- Крутая, гляжу, у вас хозяйка.
- Это точно. Велела непременно привезти. Хоть какого.
- Вот даже как. А если бы я, скажем, не один был?
- Все равно.
- Ну, вот что, мужики, - решительно сказал Кирилл, - поиграли в непонятки и будет. Я так понимаю, ваша хозяйка привыкла все получать по первому щелчку пальцев. Ну так передайте ей, что я - не дрессированный бобик. Пусть маникюр побережет. И вообще так в гости не зовут. Вот вам мои телефоны, передайте их мадам. Засим - честь имею.
Гости визитную карточку взяли, хотя и без особой охоты. Но уходить не спешили.
- Может, сказать ему? - негромко предположил один.
Второй с обреченным видом пожал плечами.
- Тебя Милена хочет видеть, - "раскололся" первый.
Именно так и сказал - Милена, но этого было достаточно, чтобы Кирилл внутренне присвистнул. К этой даме действительно бежали бегом, если она изволила качнуть пальчиком. Причем бежали люди - не чета Кириллу. Прогневается: мало не покажется, любую карьеру поломает, из столицы вышвырнет, вообще бомжом сделает. Про нее такие легенды ходили - закачаешься.
Самая безобидная была та, что дама очень любила молодых мужчин, причем выбирала их сама, по одному ей известному принципу. И что эти избранники молчали о своем счастье, как партизаны. Только по косвенным признакам можно было догадаться, что один актер вдруг пошел в гору не просто так, а с чьей-то мощной подачи. А другой - стал обладателем дорогой машины и перестал считать деньги. То есть от такого приглашения действительно не отказываются. И все же…
- Скажите мадам, что нашли меня в дымину пьяным. Как только приду в себя - припаду к ручкам. Со всем респектом.
- Почему ты, чудила, сейчас-то ехать не хочешь? - безнадежно осведомился один из мужиков.
- Честно? - ухмыльнулся Кирилл. - Устал сильно, мужики. Весь день с одной малышкой развлекался, только-только в себя приходить начал. Ну, как несостоятельным окажусь? Обидно ведь будет. А завтра я - вот он, бери меня, раба Божьего, голыми руками за любое место. Я же не отказываюсь.
- А с телефонами твоими что делать?
- А что хотите. Скажите - с тела бесчувственного сняли, потому как беседовать со мной о чем-либо сегодня бесполезно. Годится?
- Может и годится, - задумчиво сказал второй мужик. - Милена баба умная, поймет все правильно. А если завтра у нее каприз пройдет, то ты, мужик, тогда в крупном пролете окажешься.
- То есть при своих, - уточнил Кирилл. - Ну, стало быть, не судьба. Так что езжайте, служивые, с Богом, а я спать завалюсь. Я ведь еще и пивка от души принял, весь в расслабоне…
Когда посетители ушли, а за окном затих шум отъезжающей машины, в дверь коротко позвонили. ТАК звонить мог только один человек, и Кирилл, не спрашивая, открыл дверь.
- И что это было? - с порога спросила Нина. - Надеюсь, не бандюки.
- Лучше бы бандюки, - раздумчиво сказал Кирилл, пропуская ее в кухню. - А тут, понимаешь, такая фигня…
- Пока я ничего не понимаю, - отозвалась Нина, заученно ловкими движениями наводя в запущенной кухне относительную благопристойность. - Чаю заварить? Я пирожки принесла.
Кирилл поглядел на подругу с некоторым даже восхищением: ни одного лишнего слова, минимум движений - и вот уже на чистой поверхности стола стоят две чашки, заварочный чайник, прикрытый полотенцем, и блюдо с крохотными и очень вкусными (как было известно Кириллу по собственному опыту) пирожками. Ни причитаний, ни кудахтанья, ни града вопросов…
- Понимаешь, оказывается, я одной даме приглянулся, - начал он, засунув в рот сразу два пирожка. - М-м-м, Нинок, обалдеть, до чего вкусно! Давай я на тебе женюсь.
