Расплескивая пиво, Харли шмякнул кружкой о прилавок и вскочил на ноги.
- Видать, парни, вам больше нечего делать, кроме как торчать тут да точить лясы, - прорычал он. - Зато у меня дел до черта. - Схватив со стойки шляпу, он напялил ее на голову, вслед за чем, выудив из кармана пару долларов и швырнув их на стойку, протопал к выходу и с грохотом захлопнул за собой дверь.
Заслышав рев мотора и шум вылетающего из-под колес автомобиля гравия, Коди довольно ухмыльнулся:
- Ну, точно! У нашего друга Харли явно что-то назревает с этой самой Мэри Клер Рейнольдс.
Хенк, полагавший, что вся предыдущая сцена не таит за собой ничего, кроме обычной шутки, удивленно вытаращил глаза.
- У Харли?! - В ответ на утвердительный кивок Коди он недоуменно воззрился на шерифа. - Да не найдется на свете мужик, от которого девчонкам было бы меньше проку, чем от него.
- Так уж и никакого проку?! - возопил Коди. - И эти слова я слышу от тебя?
Хенк хмыкнул и подмигнул в ответ.
- Разве что только один и найдется.
Покачав головой, Коди сунул руку в карман и, выудив оттуда банкноту, хлопнул ею о стойку.
- Ставлю двадцатку, что и лето не закончится, как она заклеймит нашего горячего бычка и потащит его за собой на привязи.
Сама мысль о том, что Харли - впрочем, как и всякий прочий земляк мужского пола - может стать жертвой женских чар, показалась Хенку столь безумной, что он, ничтоже сумняшеся, протянул товарищу руку.
- Идет!
Торжественно подняв кружку, бармен принялся неторопливо потягивать пиво. Приятели помолчали, наслаждаясь обществом друг друга.
- А знаешь, Коди, - молвил наконец Хенк, - ведь если такое и вправду случилось с нашим Харли, то ты же сам в том и виноват. Не выступи ты со своей дурацкой идеей на собрании, эта самая Рейнольдс ни за что бы не притащилась сюда - и некому было бы снова искушать холостяцкую судьбу Харли.
Шериф ободряюще обнял Хенка за плечи.
- Советую не забывать и о прибыли, которую принесла эта идея твоему бару.
Поразмыслив над сказанным, Хенк вновь ухмыльнулся.
- Что верно, то верно. Одно только в том и утешение.
Ее влекла к себе тьма. Неверное серебристое сияние полной луны и детская надежда увидеть вдруг падающую с неба звезду, которая, как утверждают, сулит исполнение самых сокровенных желаний. Уложив детей спать, Мэри Клер выскользнула на задний двор.
Глубоко вдохнув свежий ночной воздух, она спустилась по ступенькам. Тонкая сорочка мягко струилась вдоль ее тела, ночной ветерок нежно овевал ноги. Подойдя к своему излюбленному месту отдыха, она уселась на истертую доску свисающих с толстых ветвей дерева старых качелей, крепко уцепилась за веревки и оттолкнулась от земли босыми ступнями.
Ветерок играл прядями ее длинных волос, ласкал щеки, и, медленно раскачиваясь - вперед и назад, вперед и назад, - она предоставила возможность воле ночи и ветра творить свое волшебство, изгоняющее из сознания паутину забот и успокаивающее утомленное тело.
Удовлетворенно вздохнув, Мэри Клер подумала, что не ошиблась, приняв решение перебраться в Темптейшен. И детишки здесь счастливы, и она может хоть целые дни проводить с ними дома, не заботясь о поисках няньки. Тут ее детям не угрожает встреча с уличными хулиганами и массой прочих опасностей, таившихся в Хьюстоне чуть ли не за каждым углом. И дом постепенно начинает принимать нормальный вид, с каждым днем становясь все больше похожим на человеческое жилье. Мэри Клер продраила его сверху донизу, заменила выбитые стекла, оклеила новыми обоями прихожую и ванные комнаты. Отполировала все резные украшения, перекрасила мрачную кухню. Даже ремонт ограды понемногу продвигался вперед. Еще пара дней - и ее можно красить. Харли оказался прав: едва она отыскала нужный ритм, как работа пошла куда быстрее.
