во вторник пасынок покинул Москву. Роман с Алисой пошли провожать его на вокзал. Стояли на перроне, ожидая отправления, и улыбались Максу, который уже сидел в поезде у окна и улыбался им обоим в ответ.
Поезд дрогнул, тронулся. Постепенно стал набирать скорость и через некоторое время исчез вдали.
Алиса молча замерла, иногда едва слышно вздыхала и все глядела за горизонт. Потом вдруг порывисто и крепко обняла Романа, словно никуда не хотела его отпускать:
– Как хорошо, что у меня есть вы. Ты и он…
* * *
Несколько дней после отъезда сына Алису не покидало ощущение тихого счастья. И не только потому, что удалось повидаться с Рыжиком, – кажется, Роман и Рыжик нашли общий язык. А главное, у нее притупился страх за свое единственное дитя. Правда, состояние относительного покоя длилось недолго.
Однажды вечером, когда, по договоренности, сын вышел на связь по скайпу, Алиса услышала не самые хорошие новости. Вернее, она, увидев лицо сына на экране, сразу поняла – что-то случилось…
– Рыжик, миленький, как дела? – с тревогой спросила она.
– Мам, ты только не переживай. Все живы-здоровы…
– Да что все-таки случилось? – стараясь выглядеть спокойной, спросила Алиса.
– Дурацкая ситуация… – усмехнулся сын. – Все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо, за исключеньем пустяка. Ну мам, я шучу, а что еще делать! На Милу шкаф упал.
– На Милу упал шкаф? На Милу? Ой… ну нет, бедная Мила! – Алиса уже не знала, плакать ей или смеяться. – С ней все в порядке?
– Руку сломала.
– Руку? А какой именно перелом, какой кости? В травмпункт ходили? Рентген делали? Что врач говорит?
– Мам, я не знаю, честное слово. Вернее, не помню точно все эти диагнозы.
– Погоди, так это Борис или Глеб его уронил?
– Борис, – коротко ответил сын.
– Ох… ведь не в первый раз. И кто сейчас сидит с ребятами? Папа?
– Папа тоже в больнице. Спину потянул, когда шкаф поднимал. У них же там мебель такая… советская. Дубовая. Фиг передвинешь. Я даже не представляю, как это у Бориса опять получилось… Но ничего серьезного, его уже недели через две обещали выписать! – поспешно добавил сын.
– А кто остался с детьми? Бабушка? Ты прав, какая нелепая ситуация, в самом деле, как в той старой песне… Только не говори мне, что и с бабушкой что-то случилось, это уже не смешно! – с тревогой воскликнула Алиса.
– Совсем не смешно. У бабули что-то с сердцем, ее тоже в больницу отправили. Но бабуля, думаю, просто забастовала… – вздохнул Рыжик. – У нее сложные отношения с Милой и с теми детьми, ты знаешь. Она их… нет, не ненавидит, но… она их… не знаю, как описать бабулины сложные чувства к тем внукам и к Миле. Здравствуйте, Роман Петрович! – вдруг бодро произнес сын.
Алиса оглянулась – за ее креслом стоял Роман. Как он тут оказался? Вероятно, от волнения она не заметила, что муж вошел в комнату.
– Привет, Максим, – сказал Роман. – Алиса, прости, я услышал… Знаю, нехорошо влезать, но… Я так понял, в Питере всех резко подкосило?
– Да, – пробормотала Алиса. Чем дальше, тем сильнее ей становилось не по себе. – Мила – это жена Игоря – сломала руку, а у Игоря спина болит, у Эммы Станиславовны вдруг сердце прихватило… А кто же с детьми сейчас, Рыжик? – повернулась она к экрану.
– Мила, – вздохнул сын. – Только от нее толку, с одной-то рукой. Я к ним захожу – и вчера, и сегодня был – приносил еду и прочее. И папу навещал, и бабулю. Вообще я не собирался рассказывать, мам, мы справились бы.
– А что еще случилось? – спросил Роман.
– У Глеба зуб болит. Похоже, сильно. Глеб не спит по ночам и воет. Сказать ничего не может. Мы бы и не поняли, в чем дело, он же не говорит, но у него щека распухла. Надо к врачу сходить, а у Милы с рукой проблема, ей самой больно. Глеба надо держать, ведь он без наркоза врачу не дастся. Борису и Глебу, как я понимаю, только под общим наркозом зубы лечат. Еще и не всякий врач возьмется… – вздохнул Макс. – Это целая эпопея: с такси, с выходом из дома, и вообще… Так-то у папы машина есть, он их всех возил, но сам-то сейчас из строя вышел!