- Давай, - согласилась Нина, привычно раскуривая сигарету. - Только позже. Сначала расскажи толком, что произошло. Ты приглянулся даме - это понятно. А кто приезжал? Ревнивые кавалеры?
- Опять не угадала. Ее шестерки приезжали. В гости, стало быть, звать.
- Что, прямо вот так? - поразилась Нина. - Ну, я скажу тебе, нравы нынче не те пошли. Обычно так девиц определенного пошиба в гости зовут.
- В том-то и фишка, Нинок, с лету рубишь. Только я - не девка.
- Быть того не может! - фыркнула Нина.
- В общем, я отговорился состоянием жестокого алкогольного опьянения и обещал соответствовать завтра. Если, конечно, мадам не передумает.
- Мадам?
- Милена, - коротко ответил Кирилл и надолго замолчал.
Молчала и Нина. За долгие годы достаточно тесной дружбы с Кириллом она научилась понимать его с полуслова. Что же касается "табеля о рангах" в мире актеров, режиссеров, продюсеров и иже с ними, то Нина, работая ассистентом на телевидении, разбиралась в нем очень и очень неплохо. Объяснять ей, кто такая Милена, было необязательно.
И не только ей. Возникшая неизвестно откуда смазливая молоденькая дама покрутилась какое-то время в творческой тусовке, вышла замуж за известного и популярного, но очень немолодого актера, довольно быстро овдовела, стала героиней нашумевшего процесса о разделе имущества покойного и… исчезла.
Чтобы вновь появиться через несколько лет уже в качестве супруги какого-то иностранного барона или графа, но в любом случае - миллионера. Имеющей немалый вес и авторитет в определенных кругах. Для Милены не было ничего невозможного, а поскольку она уже официально считалась иностранной подданной, то и спросу с нее никакого быть не могло. В большинстве случаев с ней предпочитали не связываться, а уж если приходилось - готовились к любым неожиданностям.
- Отказываться нельзя… - как бы про себя произнесла, наконец, Нина.
- Никто и не собирается. Но сегодня ехать…
- Себя не уважать?
- Оно самое. Вот завтра мне, может быть, рольку утвердят, настроение будет получше, тогда - самое оно.
- В театре?
- Не смеши. В сериале.
- Со словами?
- Тоже смешно.
- Кира, пора бы уже…
- Может, и пора. А может быть, так и уйду на пенсию - бессловесным.
- У тебя действительно совсем нет честолюбия? - осторожно осведомилась Нина, закуривая новую сигарету.
- Не больше, чем у тебя. Ты уже сколько лет ассистентом трудишься? И выше прыгать как бы не собираешься.
- Падать не люблю.
- Представь себе, я тоже.
- Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Думаю, роль свою ты получишь. А вот Милена… Ты с ней поосторожнее.
- В каком смысле?
- В смысле твоего искрометного юмора. С тебя же станется даме открытым текстом заявить, что она - не в твоем вкусе.
Кирилл помолчал, обдумывая услышанное. С одной стороны, Милена действительно была не в его вкусе. Во-первых, лет на десять, как минимум, старше того возраста, который предпочитал Кирилл. Во-вторых, слишком уж высокого полета птица, а падать, как Кирилл только что сообщил Нине, он не любил.
Но, с другой стороны, в постоянные любовники его вряд ли зовут, по слухам, дама уважала разнообразие, а от одного-двух интимных свиданий он не умрет. В крайнем случае, призовет на помощь систему Станиславского и что-нибудь такое изобразит. Типа страстного, но робкого юноши. В общем, на месте сориентируется. Особых осложнений Кирилл не предвидел, а неприятности предпочитал переживать по мере их поступления, а не заранее.
- Права, Нинок, - наконец изрек он. - Абсолютно права. И готовишь замечательно.
- Подлизываешься?
- Как ты могла подумать?! - возмутился Кирилл. - Я всегда говорю женщинам только правду. Причем в глаза… как правило.
