Маленькая Юля как увидела Илью Адорина, папиного аспиранта, который приехал к ним летом на дачу, так и влюбилась в него на всю жизнь. Илья, с нежностью относившийся к девочке, не принимал всерьез детскую любовь… Но в день ее шестнадцатилетия он впервые прозрел и увидел, как она по-женски обольстительна прекрасна. Увидел и ужаснулся страсти, полыхнувшей и нем. Илья женился, ушел в работу, но так и не смог забыть ее, рыжую, голубоглазую, единственную…
Содержание:
ЮЛЯ 1
ИЛЬЯ 4
Юля 5
ИЛЬЯ 10
ЮЛЯ 13
ИЛЬЯ 14
ЮЛЯ 17
ИЛЬЯ 19
ЮЛЯ 20
ИЛЬЯ 21
ЮЛЯ 23
ИЛЬЯ 26
ЮЛЯ 28
ИЛЬЯ 31
ЮЛЯ 31
ИЛЬЯ 33
ЮЛЯ 33
ИЛЬЯ 36
ЮЛЯ 36
ИЛЬЯ 36
ЮЛЯ 38
ИЛЬЯ 39
ЮЛЯ 40
ИЛЬЯ 41
ЮЛЯ 43
ЮЛЯ И ИЛЬЯ 44
ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ 44
Татьяна Алюшина
Не могу тебя забыть
Владимиру Валентиновичу Беляеву с благодарностью за поддержку и понимание посвящается
ЮЛЯ
Сложив на столе ладони и упершись в них подбородком, Юлька смотрела на улицу. Письменный стол, за которым она сидела, стоял возле окна, для лучшего освещения, да и думалось ей лучше, когда она смотрела на Неву.
В мире под названием Санкт-Петербург шел снег. Огромные хлопья метались за окном, послушные порывам ветра, - то в одну сторону, то в другую; когда ветер затихал, хлопья повисали в воздухе, как сплошная белая завеса. Юле казалось, что она слышит тихий шорох падающих снежинок.
Она не любила зиму. Сейчас не любила. Она была уверена, что зима - это время для обдумывания. В тишине и уюте теплой квартиры, в сумеречных, неярко освещенных комнатах, когда знаешь, что на улице холодно и неуютно-зыбко, надо обязательно сидеть в удобном кресле и предаваться осмыслению своей жизни, читать классиков, проецировать их мудрые мысли на себя и нынешнюю действительность.
Ничего обдумывать она не хотела, уж тем более - ковыряться в себе. Она столько всего передумала, что в голове что-то заклинило, какие-то проводки соединились не так, от чрезмерной нагрузки заблокировали умные мысли и правильные выводы, оставили только ставшую привычной, постоянной, как неизбежный холодный рассвет, боль.
Вчера они встретились с Карелией в кафе. Болтали обо всем, смеялись, как говорится - ничто не предвещало…
И вдруг Кара стала серьезной, задумалась, посмотрела куда-то вдаль, потом, переведя взгляд на Юльку, сказала:
- Ты живешь в странном мире. В мире, в котором ты не разрешаешь быть прошлому и не пускаешь себя в будущее, а потому у тебя нет настоящего. Такое случается с людьми, когда они переживают трагедию. Это что-то вроде анестезии, но обычно такое состояние длится несколько недель, может, пару месяцев. А ты зависла в нем надолго. Хватит, Юль, жить не живя, тебе надо двигаться вперед!
- Как? - беспомощно аукнулась Юлька.
- Как угодно, - правильно, неправильно, но вперед! У тебя такое яркое, жизнерадостное творчество, значит, в тебе есть внутренние резервы, силы, чтобы радоваться. Так реализуй их в жизни, а не только в своих проектах и картинах!
- Я попробую, - ответила Юлька, пытаясь уйти от неприятной темы.
