Эл подошел на шаг ближе. Мэг это сразу почувствовала, хотя он стоял у нее за спиной.
Она пожала плечами. Ее беспокоило, что Эл подошел к ней так близко. За много лет она привыкла держать сердце в броне и теперь не хотела, чтобы кто-то видел ее беззащитной.
- В последнее время тяжело приходится.
- Из-за Уилла?
В Эле есть твердость, надежность. Мэг всегда это чувствовала, даже когда он задавал самые простые вопросы. Такой не сбежит, если придется туго.
- Пошли, - вместо ответа сказала она, перекинув сумку через плечо. - Я отвезу тебя домой.
- Спасибо, - сказал Эл. - Люк ждет меня у входа.
Мэг остановилась. Ее охватило жгучее разочарование. Она рассчитывала, что сама отвезет его домой.
- Значит, ты поедешь домой на такси?
- Да, я поеду на такси. Не хочу, чтобы ты ездила одна ночью по безлюдной дороге.
С какой стати Эл решает, что ей делать?
- Здесь не Чикаго, - заметила она.
- В маленьких городках, между прочим, проблема преступности стоит так же остро, как и в Чикаго.
Мэг чувствовала себя, как ребенок, которому обещали мороженое и не купили. Абсурдное, нелепое чувство. Какая разница, кто отвезет Эла домой - она или Люк? А, оказывается, есть разница.
- Но отсюда я езжу домой одна!
- Отсюда до твоего дома всего пара кварталов.
- Ах вот как! А сколько кварталов требуется, чтобы что-то случилось, господин страж закона.
Стоит ли так переживать? - одернула себя Мэг. Эл хочет, чтобы до дома его вез Люк. Скатертью дорога. Значит, у нее будет возможность подольше побыть с Джерри. Она уже и так весь вечер пытается убедить себя в том, что Эл для нее всего лишь знакомый, к тому же не самый близкий.
Мэг повернулась и пошла прочь, но вдруг остановилась и обернулась, испугавшись, что была груба с ним.
- Спокойной ночи, - сказала она.
Его взгляд пронзил ее насквозь. Столько чувств было в этом взгляде: страх, желание и тоска одиночества. Душа Мэг рванулась навстречу, ноги сами сделали шаг к нему. Ей до боли хотелось коснуться губами этих губ, согреть теплом эту одинокую душу, стереть холод с его лица и погасить суровый блеск глаз.
Лучше бы она не оборачивалась.
- Спокойной ночи, - повторила Мэг и бросилась прочь из комнаты.
Джерри демонстрировал свою выставочную работу по естествознанию. Мэг рассеянно рассматривала сложное сооружение, стараясь сосредоточиться на крошечных деталях.
- Очень хорошо, милый, - сказала она.
- Да я просто собрал какой-то дурацкий конструктор, - буркнул Джерри. - С этим справится любой болван.
Мэг вздохнула. Как ей хотелось забраться в постель, свернуться калачиком под одеялом и ждать, когда придет сон. Как в детстве.
Прошлой ночью она почти не спала. Как маленький ребенок, Мэг мечтала: вот если бы все было иначе, если бы в ее жизни не было Уилла. Пусть бы он оставался в газетных вырезках и на фотографиях в школьном музее спортивной славы. Но больше всего мешала ей спать детская обида на Эла.
Глупо было так расстраиваться из-за того, что он не позволил ей отвезти его домой. И почему она так нервничает. Один Бог знает. Наверное, переутомилась. Раньше ведь она никогда не злилась, когда кто-то избавлял ее от лишних обязанностей. Скорее наоборот…
- Здравствуй, Мэг.
Мэг обернулась и увидела свою квартирную хозяйку.
- Здравствуйте, миссис Хиллиард.
- Прими мои искренние соболезнования, - сказала пожилая женщина. - Какое это потрясение для тебя и для малыша.
- Мы стараемся держать себя в руках, - сухо ответила Мэг.
Женщина потрепала Джерри по щеке и произнесла еще несколько фраз, которые Мэг не разобрала. После этого она перешла к следующему столу и принялась рассматривать другие работы.
- Чего она пристает к нам? - прошипел Джерри.
