– Мне кажется, – после долгой паузы сказал Джио, поразмыслив, – я все-таки люблю Тео, но только потому, что он маленький и беззащитный. К тому же он забавный, как щенок или котенок. У меня в телефоне десяток его фотографий из Йоркшира. Не мог дождаться, когда увижу его снова.
В этот момент Билли позавидовала сыну, пробудившему за короткое знакомство такую привязанность со стороны Джио.
– Мне не терпелось увидеть и тебя… как ты, вероятно, догадалась, когда сегодня я ворвался к тебе перед свадебной церемонией, – признался Джио и ласково потерся небритым подбородком о ее нежную шею. Впервые за долгое время он чувствовал полное умиротворение и удивлялся, как Билли удается так влиять на него. – До сих пор не пойму, что на меня нашло. Просто охватило какое-то безумие.
– Я была не против, – успокоила его Билли, поворачиваясь в его объятиях и глядя сверху вниз.
Лицо сохраняло растерянное выражение, словно, вспоминая сегодняшнее утро, он не мог поверить, что способен на необдуманный поступок.
– Представляешь, в глубине души меня мучили сомнения: боялся, что ты не придешь в церковь. Разве это не безумие?
"Он не знает, как сильно я люблю его, иначе бы не беспокоился на этот счет", – с грустью подумала Билли. Какой бы сильной ни была обида, она никогда не бросила бы его перед алтарем.
Когда внедорожник остановился перед крыльцом, Билли непроизвольно ахнула:
– Господи, какой огромный дом!
Вилла широко раскинулась на вершине холма в окружении прекрасного тропического сада.
– Дом должен быть большим, чтобы вместить семью, когда мы все собираемся здесь. Кроме того, с момента постройки каждое новое поколение, как правило, расширяло здание.
От Билли не укрылось непривычно сильное волнение Джио. Он спрыгнул с подножки автомобиля и открыл заднюю дверь, чтобы вынуть Тео из детского кресла. Айрин и Агата уже поднимались вверх по ступеням крыльца. Двери дома были распахнуты настежь.
В холле суетился дворецкий, но Джио только коротко кивнул вместо приветствия и устремился внутрь, точно зная, куда идти, и не желая задерживаться.
– Джио, – окликнула его Билли, слегка задыхаясь от спешки, – если нас ожидает толпа людей, лучше дай мне Тео. Он может испугаться незнакомых…
Джио твердо сжал челюсти и, почти не останавливаясь, передал ей ребенка. Билли привычным жестом усадила сына на бедро.
– И улыбайся, черт возьми, – велела она, озабоченная грозным выражением красивого смуглого лица. – Ничего страшного, если я не понравлюсь твоей семье. Надо дать им время…
Гостиная по размеру была под стать дому. Сквозь стеклянную дверь Билли увидела огромное количество народа. Люди стояли, сидели, двигались по огромному залу. Семейный клан Джио оказался значительно больше, чем она предполагала. Когда они вошли в зал, все головы повернулись к ним. Чувствуя резкий спазм в желудке, Билли заставила себя глубоко и ровно дышать, чтобы успокоить нервы.
– Я просил вас всех собраться сегодня здесь, чтобы представить вам свою жену, – объявил Джио в наступившей тишине. Его низкий ровный голос был хорошо слышен всем присутствующим. – Это Билли. Мы поженились вчера и…
В дальнем углу зала послышался шум. Пожилой человек поднялся из кресла и громко стукнул тростью по полу. Гримаса исказила морщинистое лицо, когда, обращаясь к Джио, он разразился гневной тирадой на греческом. Джио резко ответил ему тоже на греческом, положил руку на плечо Билли и подтолкнул ее обратно к двери.
– Мы уходим, – коротко сказал он.
– Пожалуйста, Джио, не уходи! – бросилась к ним изящная брюнетка. – Я София, младшая сестра Джио. Почему он не сказал нам, что женился?
Билли резко остановилась, перекинув тяжелого Тео на другое бедро.
– Он не сказал никому из вас? – ахнула она в изумлении.
– Нет. Обещал, что приготовил сюрприз, поэтому мы все собрались.
