Десять лет назад он заявил, что никогда не простит ей смерти крестного, но ни в одном страшном сне она не смогла бы увидеть, какой ужасной окажется его месть.
В кухне Нэш мрачно разглядывал почти нетронутую еду на тарелке. Заставив себя подняться, он выбросил остатки в мусорное ведро и сунул тарелку в посудомоечную машину.
Лосось всегда был одним из любимых блюд крестного. К концу жизни ему становилось все труднее есть самостоятельно - последствие перенесенного инсульта. Нэш помнил, как приехал поздравить Филипа с днем рождения и увидел его сидящим перед тарелкой с лососиной с глазами полными слез из-за собственной слабости.
Потом Нэш кормил его сам, заменяя сиделку. Это было самое малое, что он мог сделать. Филипа он любил как дедушку, которого никогда не видел. Его особняк служил пристанищем для молодого человека, когда он учился в школе, а родители уезжали за границу. Отец Нэша работал в разных странах.
Он был зарубежным корреспондентом лондонской газеты, а мама - фотографом. Их давно уже нет с ним, как и крестного. Они погибли во время восстания в одной из тех стран, откуда вели свои репортажи.
Филип обожал Фейт. Однажды он признался Нэшу, что любит ее как внучку, о которой когда-то мечтал. И крестный доказал свою любовь к девочке, упомянув ее в своем завещании как наследницу. Он изменил условия завещания с ведома и одобрения Нэша за несколько дней до нападения на него. В документе Филип предусмотрел отдельным пунктом сумму для финансирования дальнейшего образования девушки. Нэш был убежден, что, будь крестный жив, он обязательно осуществил бы свое намерение - помог Фейт получить диплом архитектора.
Их троих объединял интерес к архитектуре. Увлечение Нэша памятниками архитектуры и интересными архитектурными сооружениями привело его к приобретению первой недвижимости, еще когда он учился в Оксфорде. На унаследованные от родителей деньги он купил ряд окруженных террасами старинных домов. Причем подвигнули его на это выразительность архитектурного рисунка и необычные детали проекта зданий, относящихся к началу эпохи короля Эдуарда, а не возможность хорошо заработать, сдавая их внаем. Последнее пришло гораздо позже.
Фейт, по крайней мере, не солгала крестному, говоря о своем желании стать архитектором. Нэш, нахмурив брови, вспоминал, с каким трудом Филип боролся с последствиями удара, чтобы удостовериться, что его желание понято правильно: крестный хотел, чтобы завещание осталось в силе. Люди считали его богатым, так как он жил в большом особняке.
Морщинка на лбу Нэша стала глубже. Почти полночь - время спать.
Фейт долго не могла заснуть, напряжение не спадало, мысли, перескакивая с одного на другое, не давали покоя. Потом лиса, пробирающаяся через парк, затявкала, завыла на луну. Задремавшая девушка уже проваливалась в темноту, кишащую мрачными видениями. Они пугали ее, но бежать не было сил. Когда лиса разбудила Фейт, ей показалось, что она, перейдя границу времени, попала в прошлое. Она снова пятнадцатилетняя девочка, которая с облегчением увидела, что лежит в своей удобной постели в "Хэттоне", а не в детском доме. Еще не до конца проснувшись, Фейт села, обхватив руками колени, и вгляделась в темноту за окном. Боже, как она ненавидела интернат. Вернее, то, что ей пришлось пережить там.
Выздоровление мамы шло очень медленно. В сентябре, когда начался учебный год, ей пришлось вернуться в детский дом, чтобы ходить в школу вместе с другими воспитанницами. Школа, в которой проводились занятия для ее возрастной группы, располагалась в близлежащем городке, их возили каждый день туда и обратно на автобусе. Фейт скоро поняла, что и учителя, и все в школе считают девочек из детского дома нарушителями спокойствия в школе.
Когда педагоги убедились, что Фейт хочет учиться и серьезно относится к занятиям, они стали уделять ей больше внимания, отмечая ее успехи, хвалили и поддерживали ее. В результате группа девочек, которая пользовалась в интернате влиянием, стала проявлять к Фейт открытую неприязнь.
Несколько недель они приставали к ней, задирая ее по любому поводу, издевались и высмеивали. Поэтому Фейт была крайне удивлена, когда одна из этих задир пригласила ее пройтись вместе с ними по магазинам в субботу. Решив, что ей делают мирное предложение, вручая оливковую ветвь, Фейт простодушно согласилась. Правда, у нее совсем не было денег, но зато она с радостью помогла одной из девочек - донесла до кассы отобранные той вещи и расплатилась за них по чеку.
Только когда они оказались снова на улице, до Фейт дошла истинная цель "дружеского" отношения к ней. Компания падала от хохота, издеваясь над ней, они все чуть животики не надорвали. Выяснилось, что Фейт им понадобилась на роль приманки. Она отвлекала от них внимание, пока они ловко тянули с прилавка всякую ерунду.
Фейт умоляла их вернуть украденную косметику или заплатить за нее, но это вызвало лишь презрительный смех.
- Чего ради, нам выкладывать деньги, если вещи можно взять и так, - сказали ей.
За растерянной несчастной Фейт следила немигающими глазами девица, которая считалась лидером группы. Она была немного старше остальных, и, если верить сплетням, в ее семье к воровству относились как к обычному бизнесу. Решив, что пора вмешаться и предостеречь новичка, она схватила Фейт за волосы и резко потянула, так что девочка застонала от боли.
- Не вздумай ябедничать, Мисс Примерное Поведение, а если донесешь...
Глаза Фейт наполнились слезами, но она, закусив губу, старалась не показать остальным девчонкам, как ей больно, и не разрыдалась.
- Смотри ж, если донесешь, - продолжала ее мучительница, дергая еще сильнее за пучок пышных волос, - мы все тогда скажем, что это была твоя идея. Да, пари держу, чудной старикашка в том доме чертовски богат, как считаешь? Могу поклясться, там все ломится от ценных вещей. Сколько у него телевизоров?
Покачав головой, Фейт честно ответила:
- Не знаю. - Филип предпочитал читать, а не смотреть телевизор.
- А вот интересно, держит ли он деньги в доме? Даю голову на отсечение, они там. И не говори, что ты не подсматривала и не прихватила себе пару фунтов, Мисс Задери Нос. Не пытайся быть лучше всех, - издевалась она.
- Нет, - протестовала Фейт, радуясь появлению их автобуса. Девица вынуждена была отпустить ее.
- Но помни, - прошипела она, когда они сели в автобус, - только скажешь кому, сама за все ответишь по полной программе...
Окончательно проснувшись и вернувшись в настоящее время, Фейт сжала колени руками.
Тогда ее долго мучила совесть, потому что она так и не рассказала никому из администрации интерната о воровстве в магазинах. Ее остановил даже не страх, по крайней мере, не страх физической расправы. Скорее она промолчала из-за боязни переступить принятые у подростков законы чести, запрещающие сплетничать и доносить. Однако был момент, когда она почти решилась довериться одному человеку.
Прикрыв веки, Фейт слышала свое неровное дыхание.
Она была приглашена в "Хэттон" на уик-энд, за ней заехал Нэш.
- Почему грустишь, козявочка? - поддразнил он девочку в своей обычной манере. Когда он так шутил, обращаясь с ней как с ребенком, ей хотелось сказать, что она взрослая, достаточно взрослая, чтобы понять, что любит его.
- Я... - начала Фейт нерешительно, но, пока она подыскивала слова, чтобы рассказать Нэшу о происшедшем, его внимание привлекла сногсшибательная брюнетка на противоположной стороне дороги.
Остановив автомобиль, Нэш опустил стекло и поздоровался с этой дамой. Ее ослепительная улыбка показала Фейт, что не одна она считает его самым блестящим и сексуальным мужчиной на свете. Когда же брюнетка пересекла улицу, чтобы развлечь Нэша беседой, они обменялись довольно замысловатыми шутками. Дамочка при этом отчаянно кокетничала, и Фейт, вжавшись в сиденье, почувствовала себя несчастной и покинутой.