Харли! Уткнувшись пяткой в землю, Мэри Клер прервала плавное движение качелей. Это имя вновь напомнило ей о том, что случилось нынче утром. И что на нее тогда нашло? Что заставило протянуть руку и дотронуться до его тела? И почему прикосновение его губ к ее пальцам породило в ней томительное желание соприкоснуться с его губами? Если бы Стефи не появилась в самый критический момент, то…
Мэри Клер тряхнула головой, прогоняя эти кощунственные мысли. Господи! Да нельзя позволять себе даже и думать об этом! Следует держать себя в руках. Впереди еще столько дел. Невозможно допустить, чтобы на пути к осуществлению ее заветных мечтаний вновь оказался мужчина.
Хоть ей и удалось уже сделать немало для того, чтобы превратить тетушкину усадьбу в собственный домашний очаг, следовало поразмыслить еще и о том, на какие средства они с детьми станут жить дальше. До сих пор Мэри Клер так и не взяла в толк, откуда ее бывший муж сумел при разводе раздобыть столь веские доказательства своего бедственного положения, что суд счел его чуть ли не нищим и, как следствие, определил настолько низкие алименты, что их едва хватало на содержание детей. У Мэри Клер остались кое-какие сбережения - но ведь и это не навечно. Правда, очень помог чек от Харли…
Опять этот Харли! Застонав, Мэри Клер раздраженно стиснула веревки и, запрокинув голову, стала рассматривать проглядывающий сквозь гущу листвы диск полной луны, всеми фибрами души желая, чтобы мысли о злополучном соседе поскорее покинули ее. Нельзя допустить, чтобы ковбой постоянно сбивал ее с толку. Всю энергию своей души и тела следует посвятить лишь сохранению семьи.
Пытаясь оставить эти тяжкие думы позади, Мэри Клер соскочила с качелей и зашагала через сад, с наслаждением ступая босыми ногами по прохладной росе. Возле невысокой ограды, некогда окружавшей тетушкин огород, она остановилась. Теперь вместо овощей повсюду торчали спутанные стебли сорняков, возвышающиеся над землею уже чуть ли не до колена. Мэри Клер вспомнила, каким был этот огород во времена ее детства и с каким удовольствием собирала она тогда спелые помидоры или лущила горох на веранде.
Мэри Клер перегнулась через ограду, ухватилась за мерзкую массу зеленых паразитов и изо всех сил потащила их на себя. Наконец корни поддались, и она, с трудом удержавшись на ногах, победоносно улыбнулась.
Огород! - подумала Мэри Клер. Нужно вернуть на место огород. Сейчас уже слишком поздно высаживать то, что выращивала тетя. Но наверняка есть и такие растения, которые можно сажать даже в конце сезона.
Раздавшийся вдруг со стороны проезжей дороги шум мотора прервал мирное течение ее мыслей. Обернувшись, Мэри Клер увидела, что из-за поворота, направляясь в сторону ее дома, выныривает фургончик, который, объехав стоящий на отшибе гараж, двинулся ей навстречу, прорезая окружающую тьму ярким светом фар.
Неужто Харли? - испуганно подумала Мэри Клер. Что делает он здесь в такую пору? Она рванулась было к дому, но не успела сделать и шага, как была настигнута слепящими лучами, вырывающимися из движущейся навстречу машины. Забыв про стиснутые в ладони сорняки, она прикрыла глаза рукою - и только тут вспомнила, что от постороннего взгляда ее тело скрывает лишь тонкая ночная сорочка.
Фургончик остановился, мотор его замолчал и фары потухли. С металлическим лязгом отворилась и захлопнулась дверца. Прижав руки к груди, Мэри Клер застыла в выжидательной позе, совершенно не думая о том, что комья земли, посыпавшись с корней вырванных сорняков, могут вмиг перепачкать ее белоснежное одеяние.
Харли двигался навстречу неспешной, почти ленивой походкой. Лицо ковбоя было сокрыто тенью неизменной его спутницы - шляпы.
