- Нет, Адам! Теперь моя очередь. Твою поучительную речь я уже выслушала. К твоему сведению, я бы не стала занимать место Джессики, даже если бы ты остался единственным мужчиной на планете! Знаешь, кто ты? Надменный и узколобый сноб! - Ярость выплеснулась наружу, и ей внезапно захотелось разрыдаться. Анне захотелось броситься в его объятья, захотелось, чтобы Адам ласкал и баюкал ее, как младенца. Но, естественно, она сдержалась. Выпрямилась и вздернула подбородок.
- Ты прояснила все достаточно четко. Думаю, теперь мне остается только распрощаться, - промолвил Адам. С окаменевшим лицом он молча вышел. Промелькни в его глазах хоть капелька чувства, она бы остановила его.
Наконец-то отделалась, подумала Анна, решительно закрывая дверь. Мне будет лучше без него. И она безутешно расплакалась.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
- Мам, помоги приколоть. - Анна вручила матери номер, который держала в зубах, и пригоршню булавок.
- Повернись-ка. - Бет аккуратно приколола большие цифры "66" к платью, в которое была одета дочь. - Готово. - Она отступила назад, чтобы полюбоваться немыслимым сочетанием розовой балетной пачки, светлого трико и оранжевых носков. Наряд дополняли тяжелые футбольные ботинки. - Впечатляет, дорогая, но вряд ли в этом ты далеко убежишь.
- Смысл не в том, чтобы выиграть, мама, просто чтобы добыть немного денег. - Анна кивнула на лозунг, который развевался над линией старта.
- Грустно, что госпиталь держится на плаву только с помощью благотворительности, - вздохнула Бет.
- Ничего, зато наша акция поможет десяткам больных детей.
- Вы молодцы, - согласилась Бет.
Анна помолчала, потом небрежно заговорила:
- Знаешь, я разбирала старые вещи и не нашла той кассеты, которую подарил мне Джейсон. Ты случайно не видела ее?..
- Должно быть, куда-то затерялась. О, Боже, милая, смотри, скоро твоя очередь.
- Мама... - укоризненно покачала головой Анна.
- Ну, хорошо. Я одолжила ее Адаму. Он очень интересовался твоей балетной карьерой, вот я и разрешила ему посмотреть, как ты танцевала.
- А тебе не приходило в голову, что я могу быть против?
- Вообще-то нет, - упрямо ответила Бет. - Я считаю, что Адам очень подходит тебе. Он совершенно очарователен.
- Он единственный, кто согласен с тобой! - крикнула через плечо Анна и побежала к линии старта. Она ужасно гордилась тем, что всего за две недели ей удалось совершенно забыть мужчину, из-за которого так настрадалась. Теперь Адам - прошлое, беззаботно подумала она. Прошлое, которое никогда не возродится.
Настоящие бегуны давно стартовали. Анна встала к черте между шустрым восьмидесятилетним старичком и мужчиной среднего возраста в огромном подгузнике. Вокруг царило всеобщее веселье. Раздался выстрел, и все стартовали.
- Первый километр дается труднее всего, - заметил высокий Пасхальный Кролик, бегущий рядом с ней.
- Безграничный оптимизм - единственное, что помогает, - рассмеялась Анна. - Как вы дышите в этой штуковине? - спросила она, когда на пару с Кроликом они пробежали полкилометра. Она окинула его взглядом, и ей стало интересно, какой идиот мог нарядиться в такой тяжелый костюм, ведь под килограммами меха и ваты можно в два счета задохнуться.
- Скоро меня придется спасать, - пробормотал приглушенный голос.
- Снимите голову, - предложила Анна. В боку закололо; у нее плохо получалось одновременно смеяться и бежать.
- Потом.
Анна пожала плечами. Кто-то из зрителей подал ей стакан с соком, она попила, вернулась на дорожку и вновь обнаружила рядом с собой Пасхального Кролика.
- Вы раньше занимались бегом? - крикнула она ему.
Кролик явно утомился в своем громоздком костюме.
- Нет, а вы?
- Очень давно.
Анна начала серьезно беспокоиться о его самочувствии. Энтузиазм, конечно, приветствовался, но стояла жара, и в меховом облачении Кролика вполне мог хватить удар.
