– Так, ну-ка, посмотрим. – Он крутанул глобус, нашел Австралию, и его палец уперся в Мельбурн. – Сюда следует воткнуть флажок.
Патрик и раньше не любил глупую игру, когда он так часто менял женщин. И каждый раз на глобусе отмечалось место, откуда была его последняя жертва, событие сопровождалось подробностями и шутками.
Он сохранил глобус с флажками как символ прошлой беспутной жизни – эта жизнь опустошала и унесла несколько лет, потраченных зря.
Серж присвистнул:
– Как я понимаю, положение должно измениться после уик-энда, флажок появится в понедельник.
– Послушай, у меня нет времени для глупых детских игр, – тон Патрика был почти угрожающим, – кстати, и у тебя тоже. Через две недели у нас показ. А мы еще далеки от завершения.
– Успокойся. Мы все успеем. Как всегда.
Ему бы хотелось иметь половину уверенности Сержа. Пока он полностью доминирует над Сапфир, когда дело касается интимных отношений, наслаждаясь ее неопытностью и природной чувственностью, диктует ей своеобразный план действий, и она послушно ему следует.
Он вздохнул. Можно сколько угодно планировать успех показа, не факт что успех будет достигнут. Многое может пойти не так, как он задумал – от поломанного каблука и падения, рвущегося шва или каприза модели, ее болезни или саботажа, устроенного конкурентом.
Он делал все, что от него зависит, работал на износ, не щадя себя и свою команду. Пренебрегая отдыхом. Этот уик-энд станет исключением.
Он станет наградой, встреча с Сапфир поможет ослабить нервное напряжение.
– Если ты не позволяешь мне говорить о своих грязных интрижках, запланированных на выходной, могу я спросить тебя: ты получил одобрение от Харди и Джойс на презентацию новой коллекции?
Родители отмахнулись, как обычно, небрежным ответом, давая ему свободу действий и не особенно интересуясь его работой. Он им, как всегда, безразличен, они с головой погрузились в подготовку демонстрации в Лувре, потом в Милане. И не придавали значения ни его показу, ни его усилиям.
Но ему есть чем их удивить, он заставит их выслушать его предложения. И тогда вступит в действие план замены их в Париже, он встанет во главе Дома моды Фоурдов.
Он уже намекал на это, но они отмахнулись от него, как от надоедливой мухи. Он настаивал, говорил, что настроен серьезно, его настойчивость им не понравилась.
Он ненавидел свое зависимое положение мальчика, которым руководят родители.
– Я не нуждаюсь в их одобрении. – Он сжал кулаки.
– Господи, старик, да тебе надо поскорее переспать с ней, иначе ты свихнешься, посмотри на себя. – Серж покачал головой. – Я спросил не об их одобрении, а о финансировании.
– Они, как всегда, заняты, и им не до меня. Но вскоре мы привлечем их внимание.
Серж согласился.
– Да твоя идея с голливудской тематикой прошлого была блестящей, твои эскизы – это… – и он поцеловал кончики своих пальцев чисто французским жестом, – манифик.
Патрик и сам был уверен, что его идея, воплотившись, произведет фурор в мире моды. Но сомневался, что даже всемирное признание изменит мнение двух самых близких его людей, а именно этого он добивался.
– Все готово для генеральной репетиции в понедельник утром?
– Да все будет готово. – Серж подмигнул и крутанул пальцем глобус, снова возвращая Мельбурн. – Вопрос – готов ли ты.
– Не беспокойся. – Он взглянул на часы и поднялся. – Надо было избавиться от Сержа, чтобы начать подготовку к уик-энду. – Никогда не смешиваю бизнес с удовольствием, и ты это знаешь.
Серж крутанул глобус последний раз и направился к двери.
– Но в понедельник, когда ты вернешься, мы воткнем, наконец, новый флажок.
Патрик отвернулся. В этот раз он изменил себе – уже смешал удовольствие с бизнесом.
Глава 7
– Учти, существуют правила, хотя и негласные, для подобных уик-эндов.
Она повернулась на мягком сиденье автомобиля, глядя на него выжидающе, когда Патрик замедлил скорость своего "феррари", въезжая в район южного побережья. Ей было наплевать на правила, главное, что скоро они окажутся в постели рядом.
– Например?
– Никаких разговоров о работе. Никакой проверки своей почты. И не покидать номер.
– А если я захочу есть?
– Ты получишь еду прямо в номер. – Он остановился на красный свет и бросил на нее взгляд, обещавший, что у нее не будет времени вспомнить о еде.
