Мэйзи налила себе стакан апельсинового сока и подошла к столу, ожидая, что Алексей взглянет на нее и заговорит, и в то же время краем глаза наблюдая за Марией, которая, вероятно, уже знала обо всем. Алексей приехал вчера, а сегодня утром она вышла из его постели. Одно дело - сексуальная свобода, а совсем другое - когда у этой свободы есть свидетели, особенно если это итальянцы, воспитанные в почтении к традициям.
Прежде чем Мэйзи села, Алексей слегка приподнялся со своего стула - даже игнорируя ее, он вел себя по-джентльменски. Мэйзи уселась, ожидая, что он заговорит с ней - но он молчал и продолжал печатать что-то в телефоне.
Она попыталась пить апельсиновый сок, но он попал ей не в то горло, и она закашлялась. Из ее глаз брызнули слезы, и боль, которую она таила в себе, накрыла ее мощной волной. Она начала тереть глаза, надеясь, что Алексей не поймет, что она плачет из-за него - это было бы для нее самым большим унижением.
Не глядя на Алексея, она встала и с шумом задвинула стул.
- Куда ты собралась? - спросил Алексей.
- Я тебе мешаю, - выпалила Мэйзи. - Мне лучше уйти.
- Ты даже не позавтракала.
Неужели он заметил это? Она-то думала, он даже внимания на нее не обратил.
- Я не хочу есть. - Она направилась прочь, быстро моргая.
Но тут раздался тонкий голосок Кости:
- Мэйзи!
Ей пришлось вернуться. Как бы плохо она себя ни чувствовала, у Кости никого нет, кроме нее. И, как ни странно, у нее тоже нет никого, кроме Кости. Она присела перед ним на корточки, заставив себя улыбнуться, и начала говорить ему нежные слова.
- Сегодня тебе придется оставить его на моем попечении, - сказал Алексей, приближаясь к ней с раздраженным видом.
Мэйзи подняла на него глаза с мокрыми от слез ресницами. Она явно жалела о произошедшем между ними и стремилась уйти от него прочь. Но он не собирался извиняться за то, что насладился ее телом, которое было прямо-таки создано для того, чтобы доставлять удовольствие мужчине. Он хотел удержать ее рядом с собой подольше и наслаждаться ею снова и снова.
А ее печаль он развеет с помощью украшений. По своему опыту он знал - это безотказный способ успокоить женские нервы. И все же в глубине души Алексей понимал, что такой подарок скорее расстроит Мэйзи, чем обрадует ее.
Мэйзи вела себя с Костей совершенно по-матерински, и это глубоко трогало Алексея. Именно такую девушку порядочный мужчина хотел бы защищать, лелеять и, возможно, жениться на ней. Но такому человеку, как Алексей, иметь дело с такими женщинами просто опасно. Он не хотел, чтобы Мэйзи питала какие-либо иллюзии в его отношении. Он - мерзавец, и Мэйзи должна понять это как можно раньше.
- Мэйзи, если ты переживаешь из-за Марии, перестань сейчас же.
- Тебе легко говорить, - пробормотала она в ответ.
- Мария привыкла, что мои гости женского пола приходят к завтраку куда менее скромно одетыми, чем ты сейчас. Не переживай.
Алексей знал - это жестокие слова, и внутренне содрогнулся, видя, как до Мэйзи постепенно доходит их смысл. Она резко отвернулась.
Алексей похолодел. "Поздравляю, ты - еще больший мерзавец, чем полагал", - подумал он.
Мэйзи, чувствуя, как почва уходит у нее из-под ног, пыталась найти хоть какой-то ориентир в этом новом незнакомом мире. Как она может оставаться здесь и делать вид, что все хорошо? Конечно, она не думала, что Алексей ведет монашескую жизнь, и знала - рано или поздно их отношения закончатся, но слышать от него о том, что она одна из многих, было практически невыносимо.
Но в данный момент ее не интересовала правда. Ей хотелось нежности, ласки… и немного утешения.
- Так ты собираешься провести день с Костей? - Она гордилась тем, что ее тон прозвучал ровно.
- А почему бы тебе не присоединиться к нам?
