- Я не стану извиняться за то, что влюбился в нее. По крайней мере, я ставил ее интересы превыше своих. Рейн годами умоляла тебя о внимании, но ты был слишком занят своими постельными играми с другими сабами. Подумай хорошенько в чем ты меня обвиняешь и посмотри на себя, ведь то, как ты обошелся с "единственной женщиной, о которой ты заботился после Джульетты" само по себе отвратительно. Если ты по-настоящему беспокоишься о Рейн, ты отпустишь ее. Но если нет… ты ее уничтожишь. В равной степени, как и нашу с тобой дружбу.
- Я около десяти лет разделял с тобой - крышу над головой, постель и свою жену - и ты готов отказаться от нашей дружбы ради женщины, с которой провел каких то три долбанных недели?
- Ты теперь такой гуру в любовных отношениях, что знаешь сколько требуется времени, чтобы влюбиться в кого-то? Я люблю Рейн. И это гложет тебя. Признайся в этом.
- Еще как, черт побери! Точно также, как и тебя, бесит тот факт, что она влюблена в меня. Но знаешь, в чем разница? Я делился. Я впустил тебя в свой проклятый брак, потому что думал, что Джульетта нуждается в тебе. А сейчас Рейн нуждается во МНЕ. И ты говоришь мне, что я могу общаться с ней исключительно о работе и только при открытых дверях?! Не видишь иронии, ублюдок?!
- Когда я женился на Гвинет, я предлагал тебе вернуться в Нью-Йорк.
- И что мне предполагалось там делать? Я стал бы бельмом на глазу в вашей семейке молодоженов.
- Я предложил тебе пожить с нами, чтобы стать третьим в нашей постели. Да уж, не думал, что мне придется говорить вслух очевидные вещи.
- Я терпеть не мог эту суку. Лиам, она думала только о себе.
- К ней это не имело никакого отношения. Ты был слишком занят своим клубом и бесконечным трахом.
- Каждая из этих саб, сдерживала меня от возвращения в Нью-Йорк. Я не хотел, чтобы ты прошел через тот же ад с Гвинет, через который "посчастливилось" пройти мне с Джульеттой.
Лиам изумленно уставился на него.
- То есть, ты утверждаешь, что ради моего блага ты пихал свой конец в каждую дырку? Это я должен был услышать?
- Я не разделял Гвинет с тобой, потому как опасался, что, в конечном счете, она могла бы совершить какой-нибудь безрассудный поступок.
- Как Джульетта? Это смешно. Твоя жена была тихой и кроткой - ничего общего с Гвинет. Кроме всего прочего, Джульетта была немного закомплексованной. Паршивая отговорка, Хаммер.
- Да?
Ища что-нибудь, что можно было бы сломать, кинуть или применить как оружие, Хаммер крутанулся на месте и застонал сквозь стиснутые зубы.
- Когда ты позвонил, и сказал мне, что развелся, каким был мой первый вопрос, который я тебе задал?
- Ты спросил почему?
Лиам пожал плечами.
- И что? Что ты хочешь мне этим сказать? Ты знаешь, почему мы с Гвинет развелись. Ей нравились мои деньги. О, а еще ей нравилось трахаться со своим личным тренером и его другом. Какое это имеет отношение к Джульетте?
- Я спрашивал, почему ты оставил Гвинет, потому что беспокоился. Я волновался о тебе.
Хаммер ударил кулаком о стену, после чего схватил со столешницы тарелку и швырнул ее через всю комнату. Звук разбившегося фарфора и вид рассыпавшихся осколков не были и близко такими удовлетворяющими, как он рассчитывал.
- Какого черта ты бьешь посуду?
Лиам посмотрел на него так, словно тот сошел с ума.
- Ты никогда не спрашивал меня, почему, - тяжело дыша, Хаммер резко обернулся и уставился на Лиама.
- Разве тебе не хотелось узнать, почему тем воскресным днем, Джульетта проглотила целый гребаный пузырек таблеток? Да ты позвонил мне и даже произнес правильные слова.
Он задыхался от волнения.
- Но ты никогда не спрашивал почему. Тебя, блять, не было там, когда я нуждался в тебе больше всего.