– Еще есть правила?
– Нет, но понадобятся навыки в акробатике.
Она засмеялась, в это время загорелся зеленый, и ему пришлось сконцентрировать все внимание на вечернем пятничном трафике.
Она радовалась его шуткам, непринужденному тону, это помогало расслабиться. Хватит заниматься самоанализом и задумываться над тем, что будет после. Она сгорает от нетерпения, он тоже, и это сейчас главное. Так что прочь сомнения и да здравствует любовь.
И все-таки… Сначала Патрик решил, что отделит секс от бизнеса, потому что он мешает ему сосредоточиться на самом важном мероприятии в его жизни. Но что получилось на деле?
Они оба взрослые люди, которых неудержимо тянет друг к другу, поэтому способны отдавать отчет в своих поступках и вести себя, как им хочется.
– Приехали.
Она так погрузилась в свои размышления, что не заметила, как они подъехали к отелю "Лэнгхэм". Он заглушил мотор, нашел ее руку и сжал, как будто вселяя уверенность.
– Готова?
– Конечно, – ответила она храбро и заслужила знакомую усмешку, от которой мгновенно расплавилась.
Несколько минут у стойки отеля, необходимые распоряжения консьержу. Совершая деловые поездки, она останавливалась в ультрасовременных отелях. Но никогда не проводила уик-энд в такой роскошной обстановке. Патрик протянул свою кредитную карточку, отметая ее предложение оплатить поровну, и она позволила, чтобы не уязвить его мужское самолюбие. А пока она оглядывалась вокруг, рассматривая мраморные, кремового цвета, полы, уходившую вверх лестницу, фонтан в центре, со вкусом подобранные растения и цветы. В воздухе слегка пахло имбирем и лимонником. Спокойная, элегантная роскошь "Лэнгхэма" благотворно действовала, успокаивая напряженные нервы.
Наверное, она потом будет вспоминать и этот отель, и время, проведенное здесь с одним из самых сексуальных мужчин на земле. Может быть, появится желание иметь от него ребенка. Надо не портить этот уик-энд, пусть останется у обоих в памяти прекрасным воспоминанием.
– Идем.
Он подошел и положил руку ей на шею, простое прикосновение отозвалось теплой волной.
Патрик, похоже, почувствовал ее реакцию, и его пальцы опустились ниже к вырезу платья.
– Чем скорее мы доберемся до номера 2227, тем скорее распакуем коробки.
Он сказал коробки, она хотела поправить и сказать чемоданы, но, взглянув на него, поняла, что он имел в виду. И ей стало смешно, и напряжение исчезло.
Она повернула его лицо к себе, заставляя взглянуть ей в глаза:
– Мы действительно собираемся это сделать и мне не снится? Ты не забыл, ведь мы все еще деловые партнеры, и если вдруг…
Он прервал ее поцелуем, и ее губы ответили, раскрываясь навстречу.
– Специально выбрал этот отель, чтобы все было красиво. Не какой-нибудь наспех снятый номер, твой дом или мой офис. – И добавил: – Хотя потом я совсем этого не исключаю.
Значит, он тоже думает, что будет потом? Но Патрик не дал ей времени задуматься над своими словами и продолжал:
– Мы давно знаем друг друга, не может быть потом никакой неловкости и притворства. Мы проведем незабываемый уик-энд и навсегда оставим его в памяти. Никаких сожалений и угрызений. – Он обнял ее за талию и заглянул в глаза. – Ты согласна со мной?
Она кивнула:
– Абсолютно.
* * *
Абсолютно – эхом звучало в ее голове, пока лифт возносил их на двадцать второй этаж в их эксклюзивный клубный номер. Он открыл дверь карточкой, пропуская ее.
Войдя, она сразу забыла о своих страхах и сомнениях. Она умела ценить красоту. Сапфир была воспитана в традициях прекрасного своей матерью. Вступив в этот потрясающий номер, она внимательно огляделась, невольно испытывая восхищение.
На полу толстый восточный ковер, затканный бледными цветами, темно-зеленые драпировки на окнах, старинная уникальная мебель Старого Света. Из окон потрясающий вид – панорама Мельбурна.
Заглядевшись, она не заметила, как подошел Патрик.
– Я был сумасшедшим, когда позволил себе увлечься тобой. – И поцеловал, не ожидая ответа.
Теперь поцелуй не напоминал поцелуй в холле – тот был нежный и мимолетный. Этот был жадный, требовательный, он показывал, что никакого промедления он больше не потерпит. Она ответила так же нетерпеливо, с силой прижимаясь к нему всем телом.
У нее тоже были мужчины в прошлом. Раньше она думала, что секс с ними был не так уж плох. Хотя при свиданиях она оставалась почти равнодушна, не чувствуя безумной страсти, но, наверное, это была скорее ее ошибка, чем тех мужчин, с которыми она встречалась. Занимаясь любовью, она мысленно продолжала проверять счет компании, была слишком озабочена делами, вместо того чтобы отдаваться эмоциям.
Но поцелуи Патрика воспламеняли ее мгновенно, и, пока он нетерпеливо раздевал ее, она сама стала торопливо, дрожащими пальцами, неловкими от волнения, срывать с него рубашку. Они как будто соревновались в скорости, смеясь, когда пуговицы не подчинялись, молнию заедало, и, наконец, все было сброшено. Патрик давно мечтал увидеть ее полностью обнаженной.
– Наконец я могу видеть тебя такой. – Взгляд медленно заскользил по ее телу, оглядывая неторопливо и восхищенно с головы до ног.
Она заставила себя стоять неподвижно под его взглядом. Никогда еще она не ощущала себя такой беспомощной, стоя обнаженной перед Патриком.
– Ты даже не представляешь, как давно я фантазировал, раздевая тебя мысленно, но вот это, – он дотронулся до ее груди, – превзошло мои ожидания.
– Рада слышать, – выдохнула она, и, когда он подошел вплотную и прижал ее к себе, она ощутила его нетерпение, – то же самое делала я.
Он ответил смехом и прижался сильнее.
– Я не разочарую тебя, обещаю, ты никогда не забудешь этот уик-энд, уж я постараюсь.
Она не сомневалась нисколько в том, что сохранит о нем память, когда настанут снова одинокие холодные ночи, когда она будет снова лежать без сна, ломая голову, как поправить дела компании.
– Ты так уверен?
– Я докажу тебе прямо сейчас. Ты ведь хочешь этого?
Он провел губами по ее шее.
– Да, и позволь мне теперь доставить тебе такое же наслаждение, которое дарил мне ты.
Он вспомнил ее в ванной, и его глаза потемнели.
– Но сначала, – прошептала она ему на ухо, – я хочу тебя почувствовать внутри себя, и немедленно.
– Мне нравится, когда ты командуешь. – Он выполнил ее просьбу, больше похожую на мольбу. – Женщина, которая знает, чего хочет, меня всегда возбуждает. Я жду, скажи мне, что делать дальше.
– Тогда…
Краснея, но не отступая, она продолжила, подсказывая, чего она хочет, понимая его нетерпение, зная, как трудно ему будет выполнить то, о чем она просит, и продержаться до конца. Но он выдержал. А Сапфир и не думала, что возможно получить такое наслаждение, оно не шло ни в какое сравнение с тем, что она испытала раньше в ванной и в его офисе.
– Патрик… – простонала она, содрогаясь, и он немедленно присоединился к ней, получив, наконец, долгожданную разрядку, и стоны любовников слились воедино.
Вернувшись в реальность, она почувствовала себя наверху блаженства, сама не веря в то, что произошло.
Сапфир впервые испытала полный и глубокий оргазм, а еще поняла окончательно, что Патрик – это, наверное, тот редкий в ее жизни случай, когда мужчина подходит ей идеально, это шанс один на миллион. Последней мыслью было – как теперь она будет жить без него?
* * *
План Патрика удерживать Сапфир в номере на время всего уик-энда не удался. Ему захотелось нарушить собственное правило уже в субботу.
Потому что самому захотелось покинуть номер.
Он понял, что, если этого не сделать, он рискует потерять свою независимость. Ему грозит опасность. Он поклялся себе, что с ним подобного никогда не случится. Попасть под власть женщины – это значит потерять свою свободу.
Секс был феноменален, но, кроме него, было еще кое-что. Ему было просто хорошо с ней, нравилось говорить обо всем, смеяться, делиться откровенными мыслями. Даже вкусы их были похожи, оба любили одну и ту же еду и напитки. Он встречался с женщинами по всему миру, но ни одна не смогла так влезть ему под кожу, как эта.
Каким образом упрямая и гордая злючка, которую он помнил по школе, превратилась в соблазнительную женщину, настоящую тигрицу?
Он ждал, надеялся, что после первой же ночи его пыл поубавится вместе с насыщением. Все произошло наоборот. Его желание только разгоралось. Если продолжать, он рискует полностью раствориться и потерять голову.
