- Лучше не жалуйся после неприятностей, которые ты мне причинила! - Теперь Дэвид начал в полной мере выражать свое недовольство тем, что Брук несколько месяцев назад выследила, как он идет в "Башню". Он задрал ей юбку, осторожно спустил дорогие колготки со швом и ухватился за черную атласную набедренную повязку. - Урок номер один, - сказал он, для убедительности сопровождая каждое замечание шлепком по каждому полушарию, - нельзя идти на игру с любителем порки в колготках и в набедренной повязке!
- Но эта юбка слишком коротка для пояса с резинками, - призналась она, ловя воздух, ибо на голой попе его рука показалась тяжелее. Теперь он дернул набедренную повязку вниз и нанес ей еще не один десяток ударов.
- В таком случае в столь короткой юбке нельзя выходить на улицу, - заявил он. - Хочешь, чтобы тебя ошибочно приняли за проститутку?
- Этот наряд я купила в самом модном магазине на Мелроуз, - сказала она, извиваясь на его коленях.
- Я говорю, что эта одежда слишком коротка. Ты споришь со мной? - строго спросил он.
- Нет, - ответила она.
- В следующий раз надень обычные трусики, - приказал он.
- А что, будет следующий раз?
- Я имею в виду следующий раз, когда ты будешь встречаться с любителем порки, - холодно ответил он.
- О!
- Да, вспомнил. - Он снова схватил ее за талию и тяжело опустил руку на уже розовые пятна на кремового цвета заднице. - Мне не понравилось твое едкое замечание о том, что ты хочешь застолбить свой участок.
Дэвид шлепнул ее еще сильнее. Брук терпела сколько могла, однако не выдержала и разрыдалась.
- Что ты делаешь? - Он перестал шлепать и посмотрел ей в лицо. Он никогда раньше не шлепал девушку до слез, и это его ужасно возбудило.
- Я не жалею, что так сделал, - сказал он, снял ее с колен и помог ей привести одежду в порядок. - Ты заслужила хорошую порку по ряду причин.
- Знаю, - ответила она так покорно, как только могла.
- Естественно, я не хотел, чтобы ты плакала, - добавил он, глядя ей в лицо, чтобы убедиться, что она себя нормально чувствует.
Брук лишь потирала зад и смотрела на него широко раскрытыми глазами.
- Видишь, каким неприятным я могу быть, когда меня раздражают, - небрежно бросил Дэвид и закурил.
- Я не виню тебя, - сказала она.
- Правда?
- Да, правда. У тебя есть все причины сердиться на меня. Ведь я такая эгоистка, что даже в мыслях не допускала, будто ты можешь относиться ко мне безразлично. Прошу прощения.
- Перестань, Брук. Я терпеть не могу ложной скромности. Я ни на секунду не был к тебе безразличен, и ты это знаешь.
- В таком случае, что ты обо мне думаешь?
- Я до смерти боюсь тебя.
- Я очень безобидна, - заверила она и улыбнулась.
- Да? - рассмеялся он.
- Дай мне сигарету.
- Ты же не куришь.
- Я уже начала.
- Как знаешь, - заметил он, давая ей прикурить.
- Значит, мы еще будем играть? - робко спросила она.
- Не знаю. Мне сперва надо посоветоваться с адвокатом.
- Но мне сейчас уже восемнадцать.
- Ты совсем недавно числилась у меня в ученицах, а это может нанести вред моей репутации и, скорее сего, приведет к увольнению. А каких рекомендаций мне ждать, если меня уволят при таких обстоятельствах?
- Вижу, мне дают отставку, - заключила она.
- Дорогая, это неправда. Однако человек в моем положении должен соблюдать большую осторожность, чем обычный игрок клуба.
- Понятно. Мужчина, которого я обожала, оказался без характера! - сердито сказала Брук.
- Похоже, тебе захотелось новой порки, - ответил он совершенно спокойно.
- Я не отказалась бы, ибо встречаюсь с тобой в последний раз.
- Послушай, - сказал он, взял ее за руку и притянул к себе, - ты будешь встречаться со мной всякий раз, когда я велю тебе прийти сюда. Понятно?
Затем он поцеловал ее.
Настала суббота и, как это чаше всего бывало в последнее время, Дэвид первым делом навестил Хоуп в ее крохотной квартирке на пятом этаже на улице Фрэнклина в Голливуде, чтобы узнать, не надо ли помочь в чем-нибудь. Он застал Хоуп за любимым занятием - она выбирала утренний наряд перед зеркалом. На ней был халат из белой мериносовой шерсти, под цвет ему на маленькие ножки она надела вышитые тапочки. Рядом стоял свежезаваренный кофе. К зеркалу прислонился номер журнала "Она". На соседнем кресле лежали короткий джемпер из хлопчатобумажной ткани и белая тенниска. Стоял теплый для ноября день, и Хоуп собиралась пройтись по магазинам. Когда вошел Дэвид с обычным букетом роз, она думала, что надеть на ноги - туфли без каблуков или скромные туфли-лодочки с открытыми носами.
- Я думала, что увижу тебя не скоро! - воскликнула Хоуп, вскочила и обвила его шею руками.
- Почему? - У него был озадаченный вид.
- Ты ведь вчера вечером ушел с Брук, - дулась Хоуп.
- Вчера у нее был день рождения.
- Надеюсь, в честь этого ее выпороли? - Да.
- А что еще?
- Поцелуй. Ты же знаешь, ей всего восемнадцать.
- Тогда как мне все двадцать пять, - сказала Хоуп, садясь ему на колени и тыкаясь носом в его ухо. - Дорогой, ты не должен ограничивать себя из-за меня.
- Спасибо. - Он крепко обнял ее за талию.
- Знаешь, мы не играли с тех пор, как я ушла из "Башни", - напомнила она, ерзая на его коленях так, что он тут же возбудился.
- Знаю. Но я сегодня захватил деньги, - ответил он.
- Это хорошо, но не обязательно. В самом деле я иногда охотнее платила бы тебе, мой дорогой низкооплачиваемый государственный служащий.
- Такой поворот не устроил бы меня, моя маленькая работящая девочка, - твердо возразил он, снял куртку и выдвинул на середину комнаты добротное кресло без подлокотника.
Дэвид положил Хоуп через колено и отшлепал ее так, как всегда делал в "Башне". Он начал, не снимая с нее одежду, и хорошо размял ее, затем задрал юбку и обнаружил, что под ней ничего нет.
Как и прежде, ее шелковистая кожа быстро покраснела от его шлепков. Как и прежде, через пятнадцать минут Хоуп сильно возбудилась. Но, как и прежде, когда она изгибалась под его рукой, он пренебрег приглашением и отказался от прикосновений к ее интимным местам. Как и прежде, разочарованная Хоуп не понимала причину этого.
- Дэвид?
- Да, дорогая? - Он сделал паузу, чтобы помассировать ей попочку.
- Разве ты не любишь девушек? - Что?
- Разве я тебе не нравлюсь?
- Что за вопрос. В моей жизни ты самая любимая.
- Тогда почему ты меня только шлепаешь? - Хоуп спрыгнула с его колен. - Разве ты не занимаешься сексом?
Дэвид покраснел:
- Конечно, я занимаюсь сексом. Но не с теми, кому я плачу за сеанс.
Сначала она ахнула от негодования, затем ее глаза наполнились горячими слезами. Выпрямившись в полный рост, равный пяти футам и пяти дюймам, Хоуп нарочно легко шлепнула его по лицу.
- И это все, что ты обо мне думаешь?! - воскликнула она.
- Я даже очень много думаю, поэтому не стал бы оскорблять тебя, ожидая любезностей за сто долларов, - сердито ответил Дэвид, ибо он тоже быстро выходил из себя и не любил, когда его били по лицу.
- Оскорбить меня? Разве тебе не кажется, что ты оскорбляешь меня всякий раз, когда я приглашаю тебя потрогать себя, а ты на это не обращаешь внимания?
- Я старался вести себя уважительно, - ледяным тоном ответил Дэвид.
- Это ведь так безопасно, правда? Ты считаешь меня шлюхой, с которой иметь дело очень рискованно, ведь так?
- Нет, не так. Все знают, что ты принцесса.
- Правда? - Хоуп улыбнулась, испытывая облегчение.
- Скорее всего, я больше похож на шлюху, чем ты, - дразнил ее Дэвид. - Кстати, я всегда пользуюсь презервативом, так что не в этом дело.
- А в чем же дело? Ты же не влюбился в Брук?
- Конечно, нет. Она еще меньше подходит, чем ты.
- Только не говори, что ты встречаешься с другими преподавательницами, - сказала Хоуп.
- Я этого не говорю.
- Ты думаешь, что я недостаточно хороша для тебя?
- Ты даже очень хороша, но ты также садо-мазо девушка по вызову. Думаешь, мне нравится, что моя девушка все время бегает на сеансы с незнакомыми мужчинами? Или снимается в эротических видеофильмах?
Хоуп повеселела, поняв, что он думал об этом, прежде чем решил высказать ей.
- Почему нет? В клубе ты мне часто говорил, что тебе нравится шлепать мою попочку после того, как другие мужчины уже размяли меня. А теперь ты разыгрываешь святошу, - сказала она.
- Ты права, - согласился он.
- Если тебе хотелось сохранить беспристрастные отношения, не следовало навещать меня вот так. Ты всегда вызываешься помочь в домашних делах и делаешь мне одолжения, и разве удивительно, что я не так поняла твои намерения? - надменно спросила она, проницательно беря на прицел эту слабость, которая за ним действительно водилась.
- Послушай, разве нельзя остаться друзьями и играть, не увлекаясь? Я думал, что как раз в этом и заключается красота сеансов, - неубедительно возразил он.
- Мне становится тошно. Убирайся. И больше не приходи! - приказала она, швыряя в него деньгами. - Ты глупый, консервативный, старомодный, импотентный учитель средней школы!
Дэвид некоторое время смотрел на Хоуп, больше впечатленный ее руганью, нежели обиженный ее обвинениями.
- Хорошо, - резко сказал он, - ты сама напросилась. Иди сюда!
Он обнял ее и впервые поцеловал в губы. У Хоуп подкосились ноги, она прижалась к нему, изумленная страстным поцелуем.
Затем Дэвид снял с нее халат и впервые посмотрел на совершенно обнаженное тело.
- Влепи мне пощечину, пожалуйста.
Он встряхнул ее, запустил руку в волосы и снова поцеловал. Затем поднял ее почти невесомое тело и понес к кушетке.
- Лицом вниз, - приказал он, снимая ремень. - Ты получишь шесть самых лучших ударов за то, что била меня по лицу.
- Ты того заслужил, - с вызовом ответила она.
- Я сказал, лицом вниз.
Хоуп надулась, но подчинилась. Ремень резво и больно шесть раз опустился на ее голую задницу. Между ударами ей едва хватало времени вздохнуть. При третьем ударе у нее на глаза навернулись слезы, а при шестом она уже рыдала. Закончив, он отбросил ремень в сторону и повернул ее к себе лицом.
- Я знаю, как лучше наказать тебя за ту остроту по поводу импотенции, - холодно сказал он и вытер ей лицо носовым платком. Затем Дэвид отвел Хоуп к зеленому кожаному коню для порки, который являл собой единственный предмет садо-мазо оборудования в крохотной квартирке, и положил ее на один его конец.
Она повернулась к нему и спросила:
- Хочешь сказать, что сейчас у тебя в кармане лежит презерватив?
- Волнуешься? - надменно спросил он, пригнув ей голову. - Веди себя покорно, какой тебе и следует быть.
Услышав новые нотки в его голосе, Хоуп пробормотала, что сдается. Она повернулась и увидела, как расстегнулась молния, появились большой член и презерватив. Когда член должным образом одели в презерватив, Дэвид позволил ему задержаться между ее ягодиц и протянул руку, чтобы слегка потискать грудь. Она прижалась к нему задом и выпятила свою прелесть.
- Раз тебе так не терпится… - Дэвид раздвинул ее ноги и медленно вошел, но там оказалось страшно тесно, и он вытащил свою дубину. - Ты еще совсем не увлажнилась, - сказал он, шлепнул ее по заднице, а пальцами играл с влагалищем, пока оно не стало влажным. Никогда раньше он так не трогал ее, а она лишь постанывала и тяжело дышала, подбадривая его. - Как воинственно ты сегодня вела себя, - упрекнул он ее. - Моя маленькая принцесса требует секса! - Он шлепал ее по внутренней стороне бедер, пока она не начала извиваться. - Разве так себя положено вести совершенно покорной девушке?
- Думаю, что не так, - призналась она. Тихий ответ вознаградился пятью или шестью легкими, резкими шлепками по ее раздвинутой прелести. Она выгнулась еще немного, чтобы продемонстрировать, как ей приятно. Он подошел к ней сбоку, засунул одну руку под талию, приподнял ее на дюйм-два над конем и стал еще крепче шлепать по влажному лобку и срамным губам.
- Ты не могла подождать естественного развития нашего романа, когда я приближусь к тебе должным образом в подходящее время, а?
- Извини, - пробормотала она. Он отпустил ее и подошел к ней сзади.
- Разве тебе не приходило в голову, что ты могла открыть ящик Пандоры? - сказал он, медленно проникая в нее и держась руками за ее талию.
- Что ты хочешь сказать? - выдохнула она, когда он заполнил ее.
- Теперь, когда я взял тебя вот так, думаешь, мне будет достаточно шлепать тебя и затягивать твои корсеты?
- Думаю, что нет, мой дорогой, - выдохнула она.
- У тебя есть смазка?
- Для чего? - Она повернула голову.
- А ты как думаешь?
- Тебе не кажется, что это немного неожиданно? - пропищала она, с трудом принимая его в традиционном отверстии.
- Только не для меня. Я шесть месяцев мечтал наяву, чтобы трахнуть тебя сзади, - признался он, раздвигая ей ягодицы и рассматривая задницу.
- Разве у меня не осталось шести месяцев, чтобы помечтать об этом?
- У тебя осталось шесть минут, - сказал он, вытащил член и начал искать смазку. - И не смей двигаться, если не хочешь еще раз отведать ремня, - предупредил он.
Вернувшись, он увидел, что она ходит по комнате и нервно курит одну из его сигарет. Он забрал у нее сигарету и улыбнулся.
- Волнуешься? - Дэвид снова устроил Хоуп на коне и начал втирать смазку, глубоко проникая в оба отверстия, пока та не вздохнула и не прижалась к коже. Затем он занялся только задницей Хоуп и шлепнул ее по самой середине. - Твои шесть минут истекли, плохая девчонка.
Когда Хоуп лишь простонала в ответ, он раздвинул ягодицы и взял ее, показав себя специалистом в хитром искусстве содомии, и оба через несколько минут достигли оргазма.
- Ты животное, - пожаловалась она приличия ради. - Никто со мной прежде так не поступал.
- Правда?
Повернувшись, она увидела, что он улыбается. Но тут раздался стук в дверь.
- Ты кого-то ждешь?
Дэвид бесцеремонно вытащил пульсировавший член из ее еще более сузившегося отверстия и исчез в ванной, чтобы избавиться от улик и немного успокоиться.
- Никого, кроме Брук, - ответила Хоуп, снова надевая халат и беззаботно открыла дверь.
- Брук! Что ты здесь делаешь? - спросил Дэвид, когда Хоуп впустила ее.
- Мы идем за покупками в Мелроуз. Разве я не говорила тебе?
Хоуп и стройная брюнетка взялись за руки. Брук улыбнулась ей, затем Дэвиду.
- Итак, ты собираешься проделать это? - Дэвид хмуро посмотрел на бывшую ученицу.
- Что проделать? - спросила Брук.
- Номер Бетти и Вероники.
- Глупости, мистер Лоуренс, просто мы обе поняли, как много у нас общего, - объяснила Брук.
- Только представь, какое впечатление мы произведем, выступая одной командой, - беспечно сказала Хоуп, обнимая тонкую талию Брук. Дэвид представил и вздрогнул.
- Я натяну вот это, - сообщила Хоуп, забирая свой наряд и исчезая в ванной.
Оставшись с Дэвидом, Брук потеряла самоуверенность и избегала смотреть ему в глаза.
- Я еще раз повторяю, ты слишком молода для этого, - проворчал он.
- А я еще раз говорю, что буду заниматься садо-мазо.
- Что ж, если случится нечто ужасное, не говори, что я не предупреждал.
- Нечто ужасное могло случиться с тобой, когда я открыла твою тайную жизнь. Но не случилось.
- Что ты хочешь сказать?
- Мистер Лоуренс, я хочу сказать, что надо поступать так, чтобы дела не расходились со словами.
- Не умничай, - отрезал он, и Брук, надо отдать ей должное, покраснела. Все еще сердясь за то, что прервали его первую сексуальную встречу с Хоуп, он хмуро смотрел на новую протеже Хильдегард. Затем Дэвид надел пиджак и натянул на голову свою серую шляпу. - Я лучше пойду, - сказал он, когда Хоуп появилась в полном облачении.
- Ты не хочешь угостить нас завтраком? - спросила Хоуп, удивленная, что ему так не терпится избавиться от их компании.
- Нет, я не хочу угощать вас завтраком, - ответил он раздраженным тоном, что заставило девушек переглянуться. - До свидания! - сказал он и побежал вниз по лестнице длиной в пять маршей.
- Что мы такого сделали? - недоумевала Хоуп.
- Может, это следствие избытка ощущений, - предположила Брук, когда обе нагнулись через перила и следили за удалявшейся шляпой.
- Наверно, ты права, - согласилась Хоуп. - За истекшие двадцать четыре часа он впервые отшлепал тебя, впервые овладел мною, а теперь еще обнаружил, что мы решили дружить. Не удивительно, что он так растерялся.
- Дэвид казался больше враждебным, чем растерянным, - заметила Брук.
- Что ж, это делает ему честь. Ты смогла бы уважать мужчину, который не расстроился бы от такого поворота дел?
- Однако он мог хотя бы предложить отвезти нас в Мелроуз.
- Пустяки, он принес мне много денег. Мы сможем взять такси, позавтракать и даже купить чулки.
- И не забудем о подарке для мистера Лоуренса, - сказала Брук, впервые наводя объектив видеокамеры на сияющую Хоуп.
- Мистер Лоуренс не принимает подарков от леди, - заявила Хоуп, тут же устанавливая визуальный контакт с видеокамерой Брук.
- Видно, он также не угощает их завтраком.
- Так лучше, - сказала Хоуп. - Мы сможем говорить о нем весь день.
Обе выбежали на улицу и последовали за Дэвидом по залитой ярким солнцем улице.
Жизнь с Хоуп
В самый разгар февральской снежной бури Дэвид и Хоуп Спенсер Лоуренс, усевшись в старый "Седан", впервые проезжали по мощеным улицам Рэндом-Пойнта. Дэвид держал руль одной рукой, а другой обнимал Хоуп, прижавшуюся к нему.
Он был учителем английского, недавно прибывшим из средней школы в Голливуде, тридцати семи лет, и уже успевший полюбиться ученикам, особенно девчонкам. Его ослепительная невеста была на двенадцать лет моложе его и недавно считалась самой популярной девушкой в Лос-Анджелесе. Он познакомился с ней, будучи клиентом, навещал в течение многих месяцев и в конце концов влюбился.
Бредовая мысль жениться пришла Дэвиду в голову после того, как ему предложили место преподавателя в частной средней школе Восточного побережья. Такую превосходную возможность нельзя было упускать, но то обстоятельство, что в случае переезда придется бросить Хоуп, его не обрадовало. Лучшим решением казалось взять ее с собой в качестве жены.
- Ты умеешь считать деньги? - спросил Дэвид, ибо их новая жизнь вместе будет совсем не похожа на прежнюю.
- Ах, Дэвид, какой ты забавный. Ты же знаешь, что деньги у меня никогда не задерживаются.
- Тогда, может, тебе стоит подумать о какой-нибудь работенке, - сказал Дэвид, заметив в витрине магазина элегантного дамского белья вывеску со словом "Требуется".
- Дорогой, я тоже так подумала, но вот та вакансия выглядит более интересной, - ответила Хоуп, глядя на фасад книжного магазина "Маргерит Александра", в витрине которого также была вывеска со словом "Требуются" рядом с небольшим голубым неоновым приглашением на "капучино" и пироги к чаю.
- Книжный магазин? А как же рекомендации?
- О! Уверена, они мне не понадобятся.
- Почему ты так считаешь?
- Я в них никогда не нуждалась.