Гнев лился из него, словно горячий жир с бекона, испепеляющий кожу, сжигающий самообладание. Он хотел сделать кому-нибудь больно, заставить страдать… и было бы предпочтительнее, если бы этим "кем-нибудь" оказался Лиам.
Застыв, придурок уставился на него с таким видом, будто пытался соединить в уме все части одной головоломки.
Проклятье, это разозлило его еще больше! Потянувшись за следующей тарелкой, Хаммер запустил и ее в полет. От вида раскрошившегося тонкого фарфора зверь внутри него принял боевую стойку.
Лиам оцепенел, моргая и едва дыша.
- Хаммер, я… Не мог бы ты прекратить на время свой обстрел, чтобы я мог сказать пару слов? Иисусе, чувак. Своим шумом ты способен разбудить саму Смерть с косой. Или кого похуже - Рейн.
Лиам отобрал у Хаммера следующую тарелку, что завело того еще больше.
- Дай сюда!
- Нет. Очевидно, ты хочешь поговорить о Джульетте и о том, что я сделал не так. Но как я мог знать? Не успел я приехать домой, а ты уже кремировал ее тело и зарегистрировал для нее погребальную урну. Я даже не успел попрощаться с ней. Поэтому я подумал, что ты хотел поскорее забыть ее и двигаться дальше.
Хаммер сжал челюсть. В течение многих лет, он старался не вспоминать об этой куче дерьма. Продолжай он копаться и увязнет в ней по самые уши.
- Ты предположил, но не озаботился тем, чтобы спросить напрямую.
- Я не любопытный, - настойчиво ответил Лиам, и, убрав подольше тарелки от Хаммера, скрестил на груди руки.
Он усмехнулся.
- Неужели ты не хотел знать, почему моя жена и, по совместительству, твоя любовница, совершила гребанное самоубийство, не сказав ни слова упрека в адрес ни одного из нас?
- Конечно, я хотел об этом знать.
Лиам сделал шаг вперед, тон его голоса понизился.
Долбанный ад! Он умудрялся выглядеть в таком положении одновременно и сочувствующим и встревоженным.
- Я предлагал бросить все дела и приехать к тебе. Но ты сам сказал мне не беспокоиться. Я пытался разговорить тебя по телефону, но ты отстранялся. Поэтому я и отвалил…
Он печально покачал головой.
- Я не был равнодушен, Макен. Боже, мне жаль. Я и понятия не имел, что тебе так плохо. Когда ты отталкивал меня, я думал, что тебе просто нужно время, чтобы оправиться. Когда ты переехал сюда, я подумал, что тебе нужно больше свободного пространства, чтобы начать все сначала…
Он опустил голову.
- Меня мучило то, что я был напоминанием того времени, которое ты хотел забыть.
- Я хотел бы, блять, если бы мог, - сказал Хаммер.
- Я переехал на другое побережье, сменил работу, да я, черт возьми, полностью изменил свою жизнь. Но до Рейн, ничто не пробуждало во мне желания жить.
- Дерьмо. Я начал все это не для того, чтобы причинить тебе боль. Знаю, что немного опоздал с этим, но…, - Лиам сглотнул.
- Почему? Почему Джульетта решила покончить собой? Ты знаешь?
- Да, но ты бы не захотел этого знать.
- Как раз наоборот, иначе я бы не спрашивал.
У Хаммера заболели глаза. Горло сдавило.
- Она оставила мне записку. В ней говорилось, что ей хотелось больше внимания.
Лиам потер сзади шею.
- Честно, друг. Я не уверен, что мы смогли бы ее удовлетворить даже вдвоем. Неважно, что мы делали, ей всегда было мало. Полагаю, то, что я был занят на работе последние шесть недель, сделало только хуже. Но я звонил ей. Она знала, что я собирался вернуться.
- Она устала быть нашей куклой для траха.
- Джульетта сама так сказала? - недоверчиво спросил он.
- Да, но мы оба были слепы и не видели, что с ней происходит.
- Ты прав.
Лиам задержал дыхание.
- Когда я видел ее последний раз, она поцеловала меня и сказала, чтобы я поторапливался домой. Зачем? У нее всегда были проблемы с общением, но…
- Она была беременна.
Проведя рукой по волосам и сделав неровный вдох, Хаммер, съехал по стене и сел на пол в окружении разбитой посуды, несчастный и побежденный.
- Восемь недель.
Лиам раскрыл рот от изумления.
- Ты знал?
- Нет, пока не прочитал об этом в ее записке. Мне следовало уделять ей больше внимания. Заметно побледнев, он сглотнул.
- Чей это был ребенок?
- В том то и дело, что она не знала, ей было стыдно не знать чье имя вписывать в свидетельство о рождении. Кроме того, она знала, что мы не отпустим ее в таком положении от себя. Она не хотела растить малыша в нашем "гнезде порока". Поэтому вместо разговора по душам с нами, она предпочла снотворное.
- Черт бы меня побрал!
Лиам сполз вниз рядом с ним, и уставился на противоположную стену кухни.
- И что, ты не подумал, что эта правда имеет большое значение? Или ты вообразил себе, что мне все равно?
- Я старался не сваливать это на тебя. Пытался быть хорошим другом, хотел спасти от всего этого дерьма. И посмотри, чем же ты отплатил мне.
Ярость Лиама начала нарастать. Он даже покраснел, его глаза выражали то, что он остро переживает подобное предательство.
- Сукин ты сын! Ты говоришь мне все это только сейчас, изображая из себя при этом оскорбленную невинность?! Да если бы ты, блять, выложил мне все раньше, я бы всеми силами поддерживал тебя.
- Я могу сказать тебе одно, как друг, ты должен был спросить почему. И теперь, ты забрал у меня Рейн. Разве друзья так поступают? Все что у меня осталось - это "Темница". Может, ты и ее хочешь прибрать к рукам?
Он вскочил на ноги и достал из кармана ключи.
- Забери. Но не проси больше ничего. У меня все равно нихрена не осталось.
Когда Лиам, пошатнувшись, встал на ноги, он посмотрел на него раскрытыми от изумления глазами. Не веря в происходящее и ощущая себя будто после парочки увесистых зуботычин, Лиам отрыл рот.
- Они мне не нужны.
Он выбил ключи из ладони Хаммера, отчего те покатились по полу.
- И в чем, мать твою, ты меня теперь обвиняешь? В смерти Джульетты?
- Бинго, блять, - прорычал Хаммер, воинственно отведя назад плечи и тяжело дыша.
- И как же ты пришел к такому умозаключению? - получил он в ответ.
- Я не засовывал ей в рот таблетки.
- Кроме того, что тебя не было рядом с ней, кода она нуждалась в тебе, ты тусовался по клубам и трахал там других саб. Она знала об этом, ей было больно.
- Она написала об этом в своей предсмертной записке?
- Это было очевидно. Она знала, что ты вряд ли вел монашескую жизнь, разъезжая по своим делам в Майами. Более того, я точно знаю, чем ты был занят в день ее рождения. Или точнее, кем. Поэтому, как ты думаешь, что она должна была чувствовать?
Лиам нахмурился.
- Мы не один час обсуждали условия наших отношений, прежде чем разделить ее. И моя верность не была частью нашей договоренности. Она видела меня с другими женщинами и, кажется, никогда ничего не имела против.
- Разумеется, она была против, - заорал Хаммер.
- Как думаешь, ей нравилось осознание того, что она была не достаточно хороша для тебя?
Лиам послал ему гневный взгляд.
- Это Джульетта тебе сказала? Или это просто твои догадки?
- Хороший ход… повесить все это на меня.
Хаммер взмахнул руками.
- Ты забрал у меня двух женщин и все это без тени чувства вины. Охренеть просто.
Схватившись руками за стул, Лиам стиснул зубы.
- Хорошо, ты хочешь обвинить во всем меня? Ладно, пусть так и будет. Я облажался. Джельетта была бы бесконечно счастливее, если бы я не согласился на твое предложение, не вмешался бы в ваш брак и не испортил бы ваши жизни. Казнить меня за это мало. Теперь ты со спокойной совестью можешь спать по ночам. Полегчало?
Нет, нисколечки. Все его тело будто скрутило в узел.
- Да, - солгал он.