- Нет! Ты не пробуй, - ты возьми и сделай! Прямо сейчас! Сядь в тишине, подумай, проанализируй, что мешает тебе идти вперед. Напиши, в конце концов, на бумаге! Напиши историю своей любви, честно, без оправданий, обвинений и желания приукрасить! Напиши, прочти и сожги к чертовой матери! Если не поможет, напиши еще раз, потом еще!
- Хорошо! - пообещала Юлька.
Карелия была права. Она была настолько мудрой, что Юльке казалось, Кара ясновидящая или экстрасенс, на худой конец - добрая колдунья. Ну, в самом деле, нельзя же быть такой красивой и мудрой!
У Юльки была черта характера, которая ей страшно мешала и часто осложняла жизнь. Если она что-то пообещала, обязательно делала, хоть трава не расти!
Тяжело вздыхая от необходимости исполнять данное ею обещание, Юля промаялась все утро, слоняясь из комнаты в комнату и оттягивая неизбежное. Потом села за свой рабочий стол и долго и тщательно наводила порядок на нем, разложила эскизы и наброски в аккуратные стопочки, сдула несуществующую пыль с поверхности, еще раз тяжело вздохнула и положила перед собой лист бумаги.
Девственно-белый лист лежал перед ней в ожидании, пугая своей притягательностью, словно поторапливал: "Ну, давай, напиши что-нибудь!"
"А что?" - спросила она себя.
Юля взяла ручку, посмотрела, задумавшись, в окно и решительно ринулась в эпистолярные излияния души, решив писать не раздумывая - все, что придет в голову.
"Каждому человеку на земле кажется, что его страдания, его боль, его любовь самые сильные, самые болезненные, и никто другой представить себе не может всей глубины переживаемого им. От этого мы в своих страданиях безнадежно одиноки.
Что мучает меня, что не дает жить и дышать во всю силу?
Обида? Непонимание? Или нежелание принять ту реальность, которая есть, стремление жить так, как я себе это придумала.
Любовь? Что от нее осталось, от моей любви?
Любовь обрастает мечтами, желаниями, надеждами, которые расцвечивают ее в самые невероятные краски, делая глубже, прекрасней, ярче! У меня были потрясающие мечты!
Господи! Какие красивые мечты были у меня!! Но они улетели разноцветными воздушными шариками в голубое ясное небо, постепенно уменьшаясь в размерах и, в конце концов, растаяв навсегда.
Семь месяцев назад, безнадежно махнув рукой, от меня ушла надежда.
Что осталось у меня?
Только любовь…
Безнадежная, неосуществимая, от этого голая и безусловная.
Просто любовь…"
Юлька бросила ручку.
- Не могу!
Она сложила ладони на столе, уперлась в них подбородком и посмотрела в окно на летящий снег.
Когда она увидела Илью в первый раз, было лето.
Замечательное жаркое дачное лето. Июль. Юльке было десять лет.
Каждый год родители снимали дачу в подмосковном поселке у одних и тех же хозяев. Большой дом был разделен на две половины - хозяйскую и ту, что сдавали дачникам. На их половине было четыре комнаты: две на первом этаже, две на втором, отдельная кухня и длинная открытая веранда. А еще они могли пользоваться всем огромным участком вокруг дома. Юлька обожала лето, дачу, поселок, своих дачных друзей, маму, папу, их друзей, хозяев дачи и собаку с прозаическим именем Жулька!
В мае она начинала по сто раз в неделю спрашивать родителей, не забыли ли они договориться с Ярцевыми о даче. После майских праздников ее друзья по даче начинали активно перезваниваться, договариваться о встречах и важных летних планах. Дней за десять до отъезда Юлька стала собираться, и в момент, когда все необходимые вещи стояли в коридоре, папа дал команду:
- Все! Выезжаем!
Юлька уже стояла у дверей и переминалась от нетерпения с ноги на ногу, как резвый молодой конек.
Самым страшным наказанием для нее было обещание родителей отправить ее на юг, к морю!