– Мы уходим, Билли, – настаивал Джио.
Не обращая внимания на распахнутую им дверь, Билли вернулась в зал.
– Джио должен был сказать. Мне в голову не пришло…
– Билли, – прервал ее Джио, решительно удерживая за плечо.
– Извини, что критикую тебя перед твоей семьей, но ты обязан был предупредить их. Неудивительно, что все в шоке, а в таком состоянии люди могут сгоряча говорить не подумав, – сказала она, глядя на разгневанного старика, как она предполагала, Теона Летсоса – деда Джио. – Не вижу смысла сердиться и кричать друг на друга.
– Я не горячусь, – пробормотал Джио сквозь стиснутые зубы, в ярости оттого, что Билли не послушалась и перечит ему перед собственной семьей.
– Пожалуй, мы можем поговорить спокойно, – проворчал старик, окидывая Билли проницательным взглядом темных, как у Джио, глаз. – Твоя жена права. Я был не прав.
– Он оскорбил тебя, – вмешался Джио.
– Ничего страшного. Я реагирую, только когда меня оскорбляют по-английски, – великодушно отмахнулась Билли. – А по-гречески не понимаю ни слова!
– Джио и его сестра учились в английской школе, – вдруг сказал старик и улыбнулся. – Присядь возле меня и расскажи о себе. Мне трудно долго стоять на ногах.
Джио никак не мог поверить, что оказался на вторых ролях, в то время как Билли, сопровождая деда к ближайшему ряду кресел, оживленно беседовала с ним, словно знала его с детства, а не встретила несколько минут назад.
– Прости меня, что пренебрег правилами приличия, – пробормотал Теон. – Я дед Джио, Теон Летсос.
– Меня зовут Билли. Просто Билли.
– А твоего сына?
– Нашего сына, – с гордостью поправила Билли. – Теон Георгиос, ваш правнук. Мы зовем его просто Тео.
Пораженный словами Билли, старик пригляделся к мальчику, ползущему по комнате со всей энергией малыша, долго лишенного возможности двигаться.
– Тео, – повторил он в тишине, воцарившейся в гостиной. – Так вы поженились только вчера?
– Джио совсем недавно узнал о существовании сына, – поспешила объяснить Билли. – Мы не общались более двух лет…
Джио заскрежетал зубами.
– Совершенно не обязательно рассказывать всю историю.
– Как раз обязательно. Не хочу, чтобы кто-то решил, что у меня была связь с женатым мужчиной, – решительно заявила Билли, возмущенная безразличием Джио к собственной репутации: его не беспокоило мнение окружающих, но зачем ей позорное клеймо в кругу семьи? Пусть она не любила Калисто, но никогда не допустила бы интимных отношений с Джио, даже с ее согласия.
– Мой правнук, названный в мою честь… – заинтересовался Теон, вежливо игнорируя мощную фигуру Джио, стоящего на страже рядом с креслом жены. – Здоровый мальчик, не из застенчивых! – одобрительно засмеялся он, когда Тео добрался до другого малыша, сидящего перед грудой игрушек, и схватил первый же яркий предмет, до которого смог дотянуться. – Что ж, расскажи теперь о себе, – предложил глава семейного клана.
– Билли здесь не для того, чтобы давать интервью, – холодно сообщил Джио.
– Господи, умираю от жажды. Пожалуйста, принеси стакан воды, – попросила Билли мужа, выразительно посмотрев на него.
Однако Джио было достаточно, как восточному владыке, щелкнуть пальцами, чтобы рядом возник официант в униформе.
Билли поймала лукавый взгляд Теона, и ее губы тронула усмешка: стратегия не сработала, ей не удалось отделаться от Джио, охранявшего ее, как беззащитную пленницу в стане врагов. Он никогда раньше не вел себя так по отношению к ней, и Билли с огорчением убедилась, что Джио не доверял никому, включая близких родственников. Джио походил на одинокого волка – это было шокирующим открытием. Как получилось, что он стал черствым и бесчувственным в окружении большой и любящей, как ей казалось, семьи?
