Но все происходит намного быстрее. В среду днем я вдруг чувствую острую боль в низу живота.
- Френни, Френни, звони врачу! Скорее, - кричу я, хватаясь за низковисящие апельсиновые ветки.
- Ну как ты, дорогая? Снова с нами? - ласково произносит Сьюзан со стула для посетителей.
- Как видишь, Сьюзан.
- Что говорят врачи?
- Что они могут сказать… Мне тридцать три. Первый аборт в девятнадцать. Естественно, вероятность выкидыша была высока. И понадобится дополнительный курс лечения, перед тем, как попытаться снова.
- Он знает?
- Боже… Сьюзан, какой сегодня день?
- Пятница. Не вздумай вставать, тебе вредно.
- Дай, пожалуйста, мой телефон. Вон он, на подоконнике.
- Сейчас, сейчас. Если хочешь, я ему позвоню.
- Не нужно, я сама поговорю с ним. Потом. Спасибо.
Я делаю глубокий вдох.
- Привет!
- О, привет! Как дела? - судя по тону и "фоновым" шумам, он не один.
- Можешь говорить?
- Скорее нет, чем да. Я слушаю.
- Помнишь, я говорила тебе про стажировку?
- Да, разумеется.
- Так вот, сроки неожиданно сдвинулись, и я улетаю уже сегодня.
- Значит, пассажирские авиаперевозки. И в каком направлении?
- Веллингтон, Новая Зеландия. Извини, я спешу, так что не могу долго говорить.
- Ладно, до встречи. И держи меня в курсе, окей?
- Окей, целую.
- Да, я тоже. Удачи!
Три месяца спустя…
- Знаешь, я тут в очередной раз задумался, что такого важного могут знать в Новой Зеландии об апельсинах?
- Привет.
- Нет, я серьезно. Столько времени говорить об апельсинах, видеть апельсины, питаться апельсинами. Ты там еще не порыжела?
- Питер…
- Чем занимаешься?
- Сейчас как раз пытаюсь немного отдохнуть.
- Принимаешь апельсиновую ванну?
- Нет. А ты чем занят?
- Утром играл в гольф с судьей, потом обед у прокурора, вечерняя пробежка, и вот, решил тебе позвонить.
- Спасибо, что вспомнил.
- Пипс, мне почему-то не нравится твой голос.
- Я… просто устала.
- Ты просто устала или просто плачешь?
- Я устала.
- Так. Скажи-ка мне название твоего отеля, я прилечу в следующие выходные.
Мне приходится сконцентрироваться и взять себя в руки.
- Глупости, Питер, я устала и немного простудилась. К тому же, через пару недель я буду дома.
- Через пару недель? Звучит уже лучше. Но все равно, передай новозеландцам, я предъявлю им иск за нарушение трудового законодательства и причинение вреда здоровью.
- Питер, в твоем случае юрист - это диагноз, - я заставляю себя рассмеяться.
Через неделю меня выписывают. Джон и Френни забирают меня на фургоне. Дома мама устраивает торжественный ужин. Приглашены Френни, Джон, Энн, Билл, Джонатан, Сьюзан, Тедди, и даже Ник приходит. Я изрядно смущена таким приемом, но все свои, на столе появляется пиво, и скоро всей компанией мы единогласно признаем, что вечер удался.
Утром я звоню Питеру. Если честно, сейчас я могу думать только о нем. "Приеду вечером", - говорит он, хотя на дворе четверг. Я нервничаю, потому что впервые мы не видимся так долго, потому что я очень похудела за это время, а главное, потому что теперь мне нужно будет соврать ему в глаза, а это не то же самое, что по телефону.
Он появляется на пороге, и сердце ухает куда-то вниз. Взгляд внимательно обегает меня с ног до головы. Этот привычный еще с нашей первой встречи осмотр сегодня затягивается дольше обычного. Ничего не говоря, он хватает меня и тащит в постель.
Видимо, я переоценила свои возможности, и после случившегося еще не готова к такому животному сексу. У меня вырывается несколько болезненных стонов, но, в пылу страсти, он принимает их за стоны удовольствия.