- Люди просто выражают нам сочувствие, Джерри.
- Да ладно, мам. Этот тип не появлялся здесь десять лет. - С тех пор как Джерри узнал о смерти Уилла, Мэг все чаще слышала от него "этот тип" вместо "отец". - За эти десять лет хоть кто-нибудь выразил нам сочувствие?
- Нет, Джерри. Никто.
- Что же они так разволновались сейчас? Я так даже рад, что он умер. Теперь не придется гадать, приедет он когда-нибудь или нет.
У Мэг на глаза навернулись слезы. Она не знала, что делать - обнять сына или влепить ему подзатыльник.
Независимо от того, что Уилл сделал или не сделал, он был отцом Джерри. По убеждениям Мэг, это означало, что он в любом случае заслуживает уважения. Но Джерри - ее плоть и кровь. Его боль - ее боль. Почему люди не могут просто не говорить с ним об Уилле?
- Мисс Петерсон!
Рядом с ней стояла молодая рыжеволосая женщина.
- Я - учительница по естествознанию. Джерри очень хорошо даются естественные науки. Работать с ним одно удовольствие.
- Спасибо. Естествознание - его любимый предмет.
Как хорошо поговорить наконец об обычных вещах!
- Я только сегодня узнала о вашей утрате, - вдруг сказала учительница и повернулась к мальчику. - Мне очень жаль, Джерри.
- А мне совсем не жаль, - отрезал он. - Я этого типа ни разу в жизни не видел. С чего мне печалиться о его смерти!
- Джерри! - вскрикнула Мэг.
- Мне наплевать, - крикнул Джерри. - Мне совершенно наплевать!
Прежде чем Мэг успела что-то сказать, Джерри бросился вон из комнаты. Мэг хотела бежать за ним, но учительница ее задержала. Она была расстроена не меньше:
- Простите меня, ради Бога…
- Вы ни в чем не виноваты, - с горечью промолвила Мэг.
Но бедная учительница была в отчаянии. Мэг глубоко вздохнула и продолжала:
- С его отцом мы расстались еще до рождения Джерри. У моего мужа были серьезные жизненные проблемы, и он уехал, чтобы попытаться в одиночку решить их. Джерри еще года не исполнилось, когда мы оформили развод…
- Извините меня, - сказала учительница. - Я приехала в город не так давно. Понимаете, здесь все знают друг о друге абсолютно все. Иногда у меня такое ощущение, что я смотрю фильм с середины.
- Все в порядке, - заверила ее Мэг.
Наконец она смогла выбраться на автомобильную стоянку. Как и следовало ожидать, Джерри нигде не было видно. Мэг села за руль и медленно поехала в сторону дома родителей. Как только она подъехала к дому, отец вышел на крыльцо.
- Джерри у нас - сказал отец. - Мать угощает его пончиками с молоком.
Неожиданно Мэг почувствовала страшную усталость.
- У него все в порядке?
- У него-то в порядке, - сказал отец и обнял ее за плечи. - Знаешь, пускай остается ночевать. В школу ему завтра не идти. А ты отправляйся домой и отдохни как следует.
Мысль превосходная, но, усевшись в машину, Мэг безвольно уронила голову на руль. Она чувствовала себя в этот момент страшно одинокой. Что ее ждет дома? Гробовая тишина? А Мэг так хотелось сейчас поговорить с кем-нибудь. С кем-то, кто не станет лить слезы по поводу ее "горестной" утраты.
Не приняв никакого решения, она завела двигатель и поехала через весь город, через Ущелье, мимо зарослей дикой малины, мимо аллеи старых платанов к старому дому Марго. На кухне фермы горел свет, и она смело повернула к дому.
Эл, должно быть, давно уже услышал шум двигателя. Он стоял в дверях, и гостеприимное тепло его дома заструилось ей навстречу.
- Мэг?
- Да, это я. Проезжала мимо и подумала - может, тебе что-нибудь нужно?
Она явно совершила очередную глупость, приехав сюда. Нужно было сразу же мчаться домой, принять душ и лечь в постель. Зачем она навязывается Элу? Но у него такие сильные руки и такие надежные плечи, на которые так и хочется опереться…
Эл помолчал. Лицо мужчины было в тени, и Мэг не смогла прочесть выражения его глаз. Она засунула руки в карманы юбки.