Тео приполз обратно, цепляясь за колени Билли, поднялся и ухватился за ногу отца. Джио неожиданно сбросил грозную маску. Строгое лицо осветила добрая улыбка. Он подхватил сына на руки и понес обратно к игрушкам.
– Давно не видел, чтобы Джио улыбался, – заметил Теон.
– У меня нет древней родословной и нет капитала. Я самая обычная женщина, была хозяйкой магазина, – проявила инициативу Билли, не дожидаясь возвращения Джио: ему бы не понравились ее слова. – Думаю, вы должны это знать.
– Недавно, совсем недавно я осознал всю пустоту тщеславия, – выразительно пожал плечами Теон и откинулся на спинку кресла. – Но кое в чем не соглашусь с тобой. Обычной женщине не под силу завоевать Джио и проявить в отношении клана Летсос столько терпения и здравого смысла.
На этом разговор Билли с патриархом закончился, потому что ее окружили и начали представляться многочисленные родственники Джио – тети, дяди, сестры. Среди них, к удивлению Билли, оказалась Мелисса, сводная сестра Джио. Полжизни семья надменно игнорировала ее на том основании, что она была внебрачным ребенком – "грехом молодости" Дмитрия Летсоса.
– Они неплохие люди, когда узнаешь их лучше, – сказала Мелисса, сорокалетняя блондинка, преподавательница колледжа. – Конечно, между ними сложные отношения, как бывает между родственниками, но будь уверена, все они, как один, преданы Джио. Это он привел меня к ним. Он первый, к кому обращаются в случае кризиса. Надеюсь, ты справишься с этим, потому что Калисто не сумела.
Из коротких замечаний и брошенных вскользь реплик у Билли сложилось впечатление, что первую жену Джио в семье недолюбливали. Она ругала себя за болезненное любопытство относительно предшественницы, понимая его бессмысленность и опасаясь, что излишние подробности могут вызвать у нее обиду и ревность. Джио был женат на другой женщине. Билли уговаривала себя, что должна принять этот факт и перестать думать об этом.
– Если твоя жена такова, какой предстала перед нами, то она золотая женщина, – поделился с Джио его дед.
– Когда речь идет о Билли, мне не нужно чье-то поощрение, – надменно процедил Джио.
– Однако было бы очень уместно с твоей стороны прислать нам приглашение на свадьбу, – сухо заметил Теон.
* * *
Когда Айрин забрала Тео, чтобы уложить в постель, а гости начали тихо расходиться по своим комнатам в огромной вилле, Билли выскользнула из дома, чтобы прогуляться по саду, а потом уселась на скамейку под огромным каштаном и с высоты птичьего полета любовалась величественной панорамой острова и морского простора. Несмотря на усталость, она была довольна, что встреча с семьей Джио прошла успешно, хотя чуть было не сорвалась вначале.
Когда Джио стал таким вспыльчивым? Он походил на шашку динамита с тлеющим бикфордовым шнуром, готовый с яростью наброситься на любого, кто, казалось, мог обидеть ее. Он искал подвох в каждом адресованном ей вопросе, в каждом брошенном в ее сторону взгляде. Билли не могла найти ответа. Наконец, она позволила себе расслабиться.
– Я везде искал тебя, – пожаловался Джио, спеша к ней по гравиевой дорожке, – внизу в вестибюле, наверху…
– Может, введешь мне микрочип, чтобы всегда знать, где я, – предложила Билли, не моргнув глазом.
Пряча раздражение, Джио глубоко вздохнул. Билли сидела на скамейке, спокойная и довольная, пушистая копна волос обрамляла хорошенькое тонкое личико, глаза смотрели задумчиво. Как он мог объяснить свой страх за нее? Весь день Билли проявляла дружелюбие и расположение к его семье, мужественно скрывая обиду за не слишком теплый прием.
– Ты в порядке?
– Устала, – призналась она, подняв на него немного сонные зеленые глаза и улыбнулась, вспоминая удовольствия прошедшей ночи. – Но мы ведь почти не спали.
Его высокие скулы порозовели от солнца, в янтарных глазах плясали золотые огоньки, классические черты смуглого лица поражали идеальной симметрией, губы тронула чувственная улыбка. Билли любила его и была бессильна против этой любви.
– Ты пришла сюда потому, что тебя что-то беспокоит?
– Почему ты так решил? Просто наслаждаюсь прекрасным садом.
Подумав о цветах, которые Билли разводила в квартире на подоконнике и в горшках, Джио испытал угрызения совести. Он вспомнил чувство опустошенности, охватившее его при виде растений, засохших и погибших после ее ухода. Как обычно, Джио поспешил отогнать тревожное видение.
– Давно надо было купить тебе дом с садом.
– Единственный опыт садоводства связан с детскими воспоминаниями, когда я помогала дедушке в его огороде, – задумчиво сказала Билли. – Мы сажали овощи. Тогда он еще не увлекся игрой на скачках, не злоупотреблял алкоголем. В конце концов он забросил все, что требовало усилий.
Джио нахмурился, поняв вдруг, что никогда не интересовался прошлым своей жены. В свое время он почти не задавал ей вопросов, кроме самых основных, а когда выяснил, что у нее нет родственников или она ничего не знает о них, не счел нужным копать глубже.
– Он был пьяницей?
– Нет, пожалуй. Он пил, чтобы не слушать бесконечное ворчание жены, но, даже пьяный, оставался добрым. Понятное дело, печень не выдержала. Он очень долго болел. Я начала пропускать школу, чтобы помогать ему. Бабушка отказалась ухаживать за ним так, как следовало, а я не могла допустить, чтобы он изо дня в день оставался один.
– Разве государственные социальные службы не оказывали помощь?
– Почти никакой. Бабушке сказали, что он не настолько плох, чтобы рассчитывать на госпитализацию, хотя его болезнь была смертельной. Когда он умер, мы остались вдвоем. Бабушка никогда не любила меня: я напоминала ей мать, – покачала головой Билли. – Ее можно понять, ведь мама бросила меня на ее попечение и сбежала. У бабушки был тяжелый характер: все вызывало злобу. Я вернулась в школу, но через два года снова пришлось бросить учебу, потому что она заболела. Больше я в школу не вернулась.
Рассказ Билли поразил Джио.
– Почему я только сейчас узнал все это? – спросил он с упреком, словно подозревая ее в скрытности.
Билли тактично сделала вид, что не удивилась вопросу, только укоризненно посмотрела.
– Джио, в те времена я вроде бы мелькала перед глазами, но не существовала для тебя.
– Неправда, – упрямо возразил Джио.
– Помнишь, однажды я сравнила твою жизнь с большим шкафом, где я занимала одну из полочек. Время от времени, когда хотел, ты доставал меня оттуда. Это не шутка – так было на самом деле.
Его строгое лицо помрачнело.
– Хочешь сказать, что я невероятно эгоистичный человек?
– Ты был погружен в себя и весь во власти амбиций. Даже когда мы были вместе, ты продолжал думать о бизнесе. Гордость и тщеславие также не давали забыть о разнице в происхождении. Тебе казалось проще игнорировать этот факт. При условии, что я не затрагиваю больную тему, можно было не думать о том, что раньше я была скромной горничной, – мягко пояснила Билли.
– Не могу понять, зачем мы вообще затеяли этот разговор! – рассердился Джио. Весь день ему приходилось сдерживать раздражение и злость, и наконец представилась возможность выпустить пар. – Неужели ты всегда была такого низкого мнения обо мне?
В тихом отчаянии Билли закрыла глаза и сосчитала до десяти.
– Все осталось в прошлом и забыто. Джио, давай не будем ворошить старое. Я не обвиняю тебя, но стараюсь быть честной и не отрицаю своей вины. Мне следовало заявлять о своих правах и больше требовать с тебя, но я была слишком молода, а ты – мой первый мужчина.
– Ты соврала насчет возраста, – нашел повод придраться Джио.
Билли миролюбиво кивнула, не поддаваясь на провокацию: ей совершенно не хотелось затевать с ним спор. В конце концов, все изменилось, и они начинают новую жизнь на новых условиях.