- Твоя очередь быть главным, ублюдок. Если ты подведешь Рейн, я отрежу тебе голову и скормлю червям.
- Поверь мне, я позабочусь о Рейн. Каждый день, каждую ночь…. я буду давать все, что ей будет нужно.
Хаммер подошел ближе.
- Ты едва знаешь ее. Возможно, все эти шесть лет я уделял ей недостаточно внимания, но, поверь, она не станет сближаться с тобой, ведь она даже не сказала тебе дату начала своего цикла, как должна была. А я могу заставить ее говорить. Ей нужен сильный Дом, ей нужен я. Поэтому если у меня появится шанс завоевать ее, не сомневайся, я это сделаю.
- Разве тебе недостаточно уже того, что спустя восемь лет ты возложил на мои плечи всю вину за произошедшее? Теперь ты хочешь еще разок трахнуть Рейн? В таком случае, мне следует запихнуть тебе в глотку твои же собственные яйца и убедиться в том, что единственным способом, которым ты сможешь их достать - это при помощи зубочистки.
Хаммер открыл было рот, желая выплеснуть свой гнев, но, внезапно, открылась дверь. В дверном проеме, щурясь от света, стояла Рейн. Нахмурившись, она разглядывала представший ее взору бардак, ее волосы пребывали в беспорядке. Старая футболка, казавшаяся размера на четыре больше положенного, буквально поглощала собой ее хрупкую фигурку. Поморщившись от боли, она уставилась на них так, словно они оба выжили из ума.
- Что происходит? Что за крики?
Сердито посмотрев на Хаммера, Лиам поднял Рейн на руки.
- Ничего, любимая. Тебе нужно вернуться в постель. Я пойду с тобой.
А Хаммеру оставалось лишь наблюдать за тем, как другой мужчина забирал женщину, которую он любил, и на этот раз, возможно, навсегда.
****
Двумя часами позднее, Хаммер сидел на краю своей постели, крутя в руках бокал Скотча, его мысли повторяли те же маневры, что и напиток в его ладонях. Там, на кухне, он потерял самообладание. Какого дьявола спустя столько времени, он обрушил на своего бывшего друга скопившуюся за столькие годы ярость? Он что, ожидал, что Лиам воспользуется каким-нибудь заклинанием и заставит испариться гребаное чувство вины?
Хаммер усмехнулся.
Ну, хотя бы, выблевав из себя эту правду, он избавился от бурлящего внутри негодования. Но почему ему не стало легче? Ему следовало встретиться с Лиамом и с собственным чувством вины еще много лет назад. Но он просто не мог набраться достаточно смелости, чтобы разгрести все это дерьмо. Хотя, и сейчас он не горел желанием заниматься этим.
- Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?
Переведя свой, затуманенный от алкоголя, взгляд на дверь, Хаммер увидел Бека, подпирающего плечом дверной косяк. Скрестив руки на груди, тот внимательно разглядывал, стоящий на прикроватной тумбочке, графин с виски.
- Угощайся.
Хаммер кивнул и поднял бокал, предлагая тост за свою собственную глупость.
- Что ты здесь делаешь? Я думал, ты у себя в комнате, с оставшимися гостями, пьешь пиво и смотришь футбол.
- Мы посмотрели последнюю половину матча, после чего все отчалили. А я вернулся сюда, глянуть, открыт ли еще клуб. Какого хрена, мужик? Думаю, что в моей жизни еще никогда не было настолько стремного Дня Благодарения. И что ты планируешь сделать на следующий год? Нассать в соусницу?
Хаммер невесело улыбнулся.
- Ты пропустил самое интересное.
- Да, я уже понял. Когда я никого не нашел, то заглянул на кухню.
Бек присвистнул.
- Похоже, там велась Первая Мировая война. И кто же победил? - спросил Бек подняв бровь, и подвинув стул, сел напротив Хаммера.
- Никто.
Хаммер раздраженно вздохнул.
- Я отменно облажался, мужик.
Сделав большой глоток виски, Бек прошипел.
- Что ты сделал на этот раз?
