- Она не возвращалась еще из города. Но я могу попросить мисс Фебу.
Адвокат сел и вопросительно посмотрел на Чарльза. Он не знал, кем здесь является мисс Феба. Он что-то хотел сказать, но Чарльз движением руки его остановил и ответил служанке, сделав ей какой-то знак:
- В мисс Фебе нет нужды, Марта. Мы подождем барышень. Они значительно моложе мисс Фебы.
Прежде чем смущенный адвокат успел отреагировать, прислуга исчезла за дверьми.
- Что вы задумали, молодой человек? - сказал он недовольным тоном.
- Я не собираюсь переполошить весь дом. Зачем? Это может нам только повредить, - ответил Чарльз, злорадно улыбаясь. - Дом должен работать нормально, хотя мы и пришли по другому делу. По крайней мере, девочки не должны ничего заподозрить. Впрочем, пока мы осмотримся, как раз и мадам вернется. Она должка быть здесь каждый вечер.
- Она тоже… работает? - спросил адвокат.
- Нет. Она уже на пенсии. Если работает, то как бы частным образом, по собственной нужде и для своего же собственного удовольствия.
- Почему же она должна здесь быть? - поинтересовался недоверчивый старый лис.
- Тут она хранит кассу. Девочкам не дозволено брать у клиентов ни пенса. Кроме того, чего же стоит оркестр без дирижера? Мадам поддерживает здесь порядок.
Защитник тяжело вздохнул. Вопрос начал неожиданно осложняться. В этой области Чарльз имел значительные преимущества.
- Может, вы и правы, - согласился старик. - В любом случае, нам ничего не остается, как ждать эту бабу.
Однако хозяйка с возвращением не спешила. Девочки ждать себя не заставили. Не прошло и пяти минут, как в гостиную вошли поочередно: толстая Мэри, блондиночка Салли со вздернутым носиком, лукавая, рыжая, маленькая Эльза, черноволосая гордая испанка Хуанита и совсем молоденькая Дебби с невинным личиком и с роскошными ямочками на щечках.
Барышни были одеты в сильно декольтированные короткие и облегающие платья, подчеркивающие все их прелести. От них исходил сильный запах духов. Они прошлись перед Чарльзом и адвокатом, зазывающе улыбаясь и строя глазки.
- Парад… - охнул старый правовед. - Почему их вышло сразу пять?
- Дом показывает, что у него есть выбор, - ответил с улыбкой юноша. - Но это далеко не весь товар. Хотите посмотреть? Я могу позвать еще трех.
- Нет, нет, не надо! - поспешно отказался адвокат. - Я не хочу ни одной.
Однако Мэри, видя, что гости тянут с выбором, первой покинула строй и обратилась к Чарльзу, ласково беря его за подбородок и заглядывая в глаза.
- Мальчик пришел с папочкой?
- Да, - рассмеялся Чарльз. - Папочка тоже имеет право развлечься. Покажи ему, Мэри, свое умение.
- Золотые слова, куколка, - сказала толстая деваха и, не дожидаясь приглашения, с размаху плюхнулась на колени старика, да так, что заскрипели пружины старого кресла.
- Обожди-ка, обожди, - простонал защитник. - Я не… не за тем к вам пришел…
- А зачем? - засмеялась деваха, после чего, усаживаясь на нем удобнее, обняла толстой рукой высушенную шею и смачно поцеловала адвоката. - Папочка, как видно, очень стеснительный. Ничего, не страшно. Папочка стар, но еще крепкий, совсем крепкий. - Она задвигала крепкими ягодицами по бедрам несчастного законника и спросила, засовывая ему руку под сюртук: - Приятно? Папочка тут же разогреется, очень даже разогреется. Я это умею делать с папочками. Папочка сразу перестанет быть папочкой…
- А чем он станет? - спросил Чарльз, давясь со смеху.
- Станет сыночком, как ты, птенчик, - ответила Мэри, просовывая ладонь значительно ниже, куда-то между своими ягодицами и стиснутыми бедрами адвоката. - Станет сладким поросеночком…
Тем временем малышка Эльза подбиралась к Чарльзу, но не столь смело, как Мэри к адвокату. Юноша ей ужасно нравился, и это ее сдерживало.