Поскольку мы не раздевались, первое, что он делает, поднявшись с постели, это стаскивает галстук.
- Ну, как тебе Новая Зеландия?
- Вполне ничего.
- Как погода? - он наливает себе мартини.
- Нормально. Когда мы вылетали, было солнечно.
- Да? А когда я прилетал, шел дождь.
- Ты ездил по делам? - я пытаюсь сохранить невозмутимый вид.
- Где ты была все это время?
- То, что ты меня не нашел, еще не означает, что меня там не было. Я жила не в отеле.
- Ты права. То, что я тебя не нашел, еще ничего не означает. Но то, что Пограничная служба не нашла тебя среди пересекавших границу на всех видах транспорта, означает, что ты врешь.
Я молчу.
- Где ты была? - он неумолим.
- Ладно. У меня были проблемы со здоровьем, и я проходила курс лечения.
- Насколько серьезные проблемы?
- Сейчас уже все хорошо.
- Что у тебя было?
- Я не хочу это обсуждать.
- Что у тебя было? - он повышает голос.
- Выкидыш, - тихо отвечаю я.
- Что?
- Выкидыш, - повторяю я чуть громче и получаю удар наотмашь по лицу.
- Это тебе за доверие.
Несколько мгновений, чувствуя, как начинает гореть пол-лица, и мучительно пытаясь не расплакаться, я наблюдаю, как он мечется по комнате.
Потом он хлопает дверью, я слышу быстрый топот на лестнице, шаги в холле, бешено хлопает входная дверь, и секунду спустя раздается громкий визг колес.
- Так он ничего не знал?
- Нет.
От потрясения Сьюзан не сразу находит стул на собственной кухне.
- Салли, ты больная. На всю голову.
- Сьюзан, мне и так хреново.
- Да уж, не сомневаюсь. Это надо же было до такого додуматься! И что он?
- Сел в порше и уехал. Уже больше недели ничего.
В субботу я привожу на виллу № 6 двойной заказ - шумная компания туристов из Мельбурна на весь уик-энд. Это больше не наша вилла. Ощущение такое, будто на моих глазах осквернили дорогое мне мертвое тело. На обратном пути я вытираю слезы, мешающие следить за дорогой. Все кончено.
Часть третья
Кажется, в аду семь кругов. Семь кругов - семь дней недели. Потом все начинается сначала. Но где-то в глубине души я чувствую странное, болезненное облегчение - то, чего я боялась, уже случилось, и теперь мне нечего боятся. Я плыву по течению день за днем, и река жизни выносит меня на новый поворот.
За время, что я лежала в больнице, Энн с Гедеоном поженились. Теперь они собрались перебираться на запад, в его родные места. Энн хочет продать свою долю в ферме, и, поразмыслив, я принимаю решение. Денег, что у меня есть, не хватит, чтобы купить даже маленькую ферму, но долю в ферме я вполне осилю. Ферма принадлежит Джону, Френни, Энн, Джонатану и Биллу, значит, если я выкуплю долю Энн, то стану владелицей 1/5 части. Я говорю об этом с Кемпбеллами, и по скупой улыбке Френни, понимаю, что и для них это наилучший выход.
- Дорогая, ты могла бы жить здесь, если захочешь. Энн уезжает, так что места предостаточно. И потом, теперь это и твоя собственность.
Таким образом, в тридцать три года я становлюсь Салли Пипс, совладелицей апельсиновой фермы.
Я переезжаю на ферму, оставляя в распоряжении родителей арендованный коттедж. В последнее время мне все труднее находить общий язык с матерью, я уж не говорю про отца. После инсульта он преисполнился по отношению ко мне какого-то боязливого подобострастия. Я стараюсь быть с ним милой изо всех сил, но надолго меня не хватает, слишком хорошо помню, как он орал на меня и выгонял из дому, когда был здоров и не всегда трезв. Пока в моей жизни был Питер, я отвлекалась от домашней обстановки, думая о нем. Но теперь переезд стал лучшим выходом и для них, и для меня.