Только после того, как Нэш наконец тронулся с места, она поняла, что, несмотря на откровенные намеки своей знакомой, он не сделал попытки посадить ее на место девочки. Воспарив на волне радости и облегчения, Фейт сунула проблему, по поводу которой хотела просить его совета, в дальний уголок памяти.
В течение десяти лет она часто думала о роли случая в жизни человека. Расскажи она все Нэшу в тот день, и, может, все сложилось бы совсем не так.
И снова предательские слезы сверкнули на ее ресницах. Фейт, сощурив глаза, решительно расправилась с ними. Очень, очень давно она запретила себе реветь из-за Нэша Коннета.
4
"В конце галереи, обвитой золотым дождем, нимфа держит в руках вазу с водой". Составив описание статуи, Фейт печально вздохнула. Утром, приступив к выполнению возложенной ею на себя обязанности, она еще не понимала ни того, как много в парке скульптуры и декоративного убранства, ни того, что некоторые уголки могут взволновать ее, разбудив воспоминания о том, что, как она считала, предано забвению много лет назад.
Интересно, парк и Скульптуры вызвали все эти воспоминания или все-таки Нэш? Нэш и ее безумное необъяснимое чувство к нему? Об этом свидетельствует тот странный отклик, которого ему удалось добиться от нее вчера.
Хватит!- горячо убеждала себя Фейт. Перестань думать о нем!
Когда Филип знакомил ее с необыкновенной красотой парка "Хэттон", Нэш шел навстречу им по галерее из золотого дождя, а лучи солнца, пронзая зеленый навес, рассыпались светлой пятнистой рябью на его футболке, которая отчетливо застряла в ее памяти. Из открытого ворота поднимается загорелая шея, мускулы предплечий налиты силой.
Когда Фейт смотрела на него, в ней все замирало от любви и желания. Ей казалось, она теряет сознание. Она вспомнила еще один случай, - разве можно такое забыть? - как Филип предложил Нэшу пригласить ее в Оксфорд пообедать.
От смущения и волнения девочка лишилась дара речи. Почти не дыша, она молилась про себя, чтобы Нэш согласился.
- Тебе нравится итальянская еда? - спросил он.
Фейт была уверена, что в его компании ей понравится любая еда. Теперь она ясно вспомнила выражение лица Нэша, в котором читалось насмешливое ожидание развлечения, тогда ею не осознанное, при ее горячем восхищении итальянской кухней.
Нэш, конечно, видел ее насквозь, ее влюбленность не являлась для него тайной. К тому же она и не пыталась скрывать свои чувства. Они отправились в Оксфорд в его красном спортивном автомобиле. Если Нэша и возмутило поведение крестного, навязавшего ему девочку, он ничем этого не выдал.
С погодой им повезло, вечер выдался мягкий и спокойный. На улицах старого города гуляли оживленные туристы, здания колледжей безмолвствовали - студенты разъехались на каникулы. Нэш припарковал автомобиль рядом со своим колледжем. По дороге в ресторан Фейт благоговейно рассматривала великолепные здания. История страны связана с людьми, которые провели в стенах этих зданий свою молодость. Здесь учились будущие великие писатели, художники, государственные деятели.
Итальянский ресторан располагался в чудесном внутреннем дворике, куда они свернули из узкого переулка. Хозяин, забавный итальянец средних лет, показал им столик, сидя за которым можно было, оставаясь незамеченными, самим видеть посетителей.
В этот вечер Фейт в первый раз попробовала настоящие итальянские блюда. Собственно, это было ее первое посещение ресторана. Нэш лукаво подсмеивался над ее борьбой с длинными змейками макарон, а потом, придвинувшись ближе, показал, как это едят.
Она внимательно смотрела, как ловко он накручивает макароны на вилку, но, когда попыталась ему подражать, у нее ничего не вышло. И вот тогда...
Фейт беспомощно закрыла глаза. Временные рамки раздвинулись мгновенно и без усилий - ей опять только пятнадцать, она сидит с Нэшем в ресторанчике и ощущает свежий запах его волос, его тела... Ей знаком этот запах, потому что как-то утром в его отсутствие она прокралась в ванную комнату, чтобы надышаться этим особым ароматом, который в ее представлении был связан с Нэшем. Смочив водой вату, девочка налила туда немного геля для душа, которым он обычно пользовался. Она хранила этот клочок ваты под подушкой, и аромат Нэша провожал ее ночью в лабиринты сна и встречал по утрам.
- Нет, совсем не так, - улыбнулся Нэш, наблюдая за ее неумелыми попытками. - Я покажу тебе.
Он положил свою руку на ее руку, судорожно вцепившуюся в вилку, и стал управлять ею.
- Ну как, теперь уловила? - спросил Нэш через несколько головокружительно счастливых мгновений. - Или я должен тебя кормить? - улыбнулся он.
Фейт, слишком юная и наивная, чтобы усмотреть оттенок чувственности в его вопросе, не могла ответить в том же тоне, понимая, что Нэш не ждет просьбы ухаживать за ней. Но она оказалась вполне взрослой, чтобы испытать пронзительное наслаждение этих секунд, чувственное волнение где-то глубоко внутри, пока не отводила от Нэша обожающего взгляда.
Поняв состояние Фейт, он отпустил ее руку и, отодвинув стул, сказал решительно:
- Может быть, стоит заказать что-нибудь такое, с чем ты легче справишься?
Но даже это замечание не уменьшило ее эйфории, вспомнила Фейт.
Неуловимые оттенки отношения Нэша к ней как взрослой, растраченные впустую на девочку, в мучительном напряжении чувств переживавшую первую любовь, выявились с беспощадной ясностью теперь, когда она стала прокручивать в памяти запись прошлого, накладывая на нее сегодняшнее восприятие.
То, что представлялось ей как необыкновенная романтическая атмосфера, окружающая двоих в этот вечер, для Нэша было лишь выполнением долга.
Когда они направились к автомобилю, совсем стемнело. Идя рядом с Нэшем, Фейт старалась быть к нему как можно ближе, но ему удавалось сохранять дистанцию между их телами в несколько дюймов. При переходе через оживленный перекресток, где работал светофор, Нэш взял ее за руку.
Ощущение физической близости с ним второй раз за этот вечер вознесло девочку на недосягаемую эмоциональную высоту. Она не могла вообразить себе большего счастья, разве что осуществились бы самые безумные фантазии: Нэш ее поцеловал бы.
В действительности его поцелуй перенес ее в ночные кошмары, горько думала Фейт по дороге в изысканный итальянский садик с замысловатым ограждением и правильной формы прудом, где плавали рыбки.
Филип говорил, что все декоративное оформление садика доставлено из Италии. По углам пруда сидели мальчики верхом на дельфинах, из пасти которых струей лилась вода. Пруд, довольно большой площади, не переполнялся, даже когда работал центральный фонтан.
Чтобы дети не падали в пруд, необходимо предусмотреть ступени, сделала Фейт короткую запись в блокноте перед составлением перечня декоративных элементов дворика.
Разглядывая пруд, она заметила, что один дельфин немного отличается от прочих. Нахмурившись, она подошла ближе, чтобы внимательнее рассмотреть его. Когда она встала рядом со скульптурой на колени, то увидела, что и цвет, и материал дельфина не такие, как у остальных.
- Если ты сейчас замышляешь то, что я думаю, лучше забудь об этом. Кто-то здесь уже поработал, результат перед тобой. Дельфин, которого он пытался стащить, разбился, а ты рассматриваешь дешевую копию.
Неожиданно появившийся Нэш застал Фейт врасплох. Поднявшись, она обернулась, готовая к бою, так как гнусное предположение больно ранило ее.
Но, не давая ей возможности высказаться, Нэш твердо продолжил:
- Чем ты вообще тут занимаешься? Я полагаю, что твоя задача - составление плана перестройки особняка, а не инспектирование парка!
- Я хотела сделать перечень деталей декоративного оформления парка. - Оставив без ответа ядовитые замечания, Фейт перешла к защите.
Нэш прервал ее насмешливым восклицанием:
- Ну, конечно, ты работала именно над этим. Но, к несчастью для тебя, мне хорошо известны твои способности. И, как я уже сообщил, у кое-кого возникла аналогичная идея раньше, чем у тебя. Он пожелал увести всех четырех. - Нэш указал рукой на дельфинов.
- Но я вовсе... - сердито начала Фейт, но он опять не дал ей закончить фразу.
- Твой босс звонил, - сообщил он. - Кстати, он, как и я, думал застать тебя за работой, которую тебе поручил. Он попросил меня довести до твоего сведения, что приедет сюда позже. Не сомневаюсь, когда он прибудет, захочет получить полный отчет, как ты проводила время в его отсутствие.
Фейт не могла не заметить иронического подтекста сказанного. Но, хотя это и задело ее, она не собиралась доставлять Нэшу удовольствие, обсуждая их дела с Робертом.
- Для твоего сведения... - начала она решительно.
Но, к ее ярости, Нэш снова перехватил инициативу и, пользуясь своим преимуществом, грубо ополчился на нее:
- Что ты можешь мне предложить для моего сведения? У меня уже есть все необходимые сведения, я знаю все, что ты намерена сделать или сказать. И, кстати, миссис Дженсон находится здесь совсем не для того, чтобы готовить тебе еду или убирать за тобой.
Это уж слишком! Фейт не собиралась сдаваться.
- А для чего она прибыла сюда, Нэш? Шпионить за мной? Так вот почему утром я застала ее в своей комнате!
По выражению лица Нэша Фейт поняла, что эти слова ему не понравились. Самонадеянный болван! Неужели он думает, что сможет отделаться несколькими царапинами после всех оскорблений, которые нанес ей? Она выходит на тропу войны и готова мстить!
- Вероятно, миссис Дженсон принесла белье, которое ты оставила внизу для стирки, - заметил Нэш.
- Ты имеешь в виду белье, которое я принесла, чтобы положить в стиральную машину, когда завершится очередной цикл? - уточнила Фейт и добавила, пока он не прервал: - Кажется, в договоре, заключенном моей компанией с попечителями, предусматривалось, что, будучи здесь, я могу пользоваться всем необходимым оборудованием.
- Там не указывались услуги экономки, - парировал Нэш.
- Я говорила о стиральной машине, а не о миссис Дженсон, - ответила Фейт резко. Раздраженным жестом поднеся руку ко лбу, она признала, как свое полное бессилие, так и невозможность вести нормальный диалог с этим человеком.
Однако его замечания напомнили ей кое о чем.
- Я хотела бы получить копию поэтажного плана здания, любого, какой у тебя найдется, - твердо заявила Фейт.
- Хочешь сказать, что не собираешься сидеть, занимаясь скучным черчением, а попытаешься потратить свое время более продуктивно, по крайней мере с твоей точки зрения. Например, проверяя, какие вещи легче сдвинуть с места и вынести. Так вот, для твоего сведения...
- Нет, для твоего сведения, - перебила Фейт поспешно, подражая атакующей манере Нэша, - позволь сказать, что причина, по которой я рассматривала скульптуры в парке, заключается...
Пока она говорила, налетевший ветерок завладел оставленными на земле листами из блокнота, что привлекло внимание Нэша.
Фейт инстинктивно наклонилась, чтобы поймать бумаги, но Нэш двигался быстрее. Выражение презрительного осуждения, возникшее на его лице во время чтения ее перечня, чуть не заставило Фейт разрыдаться.
Не говоря больше ни слова, он спокойно разорвал листок на две части, потом еще раз надвое.
- Сейчас я рад, что Филипа нет, хорошо, что он не видит, кем ты стала. Он ведь доверял тебе, Фейт.