- Я подумала, что ты тут один, машины у тебя нет…
- Входи, пожалуйста.
Он сделал шаг навстречу и протянул ей руку.
Это безумие. Это глупость. Но сердце Мэг трепетало, как бабочка, когда она подала руку и взошла по ступенькам. Прикосновение было легким, удивительно нежным. А ведь обычно Эл такой резкий. Наверное, просто сегодня особенный вечер. Ветерок почти летний, и воздух сладкий, душистый.
Господи, как давно она в последний раз испытывала желание опереться на кого-то! Передать кому-то хотя бы часть своей ноши!
Мэг чувствовала себя слабой, неразумной, сломленной и в то же время почти счастливой под взглядом темных глаз.
- Выпьешь чего-нибудь? - предложил Эл. - У меня есть кофе, минеральная вода, лимонад… - Он неожиданно расхохотался. - Да ты не хуже меня знаешь, что у меня есть. Ты же все сама покупала!
Мэг загадочно улыбнулась и медленно прошлась по кухне. Сердце ее все еще предательски колотилось. Она боялась признаться самой себе, для чего сюда приехала.
- Мебель смотрится прекрасно, - сказала Мэг.
- Будет еще уютнее, когда я окончательно устроюсь.
Она кивнула и села за стол, на котором лежала местная газета, раскрытая на редакционном столбце.
- Публикуют обмен мнениями по поводу строительства молодежного центра. Вот решил почитать, - объяснил Эл, кивнув на газету.
- Никак не могут прийти к согласию, - заметила Мэг.
Эл внимательно посмотрел на нее, и она, глубоко вздохнув, сказала:
- Джерри все время молчал, но наконец взорвался. Сегодня в школе, на выставке детских поделок.
- Что, переложил взрывчатки?
Мэг растерянно посмотрела на него.
- Шутка, - улыбнулся Эл. - Ты сказала: Джерри взорвался. Неудачный эксперимент со взрывчаткой. Неудачная шутка.
Она только покачала головой: сегодня ей совсем не до смеха. Слишком тяжело делать вид, будто ничего не происходит.
- Учительница по естествознанию выразила Джерри сочувствие в связи со смертью Уилла.
- Ясно.
Мэг теребила газету, загибая уголок и вновь разглаживая сгиб.
- Джерри сказал, что ему наплевать, жив он или умер.
Она вновь провела ногтем по сгибу газеты.
- Должно быть, ему действительно наплевать, - сказал Эл.
- Но ведь Уилл как-никак его отец!
- Никудышный отец.
- И тем не менее - он его отец. - Мэг оторвала крошечный треугольничек от края газеты. - Просто… - начала она.
- Просто он выражает свой гнев не слишком вежливо, вот и все.
Эл забрал у нее газету и взял ее руки в свои.
- Тяжело притворяться, что ты сильная и стойкая и что тебе никто не нужен, когда поведение малыша доказывает обратное, так ведь?
- Ко мне это не имеет никакого отношения, - резко возразила Мэг.
В ней бушевали противоречивые чувства: ей хотелось отнять у Эла свои ладони, но еще больше - прижаться к нему и забыть обо всем на свете.
Помогла привычка и здравый смысл. Опасно полагаться на чужих людей! Лучше никогда ни от кого не зависеть.
- То есть это касается меня, поскольку я мать Джерри, - поправилась Мэг, осторожно высвобождая руки из его сильных ладоней. - Но я не знаю, как ему помочь.
- Пускай выплеснет свой гнев наружу, это пойдет ему на пользу.
Мэг подошла к заднему окну и выглянула во двор. В лунном освещении сад казался таким таинственным. В природе царили мечты и обещания. Боль и одиночество отступили: придется им дождаться восхода солнца.
Она снова повернулась к Элу.
- Выплеснуть гнев? Прекрасно, я согласна, но что дальше? Я хочу помочь мальчику пережить все это и идти дальше, а не барахтаться в собственных разочарованиях.
Эл подошел к ней.
- Будь терпелива с ним, Мэг. Как-нибудь все устроится.