- Ну, так я тебе напоследок тоже правду скажу, - засмеялась Нина, вставая из-за стола. - Если оставить на столе крошки - появятся тараканы. Если оставить полное мусорное ведро - набегут мышки. А если сделать из квартиры помойку, то…
- То это будет мое жилище, - закончил Кирилл.
- Не угадал. То на ней появятся люди. Что, собственно, уже и произошло. В настоящее время самые дорогие вещи находят именно на свалках. Так что подумай над образом жизни.
Ответить Кирилл не успел. Нина выскользнула из квартиры и неслышно прикрыла за собой дверь.
Умная женщина всегда знает, когда нужно уходить.
Глава вторая
Светские развлечения
Утро действительно оказалось мудренее вечера. Во-первых, позвонили с телевидения и подтвердили приглашение поучаствовать в сериале. Контракт следовало подписать через два дня, тогда же получить сценарий. Зачем он ему был нужен (слов-то все равно нет) Кирилл не понял, но отказываться не стал. Все-таки было интересно, в каком сюжете кому морду бить придется.
Во-вторых, выяснилось, что интерес к молодому актеру у Милены не пропал. Судя по всему, вчерашнюю причину отказа она посчитала убедительной и повторила - через собственного секретаря - приглашение прибыть к ней в апартаменты к девяти часам вечера. Форма одежды - свободная. Кирилл только хмыкнул: другой у него отродясь не водилось, а приобретать фрак или смокинг он не собирался. Сойдет и всепогодная "джинса".
После пары чашек крепкого кофе и нескольких сигарет Кирилл вспомнил вчерашние слова Нины насчет помойки и решил, что действительно несколько запустил свое жилище. Собрал все бесхозные шмотки, запихнул в стиральную машину, вымыл посуду и собрал мусор, которого набралось немало - три полиэтиленовых пакета. Каковые и были вынесены им на помойку.
Кирилл решил, что заслужил полноценный обед и отправился в ближайшую пиццерию, которую очень уважал за относительно низкие цены и быстрое обслуживание.
Знакомая официантка, не дожидаясь заказа, принесла большую кружку темного пива и салат. Пиццы Кирилл каждый раз выбирал разные - в зависимости от настроения. Сегодня оно было легким, поэтому, не заморачиваясь, он заказал старую добрую "Маргариту", традиционно порадовался тому, что проблема питания теперь решается быстро и не слишком стандартно, дождался пиццы и, не торопясь, стал ее есть, наслаждаясь растущим ощущением сытости и благости, разливающимся по организму.
До девяти часов вечера оставалось еще много времени, а в театре - так уж совпало - выходной день. Как распорядиться этими часами, Кирилл не знал, потому что еще вчера полагал, что проведет день с милой девушкой, не успевшей ему надоесть. Но та как раз вчера это успела сделать, причем крайне стремительно. Зря, конечно, могли бы еще пару неделек провести в мире и согласии.
А, может, и не зря. Кирилл давным-давно вывел для себя нехитрое житейское правило, что строить планы, дергаться по пустякам и вообще делать лишние движения - глупо. Как суждено фишке лечь, так она и ляжет, а ты хоть на голову встань. Не случись вчерашней размолвки, пришлось бы сегодня объяснять подруге куда это он собрался на ночь глядя и почему без нее.
По кочану. Свободный человек в свободной стране.
Придя к такому умозаключению, Кирилл съездил на мойку, привел железного коня в относительно пристойный вид и убедился, что бензина в баке пока хватит. Ехать предстояло не за город (что было несколько странно, поскольку птицы такого полета, как Милена, предпочитали селиться подальше от городского шума), а в центр. Ну, у богатых свои причуды: кто без виллы с бассейном не живет, кто предпочитает городскую квартирку. Имеют право.
На мойке Кирилл столкнулся с коллегой по телевизионным делам. Тоже актер, отнюдь не из первого и даже не из второго состава, только амплуа - комик. И хобби у него было соответствующее: собирал всякие хохмочки из жизни людей искусства. Общаться с Ленечкой (так его звали абсолютно все) было легко и приятно: он "травил" свои байки и никогда не "грузил" проблемами. В этом они с Кириллом были похожи.