Мэйзи была не в силах поднять глаза на Алексея. Он забрал Костю у нее из рук и, видя, как охотно ребенок пошел к нему, она не знала, что делать.
- Думаю, мне нужно побыть одной, - твердо сказала она.
"Дура", - мысленно ругала она себя, поднимаясь на ноги и быстро уходя прочь, не задумываясь о том, куда идет. Она желала лишь одного - оказаться подальше от Алексея.
Глава 7
Алексей смотрел вслед Мэйзи. Зачем было так себя вести, когда все только начинается?
- Я хочу к Мэйзи, - захныкал Костя, цепляясь за рубашку Алексея.
Лицо малыша покраснело - он явно чувствовал возникшее напряжение.
"Это все из-за меня", - подумал Алексей.
- Я тоже хочу к Мэйзи, малыш.
Мэйзи достигла конца террасы и начала кружить в поисках выхода. Но выхода не было - стеклянные двери оказались заперты. Алексей смотрел, как она пытается открыть их, а потом увидел, как опустились ее плечи и поникла голова.
Не выдержав, он направился к ней. Она обернулась - ее лицо было бледно и напряжено.
- Мэйзи, нам надо поговорить. Я отведу Костю к Марии, а потом ты пойдешь со мной.
Он попытался взять ее за руку, но она отшатнулась. Ее глаза горели от гнева.
- Ты опоздал, Алексей. Я не хочу слышать ничего из того, что ты собираешься мне сказать.
Костя громко закричал и потянулся к Мэйзи. Она взяла его на руки, бросая сердитые взгляды на Алексея.
- Смотри, что ты наделал! - прошептала она.
- Хочешь говорить при Косте - пожалуйста. Решай, Мэйзи.
Алексей говорил тихим и твердым голосом, который, как ей казалось, он использовал в другой жизни, в которой не было плачущих детей и женщин, не желающих исчезать после секса.
- Это утро было потрясающим, и я хотел бы повторять его снова и снова. Я хочу, чтобы ты была в моей жизни. Это тебе ясно? Это решает твою проблему?
Но эти слова, произнесенные ровным тоном, вместо радости вызвали у Мэйзи вспышку гнева.
- Наверное, это убедило бы твоих других, как ты говоришь, "гостей женского пола", но мне нужно чуть больше деликатности, поэтому я отклоняю твое предложение.
- Что ж, логично. - Алексей пожал плечами, и лицо Мэйзи так вытянулось от удивления, что в другой ситуации это показалось бы ему забавным. - Я должен был бы силой затащить тебя обратно в постель и приковать наручниками к кровати, - заявил он. - Но я не привожу сюда женщин - наручники и прочие принадлежности остались в моей квартире в Риме.
Мэйзи фыркнула, стараясь закрыть руками Костины уши.
- Ты омерзителен.
- Рано утром в постели ты говорила совсем другое. И как только ты до сих пор краснеешь?
- Я не привыкла прыгать на кровати в голом виде средь бела дня, - огрызнулась Мэйзи.
Он внимательно посмотрел на нее:
- Я тебя обожаю.
Вдруг ее взгляд оказался прикован к его глазам. Что там он говорил о том, что не приводит сюда женщин?
- Мы не можем продолжать этот разговор при Косте. Где Мария?
- Вот и умница, - пробормотал Алексей, погладив головку Кости и при этом коснувшись тыльной стороны руки Мэйзи.
Она не отняла руку.
Отведя Костю на кухню и дав ему клубничный йогурт, Мэйзи отправилась с Алексеем в сад. Когда они остановились перед каменным фонтаном среди зелени, Алексей многообещающим тоном предложил:
- Пойдем обратно наверх.
- Я не собираюсь отвечать на это. - Мэйзи отвернулась, но ее губы тронула легкая улыбка.
- Мы можем заняться этим здесь.
Мэйзи ахнула:
- Я не буду заниматься с тобой сексом в саду. Нас в любой момент могут увидеть.
- Ты права - я очень ревнив и не хотел бы, чтобы другие мужчины видели твой оргазм.
- Ты так уверен, что это произойдет? - прошептала Мэйзи, боясь, что их услышат.