Я впрягаюсь в работу с новыми силами и нездоровым энтузиазмом. Просиживаю вечера в интернете в поисках новых клиентов и поставщиков, выискиваю информацию о новых технологиях апельсиновыращивания. Один раз, в разделе новостей я натыкаюсь на сообщение: "Новым окружным прокурором назначен Питер Бенджамин Бролин. Мистеру Бролину 35 лет, выпускник юридического факультета Гарвардского университета, до недавнего времени он являлся полноправным партнером "Мерил Лойерз", ведущей дела крупнейших компаний на восточном побережье, но затем быстро сделал карьеру на государственной службе. Вновь назначенный прокурор уже подтвердил…" Я закрыла ссылку.
Полгода спустя…
С отъездом Гедеона и Энн мы лишились двух работников, но предпочли справляться собственными силами. Билл занялся транспортировкой, а я подхватила на себя обязанности Энн. Однако, когда Билл заявил, что подыскал себе работу в Сиднее и хочет уехать, стало очевидно, что вчетвером нам не справиться. Биллу только исполнилось восемнадцать, он горел желанием посмотреть жизнь, и Джон и Френни не стали его удерживать. Я разместила вакансию на сайте, а также дала объявления в близлежащих городах.
Найти водителя оказалось нелегко. Первый претендент оказался юнцом в драных грязных джинсах и с серьгами в ушах. От него распространялся ощутимый душок марихуаны, и мы с Френни, переглянувшись, отправили его подальше. Вторым был старик-абориген, у которого так тряслись руки, что я не доверила бы ему стакан, не говоря уже о фургоне. Третьим и четвертым стали парочка геев, желавших уединиться на лоне природы, так что, когда пятым оказался мужчина без сережек в ушах и с не трясущимися руками, он был принят единогласно. Так на ферме появился Дэниэл Симен.
В свой первый выходной он подошел ко мне.
- Салли, не подскажешь, чем тут у вас можно заняться на отдыхе?
- В двадцати милях южнее есть туристический комплекс. Боулинг, биллиард, вполне приличный бар. Можно, конечно, и в город съездить, если есть желание.
- Как насчет того, чтобы выпить по стаканчику? Я тут новичок, не хотелось бы напиваться в одиночку.
- Ладно, я не против.
- Ну, рассказывай, раз уж ты взялась быть моим гидом.
- Да нечего особенно рассказывать. Через пару недель сам все тут будешь знать не хуже меня. Рассказывай лучше ты.
- Хорошо, я к твоим услугам. Что рассказывать?
- Ну, например, что привело тебя в нашу глушь?
- В общем и целом, желание попробовать. Можно сказать, что я вольноопределяющийся искатель приключений.
- А можно спросить, сколько тебе лет?
Симен смеется:
- У тебя, что, анкета с вопросами на коленях?
- Нет, но должна же я знать, кого наняла… и с кем пью пиво.
- Окей, мне двадцать семь. Теперь твоя очередь.
- Что "моя очередь"?
- Рассказывать, как ты здесь очутилась.
- Ну, я давно искала местечко вроде этого. Можно сказать, это место моей мечты.
- Тебе повезло.
- В общем, да. Не каждый находит то, что ищет.
- Не каждый знает, что искать.
- Вольноопределяющийся искатель приключений, да вы к тому же и философ.
- Дэниэл, можно просто Дэниэл. Кстати, будет короче.
Я смеюсь.
- Может, сыграем партию в биллиард?
- Нет, я больше по боулингу.
- Окей, ничего не имею против боулинга.
В следующую субботу я знакомлю его со Сьюзан и Тедом.
- Откуда он взялся? - спрашивает Сью, когда мы остаемся одни за столиком.
- Из Дарвина. Путешествовал по стране автостопом.
- Темная лошадка.
- Ты так говоришь, будто я собираюсь его объезжать.
- А что, нет?
- Не знаю.
- Так с мистером юристом покончено окончательно?