Когда ей было восемь лет, родители решили оздоровить ребенка и отправили ее в Крым, в пионерский лагерь. Никакие Юлькины слезы и мольбы не смогли повлиять на их решение. Какой-то знакомый врач настоятельно порекомендовал им такой летний отдых для дитяти, напугав всяческими ужасами о московской экологии. В те времена это понятие было еще не в ходу - и мало кто обращал внимание на состояние среды, но врач был продвинутый, впрочем, как и Юлькины родители.
У папы сердце обрывалось, когда Юлька стенала и упрашивала его не отправлять ее в этот лагерь.
- Папочка! Ну, пожалуйста! - рыдала Юлька. - Не хочу я это море, я на дачу хочу!
- Марина! - не выдерживал папа, обнимая дочку и вытирая ей слезы. - Может, черт с ним, с лагерем? Смотри, как ребенок убивается!
- Игорь! - стояла на своем мама, напуганная страшилками о том, чем дышит ее ребенок в течение года. - Так нельзя! Позагорает, поплавает, иммунитет укрепит!
Она забирала дочь из рук мужа, прижимала к себе и уговаривала:
- Юлечка! Тебе там понравится. Ты ведь никогда на море не была, а это очень красиво. И ребят там много, познакомишься, подружишься!
- Не хочу! - плакала Юлька. - У меня друзья на даче есть, они меня ждут!
С приближением дня отъезда сцены рыданий и уговоров повторялись все чаще. Папа готов был сдаться, видя Юлькино трагичное лицо, но мама была непреклонна. Она сама повезла Юльку на юг, чтобы сдать с рук на руки и посмотреть лагерь, в который отправляли любимое чадо.
Не сумев разжалобить родителей, чадо нашло другой способ добиться своего. На второй день пребывания в замечательном лагере Юлька заболела. Ее положили в изолятор с температурой сорок градусов. Перепуганная мама металась по врачам, пытаясь выяснить, что за болезнь приключилась с дочерью. Врачи пожимали плечами - а бог его знает. На простуду не похоже, в море дети еще не купались, может, такая реакция на солнце?
Мама быстро собрала Юльку, и в тот же день, самолетом, они вернулись домой, в Москву, где непонятная болезнь мгновенно исчезла. Уже на следующий день Юлька оглашала дачные окрестности здоровым криком молодого павиана.
Родители стояли на веранде дома и наблюдали встречу дочери с друзьями. Встреча сопровождалась криками неподдельной радости и восторга.
- Дурацкая была идея! - сказала мама.
- Дурацкая, - согласился папа. - И врач этот тоже! И мы с тобой хороши! Ну что переполошились? Оздоравливается она и здесь, получше всякого моря и крымского солнца!
- Нет, ну какова! - восхитилась мама. - Не мытьем, так катаньем! И ведь умудрилась заболеть до температуры! А?
- А что ты хотела, - рассмеялся папа. - Она ведь рыжая, вся в прабабку, а та всегда добивалась чего хотела!
- Нет, ты посмотри, куда вся болезнь девалась! Орет, как будто только с пальмы слезла! - И мама звонко рассмеялась. - А все-таки она молодец! Ну, действительно, на черта ей это море сдалось, если она здесь целый день на воздухе, мы ее с трудом есть и спать загоняем, и речка, и лес, и друзья здесь, и дела у них всякие "важные".
С тех пор, если Юлька умудрялась схватить пару в школе, или прогулять уроки, или натворить что-нибудь, последним самым страшным предупреждением было обещание родителей отправить ее летом к морю вместо дачи. И эта совсем уж крайняя мера устрашения способна была приструнить ее надолго.
Было лето. Июль. Стояла жара.
Юльку загнали домой обедать, и она все подгоняла родителей, расслабленных в выходной на даче.
- Ну, давайте скорее! Меня же все ждут! - просила она, помогая родителям накрывать стол на веранде.
Она как угорелая моталась от кухни на веранду, кидала на стол вилки-ложки, хлебницу, салфетки.
- Юля, не торопись, все равно, пока спокойно все не съешь, никуда не пойдешь. Ты же знаешь! - говорила мама.