- Что именно? Секс или оргазм?
- И то и другое, - сердито ответила она.
- Ну, принуждать тебя я не имею права, но оргазм могу гарантировать.
Его нахальный тон нравился Мэйзи. Она закусила губу - ей не хотелось так быстро прощать его, но ее сердце забилось в предвкушении. И все же она не могла тут же броситься в его объятия. Сейчас он игрив и внимателен, но как долго это продлится? До следующего раза, когда она скажет "нет", не впишется в его график или потребует того, что он априори не может ей дать: настоящих отношений. Пришло время посмотреть правде в глаза и обозначить некие границы.
- Я тоже хочу быть с тобой, Алексей, но надо быть реалистами.
Реалистами? Ему не понравилось это слово из уст Мэйзи, хотя полчаса назад ему именно это и было нужно.
- Когда Костя привыкнет к новой обстановке, - продолжала Мэйзи, - мне придется уехать. Будет просто ужасно, если он начнет думать, что мы - его родители, а ведь именно так и случится, если… если я останусь в твоей жизни. - Мэйзи старалась вести себя разумно, ставя интересы ребенка выше своих, и понимала, что Алексей не будет с ней спорить. Но как же ей хотелось, чтобы он возразил!
Алексей молчал - вся его прежняя игривость куда-то делась.
- Ему нельзя смотреть на наши… проявления нежных чувств друг к другу, - проговорила Мэйзи, тщательно подбирая слова.
- Чувств?
- Я знаю, что это не чувства, а… просто секс. Но Костя слишком маленький и решит, что мы - его семья.
Алексей выругался по-русски. Он злился, но Мэйзи чувствовала - эта злость направлена не на нее, а, как ни странно, на него самого.
- Я не так уж глупа, и я знаю, как бывает в жизни. Странно даже то, что мы встретились, не говоря уж о том, что я оказалась здесь. Это произошло из-за Куликовых - мы оба скорбим о них. Мы вместе потому, что нас свела судьба. Просто произошло неизбежное.
- Согласен, это было неизбежно. - Алексей посмотрел на нее со странным выражением. - И каковы же твои условия?
Вопрос прозвучал жестко и по-деловому. Условия? Она понятия не имела, каковы ее условия.
- Что ты обычно делаешь, когда рядом с тобой оказывается женщина? Как все происходит?
- Я даю ей деньги, а если она действительно хороша в постели, дарю ей дополнительные подарки.
Мэйзи заморгала. Алексей понял - она никак не может поверить, что он не шутит.
- Неужели ты думаешь, что я так поступил бы с тобой? Послушай. - Он взял ее за руки. - Та кровать наверху - моя. Я никогда не привожу туда женщин. Это мое святилище.
- Никаких "гостей женского пола"?
- Лишь немногие - те, которые любят своих мужей. Я привожу сюда только членов семьи.
На мгновение Мэйзи испытала чувство причастности - хотя здравый смысл подсказывал ей, что Алексей имеет в виду Костю. Она здесь из-за Кости. Она - не член его семьи, и все же она оказалась первой женщиной, которую он привел сюда.
- Так что же мне делать? - Она хотела, чтобы вопрос прозвучал небрежно, но получилось жалобно.
- Не беспокойся. Тебе будет легко - будешь жить со мной, путешествовать и скрываться от папарацци. Они будут называть тебя "таинственной рыжеволосой девушкой", пока не раскопают информацию о тебе. А это рано или поздно произойдет - можешь забыть обо всех своих секретах. Так что если ты когда-нибудь грабила банк, лучше расскажи мне сейчас.
Мэйзи удивленно смотрела на него. Нет, он говорил серьезно.
- Никто не заинтересуется мной - я же не знаменитость.
- Все, что я делаю, вызывает интерес журналистов. Но, надеюсь, поскольку ты не знаменитость, больших проблем не возникнет.
Мэйзи почувствовала себя чуть увереннее, осознав, что Алексей подумал о том, как она впишется в его жизнь. Но что же будет с ней, а главное, с Костей, когда она уедет? Ведь она сказала об этом Алексею, и он не стал спорить.
Алексей, сидя на краю фонтана, обнял ее за талию и притянул к себе - так, что их глаза оказались на одном уровне.
