И медленно отпустил девушку. И как только его необычайно сильные руки отпустили ее, Сюзанна побежала изо всех сил из его дома, к своей машине, обратно в город, как можно дальше от него.
На следующий день она не могла оторвать взгляд от собственной кожи. От хватки Сорена на руках от локтя и до запястий остались багровые пятна. И от взгляда на эти синяки ее захлестывали такие волны желания, что она провела все это время в постели, даря себе удовольствие, в котором он ей отказал, рыдая от каждого оргазма.
- Я облажалась, Патрик, - сказала Сюзанна, наконец. - Я провалила все расследование. Я уничтожила его доверие ко мне.
- Что ты сделала?
Сюзанна убрала руки от лица.
- Я поцеловала его.
Полуправда казалась лучше, чем ложь.
- Ты его поцеловала?
Она жалобно кивнула.
- И это все не имеет значения. Потому что он не поцеловал меня в ответ. Я знаю, что он меня хотел, и он ничего не сделал. Просто стоял, оставшись верным своим обетам. Он хороший священник. Я потратила напрасно его и мое время, и твое тоже... Это бесполезно. Ты был прав. Мне не нужно было его преследовать.
Патрик покачал головой.
- Нет. Ты была права. С ним что-то не так. Иначе бы тебе не прислали этот анонимный донос, если бы он был таким святым.
- Я копала, Патрик. И не смогла ничего найти. Дети в церкви любят и доверяют ему. Их родители любят и доверяют ему. Что еще может быть? Если он ни разу не обидел ребенка, мне не важно, скрывал ли он свои налоги. Я хотела верить, что он монстр только потому, что он священник. Смотри. - Она указала на ящик на полу возле стола. - Там все мои заметки о нем. И ничего. Он святой.
Патрик встал со стоном, схватил коробку и вернулся на диван, пролистывая ее заметки.
- Как мило, что ты даже записала, насколько он горячий, - сказал Патрик, читая нацарапанные строчки.
- Просто оскорбительно, насколько он прекрасен, Пат. Ты бы стал геем ради этого парня.
- Я так не думаю. Люблю молоденьких, пышущих здоровьем и рыженьких.
Он подмигнул ей, и в первый раз за последние шесть недель Сюзанна снова почувствовала себя живым человеком.
- Постараюсь найти тебе такого в таком случае.
Сюзанна села и уставилась на коробку с заметками, затем вытащила газету.
- Ох, посмотри на это. Мы думали, между Отцом Стернсом и Норой Сатерлин происходит что-то странное? Смотри сюда. Этот парень не кажется знакомым?
Патрик покосился на фотографию на шестой странице.
- Это Нора Сатерлин, - добавила Сюзанна. - А этот великолепный красавчик модельной внешности…
- Гриффин Фиске. - Покачал головой Патрик. - Да, пару раз устраивал погромы. Чертовы детишки владельцев трастового фонда. Им всегда достаются все девушки.
- И Нора Сатерлин тоже, по всей видимости. Наверное, предпочитает богатых мальчиков бедным священникам.
Патрик взял газету и бросил в сторону, затем вынул из коробки ноутбук.
- А это что? "Min Søren, Min søn er nu en far. Jeg er så stolt. Jeg elsker dig altid. Din mor".
- Мне кажется, ты просто изнасиловал датский язык.
Сюзанна приподнялась.
- Датский?
- Да, это значит, "Мой Сорен, мой сын, которым я так горжусь. Твоя мать".
- Так священник из Дании?
- Наполовину датчанин, наполовину англичанин. Мать работала служанкой в их богатенькой семье в Нью-Гемпшире. После рождения Элизабет у жены была гистерэктомия. И отец насиловал миленькую блондиночку няню, которая родила ему сына, которого он так хотел.
- Боже мой…, - выдохнул Патрик. - Это чертовски ужасно.
- Да. Не могу представить себе, как можно жить, зная, что твой отец насильник. Наверняка, его мать была замечательной женщиной, любила своего сына, особенно учитывая то, как он появился на свет.
- Сорен... Я думал, его имя Маркус.
- Оба имени принадлежат ему. Его отец дал имя Маркус. Мать звала Сореном. Он говорит, что только самые близкие люди, знающие его прошлое, называют его Сореном.