- Ладно, - вздыхала Юлька.
Конечно, речка, велики, друзья никуда без нее не денутся, но уж очень эти обеды и ужины мешали грандиозным планам компании, всегда почему-то приближаясь не вовремя.
Юлька торопливо ела, умудряясь при этом рассказывать о проделках друзей. Мама с папой смеялись, забывая отчитать дочь за нарушение порядка, солнце шпарило, из радио, висевшего в кухне, доносилась какая-то песня, в это время…
Юлька, сидевшая за столом лицом к ступенькам, ведущим на веранду, увидела Его и замерла, не донеся ложку с супом до рта.
Он поднимался по трем скрипучим деревянным ступенькам и был похож на древнегреческого бога! Юлька как раз штудировала книгу "Легенды и мифы Древней Греции" и совершенно точно знала, как выглядят эти боги!
Капли срывались с замершей на полдороге ложки и падали в тарелку с супом, обдавая Юлькину футболку мелкими брызгами.
Время для нее остановилось! И еще - куда-то исчезли все звуки.
Она смотрела во все глаза на самого красивого в мире мужчину!
Вообще-то он был обыкновенным, ну, не совсем обыкновенным, скорее, очень интересным мужчиной, но тогда он казался ей невероятным, сказочным красавцем!
Что там принц! Принцы - это так, ерунда: сын короля, неизвестно когда сам станет королем, особенно если папаша в добром здравии! Да и хлипкие они - эти принцы, ходят в штанах в обтяжку и в коротеньких ободранных плащиках на плечах. Юлька сама видела, когда родители водили ее на балет, да и в книгах принцы изображены тоненькими, худенькими. Нет, это не то!
Вот этот - да! Высокий, большой, даже солнце загородил!
- Здравствуйте! - поздоровался бог.
И время потекло дальше. Звуки вернулись вновь: из радио опять лилась песня, капли, срываясь с ложки, громко шлепались в суп, из-за забора Серега кричал ей:
- Юлька, давай быстрей!
- О, Илья! - обрадовался папа и встал со стула.
Он пожал "богу" руку, обнял его и похлопал по спине.
- Молодец, что приехал!
- Здравствуй, Илюша! - улыбнулась мама. - Садись скорее за стол.
Юлька переводила взгляд с одного родителя на другого. Как это они с ним так запросто? Он же бог!
- Юля, доедай! - сказала ей ничего не подозревающая мама.
- Здравствуйте, Юля, - поздоровался с ней житель Олимпа. - Наконец я с вами познакомлюсь. Ваш папа про вас много рассказывал.
- Что? - прохрипела потрясенная Юлька.
- Да разное! - рассмеялся Илья.
Мама усадила гостя за стол возле Юльки, поставила перед ним прибор и налила ему супа.
- Меня зовут Илья, - зачем-то представился лично Юльке таинственный "небожитель".
- Вы похожи на греческого бога! - выпалила, забывшись, Юлька и уронила ложку в суп, породив на этот раз фонтан брызг.
- А что, похож! - согласился, смеясь, папа. - Кудри, нос с небольшой горбинкой, синие глаза. Похож!
- Юля сейчас изучает Древнюю Грецию, - пояснила мама. - И всех и всё сравнивает с оной. Давай, красавица, неси тряпку и вытирай со стола последствия личного знакомства с богами.
Юлька быстро сбегала на кухню, схватила тряпку, вытерла стол, потом бросила тряпку куда-то в угол, уселась на свое место и восхищённо уставилась на гостя.
- Должен вас разочаровать, Юлечка: я не бог и даже не грек. Увы! - Невероятной красоты улыбка Ильи, подогревала Юлькино воображение.
- А почему тогда вы говорите мне "вы"? - спросила она, не спеша расставаться со своей убежденностью.
- Так проявляют уважение к малознакомым людям и старшим по возрасту или по должности, - пояснил папа. - Илья человек воспитанный. Насколько я помню, мы с мамой старались и тебе привить хорошие манеры.