- Конечно, Костя будет немного мешать нам, - сказал он с усмешкой.
- Ты что, он чудесный мальчик! - запротестовала Мэйзи. - И ты ему очень нравишься.
- Я согласен, он прелестный малыш. Но запрет на выражение чувств при нем будет нелегко соблюдать.
- Выбора нет, - серьезно ответила Мэйзи.
- Всегда есть выбор, душка. Ты сделала свой. Но сможешь ли ты ему следовать?
Мэйзи прильнула к Алексею. В его мире был выбор - у богатых мужчин он всегда есть. Конечно, если не произойдет чудо и он не окажется по уши влюблен в нее… но, к сожалению, этого не произойдет.
- Ты так мне и не ответил - ты собираешься провести весь день с Костей?
- Конечно.
- Можно тогда мне отдохнуть и заняться собой?
- Прямо за городом есть спа-центр. Почему бы тебе не пойти туда?
Мэйзи не хотелось покидать его объятия, не говоря уже о том, чтобы идти в спа. Но Алексей проявлял заботу, предлагая ей то, что могло ей понравиться.
- Я об этом позабочусь - тебя отвезут на машине. Почему ты опять хмуришься? - Он нежно разгладил морщинку большим пальцем. - О чем ты задумалась, малышка Мэйзи?
- Не знаю, - ответила она, внезапно желая, чтобы все было иначе. Если бы только они встретились при других обстоятельствах, если бы он ухаживал за ней… Но вместо этого они ставили друг другу "условия". - Я хочу…
- Чего ты хочешь?
Алексей произнес это тем самым бархатным тоном, который так нравился ей, и ее сердце быстро забилось. "Хочу, чтобы мы были вместе, одни, и никого не было вокруг", - подумала она, но вместо этого сказала:
- Мне хотелось бы, чтобы у меня было больше одежды. - Это тоже было правдой. - Пожалуй, пойду по магазинам.
- Отличное решение. С утра - по магазинам, днем - в спа.
- А ты чем займешься с Костей?
- Мужскими делами.
- Но ему всего два года.
- Мужскими делами на велосипедах, - поправил себя Алексей.
Мэйзи улыбнулась. Алексей искренне старался наладить контакт с Костей, и поэтому ей было спокойней оставить их вдвоем на целый день.
Алексей выглядел настолько растерянным, что Мэйзи не удержалась и обняла его; вдохнув его мужской запах, который останется с ней на целый день. Он робко положил руки ей на талию, будто не ожидал такого внезапного выражения нежных чувств.
- Я тебя обнимаю, - сказала она, уткнувшись лицом ему в плечо.
В ответ на это он сжал ее в объятиях, и она довольно улыбнулась.
Алексей нахмурился, задумавшись. После того, что произошло утром, все его твердые убеждения, касавшиеся женщин и секса, рухнули. Возможно, дело в ее невинности, которая пробуждала в нем традиционного русского мужчину, которого, как он думал, ему давно уже удалось изжить. С тех пор как Алексей заработал свой первый миллион, женщины стали доступными, а их ожидания - в основном меркантильными, и он уже много лет не думал ни о женитьбе, ни о детях.
Но Мэйзи с ее рыжими локонами и нежными губами, дарящими долгие поцелуи, явно хотела, чтобы это утро стало романтичным, а не превратилось в сексуальный марафон. Нужно было быть глухим, слепым и немым, чтобы не понять, что она испытывает чувства к нему - но его пугало то, что он, в сущности, поощрял эти чувства.
Алексею было приятно, что женщина интересуется им самим больше, чем его банковским счетом, но он понимал, что ему придется вывести их отношения на более материалистический уровень. Как только он начнет давать ей деньги, весь романтический флер испарится, и все проявления нежности и сомнений в его чувствах будут сглажены щедрыми подарками.
Чувствуя себя так, будто она пробежала марафон, Мэйзи начала спускаться по главной лестнице, проверяя свой кошелек. Кредитная карточка, паспорт, деньги… Мэйзи, как и любая женщина, радовалась при мысли о походе в магазин за одеждой, и тем более ей было приятно побаловать себя спа-процедурой днем.