Куда его заведет эта связь? Целью поездки было избавиться от этой зависимости раз и навсегда, получить освобождение, провести с ней уик-энд и забыть. Но почему, проведя одну незабываемую ночь в ее объятиях, он не спешит теперь закончить приключение и перейти к следующему, как было всегда?
– Рада слышать, что ты не являешься таким строгим ревнителем своих правил. Как великодушно с твоей стороны позволить мне покинуть помещение.
– Просто не хочу, чтобы ты от меня устала, это теперь не в моих интересах.
– Но меня все устраивает. – Она поднесла к губам холодный оранжад, но невозможно было охладить жар тела, здесь вряд ли поможет прохладный напиток. – Мне нравится и вид из окна, и напитки, и попкорн, и у тебя наверняка в арсенале найдется для меня еще немало сюрпризов.
Он привлек ее к себе:
– Ты хочешь повторить или мы сделаем это в душе?
Она с деланым негодованием оттолкнула его, но прежде он заметил довольную улыбку счастливой женщины.
Патрик все не мог опомниться от сделанного открытия. Он не ожидал такого взрыва, такой откровенной чувственности, такого темперамента – под фасадом деловой леди таилась настоящая вамп, и ему невероятно импонировало, что она может превратиться в одно мгновение из сдержанной, холодноватой бизнес-леди в разнузданную вакханку. И он гордился, что она принадлежала ему.
По крайней мере, на этот уик-энд.
– Тебе действительно хорошо? Я оправдал твои ожидания? Ты получила полное наслаждение?
Она кивнула, глаза ее сверкали, щеки горели.
– Я просто не могу поверить, что это происходит со мной. Ты можешь мне не верить, но раньше я никогда ничего подобного не делала, и теперь мне кажется, что я играю роль соблазнительницы или вакханки, и эта роль мне нравится. Знаешь, я все время была занята делами компании, а после смерти мамы вообще не позволяла себе отдыха, большинство выходных мы работали.
Он слышал о финансовых затруднениях Сиборнов. Но эти слухи появились недавно, а фирма всегда была поставщиком драгоценных украшений для звезд.
Кажется, он многое пропустил за время своего отсутствия.
– Я думал, что такая решительная, компетентная женщина, как Матильда, держала под контролем бизнес.
Сапфир задумчиво вертела в пальцах стакан, прикусив нижнюю губу. Потом ответила:
– Она и была такой, но экономический спад подкосил нас. Даже очень богатые люди перестали тратить деньги на драгоценности, приобретать дорогие игрушки, наша прибыль резко снизилась. – Она покачала головой. – И я пообещала маме, когда она умирала, сделать все, что в моих силах, чтобы вытащить Сиборнов из кризиса.
– Ты проделала колоссальную работу…
– Но я чуть не потеряла компанию, – тихо сказала она, – загнала себя, не привлекая Руби к делам, хотела все сделать одна. Результат – коллапс. Диагноз – синдром хронической усталости.
– Я этого не знал.
– Мало кто знал об этом. Руби очень старалась, чтобы поддержать нас на плаву, пока я восстанавливала силы в оздоровительном комплексе.
– Сколько ты там пробыла?
– Три месяца.
Он был ошеломлен. Просто невозможно было себе представить эту успешную, цветущую женщину изнемогающей и потерявшей волю к жизни. Она была настолько увлечена своей работой, что, кажется, не взяла бы и недели отпуска. Но три месяца… Срок говорил о том, как серьезно было то, что с ней произошло.
– Как ты сейчас себя чувствуешь?
– Великолепно! – Она подняла бокал, салютуя, и улыбнулась благодарно и лукаво. – Благодаря тебе.
Ему не хотелось усложнять их отношения, но, по крайней мере, он мог выслушать ее, если она хочет облегчить душу.
– Когда ты вернулась к работе?
Легкие складочки набежали на ее лоб.
– За неделю до того, как ты впервые появился передо мной без приглашения тем памятным утром.
Он тихо выругался.
– Значит, ты только что вернулась домой, а я заставил тебя прыгнуть в пекло, вовлек тебя в эту круговерть, круглосуточную работу для показа моды Фоурдов.
– Но я уже восстановилась. Отдыхала, медитировала, занималась йогой, все по расписанию и рекомендациям врачей. Надо было прекращать этот отдых, потому что еще немного, и я бы сошла с ума не от работы, а от безделья.
– Понятно. Но мы работали как сумасшедшие последнюю неделю. Как ты выдержала?