- Что новенького? - осведомился Кирилл после традиционного обмена приветствиями.
- Вчера очередную "нетленку" закончили, - с удовольствием доложил Ленечка. - И не просто досняли, а даже "госприемку" прошли.
- Вот с этого места поподробнее, - неподдельно заинтересовался Кирилл, наслышанный о спонсорах вышеупомянутой "нетленки" как о редкостных придирах и занудах, угодить которым было, мягко говоря, проблематично.
- Легко! - жизнерадостно откликнулся Ленечка. - Сюжет называется "Станиславский отдыхает…". Снимали, стало быть, одну сценку, вернее переснимали, снята-то она была уже довольно давно, но в общем плане не понравилась заказчику.
- Вообще или конкретно не понравилась? - уточнил Кирилл.
- Конкретно не понравилась ему игра актера, который, если вкратце, должен был при выходе из состояния блаженного покоя лицезреть реальность и исказиться в лице паническим страхом. В общем, фигня, как обычно.
Ну, переснимать так переснимать, но в связи с большой загрузкой и массой новой работы отложили это в последний эшелон и соответственно начали часов около двадцати трех.
Время половина второго ночи, отснято уже дублей десять, но актера или плохо учили или настроение не то было, ну не получается у него и все! Блаженство покоя есть, а вот панического страха при лицезрении действительности как не было, так и нет.
- Случается, - хмыкнул Кирилл, порадовавшись про себя, что перед ним таких задач режиссеры отродясь не ставили.
- Понятно, что случается, так время-то позднее. Короче, взбух один из операторов, говорит, ребята, ну давайте завтра отснимем, я уже задолбался жене по телефону объяснять, что я здесь работаю, а не баб студийных трахаю. Побойтесь Бога!
А кто сказал, что завтра будет лучше чем сегодня? Фрагмент-то плевый, а из-за него весь материал завис. Короче, вердикт был - пока не снимем, не уйдем!
Оператор ушел, что-то злобно бормоча себе под нос. Минуты через две вижу его на мониторе общего плана, как он тащит к декорациям какую-то то ли стойку, то ли балку. Особого внимания не придал, но отметил, что за его камерой сидит ассистент, а сам оператор встал у декораций.
Пошел новый дубль, план крупный, на всех мониторах лицо актера с разных ракурсов, где он блаженно дремлет на зависть всем остальным. И как только он стал открывать глаза, вдруг раздается явно не сценарный крик. Кричит оператор, который заскочил за декорации с притащенной им балкой… как бы это поприличнее… А, ну вот. Если убрать из его фразы пять матов и заменить их нормальными словами, то предложение выглядело бы так: - Пустите, куртизанки! Дайте я этого гомосексуалиста этой хреновиной по лицу ударю!!!
- Круто! - восхитился Кирилл.
- Не то слово, старик. К тому же напомню, что когда за декорации заскочил разъяренный оператор, актер глаза-то уже приоткрыл… Видимо поэтому это и был последний отснятый дубль.
Сегодня с утра показали материал в конечном варианте заказчику. Он посмотрел и остался очень доволен, а в конце произнес:
- Ну вот, ведь можете, если захотите! Да такой игрой актера даже Станиславский остался бы доволен! Смотри, какой всплеск эмоций у актера на лице написан…
Отсмеявшись, Кирилл хлопнул приятеля по плечу и отправился домой готовиться к вечерней встрече. Не столько физически готовиться, сколько морально, хотя побриться и принять душ тоже было неплохо. На всякий случай и для поддержания самодисциплины. Последним, правда, Кирилл мог бы и пренебречь, но в то, что случаи всякие бывают, верил он свято, поскольку жизнь уже много раз доказывала: случай и только случай - основа всех жизненных процессов.
Ну, почти всех.
За ним заехали, как и договаривались, в восемь тридцать вечера. Та же самая "сладкая парочка", что была накануне, только выглядели мужики более приветливыми, а для равновесия - были более молчаливыми. Так что никакой полезной информации Кириллу получить не удалось. Судя по всему, предстояло "ориентироваться на местности" и решать на ходу. Такие методы Кирилл не слишком жаловал, но принимал, как неизбежное, и не роптал.
Не стал роптать и в данном конкретном случае. Привезли его не просто в центр Москвы - в так называемый "Золотой треугольник" - квартал между Старым Арбатом и Остоженкой. Там в одном из переулков Милена занимала особнячок - небольшой, какие обычно занимают посольства средней руки. Только флаг над подъездом не висел и стеклянной будки с постовым милиционером не было.
Охраны, кстати, не было заметно, что Кирилла несколько удивило. Встретила его в холле миловидная горничная, провела в помещение размером с бальную залу и предложила подождать. Кирилл машинально посмотрел на массивные напольные часы: золоченая (или золотая, черт их разберет) большая стрелка медленно подползала к цифре 12. Когда подползла, раздалось негромкое шипение, затем мелодичный перезвон и бой, словно куранты на Красной площади сигналили о точном времени. На последнем ударе распахнулась неприметная боковая дверца и появилась Милена собственной персоной.
"С понтами дамочка, - отметил Кирилл, прикладываясь к милостиво протянутой ему гладкой, благоухающей изысканным парфюмом ручке. - Под королеву косит, что ли? Но эффектная коза, ничего не скажешь".
"Коза" действительно была эффектной. Ухоженная до умопомрачения платиновая блондинка со сложной прической, гладким нежно-розовым лицом, прекрасной фигурой, облитой искрящейся и переливающейся тканью, словно второй кожей. Немного портили впечатление слишком длинные и густые, то есть явно искусственные, ресницы и толстый слой помады на губах. Но в целом, конечно, произведение искусства косметологов, парикмахеров, визажистов, портных и, наверняка, личного диетолога. И без вмешательства пластического хирурга наверняка не обошлось.
- Наконец-то удалось заполучить вас в гости, - неторопливо произнесла Милена.
Голос у нее был низкий, с характерной хрипотцой завзятой курильщицы.
- Мадам, - стараясь попасть ей в тон, отозвался Кирилл, - поверьте, досадное стечение обстоятельств. Вчера был не самый удачный для меня день, не взыщите.
"Черт, словно пьесу из великосветской жизни играет, - с некоторой досадой подумал он. - А может, и не играет уже, так вжилась в роль гранд-дамы, что по-человечески общаться разучилась. Интересно, если ее в койке пощекотать, она шустрее станет?"
И тут же с удивлением отметил, что укладывать эту даму в койку ему абсолютно не хочется. То есть наблюдалось просто полное отсутствие мужского интереса. Даже странно…
- Ужин ждет, - точно не услышав слов Кирилла, продолжила Милена. - Прошу к столу.
- Спасибо, но…
- Никаких "но". Насколько я помню, поесть вы всегда любили.
"Насколько я помню? Интересный поворот темы. Мы что, уже встречались? Или она следила за моей жизнью? Да ну, очень ей надо! Но поесть я действительно люблю, всегда любил. Н-да, дамочка та еще. Что ей от меня надо?"
Милена сделала приглашающий жест рукой - сверкнули острые блики драгоценных камней - и поплыла к двери, которая распахнулась как бы сама собой. За дверью оказалась еще одна внушительных размеров комната со столом, рассчитанным персон на двенадцать, никак не меньше. Сервирован, впрочем, был только один конец этого стола, зато сервирован отменно.
Кирилл и хотел бы сыграть равнодушие и пресыщенность, да организм не позволил, поскольку съеденную днем пиццу давно и успешно усвоил. А натюрморт на столе вызвал бы обильное слюноотделение у кого угодно - даже постника и подвижника, каковым Кирилл и вовсе не являлся. По определению, так сказать.