Когда она дошла до второго этажа, перед ней возникла фигура Карло Сантини. Она даже не догадывалась о том, что он на вилле, но особняк был настолько велик, что он вполне мог находиться в нем, не попадаясь Мэйзи на глаза.
- Мисс Эдмондс?
Мэйзи старалась не выдавать своего беспокойства.
- Алексей попросил меня передать вам эти вещи. Вот секретный ключ, с помощью которого вы можете попасть в любую часть виллы. Если вам нужна будет машина, как сегодня, вы всегда можете вызвать водителя - просто позвоните вот по этому номеру, и он приедет.
Сантини протянул Мэйзи смартфон, и она нехотя взяла его. Она понятия не имела, как им пользоваться.
- На ваше имя был открыт счет. Вот реквизиты и ваша карта.
- Банковский счет?
- Да. - Он улыбнулся, но Мэйзи его улыбка не понравилась. - Вы думали, что вам не заплатят, синьорина? Теперь вы можете тратить деньги в свое удовольствие, мисс Эдмондс. Мистер Ранаевский - очень щедрый человек.
Мэйзи еще долго стояла в раздумьях, не двигаясь с места, после того как Карло ушел. Она посмотрела на карту и телефон сквозь пелену слез.
Было очень глупо злиться и обижаться - Алексей открытым текстом сказал ей о том, как ведет себя с женщинами, и она на это согласилась. Но мысль о том, что он не считает ее особенной и ведет себя с ней так же, как со всеми остальными, стремясь подчинить ее правилам своей империи, больно ранила ее.
Запихнув все в сумку, она стремительно сбежала вниз по оставшемуся лестничному пролету. Она покажет ему, что у нее тоже есть свои принципы, и не потратит ни цента его дурацких денег.
Четыре часа спустя Мэйзи блаженно лежала на массажном столе - все напряжение ушло из ее мышц благодаря умелым рукам массажистки. Она даже не догадывалась о том, насколько сильно она нуждалась в этом - не обязательно в массаже, но хотя бы просто в том, чтобы заняться собой. Она ни о чем не сожалела - ни о том, что оставила Костю, который был в надежных руках, ни о том, что произошло между ней и Алексеем этим утром.
После массажа, облаченная в белый махровый халат и с маской на волосах, Мэйзи принялась листать глянцевые журналы, думая о том, что наденет, когда вернется на виллу. Она хотела, чтобы Алексей в полной мере оценил результаты ее похода по магазинам и в спа-центр, но главное - она чувствовала себя красивой. За прошедшие два года у нее было мало времени и места для того, чтобы чувствовать себя таковой.
Вдруг, пролистывая раздел о жизни звезд в американском журнале, она обмерла.
Перед ней была фотография Алексея - он был на корабле, на вечеринке, и обнимал за талию Тару Миллз. Мэйзи не нужно было читать заголовок, чтобы узнать ее лицо - оно было на рекламном щите в неапольском аэропорту, куда они прилетели. Чувствуя, что ей становится трудно дышать, Мэйзи начала читать текст под фотографией:
"Нашла ли Тара своего единственного в лице Алексея Ранаевского, российского олигарха и скандально известного плейбоя? Судя по роскошному бриллиантовому колье на ее шее, Ранаевский настроен серьезно".
Мэйзи была поражена - но не глупыми словами журналиста, а прошлым Алексея. Неужели он встречался с Тарой Миллз?!
"Успокойся", - мысленно приказала она себе, откладывая журнал в сторону. Понимая, что Алексей имеет право на прошлое, Мэйзи все же не удержалась - взяла другой журнал и пролистала раздел о светской жизни, потом еще один… Алексей был везде, и каждый раз с новой женщиной, каждая из которых отличалась высокими скулами, длинными ногами и самоуверенным видом. Брюнетки или блондинки - это, судя по всему, было не важно.
Теперь она поняла, почему именно пресса так интересовалась Алексеем. Он был богат, могуществен и красив и демонстрировал своих женщин так, словно они были спортивными машинами, которые Мэйзи видела в гараже виллы.
"Но как же это могло произойти со мной?" - думала она.