Анька кивнула. Я посмотрела сначала на пижаму, потом на Альберта, потом на Аньку, махнула рукой, показывая, что эта история в прошлом и сейчас мне надо решить текущие проблемы, всхлипнула и, плача, все им рассказала про Линду и Заира.
Потом подъехали Денис с Ингой. Мне пришлось рассказывать все заново. Денис только вздыхал, качал головой, косился на мою пижаму на стене и, когда я закончила свою проповедь, спросил:
– Ты не хочешь вернуться на родину?
Инга на него посмотрела с недоумением и возразила:
– Как тебе не стыдно! Бедняжка столько пережила!
– Если бы она сидела дома и не совала нос в арабские рестораны – ничего бы этого не было!
– Да? А ты думаешь легко молодой девушке сидеть дома одной? Когда подружка пошла с кавалером гулять? – вступилась за меня Анька.
– Денис, ты не прав, – сказал свое веское слово Альберт, – она же не одна пошла. Кто мог знать, что эта секретарша окажется такой дрянью.
Тут я опять разревелась.
Когда меня начинают жалеть, я сразу принимаюсь плакать. Денис смиловался и обнял меня.
– Ну ладно, надеюсь, это будет для тебя хорошим уроком и в следующий раз ты подумаешь, прежде чем идти куда-нибудь с незнакомым человеком.
Я кивала и размазывала сопли по лицу.
Когда они все наконец-то уехали, я легла на диван в гостиной, Анька накрыла меня пледом и спросила:
– А он красивый, этот Заир?
– Да, красивый. Но ты же знаешь, мне не нравятся красивые мужчины.
– Да? А как же Эдуард?
– Это было исключение. И скажу тебе честно, меня всегда воротило от его смазливого личика. Меня больше привлекают…
– Уроды, – закончила за меня фразу Анька.
– Нет, не уроды. Просто… да что я тебе объясняю, ты же знаешь меня как облупленную.
– Точно, – согласилась Анька. – Только не могу понять, почему ты не взяла у него кольцо. Он же сказал, что дарит просто так и ты ничем ему не обязана.
– Да не нужно мне его кольцо. Как ты не понимаешь? Я вообще хочу его забыть как страшный сон, и это кольцо никогда бы не надела на палец. Он, знаешь, какой… От него, знаешь, исходит…
– Сила? – попыталась угадать Анька. – Так тебя всегда привлекали мужчины, от которых исходит сила.
– Нет, не сила. Он внушает мне страх. Как можно быть рядом с мужчиной, которого боишься? – спросила я у Аньки.
– Ты просто его не знаешь. А может, он очень хороший. И добрый, и заботливый, и внимательный. Добавь к этому, что он еще и богатый. Представь только, сколько у него достоинств.
– Я пока знаю только о трех его достоинствах, – с иронией сказала я. – Это три его жены.
– Что? У него три жены? Какой ужас! Тьфу, тьфу, – Анька начала плеваться, – мне даже противно об этом говорить!
– Вот и я об том же.
Анька встала и направилась в кухню.
– Подожди, – я попыталась остановить ее, – что у тебя с Альбертом? Расскажи.
– Ой, – она улыбнулась и присела ко мне на диван, – мы целовались уже. Три раза. Он такой заботливый, добрый, внимательный…
– У него точно нет трех жен? – засмеялась я.
– Да ну тебя! – обиделась Анька. – Я с тобой серьезно, а ты шутишь.
– А как насчет затащить тебя в постель? Уже пытался?
– Он предложил поехать к нему домой, – скромно сказала Анька и даже покраснела.
– А ты сказала, что к мужчинам, с которыми ты знакома всего пару недель, домой не ездишь, правда?
– К сожалению. Но ты знаешь, он согласился со мной. И потом добавил, что я права, что нам надо получше друг друга узнать и всякое такое. И поцеловал. Так нежно! Так сладко!
– То есть ты теперь в полном порядке и больше не будешь вздрагивать при упоминании мистера Дугласа.
– Тут совершенно разные вещи, – вздохнула Анька. – Альберт – это любовь, а Дуглас – это страсть. Улавливаешь разницу?
– Логически – да, но вот на примере нет. Получается, что ты любишь Альберта, но ты его не хочешь?
– Хочу. Но не могу.
– Почему не можешь? – не поняла я.
– Потому что обещание дала, – объяснила Анька.
– Так… а Дугласа ты хочешь и можешь? – попробовала я разобраться в ее теории о любви и страсти.
– Да. Точно, – согласилась Анька.
– А как же обещание?
Анька посмотрела в потолок.
– Как бы тебе объяснить… – начала она.
– Да уже объясни как-нибудь. Я все-таки женщина. Пойму тебя.
– Когда знаешь, что нельзя, страсть разгорается сильнее, и уже становится все равно. Поняла?
– Да, конечно. Получается так, что Альберта ты любишь и хочешь, но хочешь так, что можешь потерпеть. А вот мистера Дугласа ты не любишь, а только хочешь, да так, что терпеть просто нет сил.
– Какая ты умничка! Все правильно. – От радости, что ее поняли, Анька даже захлопала в ладоши.
– Я только не могу понять одного. Если ты дала обещание, то должна его выполнить в любом случае. Даже если тебе очень хочется секса. Разве не так?
– Так. Теоретически. А в жизни получается по-другому. Слушай, ты ведь моя лучшая подруга. Так? – прищурилась Анька.
Я сразу поняла, что ей что-то от меня нужно.
– Давай сразу. Говори, что нужно.
Анька засмущалась, замолчала, но потом решилась:
– Я… заметила, что ты понравилась Дугласу. Правда ведь?
Я решила успокоить подругу:
– Ань, мне на него плевать. С самой высокой колокольни. Ну честное слово.
Анька по-прежнему смущалась и пыталась найти нужные слова:
– Ты ведь сделаешь это для меня, правда?
– Что я должна сделать?
– Ну… ты… просто пригласи его к нам домой.
– Кого? – не поняла я. – Дугласа?
– Ну да.
– Зачем?
– Понимаешь, я думаю, что он меня просто не разглядел. Ему надо ко мне хорошенько присмотреться. А потом он в меня влюбится. Я в этом уверена на сто процентов.
– А при чем тут я? – Я все еще не понимала ее плана.
– Ну пока ему нравишься ты. Вот ты и должна его пригласить домой, а потом… сославшись на важные дела, слиняешь, и я возьму пульт управления в свои руки.
– Ань, ты головой сегодня нигде не стукнулась? – спросила я и с удивлением посмотрела на нее.
– Когда я тебя в последний раз о чем-то просила? А? Вспомни. Неужели так трудно выполнить одну маленькую просьбу подруги? Я тебя сегодня, можно сказать, спасла от верной гибели. А ты? – Она встала и начала вышагивать по комнате, делая вид, что оскорблена и нервничает.
Я подумала, что мне действительно ничего не стоит сделать такую мелочь, и согласилась:
– Да без проблем. Если тебя это сделает счастливой – я с удовольствием выполню твою просьбу.
– Отлично. Тогда завтра после занятий ты идешь и приглашаешь его на ужин. Потом берешь машину и сматываешься в соседний ресторан, а уж я использую всю свою смекалку и обаяние, чтобы завоевать его. Договорились?
– Да, – согласилась я.
– Вот и отлично. Я есть хочу. Тебе принести что-нибудь? – спросила Анька и направилась в кухню.
– Да, мне два куска торта, белый хлеб и килограмм халвы.
Анька показалась из кухни с пакетом молока. На лице у нее красовался один большой вопрос, который она сразу озвучила:
– А обещание?
– Разве не ты мне только что сказала, что если хочешь так, что сил нет, – то тогда можно.
Анька почесала левое ухо.
– Теоретически – да.
– Тоже мне, теоретик нашелся! Я пошутила. Я сильная и выдержу все испытания! Не ходи возле меня с бутербродом! – накричала я на подругу, и она, испугавшись, убежала на кухню доедать сандвич.
Анька еще долго копошилась на кухне, потом выключила везде свет, пожелала мне спокойной ночи и пошла спасть.
Мне не спалось, и я взялась за сочинительство рассказов.
Бытовой прибор "ЛуЧший в мире муж"
На рынке корову старик продавал,
Никто за корову цены не давал.
Хоть многим была коровенка нужна,
Но, видно, не нравилась людям она.
Сергей Михалков
Я надевала пальто в прихожей. С кухни раздался грохот разбившейся посуды.
– Вась, горе мое, что ты опять разбил?
В прихожей появился мой благоверный и, как обычно пожимая плечами, протянул осколки моей любимой тарелки.
– Сил моих больше нет! – запричитала я. – Да что же ты такой у меня непутевый!
Васька опять пожал плечами и спрятал осколки за спиной.
– Ну вот скажи мне, – не унималась я, – вот посоветуй: что мне с тобой делать?
– Слушай, продай меня, а? – предложил Василий.
Эта идея мне сразу понравилась, и я скомандовала:
– Одевайся. Только живей. Базар через час закрывается.
Нацепив на рубашку супруга табличку "Продается муж", я стала ждать предложений.
Первая кандидатка появилась через пять минут:
– Деньги домой приносит? – спросила она.
Я пожала плечами:
– Раз в месяц, как обычно.
Дамочка уставилась на меня, потом опять на Ваську и спросила:
– И сколько приносишь?
Васька засмущался и тихо сказал:
– Две тыщи рэ.
– Ищи дураков, – ответила дамочка и скрылась.
Еще минут через пять к нам подошла полная женщина лет сорока, с коротко постриженными волосами. Ресницы были накрашены чересчур, тени на веках светились разноцветными блестками, а румяна на щеках вызывали жгучее желание дать ей тряпочку и мыло. От женщины пахло духами и сигаретами.
– Скока просишь? – спросила она у меня.
Васька, вероятно испугавшись, что она его купит, выпятил грудь вперед и гордо ответил:
– Мильён.
– Сумасшедший, – испугалась женщина, плюнула и гордой походкой удалилась.
Простояли мы еще минут двадцать, пока к нам не подошла наша соседка Нюра, которая работает на базаре и продает косметику.
– Долго стоишь? – спросила она.
– Да уже с полчаса, – ответила я и шмыгнула носом.
– Ладно, помогу тебе, – на ухо прошептала она мне, взяла за рукав моего Ваську и закричала на весь базар своим писклявым голосом:
– Продается многофункциональный бытовой прибор многоразового использования под названием "Лучший в мире муж". Функции. Утром он будет для вас подушкой, мягкой, пушистой, шелковой. Когда вы захотите себя привести в порядок, он превратится в расческу и уложит ваши волосы так, что никакая погода не испортит вашу прическу. Если вам захочется пройтись по магазинам, он превратится в толстый кошелек. И не пытайтесь потратить все деньги за один день – вам это не удастся. Когда вечером вы придете домой, уставшая от магазинных прогулок, вас будет ждать кухонный комбайн, который приготовит очень вкусную, но диетическую пищу. Потому что он является еще и вашим доктором и знает, что вам лишние килограммы не нужны. Вечером, когда ваши веки сомкнутся от просмотра очередного сериала, он превратится в бальзам, который мягко ляжет на ваши прелестные губы. Вы ощутите полную гармонию души и тела. Ваши губы, аромат помады и их слияние придадут вам энергии на следующий день, и вы наконец поймете, что вы – самая счастливая женщина на свете. Покупайте, и вы никогда не пожалеете об этой покупке!
Я уставилась на Ваську. Он на меня. Собралась куча народу, и все стали выкрикивать свою цену.
– Даю десять тысяч, – доносился голос слева.
– А я двадцать даю, – слышали мы справа.
Потом к нам подошла одна милая бабулька и спросила:
– Он что, импотент?
– Нет, – ответили мы с Васькой хором.
– А зачем тогда продаешь? – улыбнулась она лукаво.
И действительно, зачем я все это затеяла? Я посмотрела на Василия. В его глазах стояли слезы. Я взяла его за руку, сказала "Пошли", и мы отправились домой.
Пришли мы с Васькой, уселись на диван и разревелись.
– Я так тебя люблю, – впервые за тридцать лет совместной жизни сказал мне Василий.
– И я тебя, – тоже впервые призналась я ему.
Уснули мы на том же диванчике, и снилась мне помада, от которой я ощутила полную гармонию души и тела, а наутро я поняла, что я обладательница самого замечательного бытового прибора под названием "Лучший в мире муж" и самая счастливая женщина на свете!
День двадцать шестой
Уснула я в гостиной у телевизора. Проснулась от того, что Анька меня тормошила:
– Вставай быстрей! Мы уже опаздываем.
В школу английского языка мы опоздали на десять минут.
В приемную к Линде даже не заглянули и вообще решили ее игнорировать.
Как только мы зашли в аудиторию, Эрика встала и приветствовала нас стоя, как будто не она учитель, а мы.
Все остальные ученики с уважением посмотрели на нас, и их глаза выражали благодарность, что они имеют честь учиться с нами в одном классе.
Анька подняла руку, как Гитлер, и приветствовала своих одногруппников фразой "Гуд монинг", потом, когда мы сели за свой стол, она опять подняла руку и, обращаясь к Эрике, сказала: "Комон".
Эрика метнулась к доске и начала вырисовывать английские загогулинки. Темой сегодняшнего урока были глаголы "иметь", "хотеть" и оборот "это есть". Эрика очень смешно иллюстрировала глагол "иметь".
Она брала в руку тетрадку или книгу, крепко прижимала ее к себе и говорила: "I have а book".
Анька, наблюдавшая за этим, немного съеживалась и тихо мне говорила:
– Как хорошо, что я в этой жизни не книга, а то меня бы сейчас задушили!
Еще на сегодняшнем уроке мы выучили около трех десятков новых слов и сообщили всем, что мы имеем в этой жизни.
После уроков мы действовали по намеченному плану.
Я вошла в кабинет мистера Дугласа. Так как говорить на английском я не могла, а он по-русски не понимал ни бельмеса, мы ограничились мимикой и улыбками. Правда, он при этом позволил себе совершенно непозволительное – взял меня за ягодицы и притянул к себе.
Если бы не Анька и ее план, наглец давно уже получил бы оплеуху и потирал правое ухо, или, может, и левое тоже. Но я, вспомнив, что являюсь только приманкой, дала ему листик с адресом и сказала по-английски: "Восемь".
Он обрадовался, еще пару раз хлопнул меня по заднице и проводил до двери.
Выполнив самый главный пункт на сегодня, я с чистой совестью предложила Аньке пойти в ресторан пообедать.
Но возле машины нас ждал сюрприз – Инга.
Она нежно поцеловала нас, сообщила, что очень соскучилась, и мы вместе поехали обедать.
Ресторан выбрали уже знакомый, с картинками вместо меню.
Я опять заказала себе кальмары, Инга – суши и салат, а Анька сначала хотела пошутить насчет "виз, виз энд виз", но потом показала только на улиток и скромно произнесла один "виз".
– Я вот вчера подумала о тебе, – обратилась ко мне Инга, – ты какая-то неправильная.
– Да, я знаю это, – согласилась я. – Кроме того, что я дура, я еще очень неправильная.
– В чем это ты неправильная? – не поняла Анька.
– Ну вот смотри, – ответила за меня Инга, – ей вчера почти сделали предложение. Спрашивается – не к этому ли мы шли, не это ли была наша цель? И что получилось? Наша скромница не просто отказалась, она не взяла кольцо, которое было в пять каратов, да к тому же навсегда потеряла претендента на руку и сердце.
– Ну и слава богу, что потеряла, – заступилась за меня Анька, – таких претендентов нам не надо. У него три жены.
– Подумаешь! – возразила Инга. – Наоборот. Огромное поле деятельности: она могла через пару недель превратиться из четвертой жены в любимую. А потом можно организовать все так, чтоб он оставил всех своих жен и жил только с ней. Да, это было бы нелегко. Но разве мы ищем легких путей?
– Нет, конечно, легких путей нам не надо, – согласилась Анька, – но и передвигать гору к Магомету мы тоже не хотим.
– А почему это мы не ищем легких путей? – удивилась я. – Мне лично чем проще – тем лучше.
– Чем проще – тем хуже! – вздохнула Инга. – Нам нужен серьезный кандидат, и Заир был как раз таким.
– Все! Хватит об этом многоженце, – сказала я громко. – Мне он не нужен.
– Тебе не нужен он, тебе не нужен Геннадий, – начала загибать пальцы Инга. – Такое впечатление, что ты красавица неписаной красы, которую мечтают взять в жены все мужчины мира! Я тебе говорю еще раз: ты живешь неправильно! У каждого человека в жизни должны быть моменты, о которых бы он вспоминал и сожалел.
– Например? – спросила Анька.
– Например… вы просыпались хоть раз в постели с незнакомцем? И чтоб вы с ужасом смотрели на сопящего на подушке и думали: кто это?
Мы с Анькой переглянулись.
– Инга, а зачем нам это?
– Может, именно это и не надо. Я просто привела пример. Поймите, что мужчине очень скучно с женщиной, которая выглядит, как амеба.
– Ты имеешь в виду, что мы должны испытать в жизни все. Для того, чтобы будущему мужу было интересно?
– По крайней мере вы должны знать, – Инга снова стала загибать пальцы, – первое: что такое проснуться с незнакомцем; второе: что такое сушняк; третье: что такое легкие наркотики, травка или, на крайняк, обыкновенные сигареты…
Анька решила закончить за Ингу:
– Четвертое: почему люди не летают, как птицы, и пятое: почему некоторые женщины такие дуры, – выпалила Анька и посмотрела на Ингу.
– Это ты меня имеешь в виду? – скривилась Инга.
– Да. Тебя. Я не курю и никогда не пробовала. Я никогда не стану наркоманкой. Потому что у меня есть принципы. Ты слышала о таком слове – "прин-цип".
– Слышала. Это самое глупое слово на свете. Я перепробовала в жизни все. Почти все. И я ни о чем не жалею. И когда я стану старой, то не буду жалеть, что когда-то что-то не сделала, а буду сидеть и вспоминать свою бурную молодость!
– Ну это только в том случае, если ты не скончаешься от передозировки или не умрешь от СПИДа, – возразила Анька.
– Этого со мной никогда не произойдет, потому что я очень хорошо знаю слово "НОРМА"!
– А я его не знаю, – встряла я в их спор, – поэтому я никогда не курила и не буду, никогда не принимала наркотики и не буду, никогда… – Тут я немного задумалась, вспоминая черного незнакомца. – Похоже, мне уже есть что вспомнить в кресле-качалке в глубокой старости.
– Ну хорошо, закончим о принципах и о норме. Просто я не могу понять одного, – сказала Инга, поправила свою юбочку и взяла в руку пустой стакан. Было видно, что она немного нервничает. – Ты правда считаешь себя красавицей, чтоб вот так, с бухты-барахты взять и отказать парню.
– С бухты-барахты? – вступилась за меня Анька, нахмурилась и отобрала у Инги бокал. – Ты так говоришь, как будто Лора всю жизнь ждала руки и сердца именно этого муслима-суслика, а когда дождалась, то непонятно по каким причинам отказала. А насчет красоты я тебе вот что скажу: ни ты, ни я тоже не красавицы. Нечего обсуждать то, что дал нам Бог.
– Лично я себя уродиной не считаю. И пользуюсь огромным успехом у мужчин, – сказала Инга и поправила прическу.
– Вот и Лора пользуется, как ты сама можешь наблюдать.
– Хотя… – Инга задумалась, взяла со стола вилку и попробовала увидеть свое отражение в этом приборе, – я очень недовольна своими скулами.
– Так тебе просто румянами надо пользоваться, – ответила ей Анька.
– Румянами? – удивилась Инга. – Что ты имеешь в виду?