Почувствовав себя зажатой в тиски, она начала:
– Приемный отец Ника и мой – близнецы. Более тридцати лет назад они поссорились и не поддерживали отношений. А потом неожиданно пришло письмо от дядюшки Гарри, в котором он сообщал, что тяжело заболел и хотел бы повидаться с нами. Отец и я полетели в Бостон. Там я впервые и встретилась с Ником…
Они поднялись по ступенькам, и Рейн, открыв входную дверь, пригласила мужчин пройти в гостиную. В ней находился Ральф, он читал. Увидев вошедших, отец Рейн снял очки и отложил книгу. Потом с улыбкой обратился к дочери:
– Марта только что спрашивала, сколько человек будет к ужину, будь любезна, сообщи ей.
Рейн холодно спросила:
– А что, Ник остается?
– Конечно же, остается, – ответил отец.
– Тогда ужинать вы будете вдвоем, – она сделала шаг к своему жениху, – ибо у нас другие планы на вечер, не так ли, дорогой?
Отец нахмурился.
– Другие планы?
– Я переоденусь, и мы отправимся в "Лопсли" – Кевин заказал столик.
– Что еще за "Лопсли?" – раздраженно спросил отец.
– А это новый ресторан, хотим опробовать. Так что извините: не сможем составить вам компанию. – Рейн презрительно улыбнулась Нику: – Уверена, вы найдете о чем побеседовать.
– Наверное, найдем, но мне хотелось бы поговорить с тобой, – парировал он.
Ее лицо превратилось в неподвижную маску.
– Все, что ты собираешься мне сказать, наверняка подождет до завтра.
К сожалению, это не так. – Ник повернулся к Кевину и дружески хлопнул его по плечу. – Нам необходимо решить кое-какие семейные проблемы, причем это не терпит отлагательства. Думаю, вы понимаете меня: в таких обстоятельствах мне бы не хотелось, чтобы…
– О, разумеется! – Кевин приготовился уйти.
– Но ведь Кевин скоро станет членом нашей семьи. Разве он не может остаться? – запротестовала Рейн.
– Не волнуйся, дорогая. Мы сходим в ресторан в другой раз. Я сейчас уеду и вернусь завтра рано утром, если ты не возражаешь, – успокоил ее жених.
Она тем не менее ждала, что скажет отец. За него ответил Ник:
– Он может, однако… – в его глазах четко читалось: "Захочешь ли ты сама этого?.."
Ник вел себя так, будто был здесь хозяином. Он обнял Кевина за талию и проводил его до двери. Потом, обернувшись, обменялся с Ральфом многозначительным взглядом и вышел вслед за Кевином.
Рейн рванулась к отцу, полная негодования.
– Что он здесь делает? – вскричала она. – Я пригласил его.
– Почему ты мне не сказал о его приезде?
– Потому, что ты всячески избегаешь Ника.
– Я не хочу его видеть!
– Знаешь что, упрямая девчонка, ты даже не представляешь, до какого состояния ты его довела. Он неделю здесь околачивается ради тебя, в то время как в Бостоне его ждут неотложные дела. Ник не заслуживает такого отношения к себе. Почему у тебя не хватает такта остаться и выслушать его?
– Меня уже заранее тошнит от всего того, что он скажет. Поэтому знай: сейчас я осталась против своей воли…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В душе Рейн все протестовало, она не хотела видеть Ника. Никогда. Разве не умудрилась она не присутствовать на похоронах дяди, хотя угрызения совести и мучили ее?.. И все лишь потому, что избегала встреч с его приемным сыном…
– Зачем ты его вызвал? – в упор спросила Рейн.
Явно испытывая чувство неловкости, Ральф ответил:
– Лечащий врач настаивает, чтобы я не приступал к работе еще по крайней мере месяца три. – Он дотронулся до грудной клетки.
– Сердце?.. – в ужасе прошептала Рейн.
– Нет, с сердцем все в порядке. Но, видишь ли, я не молодею и…
– Ах, папа… – Она опустилась на колени возле кресла. Страх сковал все ее члены.
– Да не волнуйся ты так. – Он похлопал дочь по руке. – Сейчас же встань, а то вот-вот войдет Ник… Кстати, я хочу, чтобы он взял на время бразды правления в свои руки.
– А разве я не могу их взять? – В голосе Рейн слышался протест. Она поднялась на ноги.
Ральф покачал головой:
– Ты скоро выходишь замуж, и, поскольку Кевин не хочет, чтобы ты работала…
– Но разве твой помощник Дэвид Феррис не справится? Он ведь с тобой в бизнесе уже много лет…
– У Дэвида и так полно забот, – прервал Рейн отец. – Кроме того, мне бы хотелось передать дела человеку, который сумел бы существенно продвинуть наш бизнес…
– А разве сможет Ник управлять и нашими делами не в ущерб своим собственным?
Ну, он умеет правильно перепоручить, если что… У него достаточно симпатичная команда, которая эффективно работает и в его отсутствие… Я понимаю: у вас не сложились отношения, – ласково проговорил Ральф, – однако Ник оказывает нам неоценимую услугу, поэтому попытайся быть лояльной к нему. – (Рейн стиснула зубы. Когда отец говорил с ней таким тоном, она вновь чувствовала себя ребенком, а не двадцатичетырехлетней женщиной.) – Я знаю, ты намеревалась взять отпуск на месяц, чтобы подготовиться к свадьбе, – продолжал он, – но не могла бы ты уделить день-два Нику, ввести его в курс дела?
– Ни за что! Я… Извини, отец, у меня нет времени! – отрезала Рейн. Видя его явное огорчение, она поспешно добавила: – Дело в том, что мне необходимо уехать. Леди Сомерсби попросила меня перед свадебными торжествами еще раз выверить все детали на месте… Так что завтра Кевин приедет за мной, и мы отправимся в город вместе.
– Ты опять убегаешь?
– Ничего подобного, никуда я не убегаю! Мне просто необходимо завершить приготовления к свадьбе.
Тихий звук открываемой двери заставил их разом смолкнуть. Вернулся Ник. Судя по его виду, он подслушал достаточно, чтобы быть в курсе дела.
– Пока ты не приступила к дальнейшим приготовлениям, нам нужно поговорить, – твердым голосом заявил он.
– А я уже знаю, о чем речь, мне отец сказал. Я признательна за помощь, но…
– Твой отец сообщил тебе лишь часть того, что мне хотелось бы обсудить…
Мужчины многозначительно переглянулись.
– Если вы позволите, – Ральф встал с кресла, – я выйду сказать Марте, на сколько человек готовить ужин, иначе его вообще не будет.
Ник очень спокойно произнес:
– Я намеревался отвезти Рейн поужинать в каком-нибудь местечке, если это не противоречит вашим планам…
– Я ничего не имею против, – подобострастно откликнулся Ральф.
На мгновение она просто лишилась дара речи! Но, когда за худощавой фигурой отца закрылась дверь, Рейн резко повернулась к Нику и выпалила:
– Даже если бы ты остался единственным человеком на планете…
– Не очень оригинальное замечание.
– Оригинальное или нет, судить не тебе. Не представляю, какую нужно иметь наглость, чтобы предлагать такое после того, как ты полностью разрушил мои планы на вечер!..
– Вечер еще не кончился, так что будь умницей: иди и переоденься.
– В субботу вечером ты никуда не попадешь без предварительного заказа, разве что в местную харчевню…
Я уже заказал столик на двоих в "Прист-Хаусе". – (Это был самый дорогой и изысканный ресторан в округе.) Как ты смеешь так вести себя? – возмутилась Рейн. – Боюсь, тебе придется ужинать одному! Я скорее умру от голода, чем приму твое приглашение!
Лицо Ника напряглось.
– Моя дорогая Рейн, ты, кажется, не понимаешь, что это… это не приглашение, а приказание.
– Ты считаешь, что вправе приказывать мне? – Она, казалось, захлебывалась от гнева. – Решил, что; помогая отцу, автоматически обрел такое право, да?
– Я все расскажу тебе за ужином. Может, ты все-таки пойдешь и переоденешься? – Когда она повернулась, чтобы уйти, Ник предостерег: – И не беспокой отца, пока не узнаешь реального положения дел.
С дрожью в ногах она поднималась к себе в комнату. "Не беспокой отца…" Что стоит за этими словами Ника? Отец что-то скрывает от нее?.. Надо поговорить с лечащим врачом, решила Рейн. Руки ее все еще дрожали, когда она надевала шелковое сиреневое платье, в тон ему жакет и туфли на высоком каблуке. У нее совсем не было настроения заниматься макияжем, она просто расчесала свои прекрасные шелковистые волосы, взяла сумочку и направилась вниз Ник ждал в холле. Он тоже переоделся – на нем был хорошего кроя легкий костюм, галстук серо-жемчужных тонов, светлая грива волос зачесана на пробор налево.
– Нам надо поторапливаться, иначе наш заказ аннулируют. – Он осторожно взял ее за талию и повел через зал, бросив на ходу в гостиную: – Мы ушли.
– Желаю хорошо провести время, – послышался оттуда голос Ральфа.
На подъездной гравийной дорожке их дожидался "БМВ" серебристого цвета. С ироничной учтивостью Ник приоткрыл дверцу и помог Рейн сесть.
– Пристегни ремень безопасности, – приказал он ей, усаживаясь за руль.
Рейн даже не шевельнулась в ответ. Не тратя больше слов, Ник сам дотянулся до железной застежки и защелкнул ее на ней. Проделывая это, он слегка коснулся груди Рейн.
Она вздрогнула и отвернулась.
– А раньше тебе нравилось, когда я трогал твои груди. – И Ник еще раз, теперь уже намеренно, коснулся ее груди – даже от этого легкого касания соски предательски затвердели. – И, кажется до сих пор нравится…
– Нет! – вскричала Рейн. – Я ненавижу, когда ты прикасаешься ко мне…
– Чуть позже я проверю это суждение, – с ухмылкой отозвался Ник.
Поездка длилась недолго – минут десять, но Рейн, у которой нервы были на взводе, она показалась бесконечной.
Над входом в ресторан горела старинная лампа. Створки окон нижнего этажа были распахнуты навстречу прохладе дивного вечера.
Их столик находился возле окна, на нем горела свеча. Им подали великолепное сухое шерри.
– Что ты предпочтешь? – спросил Ник, принимаясь изучать переплетенное в кожу меню.
– Я, право, не знаю. Заказывай, что сочтешь нужным. – Рейн совсем не хотелось есть.
Ник сделал заказ.
Как только официант удалился, она чуть наклонилась вперед, но Ник опередил ее:
– Сначала поедим, поговорим потом.
Она прикусила губу, с трудом выдерживая его командирский тон, и стала смотреть в окно. Не прошло и нескольких минут, как появился официант, неся заказанные блюда. И еда, и вино оказались первоклассными, но Рейн, совсем лишенная аппетита, съела и выпила очень мало. Осознавая, что Ник не сводит с нее глаз, она прилагала массу усилий, чтобы не смотреть в его сторону.
И так продолжалось, пока не принесли кофе. Прежде чем пригубить его, Ник холодно спросил:
– Ну, что скажешь, Рейн? Несмотря на то что внутри у нее все клокотало, она сделала глубокий вдох и очень спокойно произнесла:
– Мне бы хотелось знать, что за игру ты затеял? После того, как всласть потешился мною, чего хочешь еще?..
– Самое потешное впереди, Рейн! – Он резал, как хирург, по живому и безжалостно. – А что касается игры… Это не игра, никогда в жизни я не был более серьезным, чем сейчас. И никогда не был более нетерпелив. Мне пришлось слишком долго ждать.
У нее пересохло во рту, и она с трудом выговорила:
– Ждать чего?
– Ждать тебя!
Ее сердце встрепенулось от волнения, но, пытаясь его скрыть, она ответила беззаботным тоном, будто бы по достоинству оценив шутку Ника:
– Не с опозданием ли ты об этом заявляешь?
– А разве что-то изменилось бы, если бы я приехал раньше?
– Ты прав: ничего!
– Вот и я так думал. Последний раз, когда я здесь был, ты сбежала и пряталась, как маленькая трусиха.
Облокотившись на спинку стула, она сухо проговорила:
– Можешь называть меня трусихой, если угодно, но завтра я еду в Лондон и пробуду там до свадьбы. Так что если есть что сказать, то говори сейчас.
– У меня много накопилось, – хмуро пробурчал он, – но прежде всего я должен заметить, что ты никуда не поедешь.
– Никто и ничто не остановит меня! – Слова вылетали у нее изо рта, как теннисные мячики. – Может, ты еще скажешь, что я не выхожу замуж?..
Ты не выходишь замуж, по крайней мере за Кевина.
– Что это значит?
– А то, что в ближайшее время ты расторгнешь помолвку и выйдешь замуж за меня.
' – Ты, должно быть, не в своем уме, если так думаешь! Шесть месяцев назад Кевин сделал мне предложение, и я ответила согласием. Знаю: помолвка мало что значит для тебя, но для меня это торжественное обещание.
– Боюсь, что это обещание будет нарушено.
– Следуя твоему примеру? – (Он стиснул зубы.) – Догадываюсь: ты и Тина так и не поженились… Хотя она просто боготворила тебя… Но наверное, кто-то все-таки раскрыл ей глаза на то, что ты двуличная свинья? Или тебе прискучила ее привязанность и ты преспокойненько перешагнул через нее?..
Глаза Ника потемнели, крепко сжатые губы стали бледными. Он с трудом выговорил:
– Ты не права во всем. Никто ничего не говорил, и я не перешагивал через нее. Мы поженились незадолго до Рождества.
Не в силах оправиться от полученного удара, она пролепетала слабым голосом:
– Н-но если ты уже женат…
– Я вдовец, – сухо отрезал Ник.
– Что? – У нее перехватило дыхание.
– Тина умерла.
– Извини. Мне действительно жаль. Я ничего не знала…
– Конечно, откуда тебе знать, если ты даже не хотела меня выслушать… А я давал тебе такой шанс. Зато теперь будешь делать то, что я скажу. Бее, что я скажу, – повторил он, особо подчеркнув слово "все".
– Но я не смогу разорвать помолвку, Ник! Вот уже три месяца, как мы назначили дату свадьбы. Подготовка идет полным ходом…
Он холодно сказал:
– Это сделает Сомерсби.
– О-о? И каким же образом ты собираешься его принудить?
– Если будет нужно, я расскажу о нас, о том, что произошло между нами…
– И ты думаешь, после твоих откровений он заберет кольцо?
Ник ухмыльнулся.
– А ты так не думаешь?
Ну конечно же! Она знала о взглядах Кевина: никаких сексуальных отношений до свадьбы, его невеста должна быть девственницей.
Рейн молча покусывала нижнюю губу.
– Так что, Рейн? – нарушил молчание Ник. Минуту спустя она ответила:
– Он любит меня.
– Но не глубоко. Полагаю, Сомерсби неспособен на сильные чувства. Он, скорее, одержим идеей заполучить "удобную" жену – красивую, непритязательную, покладистую, которая нарожает ему детей… Твой жених-аристократ – просто холодная рыба, он не имеет ни малейшего представления о том, что такое страсть. Может, будет гуманнее сразу объявить ему, что ты совершила ошибку?
Рейн нервно переплела тонкие пальцы.
– Я не могу… Вернее, не хочу. Даже если помолвка и будет расторгнута, за тебя я не выйду.
– А я думаю, выйдешь, – с легкой беззаботностью произнес Ник.
Холодная волна страха прокатилась по Рейн. Она поежилась, испытывая острое желание резко вскочить и убежать от Ника куда глаза глядят. Однако, постепенно обретая спокойствие, она поинтересовалась:
– Зачем?
– Затем, что ты любишь своего отца.
– Если ты полагаешь, что я выйду за тебя только потому, что этого хочет отец…
– Нет, потому, что этого хочу я.
– Но я не желаю выходить за тебя! – крикнула она. – Я не симпатизирую тебе…
– Ой ли?! Но даже если это и так, я хочу видеть тебя моей женой.
Преодолевая комок в горле, она выдавила:
– Я не намерена разделить участь Тины.
– Не беспокойся, тебе это не грозит. Ты ведь знаешь, Тина была особенной… – В этот миг до нее дошло: Ник все еще оплакивал умершую жену, а Рейн ему нужна для плотских удовольствий… Он подтвердил ее догадку: – Я хочу тебя в постели. С того самого момента, как мы были вместе, я не могу тебя забыть… Похоже, я околдован, и единственный способ разрушить чары – женитьба, возможность остаться с тобой до тех пор, пока не ослабнет сила заклятий. – Она скептически скривила губы, он же продолжал: – А то, что ты ненавидишь меня… знаешь, это лишь добавит пикантности в наши отношения!..
Рейн ощутила дурноту, внутри все похолодело. Их рандеву может закончиться для нее добровольной сдачей в рабство. Ей потребовалось минуты две, чтобы понять, что наступила пора бороться за свою свободу.
Видя ее решимость, Ник хмуро улыбнулся и заметил.
– У тебя, кажется, созрела идея…
– Вот именно, – сказала Рейн. – Давно пора ответить прямо. Я устала от игр!
В это время, перебрасываясь шутками и дружно смеясь, за соседний столик начали усаживаться очередные посетители.
– Я думаю, нам лучше уйти, – заявил Ник и подал знак, чтобы принесли счет. Как только он был оплачен, они покинули ресторан.
Ночь была прекрасной – лунной и звездной. Легкий ветерок колыхал листья тянувшегося по стене плюща и играл с волосами Рейн. Она молча села в машину. Ник, сняв пиджак, бросил его на заднее сиденье и занял место водителя. Ехали в молчании. Когда до дома оставалось около трех миль. Ник резко свернул с шоссе на узкую, петлявшую среди зарослей дорогу и остановился на зеленой лужайке, окруженной высокими деревьями. Выключив фары, он обернулся к Рейн. В полутьме салона она могла различить черты его волевого лица: поблескивающие глаза, выдающиеся скулы, квадратный подбородок с маленькой впадинкой и дерзкий, но чувственный рот…
– К чему такой испуг? – Его голос звучал мягко, иронично…
– Я не напугана, – солгала она, – но я не хочу быть здесь, я хочу домой.
– Нам нужно поговорить, Рейн. Она вскинула голову.
– Хорошо, начинай. Скажи, почему ты думаешь, что можешь принудить меня выйти за тебя замуж?
– Потому, что я могу довести до бакротства твоего отца.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Ей захотелось рассмеяться – настолько театрально были произнесены эти слова.
Но при взгляде на серьезное лицо Ника, его поджатые губы она поняла, что он не шутит. В голове Рейн вскачь, словно табун перепуганных коней, пронеслись тревожные мысли. Неужели угроза разорить отца – хорошо выверенная уловка, рассчитанная на ее слабость? Или сведение каких-то старых счетов? Как следует понимать заявление Ника? Ну и попалась же она!..
– Ты думаешь, я шучу? – язвительно спросил он.
– А разве нет? – парировала она с хитрой улыбочкой.
– Предоставляю тебе самой судить обо всем, скажу только: в бизнесе твоего отца лишь благодаря мне что-то еще держится.
Она с недоверием покачала головой.
– Спроси его сама! Хотя я не советовал бы тебе это делать.
– А я и не спешу!
– И причина не та, что ты думаешь…
Ее ладони стали влажными, с волнением в голосе она спросила:
– Сколько отец должен тебе?
– Скажем так: гораздо больше того, что он сможет отдать.
Да нет же, это мало похоже на правду!
Переведя дыхание, она произнесла:
– Я не знала, что дела обстоят так скверно. Ник кивнул головой.
– Твой отец пытался оградить тебя от неприятностей, старался не говорить с тобой на темы бизнеса. Но он уже немолодой человек, с пошатнувшимся здоровьем и…
– С пошатнувшимся здоровьем? – в ужасе переспросила Рейн. – У него что-то с сердцем?
– Нет, конечно же, нет, – поспешно заверил ее Ник.
Его поспешность насторожила Рейн.
– Пожалуйста, Ник, скажи правду, – попросила она.