Снова наполнив их стаканы, Хаммер посветил местного садиста во все детали произошедшего. Закончив, Хаммер закрыл глаза. У него до сих пор, перед глазами стояла картинка, на которой бледное и обнаженное тело Джульетты лежало на их кровати. Ее светлые локоны были разбросаны по серым шелковым простыням; белая пена запеклась вокруг ее синих губ. Ее безжизненные глаза, были открыты, и смотрели сквозь него. Хотя, как раз в тот момент, когда она расставалась с жизнью, его там и не было. Она встретила свою кончину в одиночестве.
- Мне следовало сказать Лиаму, какое сильное чувство вины я испытывал все эти годы. Но я промолчал.
Хаммер потер лоб.
- Он был так молод, поэтому я думал, что защищу его, не сказав ему правду. Кроме того, она все-таки была моей женой. Лиам подписывался только на секс и приятное времяпрепровождение… а не на остальное. Я не знал, как справиться со всем этим, поэтому и замкнулся. Я взвалил всю вину за ее смерть на себя. А когда он вернулся к нормальной жизни и завел семью, я внутренне начал закипать, затаивать все больше и больше обиды. И кончил тем, что обвинил его во всем, в чем можно и нельзя.
- Ну, ты и кретин.
Бек покачал головой.
- Ага.
Выругавшись, Хаммер залпом выпил содержимое своего бокала, после чего наполнил его еще раз.
- Я обвинил его в том, что трахаясь на стороне, он подтолкнул Джульетту к ее решению.
- Это правда?
- Не знаю. Возможно.
Хаммер вздохнул.
- Она никогда не рассказывала мне о том, что чувствовала. Да она вообще ни о чем мне не рассказывала!
- Да ты даже больший идиот, чем я думал. Ты обвинил Лиама в том, что ВОЗМОЖНО именно он виноват в смерти Джульетты, своим неумением вовремя застегнуть штаны? Но ты сам, зная свою натуру Доминанта-растлителя-насильника-и-мучителя боишься взять на себя ответственность за крошку Рейн. Я ведь прав, чувак?
- Разумеется, ты прав. Просто я был до крайности оскорблен и искал выход своему негодованию.
Покачав головой и покрутив стакан в ладонях, он наблюдал за тем, как на дне вращается янтарная жидкость.
- То, что совершила Джульетта, потрясло меня до глубины души. И я, блять, совсем не знал, как с этим справляться. И уж точно я не мог холодно и расчетливо оценить свою роль во всем этом. Обвинить Лиама было проще.
- То есть теперь ты паришься об этом?
- Я стараюсь этого не делать. Отсюда и виски, - ответил Хаммер, после чего сделал большой глоток.
- Да, это действительно решит проблему, - произнес с подчеркнутой медлительностью Бек.
- Нет, это не поможет. Поверь мне. Я пытался в течение многих лет.
Однако эти слова не остановили его от очередного глотка. Он опрокинул содержимое в рот в бесполезной попытке стереть себе память. Конечно, чувство вины притупилось от воздействия алкоголя, но пятно с души так и не смылось.
- Мм, а может тебе пора перестать тонуть в собственном дерьме? Разберись с ним и отпусти. Дьявол, кто знает, может тебе суждено стать самым счастливым человеком на земле?
- Что заставляет тебя думать, что я не счастлив?
- Ну, я прям даже не знаю, как тебе ответить, чтобы не выдать свой источник.
Бек покачал головой.
- Тебе нужно было рассказать Лиаму всю правду.
- Зачем мне это делать, тем более, после того, как он украл у меня Рейн?
- Украл? Прекрати болтать всякую чушь! Бек наклонился и прищурился.
- Прежде всего, ты должен извиниться перед Лиамом. А потом, достать запылившиеся яйца с полки и признаться Рейн в своих чувствах, кексик. И тогда поглядим, что случится.
- Тебе разве не нужно домой?
Медленно потягивая свой напиток, Хаммер сердито посмотрел на него.
- Ха… копание в твоей голове принесет мне гораздо больше удовольствия.
Он хлопнул Хаммера по плечу.
- Кроме того, тебе необходим кто-нибудь способный разогнать твою вечеринку для нытиков.
Хаммер поморщился.
- Не сдерживайся, Бек. Скажи мне, что ты действительно думаешь.