- Извините, - произнес он хрипловатым голосом. - Мне не хотелось вас пугать. - Тут он сдвинул шляпу на затылок, и в лучах лунного света резко обозначились и без того уже чересчур знакомые ей черты лица. - Не поздновато ли копаться на грядках?
Мэри Клер опустила глаза и с удивлением обнаружила, что все еще продолжает сжимать в руке сорняки. Неловко отшвырнув их в сторону, она принялась остервенело отряхивать налипший на рубашку мусор.
- Я не копалась, - раздраженно бросила она, вновь поднимая взгляд на гостя. Тот изумленно вздернул брови, чем окончательно вывел из себя хозяйку. - Нет, не копалась! Просто проверяла состояние изгороди и думала о том, какие овощи пока еще не поздно сажать.
Харли пожал плечами.
- С помидорами, боюсь, уже не выйдет - им нужно тепло и все такое, - а вот горох с фасолью, пожалуй, сажать еще стоит. Может, даже пару сортов салата, если он вам нравится. - Харли приблизился к ограде, оперся на нее своими крепкими руками и окинул взглядом густые заросли сорняков. - Боюсь, нелегко вам будет расчищать все это вручную. Чтобы выполоть и переворошить все эти сорняки, понадобится культиватор. - Слегка склонив голову, он взглянул на нее через плечо. - У вас есть?
Почувствовав себя в дурацком положении оттого, что не подумала об этом сама, Мэри Клер ощутила, как запылали ее щеки.
- Нет.
Вновь переключив свое внимание на огород, Харли задумчиво кивнул.
- Можете взять напрокат в городской лавке сельхозтоваров. У них там есть несколько.
- Спасибо. Буду иметь в виду, - сухо ответила женщина. И, обнаружив, что сосед вовсе не спешит уходить, стала терять терпение. - Кстати, что вы здесь делаете? Надеюсь, вам известно, что это частные владения?
Харли оттолкнулся от ограды.
- Да, известно. Но сегодня я так быстро покинул вас… - Он запнулся на середине фразы, когда, встретившись с ней взглядом, вновь живо вспомнил причину, обратившую его днем в бегство и заставившую дожидаться прикрытия ночи, чтобы вернуться.
Ее длинная сорочка была настолько тонкой, что едва скрывала то, что находилось под ней. Луна, висящая в небе за спиною женщины, словно шар расплавленного золота, струила свои лучи сквозь ткань, очерчивая контуры ее тела, и Харли с болью отметил полные груди, узкую талию и соблазнительный изгиб бедер. Тело, созданное для любви…
Ковбой в замешательстве отвел глаза и кивнул на колючую проволоку, огораживающую участок футах в двадцати от них.
- Сегодня утром я работал вон там у ограды и забыл ящик с инструментами. Вот и решил за ним заехать, пока никто не присвоил его себе.
Мэри Клер вскинула голову.
- Смею вас уверить, - возмущенно отрубила она, - что если бы мы его нашли, то вернули бы вам. Нам чужого не надо.
- Вот черт! - пробурчал Харли, поняв по тону собеседницы, что своими словами обидел ее. - Я вовсе не имел в виду, будто подозреваю вас или ваших детей в том, что вы способны украсть его.
- А что же вы имели в виду?
- Я… - Он замялся и покачал головою, не отводя взгляда от ограды, ибо понимал, что не может отважиться снова посмотреть на женщину. Картина, которую он наблюдал минуту назад, и без того уже вызвала в его груди чересчур много эмоций. - Черт возьми, да не знаю, что я имел в виду! Мне просто хотелось забрать этот проклятый ящик.
- А разве нельзя было подождать до утра?
Забыв про свои опасения, Харли крутанул головой и окинул женщину испепеляющим взором.
- Конечно, можно! Но я потому и не стал дожидаться утра, чтобы ненароком не наткнуться на вас!
Мэри Клер задохнулась от возмущения, груди ее приподнялись под тонкой тканью… и Харли понял, что совершил ошибку. Ни в коем случае не следовало смотреть на нее. Ибо перед ним вновь во плоти возникло то, о чем он пытался забыть весь день.