- Сьюзан, не наступай мне на больную мозоль.
- Ты ведь даже не пыталась с ним помириться.
- Господи, Сью… Мы с разных планет. Он - с Юпитера, я - с Плутона. Плутон - это такая маленькая планета на задворках солнечной системы. Даже орбита у нее кривая и лежит совсем в другой плоскости.
- Просто, мне кажется, он отреагировал тогда, как человек, которому не безразлично, что с тобой будет.
- Сьюзан, не надо… уже минимум полгода, как ему это безразлично.
Сьюзан осторожно поглядывает на меня.
- Вообще-то, он звонил мне. Хотел узнать, все ли у тебя в порядке со здоровьем. Это было около четырех месяцев назад.
- Ну, спасибо, подруга! И почему же ты мне не сказала четыре месяца назад?
- Прости. Я не хотела вмешиваться.
- Да?! А сейчас вмешалась! - я перехожу на крик, посетители бара дружно поворачиваются и пялятся на нас. Впрочем, недолго, потому что я пулей вылетаю оттуда.
Я убегаю на пляж, чтобы вдоволь заняться самокопанием и пожалеть себя. Честно говоря, мое с Питером расставание я засунула в самый дальний ящик сознания, в расчете на то, что разберусь с этим когда-нибудь потом, когда буду в состоянии думать спокойно. Но думать спокойно и оценивать свои поступки у меня не получается.
Год назад, когда я отправила в мусорную корзину начатую упаковку противозачаточных таблеток, я знала, чего хочу. Я хотела быть матерью.
Если бы у меня был хоть какой-то шанс тогда, в девянадцать, я бы оставила ребенка. Но у меня была комната на троих в студенческом общежитии, счета за обучение - родители мне не помогали, вечерняя работа официантки, после которой мне с трудом удавалось сфокусировать взгляд на преподавателе, и Артур, двадцатипятилетний перспективный программист, не готовый пожертвовать своей свободой. До сих пор принятое тогда решение отзывается во мне эхом мучительных сожалений. А потом… потом всегда было что-то не так - не те мужчины, не то время, не те планы. Возможно, из чувства вины перед первым, так и не появившимся на свет, я хотела, чтобы у моего ребенка было все: нормальная семья, красивый дом, чтобы я могла дать ему то, что он пожелает. Я все откладывала, все ждала, когда будет подходящий момент. Потом случился мамин ночной звонок, и мои планы превратились в больничные счета.
Год назад я впервые не просто захотела ребенка, я захотела его именно от Питера. Я чувствовала, что нам не так много отпущено, и хотела материального, живого подтверждения нашей связи, хотела не просто ребенка, а ребенка от любимого мужчины.
Ну а наши с Питером отношения… Он с самого начала ничего мне не обещал, кроме секса по выходным. Причем, далеко не каждым выходным. Нет, я была с ним счастлива, но как он относился ко мне? Не знаю. Он назвал меня киской, как любую из своих случайных девушек, а их у него было немало, уж в этом сомневаться не приходится. Он съездил мне по физиономии, когда узнал, что я была беременна. В этот момент, Сьюзан права, он точно не был безразличным. Вполне возможно, испугался, что я собиралась устроить скандал его жене, подать в суд, требовать денег и еще непонятно чего - для него это нормально, он среди этого живет, зарабатывает на этом.
Зачем он позвонил Сьюзан через два месяца? Со мной он говорить не хотел, это точно. А значит, не собирался мириться. Совесть, что ли, взыграла, или страх покоя не давал?
Не знаю! Не знаю! Знаю одно - когда я думаю об этом - мне плохо, а это значит, я не должна оглядываться назад. Нужно двигаться, жить дальше!
Утром я звоню Сьюзан.
- Прости, что вчера кричала на тебя.
- Это ты прости. Я не была уверенна, что поступаю правильно, но хотела помочь. Ты патологически выбираешь не тех мужиков, и у меня уже нет сил спокойно смотреть на это.