- Вам нужно попить воды.
- В моем костюме невозможно пить.
- Анна! - Мимо пронеслись две бородатые монахини и игриво похлопали ее по спине. - Отличный наряд, дорогуша!
- Ваши друзья? - спросил Кролик.
- Игроки в регби; они приходили ко мне на массаж.
- Похоже, прямо после финиша мне тоже придется отправиться на стол массажиста.
- Не обязательно бежать до самого финиша.
- И потерять свои спонсорские денежки? Нет уж! Бегите вперед, не ждите меня, - стойко прибавил приглушенный голос, когда Анна стала подлаживаться под его вялый темп. - Рано или поздно все равно доберусь до финиша. Вспомните байку о зайце и черепахе.
- Для такой аналогии вы выбрали неподходящий наряд.
Следующий километр они пробежали молча, если, конечно, не считать охов и пыхтения Кролика позади Анны. Едва она подумала, что его ненадолго хватит, как он вдруг вырвался вперед и драматически свалился у ее ног.
- О, нет! - простонала она и встала на колени над распростертым в пыли Кроликом. - Давайте помогу снять костюм. Эй, позовите кого-нибудь из "скорой помощи"! - крикнула она маленькой кучке зевак. - Черт, кажется, эта штуковина застряла, - пропыхтела она, силясь стащить кроличью голову. Надеюсь, бедолага еще дышит, подумала Анна. У нее никак не получалось нащупать пульс, слой меха был слишком толстым. Анна что есть силы дернула голову кролика, и, наконец, она поддалась.
- Как вы... - начала она и вдруг взвизгнула, чем очень удивила пробегающих мимо людей: - Ах ты, крыса! - Ее захлестнула обжигающая волна ненависти. Что за извращенная шутка?
- Кролик, Анна, кролик, - поправил ее Адам Дикон. Он чувствовал себя отлично, намного лучше ее, даже не запыхался!
- Ты устроил настоящее представление! - взвилась она. - Выставил себя полным идиотом. - И как только он решился нанести такой урон своей респектабельности?
- Я надеялся, что ты заметишь. Стой, Анна, подожди меня! - крикнул он, когда она вскочила на ноги.
У нее было натренированное тело, но Адам явно бегал быстрее. Анна выбивалась из сил, стараясь оторваться от него, но он неизменно оказывался рядом.
Наконец она остановилась у столиков с водой и жадно припала к стакану.
- Правильно, давай попьем, - одобрил Адам. С гримасой отвращения она швырнула в него полупустым стаканом и вновь побежала.
- Не понимаешь намеков? Ты мне не нужен!
- Нужен, еще как нужен. Я не отстану, пока ты не признаешь это.
- Ты спятил? - Разозленная, с пунцовым лицом, Анна метнула в его сторону недоверчивый взгляд.
- Просто пришел в отчаяние. Иначе не добраться до тебя, ты ведь никогда не отступаешь от задуманного.
- Какая я предсказуемая, да?
Какого черта Адам здесь делает? Что за нелепые шутки? Его слова не могут быть правдой. Последняя надежда давно умерла - Анна не могла позволить себе роскоши возродить ее. Внутри нее еще жило воспоминание о том, как ужасно падение с вершин счастья в пропасть отчаяния.
- У тебя есть кое-что, принадлежащее мне. - Она сурово поглядела на него. - Мама не имела права отдавать тебе кассету; она лично моя.
Я поборола свое влечение к нему, я свободна от него... нет, какой бред! Кого я обманываю? - смятенно думала она. Оступившись, Анна едва не упала, и Адам немедленно протянул ей руку. Она проигнорировала его помощь, попыталась не обращать внимания и на его обиженное лицо. Не станет она поддаваться на провокации, хватит и того, что одно его присутствие - изощренная пытка!
- Бет рассказала тебе?
- Мне рассказала Джессика.
- Джессика! - Адам, несомненно, был поражен.
- Так, поболтали с ней по-девичьи, - продолжала она негромким, насмешливым голосом. - Ну, ты понимаешь...
- Признаться, не понимаю. Когда последний раз ты подходила к телефону? Твоя бедная матушка уже исчерпала запас объяснений.
- Вы с моей матушкой отлично спелись!
- Я и не представлял себе, как много ты потеряла, пока не посмотрел ту кассету, - отрывисто проговорил Адам. - Человек с более слабой силой воли поставил бы на себе крест. А ты не ожесточилась, не стала жаловаться на судьбу. Не могу передать, какое впечатление произвел на меня тот факт, что ради шутки ты надела вот это... - Он тронул юбку ее балетной пачки. - Ты настоящая... настоящая женщина.
Анну поразила искренность, которая сквозила в его голосе, и слезы обожгли ей веки.
- О сегодняшнем марафоне тебе рассказала мама?
Она боялась посмотреть на Адама - не хотела рисковать. Вдруг в его лице появилось то, о чем она мечтала? Хватит тешить себя несбыточными надеждами...
- Не буду открывать свои источники информации. Я знал: добровольно ты не согласишься поговорить со мной. Неужели ты думала, что вынудишь меня отступиться?
Он был так самоуверен, что ей хотелось кричать. Но, чтобы добраться до финиша и не свалиться от усталости, нужно было размеренно дышать.
- Зачем весь этот маскарад? - огрызнулась Анна.
- Подумал, что ты порадуешься, если я выставлю себя полным идиотом.
- Ага, значит, решил произвести на меня впечатление? Какой... какой цирк! - От избытка чувств она сплюнула.
- Давай посмотрим правде в лицо: тем утром я выставил себя куда большим идиотом. А здесь тебе от меня не спрятаться.
Она на мгновение сбилась с ритма. Действительно, на беговой дорожке ей некуда спрятаться. Она искоса глянула на него - несмотря на решимость в голосе, Адам выглядел непривычно робко.
- Тебе не удастся вызвать меня на спор. Ты - дурак, Адам! - Анна не верила своим ушам.
Адам извинялся перед ней, но она хотела добиться от него полной откровенности.
- Анна, я не выношу, когда на меня давят...
- Можешь не напоминать мне, - огрызнулась она.
- Ради всего святого, женщина, позволь мне договорить. Когда я делал предложение Джессике, я искренне думал, что поступаю верно. Моя семья, дети, все были против, но из-за дурацкой самонадеянности я не желал никого слушать. - Помолчав, Адам признался: - Даже если бы мне не встретилась ты, я бы не женился на Джессике. Я был настоящей свиньей! Сам виноват, что обручился с первой попавшейся женщиной. После смерти Бена и Тесс мне не следовало спешить, нужно было подумать, но не успел я оглянуться, как мы с Джессикой оказались помолвлены. После я хотел разорвать помолвку, но мне казалось, что так будет нечестно по отношению к памяти Ангуса Монфорда. Каким я был глупцом! Анна, если ты не сбросишь темп, то не дотянешь до финиша.
- Не выношу, когда на меня давят. - Неожиданно его руки обвили ее талию, и она остановилась как вкопанная. - Не смей...
Крепкий поцелуй заглушил возмущение Анны, когда Адам поднял ее от земли и прильнул к ее губам. Мимо этой странной пары - балерины в кроссовках в объятьях огромного Кролика - пробегали люди и аплодировали им. Щелкнул затвор фотоаппарата: их снял какой-то юнец-репортер. Теперь снимок наверняка появится в вечерней газете.
- Адам, люди смотрят! - Ошеломленная, не в состоянии держаться на ногах, она вцепилась в плечи Адама.
- Пускай, - беспечно промолвил он.
- А как же твоя незапятнанная репутация? - Ее сердце гулко заколотилось, когда в его глазах вспыхнул огонек собственника.
- Если я отпущу тебя, то получу репутацию самого большого идиота в мире. Я люблю тебя, Анна.
- Джессику ты тоже любил, - напомнила она, хотя чуть не взорвалась от его простого признания.
- Никогда, - с нетерпеливой ноткой в голосе ответил Адам, - и тебе это известно. Я расстался с Джессикой задолго до того, как мы с тобой провели вместе ночь. Еще вечером я собирался сказать, что свободен, но не успел, не смог устоять перед силой твоего очарования.
Анна покраснела, вспомнив, как хладнокровно... нет, как пылко соблазнила его.
- Ужасно жениться без любви.
- Теперь я понял это, - согласился он, но смиренное заявление было подогрето опасным блеском глаз. - Но в качестве оправдания скажу, что никогда особенно не интересовался Джессикой. С самого начала она играла на моем преклонении перед ее дедом, но я был так слеп, что не замечал этого. Однажды мы с ней поссорились, и в порыве гнева она сболтнула, что всегда презирала Ангуса. Она пришла в бешенство, когда узнала, что часть его состояния завещана фонду медицинских исследований. Я - глава фонда, поэтому Джессика вообразила, что через меня сможет добраться до денег. У нее огромные амбиции, - хмуро продолжал он. - Последние два года она лезла из кожи вон, пытаясь заполучить богатенького мужа, потом подвернулся я, и она нацелила свои устремления на меня. Бред, конечно, но это объясняет, почему она проявила такое понимание, когда я рассказал ей о своих чувствах к тебе. Я думал, Джессика сама поймет то, что стало слишком очевидно для меня, - что мы совершенно несовместимы. Поэтому я устроил ей испытание, попросил присмотреть за детьми в те памятные выходные... но помешала свинка и моя мать.
- Знаешь... - пробормотала Анна. - У тебя зеленые глаза. - Она пыталась постигнуть смысл его откровений. Значит, обычная ядовитая злоба подстегнула Джессику явиться к ней. Адам вывернулся из цепких когтей этой хищницы, и она хотела устроить все так, чтобы он не достался и Анне.
- Ты заметила? - Улыбка осветила его лицо.
- Трудно не заметить, когда ты так уставился на меня. Почему ты обвинял меня во всяких ужасных вещах?
- Я вспомнил, как ты обнималась с тем парнем в саду, и подумал, что после ночи со мной ты прыгнула в его постель. Ревность ослепила меня, - мрачно признался он.
Она вспомнила, как он метался по дому со стиснутыми кулаками.
- Ты не поверил мне.
Сняв перчатки, Адам взял твердыми пальцами ее подбородок.
- Утро после нашей ночи вышло какое-то ужасное, - сухо произнес он. - Я собирался признаться тебе в вечной любви... очень волновался. Хотел рассказать, что у меня с Джессикой все кончено, а ты повела себя так, словно между нами не произошло ничего. Я подумал, что ты освободилась от наваждения.
- Ты сам говорил: для того, чтобы избавиться от наваждения, нужно посмотреть ему в лицо, - напомнила Анна.
- Анна, тогда я цеплялся за соломинку. Ты пробудила во мне новые качества: честность, прямоту... Я понял, что любовь сильнее гордости.
- А как же наша первая ночь? - спросила она. Он говорил о любви посмеиваясь, но его глаза не смеялись, взгляд был серьезен, полон искренности. - Той ночью я изнемогала от желания услышать слова любви, но ты не вымолвил ни слова.
- В пылу страсти люди не могут говорить искренне.
- Той ночью я ни единым словом не солгала тебе.
От такого признания у Адама перехватило дыхание.
- Тогда я не был в этом уверен, - сказал он, неотрывно глядя на нее. - Поэтому выжидал. Слишком значимые вещи я собирался сказать, нельзя было допускать возможность непонимания. К сожалению, я не выдержал соперничества с коровами. - В его улыбке таилась скрытая боль.
- А мне казалось, что наша ночь была для тебя просто развлечением. Адам, ты же собирался жениться на Джессике, я не имела права требовать твоей любви, пока ты оставался несвободен. Но любить тебя было так прекрасно, Адам... - Хрипловатая нотка проскользнула в ее страстном голосе. - Я не могла допустить, чтобы ты женился на Джессике, не узнав глубину моей любви. Потом я решила, что совершила чудовищную ошибку, что ты не испытываешь ко мне ничего серьезного. Меня не устраивала роль твоей любовницы, Адам.
Он очень некрасиво выругался, и его пальцы на ее запястьях сжались.
- Если бы ты любил меня по-настоящему, то не говорил бы так грубо.