- Почему вы такой грустный? - спросила она с сожалением в голосе. - Господин такой милый и красивый. Не стоит грустить, право же. У меня комнатка наверху. Вы могли бы поговорить с мадам. Я была бы только для господина, ни с кем другим не шла бы.
Она низко наклонилась над ним, чтобы показать грудь в глубоком вырезе декольте, и, подтянув юбку вверх, продемонстрировала стройную ногу в черном чулке, украшенную подвязкой, над которой поблескивала полоска розового крепкого тела.
Ей казалось, что она видит зарождающийся интерес в глазах Чарльза, и она спросила с надеждой в голосе:
- Подтянуть повыше? Я могу показать все, если это интересует господина. Но, наверное, не здесь, на людях, так ведь? Гораздо приятней нам будет вдвоем, - шепнула она со страстным вздохом. - Вы не пожалеете, вы будете так мной довольны, что никогда уже не пожелаете другой девушки. Ну так идем?
Но Чарльз сразу остудил ее пыл, сказав кратко и жестко:
- Захочу или нет, там видно будет. Сейчас же ничего мне не показывай и никуда не пойдем.
- Может, сеньор пойдет с я, - заговорила на ломаном английском испанка Хуанита. Она приблизилась к Чарльзу, оттолкнула Эльзу, раскрыла веер и крутанулась перед ним, словно танцуя свое испанское болеро.
- Я научу сеньора что-то новое, ужасно, очень ужасно приятное, что делается с мужчиной у нас, в Испании, и что абсолютно не знают в эта холодная Англия, что сеньор будет просить мне еще, много еще, много раз за целую ночь, а я буду делать, и мне будет тоже страшно приятно. Ну? Что? Делаем?
- Подожди, огненная сеньорита, - Чарльз остановил танцевальные па испанки легким шлепком по упругой попке. - Ничего не делаем. Я еще не знаю "вся холодная Англия". А есть здесь, кроме того, две подружки, - показал он на Дебби и Салли. - Обожди своей очереди. Подойдите-ка, девочки, поближе, - он поманил их пальцем. А что нового вы умеете?
Две барышни взялись за руки и как по приказу хором отчеканили тоненькими голосами:
- Мы умеем - полюбить - вас - вместе.
- Как это вместе? - искренне удивился Чарльз.
- Господин ложится между нами посередке, - объяснила Салли, опуская стыдливо глаза.
- Об этом я еще не слышал, - заявил Чарльз с большим интересом. - Предположим, что я уже лег между вами. И что дальше? Одновременно с двумя?
- Именно это мы и хотим господину показать, - произнесла таинственно Дебби. - За двойную цену, но это стоит и все три цены.
- Стоит и четыре цены, - вздохнул с сожалением Чарльз, - но не для моего кармана. Пусть папочка с вами попробует, а потом мне расскажет, как это делается, - предложил он адвокату, изнемогавшему под прелестями сидящей на нем и беспрерывно его целовавшей Мэри.
- Ошалел, сынок, - раздался стонущий и придушенный голос защитника из-под жирного тела девахи. - Ты мне говоришь - с двумя, а я с одной не могу. Ох, воздуха… Немножечко воздуха… Я задыхаюсь…
Мэри отодвинула от своей жертвы пышный бюст, которым придавила его впалую грудь, и, вставая с колен адвоката, решительно сказала:
- Можешь, папочка, можешь! Я знаю, я чувствую, что можешь. Ты готов. А пока можешь, иди-ка быстро ко мне наверх, - стала она тянуть его к дверям.
- Не могу, - умолял несчастный юрист. - Клянусь честью, что не могу. Я уже десять лет не могу, пожалуйста, сама посмотри…
- Можешь, - настойчиво твердила Мэри. - Я тебе покажу, что можешь! И что будешь мочь еще следующие десять лет! Незачем смотреть, если я чувствую!
Неизвестно, какой трагедией завершилось бы это ночное приключение защитника, если бы его не спасла… мадам Браун, вернувшаяся как раз в этот момент из города.