- Надеюсь…
- Пусть пройдет немного времени. Мы устроим по Уиллу поминальную службу. Может, в июне, в день его рождения. Похороним рядом со стариками и начнем жить дальше.
- Звучит вполне разумно.
Сейчас, когда он стоял рядом с ней, Мэг было трудно сосредоточиться. Но ее проблемы показались ей вовсе не такими уж неразрешимыми. Глаза у Эла темные, но в них - забота и ласка, готовность помочь ей, снять груз с ее плеч, только бы позволила. И она хотела позволить!
- Знаешь, привези ко мне Джерри завтра или в воскресенье, - предложил Эл. - Я тут найду, чем его занять. Поработает, попотеет как следует, от злости и следа не останется. Может, мне удастся найти с ним общий язык.
- Хорошо, я согласна, - ухватилась Мэг за эту идею.
Ведь это не значит, что она проявила слабость, правда? Ведь это для Джерри, так что все в порядке.
- Вообще-то он славный парнишка, - сказала Мэг.
- Не сомневаюсь.
Говорить больше было не о чем, хотя ее безумное сердце нашептывало о том, что они могли бы делать в такой чудный лунный вечер. Например, танцевать под этот вальс, который непрерывно звенит в ночной тиши. Глаза Эла безмолвно просили, умоляли ее остаться, но сердце Мэг оказалось сковано страхом крепче, чем она думала.
- Мне пора, - тихо сказала она.
Он кивнул и пошел проводить ее к двери. На крыльце, когда лунный свет начал вкрадчиво обволакивать ее, Мэг остановилась. Свежий весенний ветерок с легкостью разметал ее решимость уехать. В воздухе царило желание и тревожное напоминание о долгих годах одиночества. Ее воображение живо рисовало грусть отчаяния, притаившуюся в тени деревьев и только и ждущую момента, когда можно будет навеки овладеть ее иссохшей от одиночества душой. Она повернулась и… бросилась в его объятия.
Когда его губы коснулись ее губ, Мэг затрепетала. Она ощутила себя словно бы заново родившейся. На свете не было больше никого, кроме их двоих. Свежий запах ночи обволакивал их. Губы слились, тела прильнули друг к другу, сердца устремились в неведомое.
Никогда в жизни она не чувствовала себя в такой безопасности, как сейчас, в этих сильных и ласковых руках. В глубине ее существа разгоралось затаенное пламя, жажда, которая столько лет не была утолена. Она теснее прижалась к нему, упиваясь силой и надежностью его рук. Голос Эла проникал ей прямо в сердце, душа безмолвно отвечала ему.
Довольно быть одной. Довольно с ужасом ждать наступления темноты, довольно бояться одиноких ночей. Ночь - не тьма и страх. Ночь - время чудес, любви и доверия, и ей так не хватает таких ночей! Ее сердце безумно хотело сгореть дотла в огне страсти, тело так соскучилось по сладкой муке желания…
Вдруг вдалеке раздался пронзительный крик какой-то ночной птицы, и очарование вечера мигом исчезло. Мэг отшатнулась. С облегчением она ощутила, что к ней возвращается благоразумие, и огорчилась, подумав, что здравый смысл изменил ей почти на целую минуту.
- Мне действительно пора идти, - поспешно сказала она, окончательно уняв трепет сердца.
Эл не пытался удержать ее. Мэг сбежала вниз по ступенькам и устремилась к автомобилю, как к крепости. Когда она выезжала на дорогу, он помахал ей, но она так и не обернулась, чтобы взглянуть, смотрит ли он ей вслед.
Людям свойственно ошибаться, думала Мэг. И эту минутную слабость тоже, наверное, можно понять и простить.
Глава 5
Эл сидел на крыльце и смотрел, как солнышко пробивается сквозь облака, оставшиеся после утреннего дождя. Вот так же и Мэг ярким лучиком пробивается сквозь его хорошо продуманные планы размеренной и аккуратной жизни.
Он взглянул на часы и поморщился. Ждать еще целых двадцать минут. Сегодня должны приехать Мэг и Джерри.