- Да... жизнь в браке с тобой будет нелегким испытанием.
- Ты делаешь мне предложение? - Анна попыталась сделать удивленное лицо, но против воли расплылась в идиотской улыбке. Как трудно оставаться невозмутимой!
- Я посоветовался с семьей...
Облачко неуверенности набежало на ее радость. Ее губы задрожали:
- Адам, если ты хочешь жениться на мне только потому, что мы с твоими детьми поладили, то...
- Анна, моя дорогая Анна, если бы дети ненавидели тебя, мне было бы наплевать. Но так получилось, что они полюбили тебя, и это только к лучшему. - Адам хотел прояснить все до конца. - Ты не ответила. Что заставляет тебя колебаться? Моя большая семья?
- Нет, нет. - Она подавила в зародыше глупое подозрение. - С детьми было гораздо проще подружиться, чем с тобой.
- Тогда скажи "да", Анна! Скажи: "Я люблю тебя, Адам, и согласна выйти за тебя замуж".
- Это принуждение, - заметила она с напускной строгостью.
- Это две недели бесполезных разговоров, Анна, - серьезно ответил он. - Я не отпущу тебя, пока ты не согласишься стать моей.
- Мне было так плохо без тебя! - всхлипнула она, прижимаясь к Адаму, обвивая руками его шею. - Ты - единственный мужчина, которого я соблазнила, единственный, кого полюбила.
Он потянул ее вверх, и ее сияющие карие глаза оказались на одном уровне с его глазами.
- Ты - единственная женщина, ради которой я нарядился в Пасхального Кролика, - промолвил он. - Первый раз я публично выставил себя идиотом. Я поклялся себе, что никогда не повторю ошибок, которые наделал тем ужасным утром. Ты открыла мне целый новый мир, и знаешь что? Оказывается, мир прекрасен, если в нем есть ты.
- Перестань быть таким милым, - горячо прошептала Анна. - Иначе я расплачусь!
С нежным изумлением он посмотрел на ее мокрые ресницы.
- Никогда не понимал женщин.
- Оно и видно, - фыркнула она, - иначе ты бы не обручился с Джессикой. Когда она велела мне держаться от тебя подальше...
- Ты никогда не простишь, что я был помолвлен с этой мегерой? - улыбнулся Адам, потом переспросил с обеспокоенным выражением лица: - Что хотела Джессика?
- Она нанесла мне визит, но я не скажу, что наговорила ей, не то ты станешь считать меня бесстыжей грубиянкой. Не нужно тебе знать, как женщины дерутся из-за тебя, ты и так слишком самоуверен. Будь на моем месте Хоуп, я бы не позавидовала Джессике, - сказала она. - Она бы надавала ей тумаков.
- Подумать только, с какой семейкой я собираюсь породниться! - воскликнул Адам с деланным ужасом. Анна рассмеялась, и его глаза потемнели от страсти. - Боже, как я хочу заняться с тобой любовью! - прошептал он.
- В таком случае, - поддразнила она с обольстительной улыбкой, от которой у него участился пульс, - давай поскорее доберемся до финиша.
Через некоторое время, держась за руки, они пересекли финишную черту.
- Ты показала не лучшее время, Анна, - заметил кто-то из ее знакомых, которые с превеликим любопытством рассматривали Адама.
- Боюсь, в этом виноват я, - сказал Адам. Его улыбка стала шире, когда Анна смущенно зарделась.
Ее внимание привлек странно знакомый голос:
- Вот ты где, Адам!
- Мама, что ты здесь делаешь? - В голосе Адама прозвучали незнакомые смиренные интонации, и он повернулся к высокой, элегантной женщине, которая отделилась от толпы и подошла к ним.
Анна ахнула. Эта дама, пускай пожилая, показалась ей воплощением здоровья, она не могла быть больной бабушкой, с которой Анна разговаривала по телефону. Мать Адама была стройная, с безупречной осанкой, в прекрасно сшитом костюме.
- Пришла поболеть за тебя, дорогой. Когда вы с Бенедиктом участвовали в соревнованиях, я всегда была рядом.
- Не слишком ли ты старенькая, чтобы подслушивать мои телефонные разговоры?