- Увы! - вздыхаю я. - Наверное, этот талант достался мне от матери. Но, в конце концов, в жизни есть вещи более важные, чем мужики.
- Не спорю, но все эти вещи так или иначе связаны с мужчинами, имей в виду.
- Окей, ты положила меня на обе лопатки, - смеюсь я, - А ведь я как раз хотела сказать, что дружба - одна из таких вещей.
Это непросто - найти подходящего мужчину. Не для перепихона. Найти отца своего будущего ребенка. Думать, что, если он будет похож на родителя или унаследует его черты характера? После нескольких поисковых попыток по округе, я прибегла к информационным технологиям. Но интернет мне не помог - более того, у меня сложилось впечатление, что там, в основном, знакомятся иммигранты или психи: два русских, три китайца, один индус, тип, на каждое сообщение отвечавший длинными идиотскими стихами, и сорокадевятилетний фермер, с которым я познакомилась на форуме по апельсинам. Правда, вскоре выяснилось, что кроме апельсинов, говорить и думать он ни о чем больше не в состоянии.
И тогда я спустилась с интернета на землю и увидела, что перед самым моим носом загружает фургон вполне подходящий экземпляр - Дэниэл Симен - симпатичный, нормального роста, и насколько я успела узнать, с нормальными мозгами.
В отличие от Артура, которому я сказала, когда уже было поздно, и Питера, которому вообще ничего говорить не собиралась, с Дэниэлом я решила выяснить все заранее.
- Подожди, Салли, я не уверен, что правильно тебя понял. Ты хочешь что?
- Я хочу ребенка. Если, конечно, у тебя в семье не было ненормальных и не страдали наследственными болезнями.
- Вроде бы нет. Хотя, не уверен. После твоего заявления, я ни в чем не уверен.
- Отнесись к этому проще. Представь, что ты станешь донором. Никаких обязательств. Все, что произойдет после - исключительно моя забота.
- Да, но… Можно задать тебе личный вопрос?
- Я слушаю.
- Ты не думала о том, чтобы завести ребенка обычным путем?
- Ну почему, думала и даже пробовала. Но сейчас у меня нет возможности проходить все это снова. Мне тридцать четыре, и время играет не на моей стороне. Так что я решила опустить формальности и перейти к сути. Что скажешь?
- Знаешь, я ни разу не был донором, и уж, тем более, не получал таких предложений. Ты не против, если я немного подумаю?
- Да, конечно.
Два дня спустя Дэниэл подходит ко мне.
- И?
- В принципе, я не против. Не уверен, но, я бы, может быть, даже захотел когда-нибудь общаться с ребенком.
- Я уже сказала, что беру все, связанное с ребенком на себя, но буду очень рада, если ты будешь интересоваться им.
- Тогда, давай, не будем называть это донорством. Пусть это будет дружеская услуга, окей?
- Окей. На следующей неделе я еще раз пройду обследование. И… ты не против, если я попрошу тебя сделать то же самое?
- Без проблем. Только, извини, я сейчас на мели.
- Без проблем. Я - заинтересованная сторона, я плачу.
Я поставила перед собой цель и уверенно шла к ней. Результаты обследования были благоприятными, и я с Дэниэлом сполна использовала эту возможность. Но, как это часто бывает, чрезмерная зацикленность на чем-нибудь приводит к обратному результату. Два месяца спустя тест на беременность все еще показывал "минус одну попытку".
Но я не сдавалась. В субботу мы с Дэниэлом решили устроить пикник на пляже. Я привезла его в свой любимый укромный уголок, не посещаемый туристами, в самое подходящее время - на закате. Дэниэл забрал все необходимое для барбекю, а я захватила из багажника подстилки и полотенца.
Серебристо-черный порше вырос в поле зрения совершенно неожиданно за изгибом песчаной косы. Машина стояла практически у самой воды, на капоте виднелась человеческая фигура.
- Эй, я здесь! - Дэниэл помахал рукой, привлекая мое внимание, - Ты идешь?
Я уложила подстилки и полотенца на песок.
- Сейчас вернусь! Я ненадолго!