- А! - вспомнила Юлька, что ей пытались "привить" родители. - Мне надо спросить о погоде? - уточнила она. - Какая погода сегодня в Греции?
Илья рассмеялся:
- Юлечка, честное слово, я не грек, уж тем более - не один из их богов! Я самый настоящий русский. Кстати, древние греки были в основном блондинами, я для них темноват, а вот вы в самый раз - рыжие в Элладе часто встречались, особенно среди богинь.
- Слава богу, она не изучает Средневековье, - заметила мама, - а то бы потребовала, чтобы ты надел латы и продемонстрировал меч. Юля, ты, кажется, спешила?
- А? - отвлеклась от созерцания Ильи Юлька. - Ничего, я не тороплюсь!
- Да? - не поверила мама. - А мне показалось, что тебя ждут.
Юлька вспомнила о своих важных делах с друзьями, подскочила - но тут же плюхнулась назад на табуретку. Она разрывалась между желанием доиграть и страхом, что, как только она уйдет, этот уже не бог исчезнет.
- Так! - распорядился папа. - Давай ешь второе - и можешь идти гулять.
- А вы не уедете? - спросила Юлька у Ильи.
- Не уедет, - ответил за него папа. - Илья приехал отдохнуть. К тому же нам надо с ним поработать.
- Я ученик вашего папы. - Илья улыбнулся доверчиво и открыто. - Он мой научный руководитель.
Олимпийские доспехи бога стремительно тускнели, делая гостя все ближе и реальней.
- Вы его аспирант?
- Не совсем, - поправил Илья. - Я его сотрудник.
Папа отвлек Илью от разговора с Юлькой, и они стали обсуждать только им одним понятную тему. Юлька, неотрывно глядя на гостя, справилась со вторым блюдом.
- Юля! Да что с тобой? - попыталась мама привести ее в себя.
- Он очень красивый, правда? - растерянно улыбнулась Юлька.
- Кто? Илья? - уточнила мама. - Похоже, Илья поразил твое воображение.
- Поела? - поинтересовался папа. - Все, теперь иди, тебя друзья ждут!
Юлька подскочила, скороговоркой поблагодарила за обед и ринулась вниз по ступенькам с веранды, но потом остановилась и решила на всякий случай уточнить детали.
- Вы когда уезжаете?
- Илья останется у нас ночевать, - ответил папа и обратился уже к гостю: - Баньку затопим, посидим, поговорим. Мне очень понравилась твоя идея, надо ее обсудить.
- Хорошо! - обрадовалась Юлька и зачем-то добавила: - Ну, если вы все-таки не бог, давайте на "ты"!
- Согласен! - рассмеялся Илья.
Юлька убежала, но каждый час стала забегать под разными предлогами - попить воды, переодеться, взять велик, оставить его же, - на самом деле она постоянно проверяла, не делся ли куда-то Илья.
После целого дня активных игр Юлька обычно спала как убитая, не ворочаясь во сне. Но сегодня она не могла уснуть - беспокоилась, что ее "бог" исчез. Она достала фонарик из-под подушки, где у нее хранились "важные" мелочи: большой ржавый гвоздь, красивый камешек, записка от Вовки, который ей страшно нравился до исторической встречи с Ильей. В записке было написано: "Юлька выхади мы тябе ждем".
Юлька включила фонарик и отправилась в гостиную - там, на диване, мама устроила на ночь Илью. Она решительно подошла к дивану и посветила гостю в лицо. Надо же убедиться, что он на месте!
Илья проснулся, заслонил лицо рукой и спросил:
- Юль, это ты? Что случилось?
- Ничего не случилось, мне надо было убедиться, что ты не испарился! - без лукавства ответила она.
Он рассмеялся, сел, похлопал по дивану рукой, приглашая ее сесть рядом.
Юлька проворно забралась на диван.
- Мы же выяснили - я не древнегреческий бог, а вполне реальный русский.
- Я на всякий случай, - объяснила Юлька. Он погладил ее по волосам, спросил: