Вассу подобное объяснение вполне устроило, и она с усталым вздохом опустилась на кровать. К слову, данный предмет интерьера больше напоминал по размерам пуховую лужайку, чем пристанище Молиты-сновидицы.
Кряхтя (на этот раз взаправду), девушка расстегнула под заинтересованным взглядом Эрдена несколько пуговиц на своем платье и начала отстегивать горб. Илас же с видом оскобленной добродетели стоял в центре комнаты, не спеша что-либо предпринимать. Видя, что блондин решил поработать соляным столбом, Эрден негромко, так чтобы слышали только присутствующие в комнате, обратился к нему:
- Располагайся! И Вам, и мне нужно не только многое обсудить, но и элементарно отдохнуть.
Видя, что Илас все еще медлит, дознаватель подначил его:
- Или ты настолько вошел в роль девицы, что стесняешься? А может, мешает то обстоятельство, что у тебя нет сменного платья?
Плотину прорвало. Блондин молча стремительно приблизился к дознавателю с намерением поработать цирюльником и выбить наглецу парочку зубов. Его и так до жути раздражал этот женский наряд, который он и терпел-то по одной жизненно важной необходимости, но когда этот зараза стал еще над ним и насмехаться....
Эрден был готов к такой реакции на свою провокацию, поэтому быстро, откинувшись на кровать, на краю которой сидел, перекувыркнулся через голову и оказался на другом конце пуховой лужайки.
- Какая же ты страстная красотка, моя рыжеволосая бестия! - меж тем продолжал подначивать Эрден уже на тон выше.
Он правильно предположил, что за дверью стоит одна любопытная вдовушка. Подсмотреть ей мешал ключ, так и не вынутый из замочной скважины с другой стороны, но звуки-то остались... Весьма интригующее восклицание Эрдена, а затем и последовавшая за ним возня, аккомпанементом к которой выступало активное пыхтение, распалили воображение охочей до пикантных сцен фьерры Зи-Зи. О том, что столь интригующие звуки имели совсем иную природу, она и не подозревала.
На заходе вокруг кровати Илас все же нагнал дознавателя и сейчас пытался его придушить, найдя в мужчине достойного противника. Эрден удушению не поддавался и активно сопротивлялся. Васса, только сейчас осознавшая, насколько же она в действительности устала, с отрешенным видом наблюдала за происходящим. Её буднично-спокойное: 'Я вам не мешаю?', заставило и удушителя и удушаемого на мгновение отвлечься. Первым откликнулся Эрден, оптимистично бодро уверив:
- Нисколько, уважаемая, можете присоединяться...
За дверью с энтузиазмом засопели, да так, что Илас, у которого пропал уже первый запал, начал сползать с Эрдена и тихонько красться к двери.
Лицедейка, заинтересованная его бесшумными маневрами, молча кивнула Эрдену, словно спрашивая: 'Чего это он?'. Дознаватель, прислонив ладонь к уху в жесте, который характерен для тугоухих, пояснил девушке - слушают. Тогда Васса, решительным шарканьем оборвавшая весь рекогносцировочный маневр блондина, направилась к двери, по старушечьи приговаривая:
- Нет уж, увольте меня от ваших забав, я, пожалуй, пойду...
Лицедейка настолько нарочито медленно продвигалась к двери, что фьерра Зи-Зи аккурат успела скрыться за угол. Для верности открыв дверь и высунув нос в коридор (благо 'грим' был еще не снят, в отличие от горба), девушка сварливо прокомментировала:
- Хотя нет, останусь, а то без пригляду вы тут потеряете все: ум, честь, совесть... корсет с панталонами, - удовлетворенно хмыкнув, девушка закрыла двери.
- Ну вот! Теперь можно и поговорить нормально. - Эрден встал, отряхиваясь от сора и перьев как ни в чем небывало.
- Знал и молчал? - Илас вопросительно посмотрел на дознавателя.
-Догадывался, что эта любопытная фьерра попытается подслушать. У нее на лице аршинными рунами написано, что любит она, кхм... наблюдать.
Васса, покачала головой:
-А предупредить?
-Тогда этот, - дознаватель кивнул на блондина, пытающегося вытащить шпильки из парика, - сопел бы неправдоподобно.
Илас аж застыл от такого заявления. Дознаватель устало махнул ему рукой в приглашающем жесте:
- Ладно, давай помогу.
Борьбы уязвленной гордости за неверие в способности его, Иласа, к звуковой инсинуации и желание избавиться от маскарада не было. Блондин моментально сдался и сел на кровать, подставив Эрдену затылок. Дознаватель с ловкостью фокусника начал вытаскивать из рыжей копны шпильки.
'Чувствуется большой опыт, - про себя отметила Васса, - Интересно, это он на любовницах тренировался или самому приходилось примерять личину фьерры?'. Меж тем, дойдя до рукомойника девушка с наслаждением смыла с лица грим.
Вытерев капли влаги полотенцем, она опустилась на стул с намерением пустить там корни, потому как вставать сил не было. Илас с Эрденом, споро покончившие с париком, перешли к расшнуровке платья и корсета. После того, как последний был расслаблен, блондин испустил такой вздох облегчения, что подслушивай их в этот момент фьерра Зи-Зи, она была бы вознаграждена за прострел в пояснице, дающий о себе знать при каждом ее сеансе 'повышенной бдительности к постояльцам'.
- А ты еще сомневался, сумею ли я доставить тебе удовольствие, - ввернул шпильку Эрден.
Илас простил ему подколку, поскольку его настроение, по причине избавления от всего женского (мужчина остался лишь в панталонах), заметно улучшилось. Растянувшись на когда-то нарядном, а теперь грязноватом, с сомнительными пятнами покрывале (оные были проигнорированы Иласом с поистине царским величием), мужчина блаженно потянулся. Эрден, устроившись с другой стороны кровати, вторя блондину, сладко зевнул и, похлопав по свободной середине, обратился к Вассе:
-Давай, ложись.
Девушка лениво приоткрыла один глаз.
-Давай, сначала надо хотя бы передохнуть, свечи две, пока есть такая возможность. Путного мы сейчас все равно не надумаем, а обмен информацией лучше проводить на свежую голову.
Мужская логика дознавателя, до этого момента вынуждавшая Вассу полагаться исключительно на ее женскую интуицию, была железной. Но усталость была сильнее как логики, так и интуиции, а посему лицедейка приняла приглашение и, дойдя до кровати, рухнула между мужчинам.
И Илас, и Эрден отключились мгновенно: одного измотало чувство погони, другой не спал трое суток, проведя их безвылазно в седле, распутывая следы. Васса же, не привыкшая к подобным соседям по сну, поворочалась, но все-же, удобно угнездившись под боком Антера, смежила веки и мгновенно перешла в вотчину Молиты-сновидицы.
Глава 10
Дама, валет король и туз - все они заряжены в шуз
Шуз - это короб, в который складывают перемешанные колоды, числом обычно около шести. Предназначен он для раздачи карт при игре в тот же Джек, который в просторечии именуется 'Очко'.
Из пояснений Хайроллера новичкам
Леш упорно бежал по дороге, сбивая пятки в кровь сапогами, что были велики ему чуть ли не вдвое. Не спасали даже шерстяные носки, надетые поверх портянок. Надсадное дыхание, тигельным жаром опаляющее грудь, резь в боку, сгибающая пополам, жажда - все это словно шептало над ухом втихаря: 'Страдаешь ты, а может зря? Ведь жизнь в спокойствии дороже...'. Но упрямство у пацана было тоже. Оно-то, подкрепленное жаждой мщения во имя памяти отца, так и гнало мальца вперед. Правда, было еще одно желание, которое парень старательно задвигал, как мысль, недостойную славного героя, коим он себя считал: покарать белобрысого наглеца, ушедшего от честного боя там, у лесной сторожки.
Леш, как и всякий мальчишка его возраста, мечтающий о подвигах и славе, не мог забыть обиды поражения, которую нанес ему Илас. А потому, дабы не упасть в собственных глазах, сознание парня наделило противника чертами, ему, противнику, изначально не присущими: коварством, жестокостью и, конечно же, пособничеством мракобесам и всерадетелю (последние двое в лешевом представлении были едины). А потому что? Правильно, блондин подлежал каре небесной, осуществляемой рукою Леша посредствам меча, стрелы, копья, ножа, пращи или иного другого оружия. Хотя в воображении парня мечу все-таки было отдано предпочтение - как-никак это оружие героев. Та же праща выглядела не так победоносно...
Осознание того, что Илас достоин мучительной смерти, как поборник зла, пришло к парню в тот самый момент, когда двое путников (девушку он разглядел лишь издали, но был уверен, что она тоже мерзопакостная, если не колдовка, то уж точно Хоганом не осененная), выехав на тракт, пришпорили коней. Их силуэты вдали были словно насмешкой над парнем. Другой бы на его месте отчаялся, опустил руки...
Парнишка же, загребая горсть снега, ел ее - очень уж хотелось пить - и перешел на шаг. Впереди маячили ворота Армикополя.
Металл амулета, словно убаюканный, уже не сипел, не рвал душу надсадным криком, лишь тихо всхлипывал, задавая верное направление. То, что хозяйка подвески теперь та девица, Леш уже понял. Загадкой для него осталось то, как всерадетель отдал столь большую драгоценность какой-то... Наверняка, эта девка ему дорога. Кто она: незаконная дочь? Любовница? При этой мысли и так раскрасневшиеся щеки парня приобрели оттенок закатного багрянца, перешедшего даже на уши - очень уж волнительную сцену нарисовало вдруг расшалившееся воображение молодому человеку. Родственница? Парень терялся в догадках.