– Так вот для чего тебя Игорь в Питер позвал? – стараясь, чтобы не дрожал голос, сказала Алиса. – Чтобы ты там на подхвате был?
– Ма-ам! – заорал сын. – Нет! Они вообще никогда и ни о чем меня не просили и сами прекрасно справлялись! Я только учился, а бабуля меня кормила. Насильно причем! Я ей сказал, что сам себе буду готовить, а она мне ответила, что я у нее единственную радость отнимаю, любимого внука покормить не даю! Да все в порядке было. Я говорю, если бы не этот дурацкий шкаф…
Алиса инстинктивно потянулась к экрану вперед и вверх, ее буквально распирало от возмущения, но в этот момент она почувствовала, как Роман положил ей руку на плечо и придавил вниз.
– Я, короче, хочу посоветоваться, – мрачно произнес сын. – Может, нанять людей, типа сильных медбратьев, чтобы они Глеба к врачу отвезли? Он брыкается.
– Нет, милый. Глеб чужим людям не дастся, мне кажется, – устало произнесла Алиса. – Проще вам врача на дом вызвать. Хотя это решит только часть проблемы… Потому что, если проблема серьезная, все равно понадобится амбулаторное лечение. Давай так. Я сейчас к себе в поликлинику позвоню и возьму отпуск за свой счет. И прилечу первым же рейсом… Что-нибудь вместе придумаем.
Она постаралась улыбнуться. "В самом деле, чего я сразу психовать, обвинять… Такие форс-мажоры редко случаются".
– Через час созвонимся, ладно? Ты не переживай, мы все вместе справимся! – произнесла Алиса уже спокойно и прервала связь. Обратилась к мужу: – Сейчас заведующей отделением позвоню, договорюсь. Она хорошая тетка. Да и проблема не в ней, а в том, что мне с аттестацией делать… Ее не перенести просто так. Сейчас же без бумажки, без всей этой бюрократии – никуда. А, ладно. Рома, ты можешь билеты пока на ближайший рейс заказать, а?.. Где мой телефон…
Алиса вскочила, забегала по комнате в поисках своей сумочки – кажется, телефон лежал там.
– Закажу, конечно, – сказал Роман. – Но ты говорила, что без этой аттестации тебя до работы не допустят?
– И что теперь? – опять не выдержала, сорвалась Алиса. – Мне сын дороже моей работы…
– И пациенты у тебя сложные. Сама рассказывала, что у людей прогресс пошел и если прервать, то могут не выздороветь.
– Завотделением разберется, еще кого назначит! – затрепетала она.
– Алиса! – Роман схватил ее за плечи, заставил посмотреть в глаза. – Ты сейчас не в себе, успокойся.
– Я спокойна. Я совершенно спокойна! Только пусти меня, пожалуйста… У тебя есть дорожная сумка? А то мне за своей – к себе бежать…
– Давай так, – держа Алису, словно клещами, ласково произнес муж. – Я поеду в Питер и сам со всем разберусь. Хорошо?
– Ты?!
– Да, я. У меня сейчас срочных заказов нет, ничего не горит. Неделя точно свободная.
– Ты серьезно?
– Абсолютно, – хладнокровно ответил Роман.
Алиса некоторое время молчала – она просто не находила слов, да и все мысли куда-то исчезли… Одно изумление. Потом она все-таки разжала губы:
– Это ведь не твои проблемы. Не ты обязан их решать.
– Это уже мои проблемы. Раз они касаются моей жены.
– Ромочка, ну не придумывай…
– А что я придумываю? – возмутился тот. – Ты, когда дело касается твоего сына, просто ужасная паникерша! Ты столько нервов и сил потратишь, если сейчас поедешь туда, начнешь в этом бедламе разбираться… Мне это невыгодно. Я за тебя переживаю, понимаешь? А я чего, я мужик, и, да, в каком-то смысле действительно сторонний. Я на все смотрю холодно и рационально. Я буду решать проблему, а не колотиться в эмоциях. Поэтому я должен туда поехать.
– Да как, как ты решишь тамошнюю проблему? – застонала Алиса. – Если даже я не знаю, что делать?
– Но ты мне доверяешь? – строго спросил Роман, глядя Алисе прямо в глаза. Надо заметить, муж при этом выглядел вполне спокойным.
Она протянула руки, принялась ощупывать лопатки за его спиной.
– Что ты делаешь? – с недоумением спросил муж.
– Крылья ищу, – пробормотала Алиса. – Ты же не человек после этого, ангел!
Она засмеялась, потом заплакала, обняла Романа. Тот в ответ обнял ее. Невозможно даже передать, что Алиса чувствовала в этот момент…
– Слушай, ну чего ты все драматизируешь? – Роман явно растрогался после ее слов. – Мы же с тобой семья. И в горе, как говорится, и в радости… У меня в Питере есть знакомые, есть связи. Что-нибудь быстренько придумаю, организую там всю твою родню.
– Максим! Рома, ты ему скажи, пусть не бросает учебу, это для него главное!
– Да-да, знаю, я понимаю. Я все устрою, а ты оставайся тут. И мне несложно ни капельки, я берусь за это добровольно и по собственному желанию. Сейчас закажу билеты, такси в аэропорт, а ты мне пока сумку собери, ладно?
– Хорошо, – сказала Алиса. – Все в гардеробной, да?
– Да. И там набор мой походный… И сумка такая черная с красной ручкой на колесиках, небольшая.
…Это были какие-то безумные, быстрые сборы. Через полчаса муж уже вышел из дома, катя за собой дорожную сумку-тележку.
– Паспорт я взял, телефон тоже, наличные есть и карточка у меня с собой. Да, а ты мне скинь на телефон адрес Макса в Питере и вообще все координаты. А то приеду и не буду знать, куда идти, – усмехнулся Роман и поцеловал Алису на прощание. – О, вот и эсэмэска – такси внизу… Пока!
Дверь за ним захлопнулась. Только тогда Алиса немного пришла в себя. Села перед монитором, позвонила сыну – Макс был на связи.
– Мам, ну что?
– Рома к вам летит. Жди.
– Роман Петрович?
– Да. Сам вызвался. Говорит, я бестолковая истеричка, он все лучше сделает. Да шучу, шучу, – засмеялась Алиса и замахала руками. – На самом деле, он меня просто спасает. Не знаю, Рыжик… Наверное, Бог мне его послал, правда… Чем я его, такого хорошего, заслужила?
– Круто, – растерянно произнес Макс. – Мам, ты чего, плачешь? Ну серьезно, не надо. Ничего страшного, на самом деле. Мы справимся. А Роман Петрович, ну, я не знаю… – Сын поморгал светло-рыжими густыми ресницами, потом закончил: – Он действительно классный.
Алиса после разговора с сыном и, главное, после стремительного отъезда мужа не сразу смогла прийти в себя. Все ходила по огромной квартире Романа из комнаты в комнату и мысленно продолжала беседу – то с мужем, то с сыном… Пыталась представить, что по прибытии станет делать в Питере Роман, как он сможет помочь Миле с детьми. А Игорь? Вдруг он вздумает ревновать? Конечно, он знал, что Алиса недавно вышла замуж, но как станет вести себя Игорь, увидев своего соперника? Или глупо считать Романа соперником, ведь по-настоящему Игорь за Алису никогда не боролся, и даже его недавнее предложение сойтись вновь всерьез принимать нельзя.
На следующий день Алиса переговорить с мужем не смогла – была занята. А вечером уже Роман не ответил на ее звонок…
Алиса хотела позвонить сыну, узнать, как дела, надавать кучу советов, которые к этому моменту переполняли ее, но потом вдруг передумала. Что толку дергать мужа и сына? Они сами разберутся, без Алисиного участия. Так же бессмысленно обижаться на то, что они не отвечают на ее звонки. Да, она нервничает, переживает – но это ее проблемы. И с этими проблемами должна справиться она сама, а не муж с сыном, занятые своими делами. Захотят, возникнет нужда – сами свяжутся с Алисой.
Роман на следующий день написал лаконичное сообщение: "Все хорошо. Макс учится, Эмму Станиславовну выписывают, Игорю нашли другого доктора, договорились с чудесной Гулей и грузят мебель".
Что за Гуля, какая мебель?
Алисе хотелось и плакать, и смеяться. Но она отправила в ответ мужу лишь два слова: "Люблю, жду".
…Он приехал через три дня.
Алиса вечером пришла домой (да, теперь дом Романа она называла своим), а там ее уже ждал муж. Раскрыл объятия:
– Ну их, эти самолеты… Погода в Питере нелетная, заметает. С поездами проще. Ехал сейчас на скоростном экспрессе. Лисичка, как же я соскучился по тебе! Ты даже не представляешь.
– Представляю… – Алиса бросилась мужу на шею. Вдохнула его запах, почувствовала тепло его тела. – Ты как будто пахнешь путешествиями, так заманчиво!
– В душ еще не успел… А ты-то как?
– Все замечательно, все бумажки на руках, справки оформлены, работа кипит, Савельева уже сама ходит, своими ногами – такой прогресс! Но как? Что там было и кто эта Гуля?
– Короче. Мы когда на такси Глеба в поликлинику везли, познакомились с таксистом. У него мать работала в кафе поваром, заведение закрыли. Мать без работы осталась, а жить не на что, квартиру снимать…
Роман досказывал, уже сидя в ванне. Алиса в это время готовила обед.
– Ты слышишь? Она, эта Гуля, из бывшей республики… Но медицинская книжка у нее есть… – кричал из ванной муж.
– Слышу, слышу. И что с этой Гулей, зачем она вам там понадобилась?
– Так нянька же! – Роман наконец вышел из ванной, сел за стол. Алиса поставила перед ним тарелку с овощной запеканкой и вазу с печеньем.
– Вот чай. А это я утром пекла печень. Кофе лучше не пей сейчас, хорошо? Вторая половина дня, как-никак. А Гуля согласилась быть нянькой?
– Да. И жить ей негде. Теперь Гуля поселилась у Милы, ну и платят ей еще за то, что за детьми присматривает. Немного, правда. Для Гули главное – еда и крыша над головой. Она спокойная дама и приятная в общении. От Бориса с Глебом она не в шоке, как другие, все принимает, все понимает. Это та самая простота, которой от городских жителей, наверное, не дождешься… Теперь Мила может спокойно из дому отлучиться, дети на Гуле.
Роман ел и рассказывал, а Алиса сидела напротив и смотрела на мужа. Он выглядел энергичным, даже возбужденным. Немного усталым, но совсем не измученным. Словно та ноша, что он взял на себя, не показалась ему утомительной и тяжкой.
– А что с мебелью?
– А мы ее выкинули! – засмеялся Роман. – Это была моя идея. Возможно, глупо… Но эти шкафы да комоды какие-то многотонные… Неудобно. У детей прямо-таки нечеловеческая сила и энергия, просто удивительно – роняли их регулярно с диким грохотом, соседи ругались, а Игорь с трудом все это передвигал, ставил на место. Шкафы мы продали ценителям старины. Знаешь, что купили на эти деньги? А такие складные этажерки из пластика и ткани, почти невесомые. Как их… Системы хранения. Теперь даже Мила их одной рукой может поднять. И не пришибет никого такой шкафчик.
– А что с Эммой Станиславовной?
– Симулирует и протестует, – усмехнулся Роман. – Уже выписали. Готова в больницу лечь, лишь бы той семье не помогать. Но кто ее осудит, она пожилой человек, старой закалки, со своими представлениями о мире. Не хочет, и не надо.
– А к тебе она как отнеслась?
– Прекрасно. Она рада, что у тебя есть муж, то есть я, поскольку ее Игорек теперь не может на тебя покушаться!
– А Макс?
– Максим – нормальный парень. Ты не думай… Он умнее и лучше, чем мы все, вместе взятые. Мы с ним на "ты" теперь, кстати…
– А Игорь? Ты его видел?
– Нет, зачем? С Игорем общался Макс, выступал посредником. Требовалась консультация вертебролога, так я нашел через знакомых, вызвали…
– Ах, это практически мой случай, я бы… – сцепила руки Алиса. – Наверное, мне надо было тоже в Питер ехать!
– Послушай, Лисичка, вопрос не той сложности, чтобы созывать консилиум, – покачал головой Роман. – Игорь уже в порядке, скоро выпишут. Пойми, ты не можешь отвечать за все.
Алиса хотела возразить, но не стала. Она протянула руку, провела по еще влажным волосам Романа. И уточнила на всякий случай:
– Игорь будет платить Гуле? Он согласился на няньку для детей?
– А куда он денется? И… Это я заплатил за первый месяц Гуле. Ну, и потом тоже стану ей на карточку перечислять. Мы так договорились. Разумеется, я буду звонить Миле, спрашивать у нее отчет о Гуле.
– Ты, ты согласился платить?!
– А почему ты удивляешься…
– Но ты и так…