Я потянул Асю за руку, и мы вышли. Сразу за дверью я начал целовать ее. Губы ее пахли шоколадной конфетой, которую они с Линкой съели в машине. Я заводился все сильнее. Ася неожиданно попросила:
- Подожди. Давай выпьем шампанского, что ли.
Я отстранился и почувствовал, что она дрожит в моих руках.
- Учти, много я тебе все равно не налью, а то ты уснешь. Ты боишься меня? Или замерзла?
Она помотала головой.
Еще когда мы вошли в номер, она сбросила туфли, и теперь оказалась намного ниже меня. Я вздохнул, и поцеловал ее в теплый пробор склоненной головы. И тут я почувствовал, что она отвечает мне, и приподнимается на цыпочки, чтобы мне было удобнее целовать ее шею. Она буквально втолкнула меня в соседнюю спальню. Мешая и помогая друг другу, мы стянули одежду, она потянула меня на широкую кровать, и воздух в комнате сгустился. Как в воде, в нем были слышны стук моего сердца и наше дыхание.
Когда через несколько минут выяснилось, что мы оба все-таки живы, Ася со смехом стала натягивать на себя простыню, а я стягивал ее, и целовал ее восхитительной формы грудь и плечи.
Одно жалко: рано утром, несмотря на все мои пререкания, она выставила меня из номера.
- Ты сошел с ума? Скоро проснется Марета, что я ей скажу?
Я зевнул, поймал ее и прижал к себе.
- Знаешь, я надеюсь, что она будет видеть меня лежащим по утрам в постели с тобой ближайшие пятнадцать лет, поэтому она может начать прямо сегодня.
- Сегодня я не готова. Пусть она привыкнет к тебе.
Ася приподнялась на локте и спросила:
- А почему только пятнадцать лет?
Я расхохотался.
- Дурочка, потому, что потом она выйдет замуж и ей будет дело только до того мужчины, что будет лежать в ее собственной постели.
В общем, сразу выставить меня у нее не получилось. Потом я вспомнил, что должен встретить преподавателя психологии и сам умчался, поцеловав ее напоследок.
Глава 11. Ася Котельникова.
Завтрак мы с Маретой благополучно проспали. Когда мы поднялись, солнце светило так, что плиты балкона были горячими. Я вышла босиком, Марета пристроилась рядом в топике и шортах и жмурилась на солнце.
Вскоре появился преувеличенно деятельный Николай. Он шумно ввалился в комнату и возмутился:
- Сони несчастные, проспите все царство небесное! Собирайтесь, поедем смотреть дельфинов, сейчас за нами заедут Алексей и Лина.
Марета радостно забегала по комнатам. Николай вышел ко мне и спросил:
- Как ты себя чувствуешь?
Я подумала и честно ответила:
- Отлично.
Он хмыкнул, достал из кармана сигареты и закурил.
- Вы еще не завтракали? В баре можно выпить кофе с пирожными.
Я отрицательно покачала головой:
- У Мареты режим, пирожные ей нельзя.
- Что за режим?
Я вздохнула. Нужно было рассказать раньше, просто мы так свыклись с тем, что у Мареты диабет, да и случая не представилось. Пока я рассказывала, Николай хмурился, а потом перебил меня:
- Надо было куда-нибудь съездить, сейчас что только не лечат.
Я грустно ответила:
- Поверь, мы перепробовали, что только можно. Так что учти, что я - девушка с приданым.
Он недоуменно поднял брови, и я с неохотой пояснила:
- В смысле, что чужой больной ребенок никому не нужен.
Николай сердито глянул на меня:
- Отодрать бы тебя.
Из комнаты выскочила сияющая Марета и завопила:
- Ты что, не собралась еще?!
Мы позавтракали, Марета молча съела порцию овсянки. Она знает, что часто нарушать режим ей нельзя, а вчера наш ужин был очень далек от диетического. Когда мы спустились вниз, подъехали Лина с Алексеем.
Уж не знаю, как она догадалась о новом качестве наших с Колей отношений, а только в машине она сказала мне, щекоча ухо смешливым дыханием:
- Сестры Котельниковы пошли вразнос.
Я только укоризненно посмотрела на нее.
В дельфинарии нам понравилось. После представления Марета с Николаем и Линой пошли фотографироваться с морским львом и пингвинами, а мы с Алексеем вышли и ждали их у машины.
- Линка с детства со всеми кошками и собаками возится, и Марета такая же точно.
Алексей засмеялся:
- Она тут с одной обезьянкой подружилась, ты не поверишь - связала ей теплый жилет и берет с помпоном. Сегодня хочет отвезти ей подарок, а заодно и Марету с ней познакомить. - Он ткнул пальцем и показал связку бананов на полочке заднего сидения, покачал головой:- Вот, подруге прикупила.
Наконец, все загрузились в машину, и мы отбыли. Алексей с Линой в качестве экскурсоводов провели нас пешком по центру города, потом мы купили Марете с Линой диковинных шарообразных рыб и несколько вязанок бус из крупных раковин и легкого пахучего дерева. Девочки решили сделать штору для ванной комнаты из грубого шнура с накрепленными морскими находками. Марета с подачи тетки уже три года посещает вместе с ней художественную студию, у них все очень здорово получается. Все наши знакомые и родственники уже получили от них подарки. А в прошлом году их панно в технике макраме с вплетенными кусочками смальты получило диплом на ежегодной выставке. Получилось что-то вроде плетеного витража. Единственный человек, который терпеть не может их поделки и считает все это бесполезной тратой времени - это Морозов. Даже по путевке на рождественские праздники в Австрию, которой наградили девочек, вместо Лины пришлось ехать маме.
Потом Лина потащила нас знакомиться с Аделью. Обезьянка нам с Маретой понравилась. Она стащила с головы кепку с длинным козырьком, и сразу же надела Линкин берет. В куртке с матросским воротником и берете она стала похожа на французского моряка с какой-то картины. Лина и Марета пошли с Аделью фотографироваться на качелях. И тут вдруг Алексей спросил у хозяина, куда делась большая фотография Лины с обезьяной, которая раньше стояла на витрине.
Хозяин с гордостью ответил:
- Да, очень хорошая была фотография. Я не хотел ее продавать, она очень украшала витрину. С тех пор как я ее поставил, отбою не было от желающих сфотографироваться с Аделью. Но вчера здесь был молодой человек, он предложил мне за снимок сто долларов, но я отказался. А потом подумал, что у него раньше могла быть такая обезьянка. Потом он предложил двести долларов, и я понял, что фотография ему нужна. И тогда я отдал ему ее за сто долларов, потому что я не хочу наживаться на чужом горе. Очень грустный молодой человек. А на витрину я поставлю новую фотографию, в берете Адель выглядит даже лучше, чем в кепке.
Хозяин долго благодарил Лину за обновки, потом мы распрощались и пошли в ресторан обедать. Алексей больше о фотографии не заговаривал. За столом он был молчалив. В пансионат ехать было рано, и мы решили, что Лина может показать Марете свои пляжные находки, которые надо будет добавить к новой шторе.
Около ворот дома, где жили Лина и Алексей, стояла пожилая женщина и звала умильным голосом:
- Кис-кис!
Она обратилась к Марете:
- Деточка, к вам во двор забежал мой котенок, ты не поищешь его?
Марета кивнула, забежала во двор и стала искать котенка в траве.
Неожиданно шедшая впереди меня Лина покачнулась и села прямо в траву. На мой крик Алексей влетел во двор, подхватил Лину на руки и внес в дом. Лицо ее побледнело, зубы были стиснуты. Я суетилась около нее, брызгала водой, Алексей принес из машины аптечку, и мы дали ей понюхать нашатырь. Она открыла глаза, хотела встать, но мы не дали ей подняться. Она пожаловалась, что ее укачало еще по дороге в дельфинарий, там горная дорога. Мы устроили ее на диванчике у камина, я уселась в кресло, а Алексей пристроился на полу, около линкиного дивана.
Николай спустился, чтобы закрыть машину, которую все в суете бросили на улице. Через несколько минут он поднялся в дом и встревожено спросил:
- А где Марета?
Мы спустились на улицу. Ни пожилой женщины, ни Мареты там не было. Николай подошел к группе подростков, пивших пиво около киоска на углу. Вернулся он еще более встревоженный.
- Ничего не понимаю. Они говорят, что следом за нами подъехала еще одна машина, пожилая тетка обняла Марету, и они вместе сели в машину и сразу же уехали. Ни женщину, ни машину раньше не видели. "Gelandewagen", цвет то ли темно-серый, то ли серо-синий, номер не запомнили. За рулем сидел молодой мужик. Один из ребят говорит, что похожая машина вроде бы была сегодня здесь, но к дому не подъезжала.
Я стиснула руки. Николай нахмурился:
- Давай-ка, вернемся в дом, мне с Алексеем потолковать надо.
Алексей уже шел нам навстречу. У него было такое выражение лица, что сердце у меня провалилось в пятки.
Я бросилась к Лине. От моих новостей ей лучше не стало. Она вцепилась мне в плечи и пробормотала:
- Что же, что же это такое?
Неожиданно где-то от двери зазвонил мой сотовый телефон. Я торопливо подскочила и бросилась на звонок. Эту мелодию Марета только недавно поставила на мой телефон, чтобы я знала, что звонит именно она. По входной лестнице в парадную дверь влетели Алексей и Коля.
- Марета, ты где? - закричала я. - Алло, алло!
В трубке глухо и монотонно ответили:
- Девочка у нас. Шум не поднимай, в милицию не звони. Трубку не отключай, мы свяжемся с тобой завтра, в двенадцать часов дня.
- Послушайте, отпустите ребенка, умоляю вас! Она больна, возьмите и меня с ней вместе, ей нужны уколы, она погибнет без них! - Я сорвалась на крик: - Я прошу вас, мы выполним все ваши условия!
- Девочка будет под врачебным присмотром. Единственное, что ты сейчас можешь сделать для своего ребенка, - это сохранить все в тайне. Жди звонка.
Я опустила трубку.
- Отключились.
Николай присел передо мной, аккуратно забрал у меня трубку и за руку отвел к Лине.
Лина спустила ноги на пол:
- Алексей, звони Мирону.
Он кивнул, достал сотовый и договорился о встрече, попросив Мирона войти во двор через калитку в саду, и там же оставить машину.
Не прошло и нескольких минут, как в комнату вошли трое мужчин. Двое, видимо, охрана, остались у дверей. Мужчина постарше за руку поздоровался с Алексеем и Николаем, прошел и сел в кресло рядом с Линой.
Он встревоженно глянул на ее бледное расстроенное лицо.
- Что случилось?- Его низкий бас заполнил комнату.
Алексей быстро рассказал ему о случившемся. Мирон задумался.
- Никто из местных не решился бы на подобное. Говоришь, и машина стояла у ворот? В городе эту машину знают все, никто не посмел бы даже подойти к вам. Отморозки, надо же такое придумать?
Парень у двери кашлянул. Мирон глянул на него, кивнул, и тот быстро вышел.
- Пусть Гена поспрашивает, - пояснил Мирон. - Как давно это произошло?
Алексей ответил:
- Не больше получаса назад.
Мирон прозвонил начальнику роты ДПС, попросил смотреть на выездах из города темно-синий или темно-серый "Gelandewagen", в салоне мужчина, пожилая женщина и ребенок.
Я закрыла лицо ладонями. Лина обхватила меня руками, и мы заплакали.
Он вздохнул:
- Могли уже выскочить из города.
Вернулся Гена. По его словам, машину, на которой увезли Марету, видели на соседней улице два дня подряд. Соседский парень ее хорошо запомнил, машина крутая, прошла тюнинговую обработку. На бампере спереди врезаны две дополнительные фары. На запаске сзади логотип "Lorinser". Номер он не запомнил, но регион московский, он уверен.
Мирон утвердительно кивнул:
- Значит, за домом следили минимум два дня. Когда, говоришь, приехала? - глянул он на меня.
Я всхлипнула:
- Два дня назад мы и прилетели. Но почти все время были в пансионате.
Николай и Алексей переглянулись.
- Машина там может подъехать только к стоянке, поэтому они решили, что здесь будет удобнее. Вот и пасли около дома.
Мирон уверенно сказал:
- Местных с ними не было. Нет таких, чтобы захотели связаться со мной. Ищите московский след.
Николай и Алексей еще раз переглянулись. Мирон отметил их переглядывания, но ничего не сказал. Мы решили, что будем ждать звонка от похитителей, и мужчины спустились проводить гостей. Их не было минут пятнадцать. Я поняла, что они говорят с Мироном о чем-то, что боятся обсуждать при мне.
До их ухода я как-то еще держалась. А дальше просто ничего с собой поделать не могла. Я наклонилась вперед, к самым коленям, и застонала. Линка перепугалась и забегала возле меня. Она налила мне полную ложку валерьянки из аптечки и сама выпила такую же порцию. В комнате остро и противно запахло бедой.
Вернувшийся Николай порылся в аптечке, заставил выпить какую-то противную жидкость, подхватил меня на руки и унес в спальню. Линка ринулась было за ним, но он выставил ее за дверь. Он прижал мое лицо к своей рубашке, которая мгновенно промокла на груди, и я выла, уже не стесняясь никого. Он сжимал меня в руках, гладил волосы, целовал куда-то в ухо. Измотанная истерикой, я уснула прямо у него в руках.
Глава 12. Лина Морозова.
Алексей присел около меня, спросил:
- Как ты?
Я честно ответила:
- Для данной ситуации - нормально.
Он потер лицо руками:
- Ты меня здорово напугала.
Я вяло кивнула.
- Мой обморок, или что там со мной было, этим ребятам сыграл на руку. Все отвлеклись на меня, и они провернули все, что хотели. А вообще, все проделано смело, с наглостью, - заговорила я после непродолжительного молчания. - Алеша, сделай мне чаю, пожалуйста, у меня руки ледяные.
Пока он бродил по кухне, я продолжала перебирать в памяти события последних дней и часов, ища зацепки. Нет, определенно что-то должно быть, чего я не заметила, или что показалось мне малозначительным.
Когда Алексей принес чай, я уже почти пришла в себя. Грея холодные пальцы о чашку, я медленно начала:
- Алеша, нужно начать с московской клиники, где наблюдалась Марета. Они сказали, что она находится под наблюдением врача, так? Даже я знаю, что нужно подбирать необходимые дозы инсулина крайне осторожно. Значит, они должны иметь на руках информацию о состоянии ее здоровья, которую может знать только лечащий врач, или которая есть в медицинской карте Мареты.
Я глянула на часы, конечно, поздновато для звонков, но потом я объяснюсь со всеми. Мама работает в той клинике, где наблюдается Марета, и я хорошо знаю ее заведующего, Климова Станислава Павловича.
Извинившись за поздний звонок, я спросила, не мог бы он завтра с утра поднять медкарту Мареты и кое-что выяснить для меня. Звонку моему в позднее время Станислав Павлович нисколько не удивился, а вот про карту сказал, что еще в пятницу приходила женщина, просила передать для Аси карту дочки. Мол, выезжали на курорт и впопыхах забыли карту взять с собой. Естественно, из регистратуры женщину отправили к заведующему, он ей карту лично в руки и отдал. Неужто еще не передала?
Я подняла глаза на Алексея, он шепотом попросил, чтобы заведующий завтра поговорил с человеком, который от меня подойдет к нему. Ошарашив и обеспокоив Станислава Павловича своей просьбой, сто раз заверив его, что ничего не случилось, я наконец отключилась.
- А знаешь, ты - молодец! Это уже кое-что! И Мирон был прав: след-то московский.
Алексей чмокнул меня в висок и принялся звонить какому-то приятелю, он втолковал ему, кого и о чем надо спросить, попросил сделать хороший фоторобот женщины и переслать его по факсу на номер Мирона.
Алексей спросил:
- Лина, кто в Москве мог знать, что Ася прилетит к тебе с Маретой?
Я задумалась. В принципе, Алексей прав, таких людей совсем немного. На работе я обсуждала свою поездку только с Николаем, знали о ней родители, мой муж и Асины сотрудники, должна же она была как-то объяснить свой отъезд. Близких подруг у меня немного, кажется, Марине я говорила, что хочу отдохнуть с сестрой на юге.
На всякий случай я позвонила Марине, сначала на сотовый, он не отвечал, тогда на домашний. Маринкина мама, слегка удивившись моему звонку, сказала, что она в Питере, на какой-то поэтической конференции, уехала в воскресенье и будет дома только в четверг.
Щурясь от яркого света, из спальни вышел Николай.
- Спит, - махнув рукой, сказал он, достал сигарету и подошел к двери в сад. Мы рассказали ему о звонках. Он молча курил.
Потом повернулся к Алексею:
- Ты сказал ей?
Тот глянул на меня, покачал головой.
- Что за тайны? - удивилась я.
Алексей неохотно сказал:
- Сегодня, пока ты общалась с Аделью, я заметил, что на витрине нет твоей фотографии. И хозяин мартышки рассказал мне любопытную историю о молодом человеке, который предлагал за снимок двести баксов, так ему понравилось животное.
Наверное, на моем лице отразилось что-то, потому что и Алексей и Николай подскочили ко мне.
- Да что же это с тобой делается, - сквозь зубы выговорил Алексей, подхватил и уложил меня на подушки дивана. - Выглядишь так, как будто собираешься скончаться сию минуту. Я немедленно вызову врача.
- Алексей, погоди шуметь, - Николай взял меня за руку и попросил: - Ну-ка, расскажи, почему тебя так взволновала эта дурацкая история с фотографией.
Я собралась с духом:
- Знаешь, наверное, лучше было бы, если б тебе эту историю рассказала Ася. В общем, это значит, что сейчас в городе находится отец Мареты, и теперь у меня нет сомнений, что он как-то связан с похитителями. Совпадения исключаются.
Николай спросил:
- Ася знает, что он здесь?
Я отрицательно покачала головой, глянула на Алексея.
- Мы встретились здесь, в городе, около двух недель назад. Поговорили несколько минут и распрощались, он и его спутники собирались уезжать. О предстоящем приезде сестры я ему не говорила, - тут я вспомнила, что сказала Лёме об Асиной дочери, и разревелась.
- Лина, я тебя прошу, держи себя в руках, - взмолился Николай.- Почему такая паника? Она прятала от него ребенка, или не разрешала им видеться?
- Ты ничего не понимаешь. Он вообще не знал о ребенке. Мусульмане живут по своим законам, по их правилам ребенок всегда остается в семье отца. Первое время Аська от всех шарахалась, потом как-то все успокоилось, и вот надо же встретиться с ним здесь.
- Почему ты уверена, что это он забрал девочку?
Я с досадой ответила:
- Я вовсе не уверена в этом, но то, что это не просто совпадение, я чувствую.
Алексей подтвердил:
- Знаешь, Николай, мне тоже кажется, как одну из версий это надо учесть. - Он обернулся ко мне: - Не хочешь воспользоваться телефоном?
Я подумала и ответила:
- Не хочу. Давай проедемся в пансионат "Ямал", посмотрим, что там делается. Может, и мысль какая посетит. Если Марета у них, я их только спугну своим звонком.
Николай ответил:
- Я с вами.
Я оглянулась на дверь спальни и сказала:
- Давай не будем оставлять Асю одну. Я бы осталась здесь сама, но если они там, разговаривать надо мне. Мы съездим только на разведку.
Николай хмуро кивнул, я натянула джинсы и кашемировый свитер, и мы с Алексеем поехали в пансионат.