На исходе дня довольный стражник, коему в обязанности вменялась охрана городских ворот, заметил оборванца, одиноко (наконец-то праздничный поток закончился) бредущего в сторону города. Настроение у служивого было хорошее: золотой, оставленный цыганским бароном на откуп, приятно грел карман и душу, рабочий день близился к концу, а там... Сегодня народ гуляет: можно на боевище пойти, душу отвести, благо есть на что покутить. Воспоминания о залетном дознавателе, правда, слегка портили радужную картину вечерних прожектов, но да ничего.
Когда малец почти поравнялся со стражником, алебарда едва не щелкнула его по носу.
- Поворачивай! Попрошаек в город пущать не велено!
Леш ни слова не сказал, набычившись и вперив взгляд в служаку.
Ему нужно было во что бы то ни стало в город, и не важно, какой ценой. Юность вообще часто не приемлет границ, не думает о последствиях, ее лозунг: 'Все или ничего!', для нее нет полумер и градаций оттенков серого, а если еще в жилах закипает сила...
Леш разозлился и в этот момент почувствовал все железо вокруг: недовольство старой алебарды, которую нерадивый хозяин редко точил и оттого лезвие ее иззубрилось, перешептывания кольчужных звеньев, судачащих не хуже старых сплетниц, и даже ржавый гвоздик, не чаявший дожить свой век, в сапожной подметке. Вдохнул эти ощущения полной грудью, мысленно произнеся лишь ОДНО СЛОВО, осязаемое им до дрожи в пальцах. 'Жги!' - крик Леша, слышимый лишь им одним в вязком кисельном воздухе. На него откликнулся металл. Подчинилось даже кичливое золото. Монета начала нагреваться, прожигая дыру в кармане мздоимца.
Крик несправедливо полученной боли огласил округу на несколько лин окрест. Напарник незадачливого охранника, аккурат отлучившийся по естественной нужде, застал страшную картину: стражник сдирал с себя дымящуюся кольчугу обожженными пальцами. В воздухе стоял запах горелого мяса и волос. Скинув доспех, бедолага начал кататься по грязи, которую еще с утра покрывал снег, а ныне, сбитая обозными ободами, корка была коричневыми месивом. Наконец он затих, лишь жалобно скуля. Его колотило, словно он подцепил болотную лихоманку. Зубы клацали так, что язык чудом остался цел.
Напарник тряхнул его за плечи:
- Что? Что с тобой?
Обгорелец лишь трясся. Тогда, не долго думая, счастливый опоздавший влепил душевную оплеуху - лучшее средство в подобной ситуации. Несчастный, словно окаченный ушатом холодной воды, заозирался вокруг, а потом выдавил из себя, словно сидел в пыточной, примеряя ирманский сапожок:
- Мр а-а-ак - ккоббесье отттроддддье! Ппприишшшел ... я ему... нннне... пппуссскаааю, ааа онн сссукккиннн сссынн... ппподдджееегг ммменя иии дддеррру ввв гггорроодд....
Рассказ был спутан, но главное стражник понял: в городе колдун, а значит тревога, и надобно доложить в инквизицию. Срочно. Поэтому он, накинув на несчастного плащ, поспешил за подмогой.
Леш же тем временем несся по улицам Армикополя, не всегда ловко лавируя в толпе. Кровь стучала в висках, руки тряслись, словно он целый день крутил колодезный ворот с пудовым ведром на цепи, но страх, пришедший вместе с осознанием содеянного, подстегивал не хуже вожжей.
Подвеска была рядом, он это чувствовал, и в первый раз пролетев под вывеской 'Затейница Зи-Зи' сначала даже не понял, почему зов стал слабее. Вернулся. Вперил взгляд в стену, а потом сообразил, что стоит посмотреть выше. Над головой пацана как раз было окно, правда наглухо закрытое, но да это дело поправимое, главное, чтобы под рукой был камень поувесистее. Все же для начала парень решил опробовать более традиционный способ проникновения в помещения - через дверь.
Из оной как раз выходил респектабельного вида герр (самым солидным в мужчине было брюшко, вольготно свешивавшееся над ремнем). Под ручку с представительным толстячком со ступенек спускалась миловидная девица в весьма смелом наряде, открывавшем всем желающим округлые прелести красавицы. Леш засмотрелся на нее. Уж больно она была хороша, и не заметил, как запнулся об булыжник, возвышавшийся среди своих собратьев. Растянувшийся во весь рост, пацан удостоился недовольного ворчания герра, проходившего со своею дамою мимо, и смеха над его неуклюжестью от его спутницы. Парень смутился и резво вскочил, отряхиваясь. Фьерра Зи-Зи, что была свидетельницей приключившейся сцены, хитро улыбнулась и покачала головой. Может, она и не разбиралась в тонкостях морской навигации, политесах, рысаках и прочей мужской чепухе, но такие юношеские взоры, обращенные на красавиц, были ей весьма знакомы. Их значение она всегда верно угадывала. А если чего и недопонимала, то домысливала в силу своего разумения и житейского опыта. Ее воображение живо нарисовало юношу, безответно влюбленного в ветреную красавицу, что предпочла чувству звон золотых, и несчастного влюбленного, который непременно следил за своей зазнобой до самого дома фьерры Зи-Зи, а сейчас увидел, на кого она его променяла.
Натура фьерры Зи-Зи была таковой, что без милых женскому сердцу сплетен и придуманных переживаний жизнь ей казалось какой-то неполной, постылой и серой. А потому, чувствуя эмоциональную поживу (было в парнишке что-то, ее чутье подсказывало: оборванец этот движим какой-то высшей целью, а более высокой цели, нежели любовь, женщина не представляла), она ласково произнесла:
- Я вижу, Вы устали, молодой человек, не желаете ли немного отдохнуть и выпить чашку ароматного чая?
Леш, к которому первый раз обратились на 'Вы', да еще со столь своевременным предложением, в первый момент растерялся, а потом быстро кивнул. Словно переспелая фьерра могла забрать свое приглашение обратно, промедли он хотя бы еще один миг.
Пройдя в услужливо распахнутую дверь, юноша оказался в скромном, но уютном холле. Лестница, ведущая наверх, манила его не хуже, чем сокровища дракона, но хозяйка сих апартаментов трещала канарейкой, не давая своему собеседнику вставить ни слова. Наконец она замолкла. Леш вопросительно посмотрел на фьерру. Она не менее озадаченно на него, а потом произнесла:
- Я спрашиваю: вы будете чай или, может быть, взвар? Нынче у нас чудесный взвар из дикой вишни.
-Взвар, - выдавил Леш, лишь бы только дама от него отвязалась.
Фьерра Зи-Зи приняла же сказанное за руководство к действию и, направившись, по-видимому, на кухню, бросила из-за спины:
- Одно мгновение. Я сейчас, только принесу графин и чашки.
Леш же, как только женщина скрылась, припустил по лестнице, перескакивая через две ступеньки. У дверей одной из комнат он застыл. Та самая. Лишь толщина доски и пара шагов отделяли его от подвески.
Он решил для себя, что вызовет этого белобрысого на бой. Еще раз. Здесь и сейчас. И выиграет. Обязан победить. Тогда, у сторожки, ему просто не повезло, запнулся, но сейчас... Сила вновь забурлила, заплескалась, норовя выйти вешней рекой из берегов.
Ключ в замке нехотя провернул пол-оборота, застыл, но потом, покорный воле и силе человека, продолжил ход. Леш не замечал, что рубиновые капли текут у него из носа. Всего себя он вкладывал сейчас в то, чтобы заставить медь, повидавшую многое и многих, находящуюся в этой замочной скважине, привести пазы в нужное положение. Получилось.
Толкнув дверь, парень зашел в комнату. Что он ожидал там увидеть? Леш особо не задумывался над этим вопросом. Ясное дело, блондина и девку, что была сейчас хозяйкой подвески. Неокрепшую юношескую психику ждало еще одно потрясение. Блондин был... голый (как показалось Лешу, абсолютно - покрывало скрывало то, что находилось ниже торса), он спал на кровати, во сне обнимая другого мужчину (второй - относительно одет). Брюнет, судя по позе, был не против, а даже весьма за, запустив руку в волосы белобрысого.
Но добили парня три пары ног, торчавшие из-под покрывала и составлявшие диссонанс с двумя мужскими головами: светлой и темной.
Глава 11
Андерлей сплетниц
Невыгодная ставка, выплата за которую меньше, чем вероятность исхода события, именуется андерлей. В просторечии она еще зовется дуралеем и характеризует умственные способности игрока.
Из поучения Хайроллера новичкам
Сон манил, сон ласкал, сон обещал... В общем, сон был настолько хорош, что отпускать не хотел, как и одна особа, бывшая его главной героиней... Но все-таки чутье дознавателя подсказывало хозяину, что проснуться стоит. Эрден ему доверял, а потому осторожно приоткрыл один глаз, обозревая комнату. С сожалением покосился на беловолосую шевелюру - во сне волосы имели другой цвет и принадлежали отнюдь не мужчине. 'Жаль, что это всего лишь баловство Молиты-сновидицы', - разочарованно подумал мужчина, и, печально вздохнув, убрал руку с затылка еще спящего Иласа.