- Сорен... Полагаю, это хорошее имя для священника. Как Сорен Кьеркегор, да? Богослов?
- Не думаю, что Кьеркегор был католиком.
- Ты уверена?
Патрик открыл ноутбук. За все время их знакомства Патрик никогда не устраивал с ней спор. Он был репортером слишком долго и тщательно перепроверял все факты.
- Точняк. Ты права. Сорен Абю Кьеркегор - лютеранин. У вас одинаковые инициалы, Сюзанна Анджела Кантер. Кто-нибудь называл тебя Сюзанджела?
- Только Адам, пока я не дала ему в глаз за такое.
Сюзанна посмотрела через плечо Патрика на экран. Сорен... Абю... Кьеркегор. Почему это выглядело так знакомо?
Она схватила свой блокнот, пролистала несколько страниц, и нашла слова MeineandereGeschenkwirdnichtineinerBoxpassen. ВЛВЭ.
Второй мой подарок не влезет в коробку. ВЛВЭ.
Влвэ.
Глаза Сюзанны уставились на слово, будто требуя от него, чтобы то сказало ей, что оно обозначало. И оно, в самом деле, что-то обозначало. Она была в этом уверена. Затем Сюзанна перевела взгляд на полку, где стояла книга в кроваво-красной обложке, написанная Норой Сатерлин. В одно мгновение она подхватилась с дивана и стянула с полки книгу. Прямо на первой странице было посвящение. Ответ все это время находился под боком на полке.
Слова Сорена во время их совместной почти ночи практически вопили в ее памяти.
- Мы очень близки. У нее была неприятная стычка с законом в возрасте пятнадцати лет. Судья заставил меня контролировать ее общественные работы. Ее родители не хотели иметь с ней ничего общего после того дела. Полагаю, можно сказать, что я был вынужден стать ей отцом.
- Сюз? - спросил Патрик, обращая к ней свое лицо.
- Твою же мать, - сказала Сюзанна сама себе. - Ты был ее священником, ее отцом...
- Что?
- У тебя есть машина?
- Да, а что? Что случилось?
- Она нужна мне. Не жди меня. У меня есть один кандидат на публичное распятие.
- Сюзанна, остановись прямо сейчас и расскажи, что происходит. Сейчас почти полночь.
Она подхватила свою копию книги Норы Сатерлин "Красный" и засунула ноги в сандалии. Остановившись в дверях, Сюзанна, сделав паузу, произнесла Патрику пять слов:
"Всегда Любимая Вами Элеонор".
Глава 17
Микаэль уставился на записку в руке и даже пожалел, что нашел ее. У Норы была дурацкая привычка оставлять записки в необычных местах; там были приказы на день.
Ангел, приходи в мою спальню в 10:00... на коленях. Захвати свою любимую плеть.
Он нашел эту записку в душе.
Ангел, полдень, бассейн. Приготовься к плаванию голышом.
Эту записку она приклеила на его наручные часы, пока он спал.
Все они забавляли и возбуждали. Но вот эта последняя привела его в ужас.
Ангел, настоящий извращенец обязательно должен попробовать секс втроем. Встретимся с Гриффином в его спальне в полночь.
Секс втроем? С Норой и Гриффином? Микаэль был недалек от того, чтобы его стошнило от волнения, пока он медленно шел по коридору. Все шесть недель он не мог думать ни о ком, кроме Гриффина. Та ночь в клубе... все это было нереально, он продолжал говорить себе. Гриффин не по-настоящему думал, что Микаэль его собственность. Он просто сказал так, чтобы отпугнуть Шакала. Но затем молескин... и то, как Гриффин смотрел на него, держа натянутый в руках кожаный ремень ... и Микаэль так хотел сказать ему что-то, пытался сделать это. У него были слова. Он хотел сказать, - Гриффин, я безумно люблю тебя, и это самая страшная вещь на свете, черт побери. Мой отец убьет меня, если узнает, но прямо сейчас это заботит меня меньше всего, потому что одна ночь с тобой в постели стоила бы смерти.
Но Микаэль не сказал. Все, что он умудрился промямлить было:
- Спасибо за альбом. Спокойной ночи. Еще раз спасибо. Спокойной ночи.