- Да черт бы вас побрал, Мэри Клер! - прорычал Харли, едва владея собой. - Разве вы не понимаете, что с нами случилось сегодня днем? - Дожидаться ответа Харли не стал: он прекрасно понимал, что и она чувствует то же самое. - Только взгляните на себя. Шастаете тут в одном исподнем, будто само воплощение греха. А я мужчина - со всеми мужскими желаниями и потребностями!
Мэри Клер чуть не затряслась от негодования. Да как он смеет обвинять ее в бесстыдстве! Сжимая кулаки, она медленно двинулась навстречу, с трудом удерживаясь, чтобы не наброситься на своего обидчика.
- Вот только об одном вы забываете, - прошипела она. - Я вас сюда не приглашала. Ни утром, ни сейчас. И если мне заблагорассудится хоть нагишом бегать по собственному двору - то это мое право. Это мой двор!
Теперь они стояли уже чуть ли не нос к носу, и Харли отчетливо видел, какой яростью горят ее глаза, как дрожит ее тело под полупрозрачной сорочкой, и чуть ли не физически ощущал жар излучаемого ею гнева. Но близость Мэри Клер несла в себе и иное - аромат цветения, сладости и необычайной женственности.
Мэри Клер подняла руку и ткнула пальцем в грудь соседа.
- И вот еще что…
Но ей так и не удалось завершить свою тираду. Ухватив женщину за указующий перст, Харли притянул ее к своей груди и, прежде чем та успела остановить его, впился в ее уста губами.
Он чувствовал, как она напряглась, как изо всех сил уперлась руками в его грудь и пытается оттолкнуть прочь; он понимал, что должен отпустить ее, но при всем своем желании не мог этого сделать.
С того самого момента, как они повстречались, эта женщина преследовала его на каждом шагу. В минуты покоя она была прекрасна. Теперь, во гневе, когда волны рыжих волос заливали ее лицо, а на теле не было ничего, кроме ночной сорочки, она стала неотразимой. Мысли о том, чтобы вновь прикоснуться к ней, вкусить сладость ее губ, доводили мужчину до безумия. И когда эти мысли претворились в жизнь, он окончательно лишился какого бы то ни было контроля над собой.
Запустив пальцы в длинные локоны и оттягивая голову женщины назад, Харли целовал ее все крепче и крепче. И вдруг наступил момент - он и сам не понял, как это случилось, - когда тело женщины обмякло в его руках. Губы ее приоткрылись в молчаливом приглашении. Харли застонал, и язык его скользнул внутрь. Женщина напряглась снова - но постепенно, вслед за движением гладящих ее спину ладоней, мышцы стали расслабляться.
Их языки соприкоснулись, заплясали, и, нетерпеливо высвободив зажатые телами руки, Мэри Клер обвила шею мужчины, тесно прижимаясь к нему мягкой податливой грудью. Сердца их забились в унисон.
Никогда еще Харли не желал женщину с такой силою. Никогда прежде. Больше, чем дышать, ему хотелось опрокинуть ее на землю и предаться любви под лучами полной луны среди сладкого запаха смятой их телами травы.
Но на собственном горьком опыте он убедился, насколько коварны могут быть женщины, способные безжалостно вырвать сердце прямо из мужской груди. Вспомнив об этом, ковбой высвободился из объятий Мэри Клер.
- Простите! - задыхаясь, выпалил он. - Мне не следовало так поступать. Я… я обещаю, что больше это не повторится.
Закусив распухшую губу, Мэри Клер устремила на Харли негодующий взгляд горящих глаз.
- Да, не следовало, - проговорила она дрожащими губами, не вполне представляя себе, отчего вдруг вспыхнул в ней этот гнев: оттого ли, что Харли набросился на нее с поцелуями, или оттого, что перестал целовать. - Но что было, то было. - Она глотнула воздух, стараясь не давать воли ни эмоциям, ни самолюбию. - И думаю, не лишним было бы напомнить вам, что мужчины не владеют исключительным правом на проявление желаний и чувств. Женщинам тоже принадлежит своя доля. - Она замолкла на секунду и добавила: - Но я могу себя сдерживать. Надеюсь, что в дальнейшем и вы научитесь поступать так же.
Развернувшись, Мэри Клер побежала к дому, оставив на лунной лужайке удивленно взирающего ей вслед Харли.
Мэри Клер стояла на кухне, привалясь спиной к двери и прижав ладони к ее деревянной поверхности. Затаив дыхание, она прислушивалась к долетающим из-за окна звукам. Вот звякнул металл, когда Харли забросил ящик с инструментами в свой фургончик, хлопнула дверца, зарычал вернувшийся к жизни мотор. По темной кухне дугой прополз отблеск фар - машина разворачивалась, чтобы отправиться в обратный путь той же дорогой, которой прибыла сюда.
Только теперь Мэри Клер позволила себе свободно вздохнуть. Ноги ее невольно задрожали, и, соскользнув на пол, она спрятала лицо в колени. Что с ней происходит? Почему она ответила на его поцелуи?
Мэри Клер изо всех сил старалась подавить рыдания, но, не сумев этого сделать, уткнулась в натянутый на колени подол ночной рубашки. Она видела, что Харли страдает от той же самой жажды, от того же одиночества, которые охватывали каждую ночь и ее, когда она забиралась в пустую холодную кровать. Мэри Клер стала искать рациональное объяснение своего поведения - и пришла к выводу, что, окунувшись в тепло объятий Харли, поступила вполне естественно. Она так давно оставалась в одиночестве - даже задолго до того, как развелась с Питом, - что просто изголодалась по мужским ласкам.
Но дело не только в этом. После развода ей случалось целоваться с мужчинами, но ни один из них не пробуждал в ней такой реакции, как Харли. И если бы он не остановился сам…
Мэри Клер содрогнулась всем телом. Нет, нельзя позволять себе думать о том, что могло бы тогда произойти. Она - мать, единственная опора своих детей. Однажды она уже положилась на мужчину - и поставила себя в полную зависимость от него. Потом ей пришлось долго и тяжело бороться за свою свободу, и она не пожертвует теперь ею ради чего-то столь преходящего, как сексуальная привязанность.
Глава третья
Джимми запустил было по локоть руку в коробку с шоколадными конфетами, как тут же предостерегающий мамин взгляд остановил его.
- Только одну, - решительно заявила она.
Рут Мартин, совмещающая пост властительницы Картеровского торгового дома с должностью местного почтмейстера, заворачивая покупки, прищелкнула языком.
- Да что вы! Пусть возьмет хотя бы парочку! - И, перегнувшись через прилавок, взъерошила мальчонке волосы. - По собственному опыту могу вам сказать, что в этом возрасте ребятишки превращаются в таких дьяволят, что совладать с ними - себе дороже обойдется.
Но, несмотря на разрешение миссис Мартин, парнишка замер на месте, не сводя глаз с матери: он понимал, что лишь она одна может вынести окончательный приговор.
- Ох, да ладно уж, - произнесла наконец Мэри Клер. - Но только пару штук. Иначе никакого толку не будет от всей моей стряпни.
Джимми радостно захихикал и схватил дозволенную парочку конфет, не забыв при этом вытянуть еще парочку и для сестренки.
- А что нужно сказать? - напомнила Мэри Клер детям.
- Спасибо, - с трудом выдавили те набитыми шоколадом ртами.
Рассмеявшись, Мэри Клер покачала головой.
- Вы их избалуете, миссис Мартин.
- Ну какой же вред будет детишкам, если они съедят конфетку-другую? - Женщина придвинула покупательнице наполненные пакеты и, доверительно склонившись к ней через прилавок, добавила: - Я слыхала, что Харли Керр собирается арендовать ваши земли.
Мэри Клер вовсе не ожидала того, что ее личные дела станут предметом всенародного обсуждения. Она смущенно кашлянула и передала сумку Джимми.
- Да, мэм, собирается.
- Рада слышать. Всем нам станет спокойнее, если будет кому за вами присмотреть.
Великолепно! Благожелатели все за нее решили. Однако будет ли спокойней ей самой? Едва ли. Тем паче, что после вчерашнего ночного эпизода она уже начинала сомневаться, стоило ли сдавать землю соседу.
- Вполне возможно, - неопределенно ответила она.
Заметив, с каким любопытством следят за ними дети, миссис Мартин наклонилась еще ближе и прошептала: