- Хорошо.
Ребекка захлопнула дверь за Джейком, радуясь и одновременно печалясь тому, что он все-таки ушел.
От усталости она валилась с ног. День и вправду выдался не из легких, да и предыдущая ночь тоже. Целых две нелегкие ночи.
Сейчас Ребекке хотелось только одного - забраться в постель и уснуть мертвым сном. Но вот если бы в этой постели оказался Джейк…
Девушка стянула ленточку с затянутых в конский хвост волос, тряхнула головой и присела на край кровати, чтобы как следует причесаться. Ее стул так и остался в номере Джейка, и в глубине души Ребекка остро жалела, что не может так же просто и непринужденно остаться там сама.
В ее жизни изредка появлялись мужчины - но это была как правило дружеская приязнь, которая к обоюдному удовольствию завершалась в постели. Не более того. Хорошо, когда есть спутник для вечеринки либо для делового обеда, хорошо, когда есть с кем поболтать - и все. Сейчас, оглядываясь назад, Ребекка даже не могла вспомнить, почему она рассталась с тем или иным приятелем. Разрыв совершался так же легко и небрежно, как начало связи.
Связи, а не любви.
До сих пор ни один мужчина не сумел перевернуть всю ее жизнь.
До сих пор ни к одному мужчине не влекло ее так, как влекло к Джейку.
Они даже не друзья, и Ребекка твердо уверена, что, окажись они в постели, это событие вряд ли можно будет скромно назвать "обоюдным удовольствием". "Безумие", "неистовство", "бурная страсть" - это так, но вот "удовольствие" - чересчур ручное, чересчур скромное слово.
Она до сих пор не понимала, отчего ее так тянет к Джейку, и уж верно не доверяла этому слепому влечению. Весь ее мир превратился в хаос, и нужно поскорей навести в нем порядок, а не впускать в свою жизнь человека, который только перевернет все с ног на голову. Не Джейка Торнтона, который чересчур желанен, который завладеет всеми ее мыслями и чувствами, а потом как ни в чем не бывало уйдет прочь. Если вспомнить, что он рассказывал о своей бесчисленной родне, то Ребекка решительно не хотела стать еще одним проходным персонажем в суматошной пьесе о жизни Джейка Торнтона.
В дверь постучали… и девушка подпрыгнула как ужаленная.
- Ребекка!
Это Джейк.
Он вернулся, и вряд ли у нее хватит сил прогнать его.
- В чем дело?
Если не открывать двери, не смотреть на него, не вдыхать чистый и пряный, истинно мужской запах его сильного тела, не дрожать от желания, чувствуя, как твердеют, изнывая от предвкушения, соски напрягшихся грудей, быть может, тогда Ребекка и устоит.
- Ты одета?
Как будто это имеет хоть какое-то значение.
- Да.
- Тогда можно мне войти?
Лишь сейчас она расслышала в голосе Джейка тревожные нотки - и поспешила к двери.
Волна тяжелого липкого жара, которому нипочем были все кондиционеры, ворвалась в номер вместе с Джейком и окутала их обоих. Джейк стоял на пороге, опершись одной рукой о косяк, и мир за его спиной казался сумрачным и невообразимо далеким. Как будто нестерпимая июльская жара была порождена только страстью, бушевавшей в их крови.
Видно, Джейк ощутил то же самое, потому что глаза его опасно сузились, но тут же он овладел собой, расправил плечи и нахмурился.
- Ты брала платье?
- Какое платье? - не поняла Ребекка.
- Голубое. То, что принадлежало твоей матери.
- Нет, оно у тебя. Вчера в доме Дорис Джордан ты сам положил его в кейс.
- Нет, я имел в виду - после того. Прошлым вечером я вынул платье из кейса и положил в ящик ночного столика.
- Тогда почему ты спрашиваешь у меня, где платье?
- Потому что его там нет.
Ребекка непонимающе потрясла головой.
- Да зачем бы мне сдалось это платье? Где оно? О чем ты говоришь?
- Оно исчезло. Голубое платье исчезло.
Глава 11
Единственный ключ к разгадке исчез бесследно.
Ребекка ожидала, что после этого будет всю ночь терзаться попеременно то бессонницей, то кошмарами. Но усталость наконец взяла свое. Девушка спала крепко, без сновидений, а проснулась бодрой, освеженной и в удивительно хорошем настроении. Видимо, эмоциональные перегрузки подействовали на нее примерно так же, как физические.
Она решила как следует насладиться этой краткой передышкой, а потому для начала надела лучший свой наряд - персикового цвета блузку с глубоким вырезом, такую же складчатую юбку с широким белым поясом и белые босоножки.
Едва она оделась, как позвонил Джейк.
- Ты готова? - спросил он без лишних предисловий.
- Да. Встретимся снаружи.
Ребекка вышла из номера и залюбовалась роскошью ясного летнего утра - в ярко-синем небе ни облачка, теплый легкий ветерок благоухает цветущей жимолостью. Девушка глубоко вдохнула, упиваясь невинной чистотой и свежестью дня. Так будет недолго - очень скоро наступит палящая жара, а они с Джейком с головой погрузятся в отвратительно пахнущие тайны маленького городка.
Распахнулась соседняя дверь, и появился Джейк - как всегда, в синих вытертых джинсах и белой трикотажной рубашке, которая тесно облегала его широкую мускулистую грудь. В вырезе рубашки виднелись несколько курчавых темных волосков.
- Доброе утро, - бросил он, но взгляд его, мимолетно скользнув по Ребекке, остановился на чем-то за ее спиной.
Девушка оглянулась, желая узнать, что привлекло внимание ее спутника. Из-за угла домика, толкая перед собой тележку, появилась горничная.
- Пошли, - кратко сказал Джейк и зашагал вперед так стремительно, что Ребекке, чтобы нагнать его, пришлось почти бежать.
Пухленькая невысокая женщина с иссиня-черными волосами, в которых белели седые пряди, при виде их приветливо улыбнулась.
- Привет. Я - Джейк Торнтон из сто третьего номера.
Внешне лицо женщины не изменилось, но улыбка стала слегка натянутой. Или это уже почудилось Ребекке, потому что она готова была подозревать всех и вся?
- Это вы вчера убирали мою комнату?
Нет, не почудилось. Глаза горничной расширились в неподдельном ужасе. Женщина нервно потрясла головой.
- No hablo ingles, - пролепетала она.
- Не говорите по-английски? - повторил Джейк, скрестив руки на груди. - Хорошо.
И он выпалил длинную испанскую фразу. Взгляд горничной заметался, словно в поисках спасения. Джейк задал еще один вопрос, но женщина лишь яростно замотала головой и торопливо пошла прочь.
- Не знаю, о чем ты ее спрашивал, но она солгала, - заметила Ребекка, глядя, как горничная скрылась в ближайшем домике и торопливо захлопнула за собой дверь.
- Я спросил, не она ли вчера убирала мой номер и не видела ли она голубое платье. Ты права - она лжет. Ей, несомненно, что-то известно.
- С какой стати ей брать платье? Фасон у него немодный, ткань выцвела, да и размер вовсе не подходящий для этой толстушки.
Вопрос был риторический, и тем не менее Джейк на него ответил:
- Чтобы избавиться от вещественного доказательства. Сдается мне, что эта женщина либо в большом долгу у нашего обаяшки-мэра, либо ему ведомы какие-то ее грешки.
Свежесть и чистота июльского утра испарились бесследно. Влажный жаркий воздух так и липнул к коже, а из дверей ресторана отвратительно пахло горелым жиром.
- Ты готова отправиться в библиотеку и получить еще один отказ? - спросил Джейк.
Ребекка кивнула, глядя ему в глаза, словно надеялась отыскать там утешение: там, в библиотеке, им все-таки повезет, и вообще ситуация не так уж безнадежна, как кажется.
Никакого утешения она, разумеется, не получила.
Круто развернувшись, Ребекка решительно направилась к машине Джейка.
Джейк припарковал седан на небольшой стоянке за зданием Эджуотерской публичной библиотеки. Ребекка тотчас выбралась из машины, не давая ему время обойти седан и распахнуть перед ней дверцу.
Она пошла вперед, и Джейк, щурясь от яркого солнца, в два шага без труда нагнал ее. Бок о бок они направились к старому кирпичному зданию.
- Июль в Техасе, - уныло вздохнул Джейк. - Каждый новый день - точная копия предыдущего. К часу дня термометры зашкалят за тридцать градусов.
- К часу дня мы будем сидеть в прохладном и уютном доме Дорис Джордан, - напомнила Ребекка.
Она заранее предвкушала этот ланч, неторопливую беседу со славной старой женщиной, которой пришлось перенести столько потерь и которая, несмотря ни на что, сохранила в душе мир и доброту.
- Без платья, на которое она хотела взглянуть еще раз, - неумолимо вставил Джейк.
- Может быть, она и не глядя на платье сумеет что-то вспомнить.
- Возможно, - пожал он плечами. - Во всяком случае, тот факт, что кто-то потрудился украсть платье, говорит о том, что Дорис Джордан есть что вспоминать.
- А ты в этом сомневался?
- Ничего нельзя знать наверняка, покуда не добудешь доказательство, да и тогда еще можно ошибиться.
Ребекка так и не поняла: то ли Джейк намекает, что Чарльз Мортон может все-таки оказаться ее отцом, то ли хочет подготовить ее к тому, что они так никогда и не разыщут ее настоящих родителей.
Они завернули за угол старого кирпичного здания, где читали вчера историю гибели Бена Джордана, и Ребекка предпочла ничего не отвечать на слова Джейка. Впрочем, он наверняка и не ожидал ответа. Похоже, Джейк считал, что раздавать пессимистические прогнозы - обязательная часть работы частного детектива.
Фасад библиотеки выглядел впечатляюще - широкая лестница, массивные двустворчатые двери из темного, натертого до блеска дерева. Каменные львы, восседавшие по обе стороны от входа, безмолвно стерегли местное хранилище знаний. Внешне Эджуотер казался идиллическим местом, реликтом минувшей эпохи, когда жизнь была неспешней и проще.
Однако под этой живописной маской таилось уродливое лицо.
И поиски Ребекки разбудили все омерзительные тайны этого благопристойного городка. Своим упорством она выволокла на свет все, чему лучше было бы оставаться в тени - в том числе и тайну собственного рождения.
Джейк придержал перед ней дверь библиотеки.
Налево тянулись дощатые каталожные шкафы и столы для чтения, а посередине красовался стеллаж с солидными томами Оксфордского словаря английского языка. Направо была конторка, где вчера Джейк и Ребекка получали микропленки со старыми газетами, но сегодня рыжекудрой Юнис там не было. Сейчас у конторки стояла миниатюрная, неприметная женщина с очень светлыми - а может быть, седыми - волосами. Она беседовала с высоким сухощавым мужчиной, и эта негромкая беседа, судя по всему, была в высшей степени приватной.
- Прошу прощения, - сказал Джейк, и эти двое разом обернулись к нему.
Мужчина, как водится, бросил на пришедших благожелательный и безразличный взгляд, но вот женщина… Ребекке почудилось, что в ее голубых глазах мелькнуло странное выражение: зрачки на миг сузились, словно она увидела что-то страшное, но тут же усилием воли скрыла свои эмоции.
- Чем могу помочь? - обратилась она к Джейку, совершенно игнорируя Ребекку.
Напряжение, прозвучавшее в высоком ясном голосе, чересчур бледное лицо, непроницаемый блеск в глазах - все это говорило о глубоком, тщательно скрываемом страдании. Ее преследуют призраки, подумала Ребекка.
- Я бы хотел поговорить с Юнис.
- Юнис сегодня нет. Я ее помощница.
- Понимаю… - Джейк запустил пальцы в непричесанную шевелюру, явно раздосадованный еще одной помехой следствию. - Мы были здесь вчера, и кто-то оставил кое-что в моем кейсе. Мне нужно разыскать этого человека и вернуть ему эту вещь.
- Если вы оставите вещь у меня, я попробую отыскать ее владельца.
- Но мне обязательно надо с ним поговорить.
- Однако вы не знаете, кто этот человек.
- Нет, не знаю.
- В таком случае, не понимаю, чем я могу вам помочь. - Женщина смотрела на него с вызовом и явным недоброжелательством. Ее маленький подбородок воинственно вздернулся, тонкие бледные губы сжались.
Мужчина, стоявший у конторки, с недоумением посмотрел на Ребекку и Джейка, затем перевел взгляд на свою недавнюю собеседницу. Во все время этого разговора он так и поглядывал то на Джейка, то на белокурую женщину, словно был удивлен ее необычным поведением.
Джейк переступил с ноги на ногу. Даже он, похоже, опешил при виде такого явного нежелания сотрудничать.
- Я подумал, что у вас может быть список всех вчерашних посетителей.
- Извините, но эта информация конфиденциальна.
Джейк одарил белокурую недотрогу той же ослепительной улыбкой, которая так очаровала Дорис Джордан. Впрочем, на сей раз его усилия явно пропали даром.
- Понимаю, - сказал он. - А вы вчера работали?
- Да.
- Тогда, может быть, вы просто подскажете мне, кто был здесь между двумя и тремя часами дня?
- Извините, но эта информация конфиденциальна, - уже с большим нажимом повторила женщина.
Ребекка переступила ближе к Джейку, стараясь попасть в поле зрения нелюбезной собеседницы. Может быть, на сей раз ей, Ребекке, повезет больше, чем ему?
- Пожалуйста, - сказала она умоляюще, это очень важно.
Женщина и не глянула на нее, даже не показала, что услышала.
- Я - Ребекка Паттерсон, - представилась девушка, протянув руку, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание.
Медленно, словно с величайшей неохотой, помощница библиотекаря все же соизволила перевести взгляд на Ребекку - но протянутой руки словно не заметила.
Призраки.
Женщина вела себя невероятно грубо, но Ребекка почему-то не могла заставить себя на нее обижаться. Слишком явственно ощущала она, какая нестерпимая боль таится за отчужденным блеском этих глаз.
- В кейс положили записку, - продолжала девушка, - и мне очень важно узнать, кто ее написал.
Женщина - Ребекка вдруг осознала, что помощница библиотекаря так и не назвала им своего имени, - резко, нервно помотала головой.
- Ничем не могу помочь, - отрывисто бросила она. - Извините, у меня много работы.
И повернулась, явно направляясь к распахнутой двери кабинета.
- Я ищу свою мать! - крикнула вслед ей Ребекка.
Об этом наверняка уже известно всему городу, так почему же не воспользоваться этим доводом?
Но женщина уже скрылась в кабинете и захлопнула за собой дверь. Словно ничего не слышала или же не хотела слышать.
Худощавый мужчина виновато улыбнулся им, пожал плечами и последовал за женщиной. Он чем-то походил на художника - высокий, гибкий, привлекательный, с копной вьющихся пепельно-седых волос. Муж этой женщины? Или любовник? Быть может, сегодня он увидел ее в совершенно ином свете?
Толкнув дверь, он заглянул в кабинет:
- Мэри?
Послышался невнятный, тихий голос, и мужчина вошел, плотно притворив за собой дверь.
- Что ж, - проговорил Джейк, - похоже, нам придется заглянуть сюда завтра и потолковать с Юнис.
- Очевидно, - согласилась Ребекка, не сводя глаз с закрытой двери. - Этот человек назвал ее Мэри. Быть может, это Мэри Джордан - вдова Бена Джордана?
- Возможно. Я ведь уже говорил, что это маленький город. Чем дольше мы здесь пробудем, тем больше у нас шансов перезнакомиться со всеми его жителями. С другой стороны, Мэри - довольно-таки распространенное имя.
- Да, наверное. - Ребекка все никак не могла оторвать взгляд от двери, за которой скрылись Мэри и ее друг. - И все-таки я думаю, что это она. Есть в ней что-то… этакое…
Девушка замялась, не желая в присутствии этого прагматичного типа говорить о призраках.
- Грубость? - подсказал он.
Ребекка уверенно качнула головой и строго поглядела ему в глаза.
- Может, ты и хороший детектив, но я-то работаю с людьми. И я вижу, что в жизни этой женщины была какая-то трагедия.
- Ну и что? - Джейк пожал плечами. - Нам-то она мало помогла. Вернее, тебе, - поспешил уточнить он.
Джейк Торнтон верен себе. Никаких "мы", даже если они работают вдвоем.
- Как по-твоему, этот человек - ее муж? - спросила она.
- Вполне вероятно. У нее на пальце обручальное кольцо. У него - нет, но это еще ничего не значит. Что ж, торчать здесь проку мало. Сомневаюсь, что эта дамочка пожелает даже выдать нам микропленки. Вернемся завтра, когда будет работать Юнис, а сейчас поехали в мотель. Мне нужно сделать пару звонков.
И Ребекка неохотно вышла из зала вместе с Джейком. Или, по крайней мере, в обществе Джейка. Она как-то сомневалась, что для этого человека существует слово "вместе".
На пороге она в последний раз обернулась, чтобы посмотреть, не появились ли в зале Мэри и ее седовласый друг.
Дверь кабинета все так же была наглухо закрыта.
Глава 12
21 октября 1969 года,
Эджуотер, штат Техас
В дверь постучали.
Блюдо для сластей, которое протирала Мэри, выскользнуло из ее пальцев и со звоном разлетелось на мелкие осколки.
Мэри выругала себя за глупость. Бен ведь обещал ей, что он обо всем позаботится!
"Да, как твоя мать обещала, что отец вернется из больницы. Как на его похоронах она обещала, что никогда тебя не покинет".
Как будто кто-то властен над опасностями и бедами этого мира…
С неистово бьющимся сердцем Мэри бросилась к двери. Пусть это будет сосед, молилась она на бегу, пусть это будут школьницы, торгующие благотворительным печеньем, или даже страховой агент…
На крылечке дома стояли Чарльз и другой полицейский, сержант Клайд Хартман. Фуражки они держали в руках. Широкое веснушчатое лицо Клайда исказилось от отчаяния, глаза подозрительно блестели, губы были крепко сжаты, словно он боялся что-то сказать раньше времени. Чарльз тоже был подобающе сдержан и мрачен, только глаза горели злобой и… чем-то еще? Неужели торжеством?
Все поплыло вокруг, и Мэри, не в силах дышать, судорожно ухватилась за горло.
- Бен… - хрипло выдавила она, и в этом коротеньком слове была неистовая мольба.
- Мне очень жаль, Мэри, - пробормотал Клайд. - Произошла перестрелка…
- Нет! - в отчаянии она замотала головой.
- Я пытался спасти его, - подобающим тоном вставил Чарльз, - но не успел. Он умер мгновенно.
Непроглядный мрак, пульсируя, подступил к Мэри, чтоб укрыть ее с головой и надежно спрятать от этой чудовищной лжи.
Чьи-то сильные руки подхватили ее, удержали на самом пороге беспамятства. Это Бен. Бен никогда не даст ей упасть. Он ведь обещал, что все будет хорошо.
И тут в ноздри ей ударил приторный запах одеколона, с которым смешивался другой - липкий, удушливый, затхлый запах смерти.
Нет, это вовсе не Бен.
- У нее обморок! - донесся из невообразимой дали чей-то встревоженный голос.
Кто это говорит, мельком подумала Мэри, и у кого там обморок… А приветливый мрак все манил ее, все сулил покой…
- Ничего, она скоро придет в себя. Отвезу-ка я ее к доктору на всякий случай - пускай даст успокоительное. Бен хотел бы, чтобы я позаботился о ней.
К доктору. Бена ранили, но они едут к доктору. Все будет хорошо.
И Мэри покорно соскользнула в непроглядный, манящий мрак беспамятства.