Хорошо, что он уже пережил свои суицидальные попытки. В противном случае вполне бы мог перерезать запястья, потому что упустил, может быть, единственную возможность, с самым удивительным человеком, которого когда-либо встречал в своей жизни. Потому что с той самой ночи Гриффин прекратил флиртовать с ним. Они были приятелями с той ночи. Только друзья.
Микаэль хотел от Гриффина много чего – его сердце, его тело... Дружба не входила даже в первую пятерку.
А теперь Микаэлю придется наблюдать Гриффина, занимающегося сексом с Норой, это звучало так садистски, как если пригласить голодающего ребенка в буфет и не дать ему поесть.
Он подошел к концу зала и медленно толкнул дверь спальни. По крайней мере, это случится в комнате Норы, не Гриффина. Все будет хорошо, говорил он себе. Наверняка, они просто будут делать это по очереди с Норой. Вот и все. Ничего страшного. В течение последних шести недель он занимался настолько извращенным сексом, что вряд ли мог даже представить себе такое. А заниматься сексом под чужим взглядом –будет легко.
Все мысли о легкости упорхнули, когда он увидел Нору, развалившуюся на своей кровати в черных трусиках, черном пуш-ап бюстгальтере и в черных сапогах выше колена. С десяток черных свечей горели на поверхности стола. А Гриффина нигде не было видно.
- Иди сюда, мой Ангел.
Нора поманила пальцем, подзывая его к кровати. Микаэль подавил стон, глубоко вздохнул и нервно пополз к ней по простыням. Покачивая обутой ногой, она обхватила ею его талию и игриво потянула к себе, затем скрестила обе ноги на его спине, прижимаясь.
- Мой Ангел. Сейчас нельзя упорхнуть, - поддразнила она, обнимая руками. - Мой испуганный, дрожащий Ангел.
Ее голос упал до шепота и Микаэль спрятал лицо в изгибе ее шеи.
- Ужасно боюсь, - признался он.
- Хочешь рассказать, почему?
Нора поцеловала его в щеку, в лоб, и парень вздохнул от простого жеста привязанности.
Микаэль низко и печально рассмеялся.
- Не очень.
Нора кивнула, будто поняла все, что он не рассказал. И так оно и было.
- Все так плохо, да? - спросила она, смахивая волосы с его лица, он медленно поднялся на руках и посмотрел на нее сверху вниз.
Их глаза встретились, и в этом взгляде Микаэль увидел понимание, глубокое понимание и сочувствие.
- Еще хуже.
- Веришь или нет, но это может помочь.
Она провела по его губам кончиками пальцев.
- Помочь в чем? - Микаэль вздохнул, услышав голос Гриффина за спиной.
Нора раскрыла ноги и отпустила парня, тот повернулся на бок и сел. Фиске стоял в дверях в одних только черных шелковых пижамных штанах, а на четко-очерченных губах играла улыбка.
- В моей безумной одержимости двумя невероятно прекрасными мужчинами в моей кровати сегодня, - сказала Нора, откидываясь на локтях.
Краем глаза она подмигнула Микаэлю, и что-то сказало ему, что о его чувствах к Гриффину Сатерлин точно знала.
- Как вы думаете, поможете мне с этим справиться, мистер Фиске?
- Мистер Фиске - это мой папаша. Но если хочешь его трахнуть, подозреваю, что спрашивать об этом нужно именно у него.
Гриффин подошел к кровати и сел рядом с Норой.
Нора высунула ногу и положила ее на плечо Гриффина. Гриффин повернул голову и прикусил кожу, это заставило все внутри Микаэля скрутиться в тугой узел зависти и желания.
- И что мы будем делать сегодня, мальчики? Я открыта для любых идей.
- Это была твоя идея.
Гриффин провел рукой от ее колена к внутренней поверхности бедра.
- У меня есть замечательные идеи. - Она улыбнулась им обоим. - И просто ужасные идеи. И ужасно замечательные идеи. Подай мне книгу в тумбочке, Грифф. Мне пришла в голову еще одна ужасно замечательная идея.
Гриффин открыл тумбочку и вручил ей здоровенную, с кофейный поднос, книгу. Нора даже не взглянула на нее, просто передала Микаэлю.
- Дадим нашему Ангелу решить, где мы этим займемся сегодня. Давай, - приказала она, кивая на книгу в руках. - Выбирай.
Взглянув на обложку, Микаэль вытаращил глаза. "Радости секса".
- Выбирай? - повторил он.
- Да. Любая позиция. Гриффин и я устроим тебе небольшое шоу. Но ты должен сказать нам, что хочешь увидеть. Так что вперед.
Руки Микаэля заледенели. Он едва мог чувствовать книгу в ладонях.
- Думаю, ты испугала его, Нора, - сказал Гриффин, глядя на парня испытующим взглядом.
Микаэль не мог встретиться с глазами Гриффина.
- Хорошо, - сказала она. - Я не самая страшная Госпожа в мире, но на меня тоже находят моменты вдохновения. Я уже возбуждена, Микаэль, да и у Гриффина тоже встал.
Она протянула руку и обхватила Гриффина между ног. В паху Микаэля заныло от его собственного голода и желания. Он бы многое отдал за то, чтобы так же прикоснуться к нему... - Так, давай быстрее. Выбери позицию. Поверь мне, не важно, насколько изощренной она бы ни выглядела, мы сможем ее изобразить.
- Никакого секса у стены, пожалуйста, - попросил Гриффин, пока Нора продолжала массировать его член через штаны. - Нора гораздо тяжелее, чем выглядит.
- Ты действительно говоришь это женщине, у которой в руках твои яйца? - захлопала ресницами Сатерлин.
- Резонно. Ты просто легче перышка. - Гриффин улыбнулся Микаэлю, дружелюбной улыбкой, и всего то. - Выбери, Мик, прежде чем вся кровь отольет от моего мозга вниз.
Микаэль тяжело вздохнул и открыл книгу на случайной странице. Он был точно уверен, что не хочет видеть Нору и Гриффина, занимающимися сексом в любом положении, так что пусть решает судьба.
Судьба решила догги-стайл.
Книга лежала открытой на коленях, но Микаэль едва взглянул на картинку. Однако это не помешало Норе схватить ее и сунуть Гриффину в лицо.
- Гав, - сказал Гриффин, схватив Нору за лодыжку, и начал тащить ее к себе.
- Подожди. Анальный или вагинальный?
Нора пожала плечами.
- Выбери отверстие. Любое. Ангел?
- Что?
Микаэль подтянул ноги к груди.
- Тебе решать.
Нора улыбнулась ему через плечо.
- О, Боже... - Микаэль тяжело вздохнул. - Я... вагинальный.
Наверное, было бы проще смотреть на то, что не могли бы сделать он и Гриффин.
- Фантастика. - Гриффин схватил Нору за руки и перевернул на живот. Взявшись за ее бедра, он поставил ее на руки и колени. - Прелюдия, Нора?
- Не нужно, - сказала она, махнув рукой. - Весь этот разговор сошел за прелюдию. Действуй.
- Самая. Странная. Из всех. Известных. Женщин. - Гриффин покачал головой, становясь на колени позади нее. - Иди сюда, Мик. Время для некоторых дополнительных инструкций.
Микаэля чуть не затошнило на простыни Норы. Он сглотнул и осторожно пополз туда, где Гриффин встал на колени позади Норы. Фиске стянул трусики Сатерлин, оставив их висеть на коленях Норы.
- Временное ограничение, - объяснил Гриффин. - Широко раздвинутые ноги хороши для глубокого проникновения. Если она сжимает их, проникновение будет более тесным и жестким. И еще маленькая подсказка. Трусики вокруг колен равняются носкам на ногах мужчины во время секса.
- Мне это записать? - спросил Микаэль.
Гриффин рассмеялся.
- И не слушай женщин. Никакой прелюдии? Смешно.
Гриффин сделал хороший, сильный шлепок по подтянутой заднице Сатерлин. Нора вскрикнула, но больше никак не протестовала.
- Может, ей и не надо, а мне надо. Дай мне свою руку.
Микаэль медленно поднял руку и протянул Гриффину.
- Как у тебя дела, Нора? - Гриффин спросил, сгибая пальцы Микаэля, пока только его указательный и средний палец правой руки не остались прямыми.