– Мне надо идти работать, – категорично закончил разговор Джио.
Билли улыбнулась, зная, что в случае эмоционального дискомфорта работа всегда была первой отговоркой для Джио.
– Я пройдусь с тобой до виллы.
Джио уселся с лэптопом в библиотеке, оборудованной под современный офис. Все еще перебирая в памяти подробности их разговора, он злился, потому что никогда не считал себя эгоистом. Билли права только в одном: нет нужды возвращаться в прошлое. Сделав такое заключение, Джио попытался сосредоточиться на колонке цифр, всплывающих на мониторе. Все шло хорошо до тех пор, пока он не вспомнил о брачном контракте, и в ту же секунду все померкло перед его глазами. Словно громом поразила мысль о том, что сам дьявол не мог придумать более эгоистичный и подлый документ. Он позвонил управляющему, чтобы выяснить, где сложен доставленный неделей ранее багаж Билли.
Джио никогда не мыслил участия в нелегальной операции, но именно такое чувство он испытал, стоя в комнате перед горой коробок. Трудно представить, что когда-нибудь Билли, перебирая свои бумаги, захочет прочитать контракт. Почему он так разволновался по поводу минимального риска? Джио чувствовал, как на лбу выступила испарина. Фактически, он собирался устроить обыск, и эта мысль совсем не нравилась ему. Однако до этого контракта он всегда был честен с Билли. Он колебался, глядя на коробки. Документ может причинить ей боль, подумал Джио, и решил, что это достаточное основание сделать то, что он собирался сделать.
Джио никогда в жизни не приходилось распаковывать багаж, и его поразило, с какой аккуратностью были уложены снабженные ярлычками вещи. Билли любила порядок и умела поддерживать его. В третьей по счету коробке он нашел то, что искал, – толстые папки с бумагами. В одной из них оказался брачный контракт, который Джио немедленно отложил в сторону, но между делом с удивлением обнаружил среди документов сертификат об окончании курса любителей живописи и другой – ценителей вина. Тогда он изучил все бумаги, сверил даты и узнал то, о чем должен был догадаться на пару лет раньше.
У Джио подозрительно защипало глаза, и он потер их ладонями. Его пошатывало, как от неожиданного удара по голове. Чувствуя себя как побитая собака, он уложил все, за исключением контракта, обратно в коробку, вернулся в библиотеку и налил себе хорошую порцию крепкого виски. Уничтожив контракт, Джио, однако, не почувствовал облегчения, как надеялся. Его мучила вина: он без разрешения залез в чужие бумаги и получил то, что заслуживал.
– Теон приглашает тебя присоединиться к нему за чаем, – весело сообщила София, разыскав Билли около трех часов дня. – Это большая честь.
– Он мне нравится, – усмехнулась та.
– Думаю, чувство взаимно, – заметила сестра Джио со смехом, провожая Билли через весь дом в крыло, которое занимал Теон.
Камердинер отвел Билли на затененный балкон, где ее поджидал глава клана.
– Вы оказали мне большую честь, – почтительно склонила голову Билли.
– Как тебе удалось сбежать от Джио? – шутливо поинтересовался старик.
– Кажется, ему не понравилось кое-что из того, что я сказала. Он уединился в кабинете, – доложила Билли, радуясь, что так легко чувствует себя в компании Теона.
– Я подслушал ваш разговор, – признался старик, смутив Билли. – Мой балкон как раз над вами.
Покраснев, Билли села.
– У нас нет секретов от семьи, – сказала она, не расстроившись, ведь они с Джио не оскорбляли друг друга и не касались интимных тем. Конечно, окажись Джио сейчас на ее месте, он пришел бы в ярость.
– Думаю, мне стоит посвятить тебя в некоторые подробности семейной истории. Вряд ли Джио сделает это за меня, – продолжал Теон.
– Я знаю о разводе его родителей, – поделилась Билли. – Мне известно, что отец почти не общался с ним.
– Дмитрий был слабым. Ну вот, я наконец произнес это слово, – горько вздохнул старик. – Многие годы я боялся признаться даже себе, ведь он мой сын…