Глава двенадцатая
Чарльз рассчитывается со "старухой"
Еще у ворот мадам услышала женский хохот и голоса мужчин. Один из клиентов покатывался со смеху, другой жалобно стонал. Ворвавшись вслед за служанкой в гостиную, мадам одним взглядом оценила разыгрывающуюся сцену.
Толстуха Мэри волокла к дверям солидного пожилого мужчину с неприлично расстегнутыми брюками. На бледных впалых щеках клиента остались алые следы ее поцелуев. Страдалец сопротивлялся изо всех сил, цепляясь за все, что попадало под руку. Но перевес в силе был явно не в его пользу.
Хриплым голосом Мэри фальшиво горланила веселую, непристойную, но очень поучительную песенку.
Когда ты юн, ты - мягкий шелк,
Но тверд, как камень, член.
Ты воешь в старости, как волк:
Все, от макушки до колен,
Как камень, мягок только член.
Но не печалься, старичок,
Потверже станет твой стручок.
На эту немочь и беду
Лекарство я тебе найду!..
И чтоб показать, где находится это прекрасное средство "от всех" мужских недугов, толстуха широко расставила ноги и в такт песенке зазывающе покачивала могучими бедрами.
В глубине гостиной в кресле удобно устроился Чарльз. К нему с двух сторон прильнули "любовные близнецы" Дебби и Салли. Примостившись на подлокотниках кресла, они сладострастно лобызали его в щечки. На коленях кавалера, целуя его в губы, верхом уселась рыжая Эльза. Перед всей этой публикой самозабвенно плясала болеро Хуанита. Из-под высоко поднятой юбки ярким пламенем вспыхивали красные кружевные панталоны. Чарльз хохотал до упаду, увертывался от поцелуев и кричал:
- А где остальные девицы? Какого черта они прячутся? Тащите всех сюда, папаша требует еще! Папаша может, клянусь честью, может! Справится с каждой по очереди и со всеми сразу. Ур-ра! Да здравствует папаша! Да здравствует клиника мадам Браун и ее очаровательные медсестрички!..
Мадам трижды хлопнула в ладони и грозно гаркнула:
- Барышни, сейчас же прекратите!.. Что здесь происходит? На кого вы все похожи?
Шум утих в одно мгновение. Наступила мертвая тишина. Барышни послушно оставили в покое клиентов. Кинулись поправлять платья и прически. Адвокат с облегчением рухнул в кресло и огромным клетчатым платком начал вытирать пот со лба.
- Где барышня Феба? - обратилась госпожа Браун к служанке. - Почему не следит за порядком? Как они смеют так вести себя в гостиной?
Марта шепнула на ухо мадам:
- К барышне Фебе пришел клиент. Я провела его прямо к ней в комнату, потому что он не захотел ждать в холле, а салон был занят.
- Какой клиент? - шепотом спросила мадам.
- Тот, кто был с ней позавчера. Помните, госпожа, такой капризный? У него ничего не получилось с Эльзой… Госпожа тогда приказала барышне Фебе заняться им. Позвать ее?
- Нет! - решительно ответила хозяйка. - Не беспокой ее, пока она не обслужит гостя и сама не спустится вниз. Можно все испортить. Это очень трудный клиент…
Мгновение спустя она уже обратилась к Чарльзу и адвокату с проникновенной речью:
- Господа, надеюсь, простят нас за то, что здесь случилось. У меня солидное предприятие первой категории. Здесь девушкам не позволено так набрасываться на уважаемых гостей. Клиенты сами выбирают себе подруг и удаляются в их уютные гнездышки. Разве что они заказывают, если можно так выразиться, групповую игру. Но это требует моего особого разрешения, определенной подготовки и, - она многозначительно улыбнулась, - соответствующих расходов. Рада вас видеть, - вежливо обратилась она к Чарльзу и вопросительно посмотрела на адвоката: - А этот джентльмен? Вы привели его к нам, да? Посетителей с улицы мы не принимаем, - произнесла она с гордостью. - Мое заведение не для простолюдинов.
- Он не с улицы! - завопила толстуха Мэри. - Это папаша! Мой сладкий, долгожданный папочка!