Люди не врут, время в деревне действительно тянется медленнее. Сегодня Эл позавтракал рано, убрал со стола, а потом решил начать работу над романом. Нет, сначала ему еще нужно было навести порядок в кухне и в спальне. Если мужчина живет один, это еще не значит, что дом должен быть похож на хлев.
Покончив с домашними обязанностями, Эл тут же сел за работу. Он никогда не любил тянуть резину, но из первого опыта Эл усвоил, что, во-первых, за кухонным столом работать не сможет. Придется в одной из пустых комнат устроить кабинет. Во-вторых, придется обязательно купить пишущую машинку.
Слова на бумаге выглядят совсем не так, как они звучат у него в голове. Сегодня утром ему пришлось написать письмо в редакцию, объяснить, с чего начинать работу с этим молодежным центром. Так пришлось испортить несколько страниц блокнота, пока получилось то, что он хотел. Конечно, в машинописи Эл не силен, но слышал: это дисциплинирует, оттачивает мысль, стиль и слог. Все маститые писатели, говорят, пишут свои бестселлеры на машинке. Потому-то им и удается так гладко складывать слова.
До слуха Эла долетел отдаленный шум неисправного глушителя. Он улыбнулся и заметил, что на небе больше нет ни облачка. А день стал еще светлее и солнечнее.
Сквозь стволы деревьев замелькал знакомый оранжевый кузов. Эл взял трость и не спеша заковылял к воротам. Господи, когда же настанет счастливый день и можно будет сжечь эту проклятую палку!
Мэг улыбнулась и помахала рукой. В ее улыбке было так много радости - солнце, весна и обещание завтрашнего дня, который они проведут вместе. Джерри спокойно сидел рядом. Никаких видимых эмоций, никаких приветствий. Наверное, все еще дуется. Мэг, напротив, так и светилась от счастья. Под теплыми солнечными лучами щеки ее горели. Эл сразу же вспомнил вкус ее губ, так пленивших его вчера, и вновь почувствовал, что в нем просыпается голод самца. Опять на ум идут эти дурацкие мысли!
- Добро пожаловать во владения Эла, - сказал он преувеличенно любезно.
Джерри не выходил из машины.
- Джерри, вылезай и поздоровайся с дядей Элбертом.
Голос Мэг звучал мягко, как всегда, но в нем чувствовались твердость и настойчивость.
Мальчик открыл дверь и выбрался наружу. На его мордашке читалось недовольство. Но это нисколько не смутило Эла. Хорошо, что парнишка здесь. Теперь он не сможет, забыв обо всем, глазеть на Мэг и думать черт знает о чем!
Мальчик не спеша подошел к дяде.
Эл пожал ему руку.
- Как дела, Джерри? Только давай договоримся: никакой я тебе не дядя. Зови меня просто Эл.
- Привет, Эл, - тихо сказал Джерри.
- Мне просто казалось, что "дядя" звучит уважительнее, - сказала Мэг.
- Я заслужу себе уважение другим способом, - заметил Эл.
- Ладно, - сказала Мэг. - Я приготовила для нас обед.
Она подошла к задней двери и достала большой бумажный пакет с провизией. Эл чуть не заплакал от досады. Не из-за того, что собирался пригласить их куда-нибудь обедать. И не из-за того, что планировал сам приготовить что-нибудь необыкновенное. Просто его огорчило, что Мэг опять взяла все на себя.
- Я вас обязательно приглашу поужинать на днях, - пообещал он. - Например, в понедельник.
- Посмотрим, - улыбнулась Мэг и поднялась по ступенькам. - Ветчину, индейку и приправы я поставлю в холодильник. И минеральную воду тоже. А хлеб, чипсы и пончики оставлю на столе. У тебя, надеюсь, нет мышей?
- Они у меня на строгой диете. Едят только продукты с пониженным содержанием жиров и холестерина. Оставляй продукты смело.
Нет, она все-таки умница. Если бы Мэг не позаботилась о еде, чем бы он их угощал, интересно? Яблоками и арахисовым маслом? Скорее бы сняли гипс. Тогда он им покажет, на что способен! А пока…
- Послушай, Мэг, пока ты будешь возиться с продуктами, мы с Джерри сходим в амбар.
- Слушаюсь, сэр, - ответила Мэг с шутливой покорностью.