- Я в порядке. В нетерпении, но в порядке. Вообще что-нибудь, черт побери, будет? Я спрашиваю просто из любопытства. Я могла бы пока поработать над рукописью для Зака, пока вы тут будете наслаждаться разговорами.
- Тише. Я скоро тебя оттрахаю. Теперь, Мик. - Гриффин повернулся к нему. - Мнения ученых насчет существования точки G разделились. Некоторые ученые говорят, что она существует. Некоторые ученые нет. Те, которые считают, что нет… - Гриффин взял руку Микаэля и направил внутрь Норы, – полные придурки. Видишь?
Гриффин направил пальцы парня еще чуть-чуть глубже.
- Прижми, - сказал Гриффин. - Посильнее.
Через почти два месяца под опекой Норы Микаэль практически не мог ослушаться любого приказа. Он нажал, как ему приказали. С силой.
Нора ахнула, и ее внутренние мышцы сжались вокруг пальцев Микаэля.
- О, Боже..., - задыхалась она.
- Обожаю точку G, - сказал Гриффин, вытягивая пальцы парня из Сатерлин. - Правда?
Прежде, чем тот успел ответить, Гриффин поднял пальцы Микаэля ко рту и медленно, соблазнительно слизнул с них влагу. Мик чуть не умер в тот момент, когда язык Гриффина коснулся дрожащих пальцев. Пальцы Микаэля... во рту Гриффина...
- А теперь, прошу меня простить, - Гриффин отпустил его руки. - Мне нужно трахнуть твою госпожу.
- Черт возьми, давно пора.
Гриффин еще раз хлопнул Нору по заднице, и она издала вопль, следом последовало игривое хихиканье. Микаэль не мог отвести взгляд от Гриффина, снимающегося пижамные штаны и надевающего презерватив на вставший член.
Медленно Гриффин скользнул в Нору, она застонала, когда Гриффин толкнулся в нее со вздохом. Гриффин подавался вперед, и Сатерлин с силой толкалась ему навстречу. От вида тел Норы и Гриффина, соединенных вместе, по телу Микаэля прокатились волны различных чувств. Еще никогда в своей жизни он не был так возбужден, наблюдая за бедрами Гриффина, движущимися жесткими, но изящными движениями, мягкий свет свеч подчеркивал напряженные мышцы его бедер и живота. Но под жаждой притаилась тоска и страдание, тяга и печаль. Он хотел этого, хотел стоять на руках и коленях с Гриффином позади и внутри него. Но не мог этого получить. Ни сейчас. Ни когда-либо потом. Ни с отцом, готовым убить его даже просто за такие мысли. И Микаэль знал, что Гриффин заслуживает лучшего, чем он – глупого ребенка без денег, славы, ничего особенного в нем. И Гриффин заслуживает кого-то гораздо получше, чем мямлящего идиота, неспособного даже сказать ему, что чувствует.
Поэтому Микаэль просто смотрел с молчаливой завистью, как сильно и громко кончила Нора, руки Гриффина обнимали ее за талию. Еще несколько толчков, и кончил Гриффин, издав мягкий вздох. Микаэль закрыл глаза и попытался навсегда запечатлеть звучание оргазма Гриффина в своем сознании. Возможно, ему больше никогда не удастся услышать это, и тихий вздох из горла Гриффина на тот краткий момент был самым красивым и эротичным звуком, который Микаэль слышал за всю свою жизнь. Он мог бы слушать его каждый день в течение всей своей жизни и никогда не устать от него.
Гриффин вышел из Норы, и она перевернулась на спину. Протянув руку, она взяла ладонь Микаэля.
Микаэлю не пришлось спрашивать. Оседлав бедра Норы, он стянул с себя трусы и направил член внутрь тела Сатерлин. Она была такая теплая, такая влажная внутри. Когда он оказался в ней, Нора скрестила ноги на его спине и аккуратно перекатилась, пока Микаэль не оказался лежащим на спине с Норой сверху. Он закрыл глаза и позволил себе потеряться в невыносимом жаре ее тела. Ее губы ласкали его шею, щеку.
- Скажи ему, Микаэль, - прошептала она, пышная копна волос не давала Гриффину услышать ее слова. - Просто скажи ему.
Микаэль покачал головой.
- Я не могу, - прошептал он в ответ.