- Милая! Помолчи, когда тебя не спрашивают, - сурово оборвала ее мадам. - Что за воспитание! Мне стыдно за тебя! У нас нет "папаш" и "папочек". У нас любой гость, независимо от возраста, - мужчина или благодаря нам становится мужчиной. Это наша обязанность! Даже больше - это наша миссия. Понятно?
- Да, госпожа, - вежливо поклонилась Мэри и виновато опустила покрасневшие глаза. - Я хотела выполнить… нашу обязанность.
- Видела, - строго сказала госпожа Браун. - Вопреки желанию этого джентльмена. Можно подумать, что ты у нас одна. Так ведут себя уличные девки, а не воспитанные барышни.
- Этот господин - знаменитый адвокат, - пояснил Чарльз. - У него в Лондоне всему городу известная контора. Он - один из самых выдающихся юридических умов в нашем Королевстве. Кавалер орденов Подвязки, Большой Бани, Спальни и Матраса, а также множества других, которые я не стану называть, чтобы ненароком не смущать благородных барышень, - добавил он таинственно.
После такого перечисления немыслимых достоинств и почетных званий нового клиента мадам Браун ослепительно улыбнулась и низко поклонилась столь достопочтенному юристу, который в это время поспешно застегивал ширинку.
- Очень рада принять уважаемого адвоката в нашей скромной обители, - воскликнула она с энтузиазмом. - Смею заметить, что моими постоянными клиентами давно уже стали многие судьи и прокуроры его королевского величества. Конечно, я не называю имен: умение хранить тайны - железное правило этого дома. Но уверяю вас, дорогой господин адвокат, что нередко в этих стенах могла бы состояться сессия Верховного суда Великобритании…
- А также заседание, а вернее, возлежание генерального штаба вооруженных сил его королевского величества, - с поклоном добавил Чарльз.
- Да, - с довольным видом подтвердила его слова мадам. - Пожалуйста, господин адвокат. - Она обернулась к пятерке девушек, которые уже замерли в шеренге, как солдаты. - Не хотите ли вы оказать честь одной из моих воспитанниц? Все они молоды, свежи, здоровы. Из хороших семей, даже из дворянских. Старательно их отбираю и основательно обучаю. Это, конечно, стоит больших трудов и немалых денег. Но удовольствие моих гостей для меня превыше прочих благ. Зная вкусы нашей утонченной молодежи, я бы посоветовала господину Чарльзу уединиться с Дебби и Салли. Они освоили последнюю французскую новинку, которую я привезла прямо из Парижа. Это козырная карта моего заведения. Для господина адвоката в его возрасте это было бы не по силам.
Поскольку адвокат с выбором не торопился, госпожа Браун поспешила на помощь:
- Не настаиваю. Если господину адвокату не понравилась ни одна, у меня в резерве еще две девушки для клиентов с особыми вкусами. Одной пятнадцать лет, а другой все пятьдесят.
- А пятилетней нет? - язвительно заметил адвокат. - Я пришел сюда только ради вас.
- Как это понять? - удивилась мадам Браун.
- Просто я много слышал о вас. И меня все это ужасно заинтриговало.
- Вы хотели бы… меня? - соблазнительно улыбнулась польщенная хозяйка заведения и, слегка смутившись, спросила - Прямо здесь? Сейчас?..
- Именно так. Немедленно. Здесь, - иронически подтвердил юрист, но дама не заметила насмешки.
- О, вы меня застали врасплох. Это так неожиданно, - защебетала госпожа Браун детским голоском, и ее мощная грудь заколыхалась возбужденно. - В принципе я сама клиентов не обслуживаю. Но для господина адвоката я согласна сделать исключение. Марта! - обратилась она к служанке. - Приготовь мою спальню. И побыстрее! Господин адвокат хочет со мной…
Адвокат встал, взял со стола свой портфель и сухо объявил:
- Я действительно хочу с вами… но только поговорить. Именно с этой целью я и пришел сюда. Не как любитель девиц от пяти до пятидесяти лет, не как претендент на любовные утехи с вами. Несмотря на это, я был подвергнут совершенно неприличному нападению, а вы сами бесцеремонно и навязчиво мне предлагаете разврат. Что же, я сделаю из этого соответствующие юридические выводы.
Лицо госпожи Браун под толстым слоем пудры заметно побледнело, а радостное возбуждение в глазах померкло.
- Извините, господин адвокат, - произнесла она с выражением оскорбленной добродетели. - Это заведение служит определенным целям, которых я ни от кого не скрываю. Девушки имели право подумать, что в такой час господа могли прийти сюда по известному делу, а не с какой-то другой целью. К тому же они знакомы с господином Чарльзом и знают, что его сюда влечет. Естественно, они решили, что та же цель и у господина, который с ним пришел. Прошу вас, господа, пройти со мной в кабинет. А вы все марш в свои комнаты! - крикнула она испуганным девушкам. - И никому ничего не разбалтывать. С тобой, Мэри, - добавила она грозно, - поговорим потом с глазу на глаз. Все из-за тебя!
Жестом указав необычным посетителям дорогу, она величественно двинулась в свой кабинет. На некотором отдалении за ней следовали Чарльз и адвокат.
- Начало весьма удачное, - шепнул юрист своему спутнику. - Теперь совершенно ясно, что мадам даже не подозревает, где находится сбежавшая девушка. В противном случае она встретила бы вас совсем по-другому. Кроме того, я нашел надежную зацепку. Ну, как я это все устроил?
- Не вы, а я, - ехидно прервал его Чарльз. - Именно я нашел отменную зацепку. Толстуху Мэри. - И он со смехом указал адвокату на его разорванную ширинку. - Но не спорю. Начало нам удалось. Продолжайте в том же духе!
Как только они оказались в кабинете хозяйки заведения, адвокат сразу ринулся в атаку. Открыл портфель, порылся в бумагах, вытащил какой-то документ со множеством печатей, который, конечно, не имел никакого отношения к делу, нацепил на нос очки в металлической оправе, откашлялся и, сурово глядя на мадам, произнес официальным тоном:
- Мое имя Гораций Уильям Филби. Как адвокат я имею право выступать в уголовных делах, что, в сущности, меня сюда и привело. Ваше имя и фамилия?
- Флоренция Браун, - не слишком уверенно ответила мадам, которую очень взволновало упоминание об "уголовных делах".
- Возраст? - продолжал допрашивать адвокат.
- …десят два, - пробормотала она едва слышно.
- Сколько? Говорите внятно! - потребовал юрист.
- Пятьдесят два… - сконфуженно призналась она. - Исполнилось… в марте…
- И в таком возрасте, - рявкнул адвокат, - вы пытались склонить степенных людей к гнусному разврату? Прекрасно! Запомним это в интересах дела. Ваша профессия?
- Разве непонятно? - неуверенно промямлила мадам.
- Что нам понятно, мы еще увидим! - буркнул адвокат. - Прошу четко ответить, чем вы занимаетесь? Каким способом добываете деньги?
- Я хозяйка публичного дома.
- У вас есть разрешение?
- Да…
- Покажите!
Мадам вынула из ящика письменного стола бумагу и протянула ее адвокату. Тот несколько минут изучал документ, после чего, испытующе глядя на мадам поверх очков, спросил строго:
- Не привлекались ли вы к уголовной ответственности?
- Никогда.
- Сожалею, но это вас ожидает. В ближайшее время.
- Почему? - испуганно спросила госпожа Браун. - У меня солидное заведение. Первой категории!.. Я соблюдаю закон.
- Посмотрим, "солидное" ли. И заодно уточним, как вы соблюдаете закон, - иронически улыбнулся обвинитель. Выждав для большего эффекта долгую паузу, он проронил зловеще: - Знаете ли вы девушку по имени Френсис, или Фанни, Хилл?
Мадам Браун медлила с ответом.
- А может, знаете, но уже… забыли, - зловеще ухмыльнулся адвокат Филби. - Постарайтесь все же припомнить эту Фанни Хилл.
- Не знаю, - угрюмо буркнула мадам.
- Прекрасно! - обрадовался адвокат. - Предположим, что мадам ее действительно не знает. Но вам, очевидно, известно бюро по найму, которое, направляя наивных деревенских девушек будто бы на службу, на самом деле толкает их в дома терпимости?
- Нет… - Лицо мадам стало белее мела.